Благодаря лечению с помощью томоаппарата 67-летняя женщина, у которой была лимфома центральной нервной системы, вернулась к жизни

— Перед первой процедурой облучения врачи предупредили меня и двух моих сестер: «Мы не знаем, как организм вашей мамы отреагирует на лучи, не разовьется ли отек», — рассказывает дочь Галины Ильиничны Виктория. — Специалисты боялись, перенесет ли мама процедуру, не погибнет ли в ходе ее проведения. Но мы с сестрами настояли. Это была единственная методика, которая могла дать результат. В день, когда маму забрали на облучение, я от переживаний и невозможности держать все в себе написала в социальной сети: «Друзья, молитесь за мою маму. Нашей семье это сейчас так нужно!» И тут же посыпались комментарии: «Мы поставили в церкви свечи за здравие», «Держитесь, мы с вами». Я физически ощущала поддержку и энергию незнакомых людей. В тот момент это было очень важно. И, к нашему огромному облегчению, первый сеанс облучения прошел замечательно. Именно так сказали удивленные врачи. После процедуры не образовался отек, не появилась тошнота. На следующий день провели второй сеанс облучения, затем — третий. После него нас стали обнадеживать: «Возможно, пациентка перенесет все 22 процедуры». Сама же мама начала улыбаться, узнавать нас. Это уже была победа. Ведь когда мы привезли ее в кировоградскую клинику Украинского центра томо­терапии, она не двигалась, не говорила, просто погибала.

*"Болезнь у мамы развилась после сильнейшего стресса — смерти брата, — говорит дочь женщины Виктория. — Она резко постарела, ее ничего не радовало, стала забывать то, что сказала минуту назад. Именно это заставило меня записать ее на МРТ головного мозга. Снимки и выявили метастазы"

— Какая болезнь к этому привела?

— Лимфома центральной нервной системы, — после паузы ответила Виктория. — Этот диагноз маме поставили больше года назад. МРТ, а затем и биопсия показали, что в мозге множество опухолей-метастазов. Причем все они находились очень глубоко, и хирург не мог удалить их скальпелем. После того как маме поставили диагноз, специалисты назначили химиотерапию. Препараты были очень токсичными, сильными. Несмотря на то, что маме уже проводили лечение, я со стеклами, на которых были клетки ее образований, ездила по врачам Украины. Побывала едва ли не во всех гематологических отделениях. Все надеялась — это ошибка, у мамы не онкология…

В столичном Институте рака все данные, привезенные Викторией, изучали несколько специалистов. Диагноз они подтвердили.

— И сказали, что в таком случае «химия» не имеет смысла, — продолжает Виктория. — Лекарства просто не проникают в головной мозг, не попадают в те очаги, которые нужно уничтожить. Там впервые и прозвучало слово «облучение». Но какое и где его проводить? Мы с сестрами сами приняли решение отказаться от химиотерапии, ведь видели, как маме от нее плохо.

Виктория живет в Киеве. Она и ее супруг — актеры, играют в театрах, снимаются в кино. Но заработать на покупку квартиры в столице никак не удается.

— Когда мама заболела, у нас с мужем уже была крупная сумма денег для покупки своего жилья в Киеве, — говорит Виктория. — Даже не обсуждали вопрос: покупать квартиру или лечить маму? Мы понимали, что исход лечения может быть трагический, но для родного человека нужно сделать все возможное. Да и, честно говоря, я доверяю современным технологиям. Когда увидела аппараты для облучения, поговорила со специалистами, почувствовала: все получится.

— Не было мысли повезти маму за границу?

— В клинике томотерапии все снимки МРТ и КТ отправляют в Германию и Израиль и проводят совместные консультации с зарубежными специалистами. Так что план лечения был составлен при участии иностранных врачей. А зачем везти человека за границу, если здесь, в Украине, есть такое же оборудование, как, например, в Израиле или Германии? Я специально узнавала. Аппараты, на которых маме делали МРТ и КТ, тоже современные, «видят» все до миллиметра. Да и полученный результат показал: наши врачи владеют самыми современными технологиями и умеют ими пользоваться.

Хотя обследование в кировоградской клинике томотерапии женщине провели не с первого раза.

— Мама была уже в таком состоянии, что никого не слушала, не могла лежать неподвижно, а ведь это необходимо, чтобы сделать снимки с помощью томографов, — вздыхает Виктория. — Но и вводить ей расслабляющие препараты было опасно. Я ходила по коридорам и бормотала: ну должен же быть выход… Тогда сотрудники клиники придумали и пошили специальные распашонки с длинными рукавами, с помощью которых маму обвязали и зафиксировали на столе аппарата. Увидев снимки, специалисты ахнули: «Уже ничего сделать нельзя, при первой же процедуре облучения мы ее потеряем. Болезнь очень агрессивна. Пациентке осталось жить неделю — максимум две…» И тогда я сказала достаточно резко: «Нужно рискнуть!» Мы должны были испытать все методы, сделать все возможное. Хотя мне в тот момент было очень страшно.

Так как после процедур облучения пациенту не нужно находиться под постоянным контролем врачей, в клинике томотерапии нет палат. Но для Галины Ильиничны выделили комнату, ведь она была самой тяжелой и сложной пациенткой. Возле женщины постоянно находилась одна из троих дочерей (Виктория — самая младшая). После третьего сеанса Галину Ильиничну стали выводить в коридор.

— А когда к маме вернулась речь, внезапно выяснилось, что она не помнит тот период своей жизни, который связан с болезнью, — продолжает Виктория. — Стала спрашивать, почему находится в больнице. И я придумала замечательную легенду, будто она проходит косметологические процедуры. А фиксирующая маска, которую ей надевали во время сеансов облучения, необходима для омолаживающего эффекта.

— Как у вашей мамы выявили болезнь?

— Прошлым летом умер ее брат, который жил недалеко от Кировограда. За две недели до этого мама сказала мне: «Хочу застать брата живым. Поеду к нему. Может, успею попрощаться». Мама успела. Полторы недели она видела, как брат умирает. Это стало для нее сильнейшим стрессом. Когда мама приехала к нам в Киев после похорон, я ее не узнала. Она резко постарела, стала какой-то изможденной, была грустной, ее ничего не радовало. И если она всегда вставала раньше всех, готовила завтрак, варила кофе, то теперь по утрам долго спала. Потом появились странности: то газ не выключит, то несколько раз спрашивает, кто что будет есть, хотя ответы уже слышала. Мне стало жутко. Знакомый невропатолог посоветовал отвезти маму на МРТ, предположив, что она могла перенести инсульт на ногах. Для исследования меня попросили купить контраст и сделали процедуру еще и с этим веществом. Специалист, который описывает снимки, сказал: «Весь головной мозг в метастазах». Посоветовал сделать еще снимки тазобедренных суставов и поясничного отдела позвоночника. К счастью, там все было чисто.

Виктория не хотела верить словам врача. Девушку душили слезы, которые она не могла показать при маме. Сразу же появились мысли: что же делать дальше?

— Понимала: не факт, что маму вылечат, — продолжает моя собеседница. — Я ведь хорошо знала тему рака. Много лет сотрудничаю с днепропетровским благотворительным фондом «Пчелки», который заботится об онкологически больных детках. Мы устраивали разные акции, концерты, во время которых собирали средства для ремонта отделений, покупки диагностической аппаратуры, функциональных кроватей. Так что я видела больных детей. Многих хоронили… Но есть и те, кто выздоровел. Я знаю Ярослава, у которого была саркома. После его лечения прошло уже более пяти лет. Болезнь не дает о себе знать. Случаи есть разные… Но когда это коснулось моей семьи, растерялась. Позвонила главе фонда, она рассказала мне, как следует действовать, с какими специалистами консультироваться. В один из дней вспомнила, что при борьбе с раком людям нужны положительные эмоции. Мама очень любит смотреть по телевизору выступления «95-го квартала». Я повела ее на запись программы. Но выяснилось, что мама не переносит громкие звуки. Когда проходили музыкальные номера, пришлось закрывать ей уши. Было так обидно — хотелось порадовать маму, но болезнь была сильнее.

Во время нашего разговора Виктории понадобилось несколько пауз, чтобы справиться со слезами. А еще она вспомнила самый мистический момент, случившийся в ходе лечения Галины Ильиничны.

— Накануне первого сеанса облучения мамы мне приснился сон, — говорит Виктория. — В нем были мама и давно умерший отец. Они общались, говорили, а когда мама собралась уходить, папа сказал: «Не спеши. Я тебе еду положу». Я проснулась в холодном поту. Поняла: отец пришел за мамой. В тот же день поехала к нему на кладбище. Плакала и просила: «Не забирай маму, она нам еще нужна…» После того как мама прошла лечение, снова съездила к отцу. В этот раз благодарила за то, что услышал мою просьбу.

— Как ваша мама чувствует себя сейчас?

— У нее есть небольшие проблемы с памятью. Но снимки МРТ, которые были сделаны после 22-х сеансов облучения, поразили врачей. Очагов болезни в головном мозге не осталось. Мама всех узнает, сама ходит по дому, ест, шутит. Жалуется только на боли в коленях — дает о себе знать артроз. Зато открылся неожиданный талант: мама в уме решает уравнения на деление и умножение. Причем оперирует большими цифрами. Она снова всем интересуется. На экране телевизора увидела моего мужа, тут же села смотреть сериал. Вот только не помнит, как вязать. Петли набирает, а что с ними делать, как заводить спицы дальше, не понимает.

Лучшей реабилитацией для бабушки четырех внучек стало общение именно с ними.

*У Галины Ильиничны большая и дружная семья. Когда она заболела, дети и внуки кинулись ее спасать

— Моя 13-летняя племянница Настя, дочь средней сестры, каждый день играет с бабушкой в учительницу, — улыбается Виктория. — Задает ей уроки, завела тетради, в которые мама переписывает тексты. Они вместе читают вслух. И за все это внучка ставит бабушке оценки. Мама даже иногда жалуется мне по телефону: «У меня очень строгая учительница, я двойку получила». А сестра мне объяснила: «В тексте мама сделала много ошибок. Явно была уставшей, невнимательной».

На днях Галина Ильинична прошла контрольное обследование. Результатами врачи довольны.

— Действительно, контрольное обследование показало, что опухоли у Галины Ильиничны нет, — говорит главный врач Украинского центра томотерапии, который находится на базе Кировоградской областной онкологической клиники, Сергей Одарченко (на фото). — Образование у этой пациентки было в таком месте головного мозга, где сосредоточены все основные центры: речи, движения, дыхания. В любой момент опухоль могла привести к тому, что женщина перестала бы дышать. Именно этого мы боялись перед первой процедурой. К счастью, образование оказалось чувствительным к лучевой терапии и хорошо на нее отреагировало.

— У вас были пациенты с такой же болезнью?

— Во всех случаях, когда обратившиеся к нам пациенты страдали опухолями центральной и периферической нервной систем, мы получали хороший результат. Важно понять, что лучевая терапия — один из этапов лечения при онкологических болезнях. Аппарат, позволяющий проводить томотерапию, удаляет образования и метастазы сверхточно, не нанося вред здоровым тканям. В этом его преимущество.

— Когда мама заболела, я четко поняла: мы все должны каждый день говорить ей, как ее любим, как она нужна нам, как хорошо жить, — говорит Виктория. — Ей надо было все это хорошо знать. Но наступил момент, когда ее буквально покинули силы, казалось, ей все равно, что с ней происходит. Только что-то бормотала себе под нос. Прислушавшись, сестра поняла: мама молится. Думаю, кроме современных технологий, маму спасли еще вера и наша с сестрами любовь.

Фото из семейного альбома

2169

Читайте нас в Facebook