Александр Погребиский: "Самое тяжелое — говорить маме слова: "Ваш сын погиб"
Мне повезло увидеть, как поют гимн Украины в максимально близкой к россиянам, оккупировавшим Крым, точке. Высокий молодой боец выносит колонку и поворачивает ее в сторону российского пункта пропуска, который находится сразу за мостом, соединяющим полуостровы Чонгар и Крым. До него не более двухсот метров. Гимн нашей страны звучит очень громко. При этом бойцы и сами с таким чувством исполняют гимн, что слезы невольно наворачиваются на глаза. Следом обязательно звучит: «Слава Україні!» Пока я не могу выложить записанное видео — в нем хорошо видны позиции и посты украинских подразделений. Но рассказать о бойце, который инициировал такую раздражающую россиян «музыкальную паузу», можно. Тем более что его история невероятна. До того как Саша подписал контракт, его отец и дядя год отслужили в зоне АТО. После месячного отдыха Сашин папа решил вернуться в бригаду, вскоре к нему присоединился и сын.
— Теперь мы с отцом в одной — 5-й — роте, несем сейчас службу как раз на границе с Крымом, — говорит Александр Погребиский. — Мои дядя и папа получили повестки в первую волну мобилизации. Отец в свое время служил в роте почетного караула в Венгрии, а дядя — в Чехословакии. Им предложили на выбор три бригады. Они остановились на 95-й, житомирской, которая располагается недалеко от Киева. И в марте 2014 года ушли воевать. После того как забрали часть территории Украины, они оба предполагали, что будет война, и были готовы находиться на острие событий. Так было и во время киевского Майдана.
Саша хотел воевать вместе с родными, но его не взяли, потому что не служил в армии.
— Я готов был идти в добровольческий батальон, — продолжает Александр. — Но отец сказал: «Если будем воевать, то вместе». Он понимал, что остановить меня не сможет. Ведь сам с детства вкладывал в меня мысль о том, что нужно быть настоящим мужчиной. Папа знал, что я любыми путями буду пытаться попасть на передовую. Тогда он нашел для меня аргумент: «Занимайся тылом. Это очень важно».
Саша стал волонтером после того, как ранения получили и отец, и дядя. Это произошло в конце июля 2014 года.
— История их ранения лично для меня фантастическая, — продолжает мой собеседник. — Когда 95-я бригада зашла в Славянск с горы Карачун, отец первым делом попросил разрешить ему пройтись по городу в гражданской одежде, чтобы посмотреть, остались ли «сепары». За два дня выявил несколько точек. После этого ему предложили преодолеть маршрут от Северска до Лисичанска, чтобы обнаружить опорные пункты врага. Та территория была еще «полусерой».
Отец замаскировался: резиновые тапочки, шорты и футболка. В руках у него был пакет мятых абрикосов и чекушка водки. Легенду ему придумали такую: он, дескать, вышел из тюрьмы и приехал в Славянск, а жена убежала в Лисичанск. И вот он ее ищет. Папа говорит, что ему никогда не было так страшно, как тогда, во время общения с «сепарами». Встречался разный сброд, в основном, гражданские. На одном из «опорников» папа все выяснил. Переночевал в заброшенном доме. После того как ушел оттуда, в здание прилетела мина. Отец вернулся к своим — на блокпосту стояли бойцы 1-го батальона. Но они не знали, как выглядит мой отец. Чтобы его опознать, вызвали дядю. Когда тот прибыл, выяснилось, что комбриг с батальоном едут на штурм Лисичанска. Мои родные отправились вместе с ними. Во время того боя один человек погиб, четверо были ранены, в том числе дядя и отец.
Я как раз находился на даче, когда мне позвонили с этой новостью. Тут же сел на поезд и поехал в Харьков. Отца серьезно контузило. К счастью, он был адекватным, руки-ноги на месте, только голова сильно болела. А дядя получил сквозное ранение в ногу. Необходимыми лекарствами их обеспечили, поэтому привезенные деньги я поначалу практически не тратил. Но увидел, как много раненых поступает в госпиталь. Некоторые были в одних трусах, потому что форма сгорела. Не имели ни ложки, ни чашки, ни обуви… Родные посоветовали мне зайти в девятую палату к Владу Кузнецову из 13-го батальона. Он потерял кисть. Навсегда запомнил увиденное: перемотанная рука, каменный взгляд Влада, тело в зеленке. Все, что у бойца было, — это бинт и трусы. Я его спросил: «Тебе что-нибудь нужно?» «Ні, — ответил он, — дякую. Але якщо є трошки грошей, купіть мені державний прапор і резинові капці». Его ответ перевернул мою душу. Я понял: не надо задавать вопросы, достаточно посмотреть на прикроватную тумбочку. Тогда сразу становится ясно, что нужны посуда, одежда, мобильный телефон, чтобы звонить семье. На те четыре с половиной тысячи гривен, которые были у меня с собой, я закупил наборы, которые позже харьковские волонтеры стали называть «номер раз». В них входили чашка, ложка, тарелка, футболка, тапочки. Правда, пришлось поругаться с руководством госпиталя, чтобы к раненым позволили ходить волонтерам.
Вернувшись в Киев, поехал в военный госпиталь. Там уже все было налажено. Тогда я сказал: «Вот мои руки-ноги, эксплуатируйте их». Кроме того, стал общаться с сослуживцами отца. Выяснил, что у большинства из них не было аптечек. Мой хороший друг Рома живет в Польше. Он начал покупать жгуты, кровоостанавливающие препараты, ножницы для разрезания одежды, а я здесь комплектовал все в подсумки и отвозил на фронт, одновременно инструктируя бойцов, как чем пользоваться.
Первая моя поездка была в Славянск, в 95-ю бригаду. Увидел, как вернулись бойцы, попавшие в засаду. У них были погибшие… Мне рассказали, что ребятам нужны тепловизоры, хорошая оптика. Я разместил пост в Интернете, и один мужчина сразу передал мне необходимую сумму. С тех пор объемы помощи только увеличивались. Я возил и еду, и бронежилеты, и каски. В основном, ездил в десантные бригады: 80-ю, 25-ю, 79-ю, 95-ю. Между поездками помогал в госпиталях.
— А когда же ты работал?
— Я — инженер-геодезист частной компании, сотрудничавшей с российским «Газпромом». Но после событий на Майдане директор отказался работать с россиянами. Когда я стал волонтерить, однажды он позвонил мне: «Заедь». Честно говоря, подумал, что меня уволят, ведь я редко появлялся на работе. Но директор меня приятно удивил: «Сколько нужно, столько времени и трать на помощь армии». Стал уточнять, кому лучше отдать УАЗ «Патриот», затем поинтересовался, на чем я езжу на передовую. Узнав, что у меня нет машины, отдал техпаспорт и ключи. С тех пор меня и стали называть «Патриотом». Теперь это мой позывной в батальоне.
*На хатке, в которой живут бойцы 5-й роты, сделан памятный рисунок с позывным Александра Погребиского
— Были страшные моменты во время поездок?
— Как-то заблудились неподалеку от Мирного, под Тельманово. Это была «серая» зона. Шел дождь. Мы подъехали к блокпосту, на котором не было флага, а на людях в плащах — опознавательных знаков. Честно говоря, был уверен, что нарвались на «сепаров». А моя машина вся завешана флагами ВДВ и Украины. Никогда их не снимаю. К счастью, это оказались наши военные. Я им выдал флаг и попросил повесить его, чтобы больше никто не путался.
Но самое страшное — не под обстрелы попадать, а сообщать родным бойца о его гибели. Не раз такое было. Мне по телефону говорят: не могут дозвониться. Называют фамилию. Начинаешь уточнять и узнаешь: прямое попадание, БТР сгорел. Даже в Интернете находишь видео, которое снимали «сепары», комментируя гибель украинцев. И после этого нужно звонить маме и говорить: «Ваш сын погиб». Вот это по-настоящему тяжело.
Было и такое, что в дом, где мы должны были встретиться с местными жителями, за час до нашего появления прилетел «Град». А мы почему-то перенесли встречу и приехали туда на час позже…
Год назад «ФАКТЫ» рассказывали об удивительной волонтерше Юлии Кирилловой. Ее муж погиб в июне 2014 года. После этого юная вдова активно занялась волонтерством. И в феврале 2015 года вывозила мам с маленькими детками фактически из Дебальцевского котла. Водителем тогда был Александр Погребиский.
— Обстрелы были очень сильными, я не знал, что делать, — вспоминает Александр. — Чуть было не запаниковал. И вдруг слышу Юлин крик: «Не тормози! Жми на газ». Понял, что она контролирует ситуацию лучше, чем я. Знаете, я же поначалу не хотел помогать местным жителям. Был настроен против них. Но одна ситуация изменила мое мнение. Как-то по дороге я купил лимонад в стеклянных бутылках. Он был вкусным, как в детстве. Приехал в Марьинку. Выгрузился. И тут прибегает женщина с другого конца города, а у нас уже ничего нет. С ней был пацан лет девяти. Он смотрел на меня с такой надеждой… Я вспомнил о бутылке лимонада. «Держи», — протянул мальчугану. Он обнял ее двумя руками. И прижал к себе крепко-крепко. Вот в тот момент до меня дошло: дети ни в чем не виноваты, а пострадали больше всех. А ведь травма от пережитого у ребенка остается на всю жизнь. Еще меня поражало, когда в селах, еще не отошедших от оккупации, навстречу машине выбегали дети с украинским флагами. После этого я стал помогать еще и известному волонтеру Наталье Воронковой.
— Когда ты окончательно решил, что пойдешь в армию?
— Я потратил отложенные на ремонт дачи деньги, поступлений от людей стало меньше, а возить картошку с морковкой — это слишком мелко. Кроме того, все уже настолько налажено, что необходимое можно отправлять по почте.
— Твои дядя и отец быстро вернулись в батальон после ранения?
— Дядя больше не воевал. Его во время медицинских манипуляций заразили гепатитом, пришлось долго лечиться. Сейчас уже все нормально. Дядя — отличный жестянщик, занимается монтажом вентиляционных систем. Он вернулся на работу. А отец через полтора месяца после контузии снова был в строю. Когда я приезжал к нему в роту, ее командир Виталий Юрчук (с позывным «Старый») учил меня обращаться с оружием. Так что я подвоевывал уже тогда. Мне нравилось, как все организовано в 5-й роте, как ведет себя с бойцами долгое время исполнявший обязанности командира «Старый». Он воевал во многих миссиях, умел обучать бойцов. За все время в этой роте не было ни одного погибшего. Это говорит об умелом руководстве командира. Есть еще несколько причин, почему я выбрал именно 2-й батальон 95-й бригады. Здесь служили отец и дядя, и я чаще всего ездил именно в это подразделение. В 95-й бригаде больше всего Героев Украины. А еще именно ее бойцы совершили самый длинный десантный рейд, на основе которого сняли фильм.
— Кому первому ты сообщил о том, что решил подписать контракт?
— «Старому». Ведь хотел служить именно в его роте. Естественно, после его одобрения рассказал обо всем отцу. Он, кстати, самый старший в роте, поэтому носит позывной «Пенсия». Знакомые, узнав о моем решении, принялись отговаривать. Мол, ты больше пользы принесешь здесь, в тылу. Но это ложное мнение. В последнее время военным передают все меньше помощи. Кстати, я уговорил уйти служить вместе со мной еще одного волонтера. Больше всего меня сейчас гложет то, что нет активных боевых действий. Мы сидим на границе с Крымом, не воюя с врагом. Идея ставить гимн Украины утром и вечером возникла не от безделья, а чтобы деморализовать противника. Это тоже способ борьбы. Я благодарен командиру батальона Павлу Розлачу, что позволил это делать. Вижу, как сложившаяся традиция раздражает россиян. Пусть помнят, на чьей земле находятся.
Шестого декабря, в День украинской армии, Александр принял присягу. Для него это была не обычная процедура, а знаковое событие. «В этот день в жизни „Патриота“ произошло сразу несколько важных событий, — написал присутствовавший на присяге волонтер Иван Звягин на своей странице в „Фейсбуке“. — Он принял присягу на верность украинскому народу и был награжден за проявленное мужество наградным ножом. Награждение проходило на передовой линии обороны, в 300-х метрах от позиций террористов. Горжусь знакомством и верю, что благодаря таким Людям враг будет выбит с территории нашей страны!»
*"Для меня присяга — не просто слова, а выражение внутренней готовности служить своей стране, украинскому народу, — говорит Александр. Снимок сделан 6 декабря на Чонгаре (фото Ивана Звягина)
— Правда, я считаю, что пока не заслужил именной нож «Глок» с моим позывным, — добавляет «Патриот». — Ничего для этого не сделал.
Мы встретились с Сашей в Киеве — на новогодние праздники ему дали отпуск. Он постарался увидеться со своими друзьями, пообщаться с волонтерами, которые продолжают помогать армии. И сам отмечает, как изменился за последний год.
— Я стал намного жестче, — говорит боец. — Теперь всегда буду требовать от чиновников делать то, что положено, ведь я им плачу зарплату в виде налогов. Увидев войну, став солдатом, стал больше ценить простые вещи. Раньше едешь домой — ну и что? Обычное дело. А сейчас это всякий раз радость. Я хорошо чувствую себя в отпуске. Мне нравится отмечать: люди работают, дети гуляют, ходят на елки, веселятся. Значит, мы там, на границе с Россией, не зря. Если здесь, в Киеве, можно жить в мире и покое, как и раньше, не напрасно я пошел в армию.
— Саша, я многих бойцов спрашиваю: мы победим?
— Я пока еще не вижу картинки, как это произойдет. Но мы обязательно победим. С такими командирами, которые есть в нашей бригаде, мы выиграем войну точно. Но пока не могу сказать, когда.
4696Читайте нас в Facebook
