Виктор Паршуткин: "ФСБ признала "украинского карателя" Литвинова невиновным. С подобным я столкнулся впервые"
На днях в Киев приезжал Виктор Паршуткин, московский адвокат жителя приграничного села Камышное Станично-Луганского района Луганской области 32-летнего Сергея Литвинова, о котором российские пропагандистские телеканалы неоднократно рассказывали, как о жестоком «карателе».
*Сергей Литвинов
— Когда я впервые читал материалы дела моего подзащитного, думал: «Ну и зверь — расстрелял 39 мужчин, насиловал и убивал женщин, чтобы не оставлять свидетеля злодеяний, пристрелил 12-летнюю девочку», — говорит Виктор Паршуткин. — Но чем больше знакомился с документами, тем сильнее были сомнения в их правдивости. К примеру, чего стоит приписанное Литвинову заявление о том, что олигарх Игорь Коломойский лично привозил в Луганскую область зарплату бойцам батальона «Днепр», причем почему-то по ночам. (В материалах дела, например, сказано, что этот полк был создан «с целью убийства неограниченного числа гражданского населения». — Авт.)
По версии следствия, в апреле 2014 года Литвинов вступил в «Днепр», получал зарплату шесть-семь тысяч гривен в месяц. Фээсбэшники придумали такой сюжет: в селах в почтовые ящики сознательные граждане бросали записки с фамилиями сепаратистов. По этим наводкам бойцы «Днепра» якобы вычисляли сторонников «ЛНР», шли к ним домой и пускали в расход. Литвинов подписал показания о том, что пока его товарищи расстреливали на улице мужчин, он в хатах насиловал женщин, причем каждую по три раза. В показаниях есть такой эпизод: в посадку свезли несколько десятков мужиков из окрестных сел, заставили их вырыть братскую могилу и расстреляли. Мой подзащитный сознался, что участвовал в этой казни. Когда я стал проверять его показания, то выяснил, что ничего подобного в указанных в уголовном деле населенных пунктах — селах Меловое, Широкое, Макарово, Камышное — не происходило. Мама и гражданская жена Литвинова говорят, что Сергей вообще ни в какое воинское формирование не записывался.
Он батрачил и подрабатывал, выкапывая трубы из неработающего трубопровода и сдавая их в металлолом. Должен сказать, что у него явные признаки отсталости в умственном развитии (об этом же эксперту Центра общественных свобод Марии Томак заявила мама Литвинова Любовь Петровна. — Авт.). ФСБ арестовало Сергея, когда в середине августа 2014 года он оказался в Тарасовской районной больнице Ростовской области. От Камышного туда рукой подать, ведь это село находится в четырех километрах от границы. Согласно версии следствия, Литвинов приехал в больницу, чтобы врачи вскрыли ему флюс на лице. Однако у меня есть веские основания полагать, что дело было иначе: хозяин, на которого батрачил Литвинов, Иван Зима (имя и фамилия изменены. — Авт.), отправил Сергея в клинику, чтобы тот опознавал украинских военных.
— Почему вы так решили?
— Я выяснил, что летом 2014 года мой подзащитный в свободное время ходил на блокпосты нацгвардейцев, поэтому многих солдат знал в лицо. Среди местного населения тогда были разговоры о том, что некоторые бойцы добровольческих подразделений не выдерживали тягот войны и уходили на территорию России под видом беженцев. Кто-то из них мог обратиться в близлежащую больницу за медицинской помощью. Поэтому ФСБ было заинтересовано, чтобы там находился человек, который мог бы их опознать и вовремя просигнализировать. Иначе зачем Сергея, приехавшего якобы вскрыть флюс, больше недели держать в стационаре? В пользу моей версии говорит и тот факт, что работодатель Литвинова Зима избегает встречи со мной. Мне даже не удалось поговорить с ним по телефону. Сергей боготворит этого человека, поэтому был готов выполнить любое его распоряжение. Мой подзащитный тяжело трудился за скромную зарплату, а тут вдруг предлагают отдохнуть в больнице на всем готовом, да еще деньги получить.
— Если ФСБ использовала Литвинова в своих интересах, зачем было делать из него «карателя»?
— Сергея никто не трогал, пока в Тарасовскую больницу не положили троих «ополченцев». Литвинов задавал им так много вопросов, что показался подозрительным. Они его напоили, и Сергей якобы стал сочинять о себе, что служил в «Днепре». «Ополченцы» сообщили о нем в ростовскую ФСБ. Оттуда приехали оперативники, и у них появилась идея сфабриковать дело о кровавом «карателе». Литвинова пытали, он подписал все, что от него потребовали следователи. Сергея стали показывать по российскому телевидению, как преступника, совершившего жуткие злодеяния.
Я взялся защищать Литвинова в конце апреля нынешнего года. Изучил дело и понял, что оно шито белыми нитками — доказательная база крайне слабая. До этого следствие имело дело с покладистыми адвокатами. Мое активное вмешательство спутало карты ФСБ.
— Каким образом?
— Дело о столь чудовищных злодеяниях должен был рассматривать суд присяжных. А он гораздо более независимый и объективный, чем обычный. Думаю, я смог бы доказать присяжным заседателям абсурдность обвинений против Литвинова. Поэтому меня решили «убедить» отказаться от его защиты — арестовали моего племянника Федора. Дело против него сфабриковали пару лет назад опять же ради давления на меня. Я тогда был адвокатом на широко освещавшемся в России процессе над главой Энгельсского района Саратовской области Михаилом Лысенко (его осудили на семь лет лишения свободы по обвинению во взяточничестве. — Авт.). Лысенко мне рассказал, что расправу над ним организовал высокопоставленный чиновник из администрации президента России. Я построил защиту на том, что дело против главы района заказное, открыто называл фамилию заказчика. В отместку за это власти завели дело на моего племянника. Полиция приписала ему кражу телефона бывшей супруги и распространение против нее клеветы в Интернете. Мне тогда удалось отстоять Федора, но дело против него не закрыли. И как только я взялся защищать Литвинова, племянник тут же оказался за решеткой. Ему реально грозил обвинительный приговор. Чтобы спасти парня, я добился, чтобы суд отпустил его под денежный залог. Тут же вывез племянника в Украину, поселил в Одессе — там у меня есть квартира. Недавно я ездил к Федору на свадьбу — он женился на местной девушке.
Я не отказался от дела Литвинова, и ФСБ предпочла пойти на попятную. Спецслужба инициировала экспертизу. Еще до ее завершения оперативники доверительно мне сообщали: «У нас есть основания предположить, что вы будете довольны выводами». Экспертное заключение удивило: в нем констатировалось, что доказательства вины Литвинова получены незаконным путем. Там описано, какие конкретно пытки к нему применялись: его били, применяли электрический ток (прикладывали оголенные провода к различным участкам тела), лупили дубинками, в том числе по голове, пока он не терял сознание…
Эксперты также допросили Литвинова с использованием полиграфа и пришли к выводу, что в убийствах и изнасилованиях он не участвовал, в батальон «Днепр» не вступал.
По сути, ФСБ признала невиновным человека, которого ранее взяла в оборот. С подобным я столкнулся впервые.
В минувший понедельник Виктор Паршуткин заявил корреспонденту УНИАН: «Сегодня в Главном следственном управлении Следственного комитета России мне вручили постановление о прекращении уголовного преследования Литвинова по обвинению „в карательных операциях в составе военизированного батальона „Днепр“ против мирных жителей Донбасса“. Это первое в России дело, когда украинца оправдали после такого рода обвинений. Уголовное преследование Литвинова прекращено в связи с непричастностью к предполагаемым преступлениям. Ему предоставлено право на возмещение вреда, причиненного вследствие незаконного и необоснованного обвинения».
— После того как экспертиза признала, что Литвинов дал показания под пытками, сотрудники ФСБ говорили, что можно было без огласки отпустить Сергея, однако кто мог дать им гарантию, что информация об этом рано или поздно не попадет в СМИ, — продолжает Виктор Паршуткин. — Поэтому моего подзащитного все же решили засадить в колонию, но по другому обвинению — за разбой. Выбрали именно эту статью, потому что дела по ней рассматриваются обычным судом без участия присяжных.
— В каких конкретно разбойных действиях обвиняют Литвинова?
— В материалах записана уголовная история с таким сюжетом: в конце июня — начале июля 2014 года Сергей рассказал двум украинским военным, что в соседнем селе Колесниковка живет обеспеченный человек, который агитирует за «ЛНР». Втроем они нагрянули к нему, избили прикладами, отобрали ключи от гаража. Там находились два автомобиля: один на ходу, второй без аккумулятора, но и его тоже увели — взяли на буксир. Далее в деле указано, что следующей ночью пострадавший (он гражданин России) перешел границу. Благо, у него в Тарасовском районе Ростовской области тоже есть дом. Этот человек дал показания против Литвинова, при этом заявив, что никому из односельчан о своих злоключениях не рассказывал (обратим внимание, что дело о разбое было заведено только летом 2015 года — спустя почти год после ареста Литвинова и уже после развала обвинений в убийствах и изнасилованиях. — Авт.).
Я занялся перепроверкой информации, указанной в деле о разбое. Раскопал, что одна из фигурирующих в нем машин была зарегистрирована не на пострадавшего, а на другого человека, в 1997 году она снята с учета в ГАИ без дальнейшей регистрации. А государственный номер, указанный в деле, принадлежит автомобилю марки ВАЗ-2101, который находится в розыске с довоенных времен.
Оперативники понимают, что эти и ряд других фактов, которыми я располагаю, способны развалить в суде дело о разбое. Поэтому на меня вновь попытались надавать: пригрозили, что если я обнародую доказательства невиновности подзащитного, то меня привлекут к ответственности за разглашение тайны следствия. То, что я разослал запросы в официальные органы Украины, могли расценить как разглашение сведений. Посадить за это не посадят, но статуса адвоката лишить могут. Я стал искать выход, как не попасть под обвинение. И таки нашел: в одном из разъяснений Конституционного суда Российской Федерации за 2004 год сказано, что обвиняемый имеет право обращаться с запросами по сути своего дела в различные инстанции. Я попросил Литвинова подписать запросы и разослал их от его имени.
Надеюсь, что когда в феврале 2016 года истечет максимальный срок досудебного расследования, моего подзащитного выпустят, ведь следствию, по сути, нечего предъявить суду.
Эксперт Центра общественных свобод Мария Томак побывала в родном селе Сергея Литвинова, встречалась с его мамой Любовью Петровной и гражданской женой Еленой.
— Любовь Петровна со слезами на глазах рассказала, что сын ни разу в жизни не брал в руки оружия, его даже на срочную службу в армию не призвали, — говорит Мария. — По ходу разговора она показала мне телефон Сергея и заметила, что все слова в телефонной книге, кроме «мама», написаны с ошибками…
Фото в заголовке Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
2043Читайте нас в Facebook
