Юрий Бутусов: "Самое сильное впечатление в моей жизни — когда на Майдане безоружные люди выносили под пулями погибших товарищей"
Договориться с главным редактором интернет-портала «Цензор.Нет» об интервью было практически невозможно. За день Юрий Бутусов успевает побывать на многих встречах, заседаниях антикоррупционного бюро, в прямом эфире ток-шоу. Да и о себе говорить не привык. Ему гораздо интереснее обсуждать то, что происходит в стране. Меня, как и многих читателей, интересовал вопрос, когда же он пишет статьи, которые регулярно появляются на одном из самых популярных новостных интернет-порталов. «Чаще всего — по ночам», — объяснил Юрий. Пообщаться с юбиляром удалось в первых числах июня по дороге в село Старое под Киевом, где бригада быстрого реагирования Национальной гвардии получала боевое знамя. Журналист был одним из инициаторов создания этого подразделения. Так как дорога на полигон занимает около сорока минут, удалось выяснить многое.
*Юрий Бутусов: «Мне нравится наблюдать за подготовкой бойцов Бригады быстрого реагирования, которая создана по стандартам НАТО. В День Киева ребята приняли участие в пробеге в центре столицы». Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
— Накануне дня рождения, тем более юбилейного, мысленно подводишь какие-то итоги? Анализируешь: этим я доволен, а этим — нет, а вот это не успел сделать?
— Нет времени думать об итогах, если все только начинается. Вот мы едем в Бригаду быстрого реагирования, которая стала одним из экспериментом с точки зрения проведения настоящих реформ. Бригада создается, но стандартам НАТО, то есть это профессиональный коллектив, в котором главенствуют взаимное уважение и прежде всего уважение к солдату. Это пример реформы прежде всего направленной на построение коллектива по западному образцу.
Еще я участвовал в не менее важном деле — в отборе директора Национального антикоррупционного бюро. На такой серьезный пост нам удалось избрать действительно независимого человека. Только сейчас становится понятна политика этого ведомства, оно получило колоссальные полномочия, обладает огромным объемом информации. Я очень рад, что, кроме профессионального директора, удалось найти еще более 500 сотрудников бюро. Все они — люди с профессиональным отношением к делу.
— Это дает надежду на изменения в стране к лучшему?
— В том-то и дело, что это не надежда. Это уже изменения. Безусловно, многое в стране еще надо менять. Но в новой бригаде уже подготовлено несколько боевых подразделений, они готовы к отправке на фронт, люди рвутся в бой. Антикоррупционное бюро тоже работает. Да, пока мы не слышим о громких судебных процессах, но уже задержаны восемь прокуроров и шесть судей.
— Тебе часто задают вопросы в «Фейсбуке» — одни жалуются, другие указывают на недостатки. При этом у тебя хватает времени и терпения спокойно им отвечать.
— Все мы хотим быстро получить результат. Но на самом деле критика необходима. И то, что люди чем-то недовольны, это нормально. Меня это не раздражает. Я понимаю, что это нормальная реакция общества на ненормальные условия существования. Наоборот, мне важно слышать людей, которые задают вопросы, у которых есть сомнения, которые конструктивно мыслят. Люди с критическим мышлением — это та сила, на которую нужно опираться. Встречаются и неадекватные мнения. Но их процент невелик.
У нас в стране все было безнадежно два года назад, когда никто не понимал, есть ли на этой территории люди, готовые отдать жизнь за свое государство, сражаться за него. Оказалось, таких патриотов много. И сейчас уже нельзя, как раньше, говорить, что здесь ничего не произойдет ближайшие сто лет. Нет, уже изменилось многое, чего никто не ожидал. Произошло это благодаря многотысячным жертвам, которые приносил и приносит украинский народ.
— Кто для тебя лично является примером настоящего героизма?
— Таких людей много. Я о них постоянно пишу. Самым трагичным было то, что в феврале 2014-го люди, у которых не было ни малейшего шанса на защиту, сознательно шли под пули. Первая кровь — погибших Юрия Вербицкого, Сергея Нигояна, а затем и тех, кто поднимался по улице Институтской, — стала, по сути, рычагом, который многое поменял в людях и ускорил исторические процессы в нашей стране. Герои Небесной сотни реально изменили историю. Благодаря их борьбе был свергнут режим Януковича. И Украина сумела состояться как независимое государство. Сейчас она разрывает свою зависимость от России. И это большое счастье — знать, что мы будем жить в свободной стране… А тогда это было неизвестно. Имена героев Майдана могли предать забвению. И мы никогда о них не узнали. Самое сильное впечатление в моей жизни — когда на Майдане в Киеве безоружные люди выносили под пулями своих погибших товарищей. Не разбегались, а поднимались и шли за ранеными и убитыми. И тоже падали. Это подвиг, который будет жить в веках.
— С чего начинается день главного редактора «Цензор.Нет»?
— К сожалению, вот уже два года мой распорядок дня неправильный. День начинается тем же, чем и заканчивается: я пишу. К сожалению, не успеваю реализовать многие проекты. У меня очередь из десятков материалов, интервью, которые физически не успеваю обработать. Это большая проблема.
— Как думаешь, чем вызван столь высокий уровень доверия к твоему изданию? Многие объясняют это доверием к тебе лично.
— Я в журналистике 18 лет. У меня были хорошие учителя. Я не один делаю «Цензор.Нет», у нас команда. Есть определенная часть общества, у которой четко расставлены приоритеты. Такие люди делают революции, ведут за собой. Они и доверяют нам. И поверили нам, когда начались события на Майдане. Тогда было самое опасное время для средств массовой информации. Нашу редакцию тоже пытались уничтожить. Она была захвачена спецподразделением «Сокол» МВД, технику украли — без решений суда, просто так. Доверие возникает не просто к журналисту, а к той системе ценностей, которые он старается отстаивать. Я тоже нередко ошибаюсь, не всегда точен. Когда нужно отреагировать на текущую ситуацию, моя позиция не всегда бывает верной. И я это понимаю. Стараюсь прежде всего быть последовательным в своих оценках. Если ошибаешься в фактах, деталях, это можно исправить. Но нужно всегда оставаться верным своим взглядам. Когда речь идет о борьбе с коррупцией, тут не может быть исключений. Есть принципы, которые нельзя нарушать. Особенно когда это касается хищения или вольного распоряжения бюджетными средствами — деньгами государства.
— Были ситуации, когда с тобой перестали общаться после публикации или когда статья рассорила тебя с людьми?
— Самая сильная ссора у меня была с советником президента Юрием Бирюковым. Он, на мой взгляд, был важным человеком для первоначального этапа. Бирюков как волонтер четко излагал мысли и готов был рисковать. Но теперь не может понять, что волонтер должен оставаться волонтером. А управлять государством обязаны профессионалы. И либо ты сам становишься таким профессионалом, либо ты как представитель гражданского общества открываешь им дорогу. А лоббировать интересы каких-то коммерческих структур и выдавать эти чисто коммерческие вопросы за реформы— это цинизм и вранье.
— Твое умение рассказывать о боях, восстанавливать их хронологию у многих создает впечатление, что ты — военный журналист.
— Это мое увлечение. В детстве я мечтал служить в армии. Вначале хотел быть адмиралом, затем— генералом. Читать я учился по военным книгам. От рассказов о пионерах-героях до воспоминаний маршалов. В университетской библиотеке перечитал все тома «Тактики в боевых примерах», военные энциклопедии. Я выписывал военные журналы, скупал старые номера. Самым лучшим развлечением для меня было вместе с папой покупать «Зарубежное военное обозрение», «Обзоры западных армий» и «Вестник ПВО», «Военно-исторический журнал». Любимой газетой была «Красная звезда», а любимой телепрограммой — «Служу Советскому Союзу». Естественно, если ты чем-то увлекаешься, то со временем накапливаешь определенный багаж знаний.
И неготовность нашей страны к войне не вызвала у меня удивления. Я писал о нашей армии с 2003 года и видел в каком она состоянии. Такое случалось в разных странах. О многих ситуациях я пишу критично только потому, что понимаю: сейчас управляют армией плохо подготовленные люди. Да, проще было бы писать что-то героическое, хорошее и не замечать серьезных проблем. Но ведь это неправильно. К сожалению, многие вещи на этой войне я предсказал. За две недели до вывода наших войск из сектора «Д» в августе 2014 года я настаивал, чтобы президент принял такое решение. Просил его об этом во время наших встреч. За две недели до того, как случился Иловайский котел, я предупредил об угрожающей ситуации, передал докладную записку. Эту встречу мне помог организовать нынешний генеральный прокурор Юрий Витальевич Луценко. Он не испугался взять на себя ответственность. Я предложил план действий, предусматривающий, что можно сделать немедленно, чтобы упредить возможную катастрофу. К сожалению, президент не прислушался к тому, что я говорил. Обязательно об этом когда-нибудь напишу, потому что докладная записка у меня сохранилась. 27 августа у меня была вторая встреча с президентом. Она произошла уже после того, как я побывал в Иловайске. Попал туда за сутки до окружения.
Тот день, 22 августа, в своих показаниях по уголовному делу вспоминает генерал-лейтенант Литвин, который тогда находился на командном пункте сектора «Д»: «К нам приехал Бутусов, написал статью о реальном положении дел, и мы надеялись, что после этого высшее руководство примет меры. Но и его не слышали». Точно знаю: тогда звонили Муженко, рассказывали ему, что войска отрезаны, нет боеприпасов, резерва. А как можно воевать без боеприпасов? В чем смысл таких боевых действий? Зачем стоять без топлива и запчастей на месте, когда обстреливает вражеская артиллерия? Но Литвину советовали держаться. Я являюсь свидетелем и судебным экспертом в деле по Иловайской трагедии. В минувшем году принял участие в работе группы судебной экспертизы в первом в истории Украины деле по действиям военного руководства в ходе боевой операции. Моя подпись стоит под первой военно-тактической экспертизой в Украине. Думаю, когда начнется судебный процесс по Иловайску, общественность с ее результатами ознакомится. И тогда будет дана оценка действиям командования. Мне часто говорят, что начальник генштаба хороший человек. С этим тезисом я не спорю. Но считаю, есть вещи, за которые он должен отвечать, каким бы он ни был хорошим.
Часто вспоминаю людей, которых я встретил в Иловайске, кому я жал руки, кто так рад был меня видеть. Они не вышли из окружения. Это нельзя забыть и простить. Но надо отдать должное Главной военной прокуратуре: наше расследование не остановили. И экспертиза единогласно подписана всеми экспертами, а их было более двадцати. То есть эту работу нам дали довести до конца. И хотя политической воли начинать суд пока нет, уже задокументировано то, что раньше могло пропасть. Это великое достижение.
— Юра, расскажи о своей семье. Кто твои родители?
— Мама умерла, когда мне было 17 лет. Она была микробиологом, сотрудником Института физиологии имени Александра Богомольца, написала кандидатскую диссертацию. Всю жизнь занималась гастроэнтерологией, исследовала свойства минеральных вод, прежде всего «Нафтуси», и их использования в лечебных целях. Маму окружали такие же профессиональные ученые. А папа у меня инженер-конструктор, изобретатель, автор множества патентов. Он был одним из основных разработчиков полимерного оборудования в Советском Союзе, руководил отделом «УкрНИИпластмаш» при заводе «Большевик». Мои родители — по-настоящему талантливые люди. Мамы мне очень не хватает, она главный человек в моей жизни. У папы до сих пор одно из любимых занятий — всю ночь разрабатывать конструкторский узел. Чертит что-то, разбирается в инженерных формулах. Мне это кажется абсолютно космическим развлечением.
— Как он относится к твоей работе?
— Надеюсь, гордится мною. Но ничего не говорит. Папа не очень эмоциональный. Он до сих пор работает.
Супруга Даша переживает за меня. Иногда просит быть не таким резким в статьях, ведь у нас растут три дочери. Знаю, что ей со мной очень тяжело, но у каждого человека свой путь. Я свой выбрал.
Фото в заголовке из «Фейсбука»
1543Читайте нас в Facebook
