Игорь Смешко: "Благодаря увольнению я наконец осуществил детскую мечту — выучил французский"
«Хочу застать те времена, когда уровень жизни в Украине поднимется до европейского, когда на рубежах страны будет стоять достойная армия, а порядок внутри будет охранять не менее достойная полиция. Когда закон в стране станет один для всех, а неравенство от рождения будет компенсироваться равными возможностями на успех в жизни… Очень мечтаю еще успеть сделать как можно больше своей работы за наших детей», — такими надеждами накануне юбилея поделился Игорь Смешко. После обретения государством независимости он стал первым военным атташе по вопросам обороны Украины в США, затем возглавлял Комитет по разведке при президенте Леониде Кучме, позже — Главное управление разведки Министерства обороны. В 2003-м его назначили первым заместителем секретаря СНБО, откуда вскоре перевели на должность председателя СБУ. С 2005 года генерал-полковник Игорь Смешко на пенсии. Сейчас он на общественных началах консультирует президента Петра Порошенко по вопросам разведки…
— На днях спикер российской Госдумы Сергей Нарышкин назвал август самым тревожным месяцем для мировой истории. Как полагаете, прогнозы сего оракула не испортят вам праздничное настроение?
— Не испортят, потому что праздничного настроения у меня, к сожалению, нет с тех пор, как началась война… Что же касается прогнозов господина Нарышкина, то это далеко не безобидная вещь. В авторитарном государстве, где он лишь формально возглавляет представительский орган власти, самостоятельные прогнозы — дело опасное и практически невозможное. Особенно без согласования с главой державы — фактически монархом.
— Вы подошли к тому возрастному рубежу, когда мобилизации уже не подлежите. Что же касается опыта и навыков, то вас в первую очередь должны были бы позвать на службу государству. Но последние 10 лет, с 2005 года, вы — пенсионер, так и не дождавшийся подписания представления на присвоение звания генерала армии, у истоков которой стояли. Что пошло не так в вашей карьере, а может, в государстве?
— Мобилизации, кстати, я еще подлежу. В 2005 году был уволен с воинской службы не в отставку, а в запас. Предельный возраст мобилизации для высших офицеров запаса (а я в звании генерал-полковника) — 65 лет.
Что касается карьеры, то мне грех жаловаться на судьбу. В 16 лет стал кадровым военным, в 40 лет — генералом. Как первое генеральское звание, так и два последующих получал не досрочно, а только после двух-трех нереализованных представлений на присвоение. Поэтому и оставленное без внимания в 2004 году представление на звание генерала армии воспринял совершенно спокойно.
Помню, когда в 1972 году уезжал поступать в военное училище из маленького городка Христиновка, что на Черкасчине, то мечтал вернуться домой майором запаса. Цена званий в то время была совсем другой, их можно было только заслужить, а не «выхлопотать». Однако был бы неискренним, сказав, что увольнение в 2005 году с действительной воинской службы стало для меня приятным событием. Для кадрового офицера с 33-летним непрерывным воинским стажем отставка всегда болезненна.
— Разве в начале 2005 года вы не приветствовали изменения, которые происходили в Украине под революционными лозунгами?
— Лозунги были правильные, страна требовала революционных изменений, но ведь на деле никакие кардинальные реформы в государстве, к сожалению, не состоялись. Зато псевдореволюционного беззакония при перестановке кадров было допущено много. Даже Джон Хербст, занимавший тогда должность посла США в Украине, недавно сказал, что после смены президента в 2005 году, несмотря на ожидания мировой общественности, уровень профессионализма в высших эшелонах украинской власти снизился, а уровень коррумпированности — вырос.
Так что я оказался лишь одним из десятков тысяч профессионалов, которых уволили с нарушением Конституции и законов Украины. Хотя за должность председателя СБУ я не держался и у меня уже был заготовлен рапорт новому президенту об отставке и откомандировании обратно в Минобороны, откуда меня перевели в СБУ в 2003 году. Однако рапорт мне вручить так и не удалось, указ об освобождении от должности появился раньше.
— В документе были названы причины вашего увольнения?
— С поста главы СБУ уволили без указания причины, а с воинской службы — с формулировкой «по состоянию здоровья», несмотря на то что военно-лечебная комиссия признала меня годным к продолжению воинской службы… Однако, поверьте: все что ни делается в этом мире — все к лучшему. Благодаря такому развитию событий мне удалось осуществить, наконец, детскую мечту и после немецкого и английского языков выучить мой любимый — французский.
— Вас тогда лишили еще и дипломатического ранга, присвоенного в результате многолетней работы за рубежом. Это решение вы опротестовали в суде, который признал, что президент нарушил Конституцию. Почему же не оспорили увольнение в запас?
— Звания и награды — вопрос чести. За должности же офицеры с Верховным главнокомандующим не судятся.
— Я еще спрашивала у вас о том, что не так с нашим «датским королевством»…
— Профессор Чикагского университета, лауреат Нобелевской премии по экономике (2007) Роджер Майерсон уже многие годы говорит о глубинных проблемах в организации высшей государственной власти в Украине. О том, что в основе распределения полномочий между президентской вертикалью и Кабмином у нас заложен системный конфликт интересов.
Судите сами. Президент выстраивает управленческую вертикаль, начиная с назначения губернаторов и заканчивая главами райгосадминистраций. Своими должностями эти госслужащие обязаны президенту, который уже на следующий день после избрания начинает работать на то, чтобы переизбраться на второй срок. То есть для него основной вопрос: проголосуют ли за меня в той или иной области на следующих выборах?
Но финансовые и многие другие административные ресурсы для районов и областей находятся-то в ведении Кабмина и премьера. А какой глава правительства у нас не мечтал стать в будущем президентом? Или по крайней мере не заботился о собственном политическом имидже больше, чем о президентском?
— К тому же многие проблемы усугубляются внешним влиянием на внутриполитические процессы в Украине…
— Вы правы. Практически все годы нашей независимости Россия делала все, чтобы дискредитировать саму идею украинской государственности. Кремль всегда стремился показать, что, мол, украинцы не доросли до государственности и поэтому обречены находиться в сфере «братского» российского влияния. С этой же целью в свое время «подсадили» на энергетическую иглу и ряд высших украинских чиновников.
Эта «игла» приносила верхушке Кремля не только личные выгоды — скрытые от российского народа дивиденды от демпинговой продажи энергоносителей, но и коррумпировала, а также ставила в зависимость от России высшее украинское руководство. Кроме того, действуя через сеть посредников, часто с криминальным прошлым, Кремль запасался серьезным компроматом, при помощи которого мог продавливать нужные для себя политические решения в нашем правительстве или тормозить опасные.
— Что же «соседям» удалось все-таки продавить?
— В итоге часть украинских партий, созданных теми, кто «сел на газовую трубу» или близкими к ним людьми, подняла триколор. Им незачем было прятаться. А те, кому не удалось в свое время «освоить» трубу, подняли флаг Евросоюза. Хотя, заработав свои капиталы далеким от современных европейских традиций способом, в душе они остались такими же «большевиками» и приверженцами не демократической, а закамуфлированной авторитарной модели управления государством, как и их «коллеги» в России. Более того, будь у них возможность, не отказались бы «освоить» ту же газовую трубу.
Особенно в этом преуспел Виктор Янукович, привнеся в вертикаль власти даже элементы феодализма. Но против его системы восстал народ, начался второй Майдан. При этом оказалось, что восставшим даже опереться не на кого, ведь в парламентской оппозиции не существовало настоящих (не на словах, а на деле) проевропейских, продемократических сил. Я уже не говорю об отсутствии национальных моральных авторитетов. Вы помните, конечно, что в ноябре 2013-го в первые дни протестов студенты не хотели пускать на сцену представителей парламентской оппозиции, сомневаясь в их реальной оппозиционности…
Тем не менее, как и во всякой революции, ценою крови романтиков и волею случая власть досталась именно парламентским «оппозиционерам». А у них — ни профессиональной команды, ни скамейки запасных кадрового состава, ни подготовленного авторитетного теневого правительства, ни реальной стратегии построения настоящей европейской демократии и управления страной, особенно в условиях войны и внешней агрессии…
— А ведь этого можно было избежать, если бы не одно историческое решение, которое многие сейчас называют ошибочным… После распада СССР вас, офицера, доктора технических наук, пригласили на должность ответственного секретаря Экспертного научного совета при Министерстве обороны, занимавшегося, по сути, строительством Вооруженных Сил Украины. Читала, что вы писали письма тогдашнему президенту Кравчуку, пытаясь убедить его сохранить на территории Украины если не стратегическое, то хотя бы тактическое ядерное оружие. Помните, какие аргументы тогда приводили в защиту своей точки зрения?
— Такой доклад действительно был подготовлен аппаратом Экспертного научного совета, которым я руководил в то время. Он был подписан его председателем, доктором технических наук, профессором, генерал-лейтенантом Иваном Федоровичем Оленовичем…
Свою позицию эксперты аргументировали тем, что без тактического ядерного оружия Украина не сможет в перспективе сохранить влияние на мировую политику, а значит, и полноценно обеспечить свою оборону. По крайней мере, в период государственного становления.
В докладе сообщалось, что в отличие от стратегического, управление тактическим ядерным оружием, а также последующее техническое обслуживание и обеспечение его безопасности — вполне посильная военная и научно-техническая задача для Украины…
— И после этого вас направили первым военным атташе Украины именно в США — страну, которая вместе с Россией сделала все, чтобы лишить Киев ядерного потенциала… С каким сердцем вы согласовывали в Пентагоне операцию по демонтажу ядерных боеголовок?
— С тяжелым. Тем более что политические решения принимались не на уровне военного атташе посольства. Хотя информацию о возможных вариантах развития событий мы регулярно передавали в Киев.
Помню, что меня, на то время уже доктора технических наук (по базовому военному образованию офицера-ракетчика), не оставляло чувство подавляемой обиды, что нам, украинским офицерам, получалось, доверяли меньше, чем нашим недавним сослуживцам, россиянам. И давали понять, что мы не можем самостоятельно управлять ядерным оружием. Что, кстати, не соответствовало действительности.
Но факт остается фактом. У меня до сих пор перед глазами тяжелые, в первую очередь морально, трехсторонние переговоры в Госдепартаменте США в конце 1993 года, перед подписанием Будапештского меморандума. Замгоссекретаря США Строуб Тэлботт и замминистра иностранных дел России Мамедов практически оставили тогда Украине роль статиста в заранее подготовленной ими международной драме.
Третий в мире по потенциалу арсенал ядерного оружия и соответствующий этому мировой статус государства был разменян на документ, на словах гарантировавший Украине безопасность и территориальную целостность, но на практике, как доказал дальнейший ход истории, его условия никто не собирался выполнять.
— Сейчас многие политики и чиновники (особенно с военным прошлым) говорят, что и в страшном сне не могли представить, что бывшие сокурсники по советским военным училищам пойдут войной на однокашников, живущих в Украине. Но одно дело предполагать, а другое — предвидеть. Один из нынешних высокопоставленных чиновников еще в 2007 году в разговоре не для записи сказал мне: «В 2015 году Украины в ее нынешних границах может и не быть». А когда вы стали всерьез задумываться о таком варианте развития истории?
— Не буду кривить душой, с психологической точки зрения, до самого начала агрессии, я также не мог поверить, что мои бывшие сослуживцы и друзья по воинской службе до 1991 года смогут когда-нибудь оказаться в стане противников. Однако примите во внимание тот факт, что с февраля 2005 года я — частное лицо, не имеющее доступа к закрытой информации.
Если еще в 2007 году, как вы говорите, подобные вещи уже были очевидны для высокопоставленного чиновника, то почему на них не отреагировали руководители СБУ и разведок того времени? Почему они не информировали об этом президента и высшее руководство страны? Кстати, не такой праздный и вовсе не риторический вопрос. Ведь эти горе-профессионалы еще в то время создали в соответствующих структурах собственную вертикаль выдвиженцев: в лучшем случае — некомпетентных чинуш-приспособленцев. В худшем — сознательную пятую колону противника. Так что без чистки рядов у нас не может быть эффективных спецслужб в условиях войны.
Что же касается моего времени, то высшее руководство страны и силовые структуры Украины тогда еще имели профессиональный ресурс для противодействия российским провокациям. Точкой отсчета, когда они стали неизбежными, все же считаю 2005 год. Президента Путина серьезно испугал первый Майдан в Украине. Для СБУ это было очевидно еще в начале 2005 года. Демократия и свобода, пусть медленно, но подошла вплотную к границам путинской империи, что стало угрожать уже основам государственной формы правления в России.
Данный факт наряду с катастрофическим ослаблением сектора обороны и безопасности Украины, с массовым проникновением туда будущей пятой колоны, особенно при президентах Ющенко и Януковиче, с отсутствием у Запада четкой стратегии по отношении к Украине — все это и спровоцировало Путина на практическое планирование силового решения «украинского вопроса».
— Бегство главы СБУ, министра обороны, генпрокурора, министра внутренних дел нанесло мощный удар по национальной безопасности и обороне страны. Как эксперт можете сейчас оценить влияние вывезенной беглецами информации на нынешние процессы в государстве и на тех, кто остался им руководить?
— Начнем с того, что, к сожалению, в Украине критическая масса взаимно уничтожающего компромата накопилась как у действующей власти, так и у ее оппонентов. Что же касается информации, вывезенной из страны бывшими чиновниками, то она также имеет большое влияние на внутриполитическую ситуацию.
Например, СМИ писали, что за пару месяцев до российской агрессии из центрального аппарата СБУ вывезли в Крым тысячи карточек оперативного учета и оперативных дел. Ведь их же не Якименко в чемодане вывозил, даже если он дал такое указание! Были, очевидно, задействованы сотни людей из подразделений центрального аппарата, их наверняка сопровождали конкретные офицеры — сотрудники спецподразделения «Альфы».
Где результаты расследования этого предательства, где соответствующие судебные процессы и реальные имена представителей пятой колонны? Их нет, а значит, нет и гарантии того, что тайные агенты противника до сих пор не работают не только в главной спецслужбе страны, но и в других силовых ведомствах государства. Следовательно, мы не можем сказать, что уже избавились от разрушающего Украину вируса в его главной иммунной системе — в спецслужбах и других правоохранительных органах.
— Что это значит? Надо готовиться к очередному, третьему по счету хирургическому вмешательству?
— На третий Майдан, думаю, очень рассчитывает нынешнее руководство России, которое уже выдыхается в борьбе со всем цивилизованным миром и надеется, что Украина сама себя разрушит — путем третьего Майдана. Поэтому хотел бы подчеркнуть: да, мы очень недовольны многими непрофессиональными решениями действующей власти, раздражает ее подчас вопиющая некомпетентность и неэффективность. Но! Революционного варианта решения этой проблемы у страны просто уже не существует. Исчерпаны все лимиты на радикальные протесты. Попытка любого силового противостояния внутри Украины сейчас будет означать конец территориальной целостности нашего государства. Этой попыткой моментально воспользуется Кремль. В нынешних условиях у Украины остался только один законный способ очищения, обновления и совершенствования действующей власти — выборы.
Людям доброй воли и настоящим патриотам следует объединяться и строить новые общественные организации и партии. На настоящих проевропейских и демократических принципах, не доверяя тем, кто уже не единожды предавал. Надо сейчас идти избираться в местные, областные советы. Доказывать на любом уровне, что вы можете управлять страной. Но сначала навести порядок в селе, районе, городе, а затем продвигаться вверх. Повторяю, у нас нет другого пути оздоровить ситуацию в стране.
— И как вы предлагаете бороться с махинациями на выборах? Ведь власть не всегда готова ею делиться…
— Да, вариант «честных выборов» не прост. Пока что любой избирательный процесс в стране не менее коррумпирован, чем вся окружающая нас действительность. Что и подтвердили довыборы в Чернигове. Но у меня для вас, как принято говорить, «есть две новости». Начнем с плохой: у нас нет ни одной партии и политической команды с действительно европейскими, демократическими ценностями. Зато другая — хорошая: наше гражданское общество по своему уровню проевропейского развития и внутренней, пусть даже не осознанной, приверженности к демократии — на полтора десятка лет опережает нынешнюю политическую элиту. Потому как наше общество в принципе, исторически, не приемлет диктатуры. В этом мы кардинально отличаемся от соседнего государства. И на этот процесс наша нынешняя государственная «элита» уже никак не может повлиять.
…Последние несколько лет занимаюсь исследованием исторических, украинских ценностей. Рабочее название труда, который надеюсь завершить в этом году: «Нацiональна iдея и нацiональна стратегiя України в XXI столiттi».
Лично у меня уже нет сомнений, что основа украинской национальной идеи в ее духовном измерении проста: «Бог, Свобода, Сiм’я i Вiтчизна — завжди були та будуть найвищими духовними цiнностями українського народу». Потому что на протяжении веков только вера в Бога, вера в личную свободу, вера в свою семью и вера в Украину формировали украинцев как народ и нацию, дали возможность выжить в одном из самых геополитически опасных мест для жизни в Европе. И, поверьте: все самое светлое и счастливое в исторической жизни для украинцев только начинается.
Фото с «Фейсбука»
3593Читайте нас в Facebook
