Суд встал на сторону сестер Меркуловых, у которых бросившая их мать пыталась отобрать квартиру
С сестрами Меркуловыми — Мариной и Викой — «ФАКТЫ» познакомили своих читателей два с половиной года назад. Тогда наша газета встала на защиту двух беззащитных девочек. История этой семьи драматична. Сестричек бросила родная мать, оставив новорожденную Вику на руках старшей, тогда еще 15-летней, Марины. Горе-мамаша неожиданно объявилась через несколько лет. Но не для того, чтобы покаяться перед детьми. Женщина намеревалась отобрать у них квартиру. Зое Меркуловой даже удалось оформить незаконную сделку. И добиться через суд восстановления родительских прав.
К счастью, на защиту малолетних сестер встали и харьковские прокуроры. На днях Высший специализированный суд Украины удовлетворил кассационную жалобу прокуратуры Харьковской области о лишении матери родительских прав. Сейчас прокуратура изучает вопрос о закреплении за несовершеннолетней девочкой части права собственности в квартире.
— Я только на прошлой неделе вернулась из Киева, — рассказывает «ФАКТАМ» 26-летняя харьковчанка Марина Меркулова. — Ездила на заседание Высшего специализированного суда. Приехала в Киев рано утром — боялась, что опоздаю. Суд должен был начаться в десять утра. Мы с прокурором ждали начала заседания до половины третьего. Собралась целая коллегия судей. Конечно же, я волновалась. Мне задавали много вопросов, читали характеристики с работы. Судьи искренне удивлялись, почему квартира до сих пор не закреплена за несовершеннолетним ребенком. Еще им было непонятно, почему Апелляционный суд Харьковской области отменил решение судьи Коминтерновского суда. Суд первой инстанции решил назначить меня опекуном сестры, а мать лишить родительских прав. Но в апелляции все переиграли. И вот теперь в Киеве суд вынес решение, что права все-таки была судья первой инстанции. Для нас с сестрой это замечательная новость. Когда я вернулась домой, то первыми обрадовала соседок. Бабушки как узнали, что мы выиграли суд, то дружно заплакали от радости.
Позвонила в социальную службу, сказала, что снова стала опекуном сестры. Они начали привычно требовать: «Собери справки, мы рассмотрим этот вопрос на комиссии». Я им ответила: «Никаких справок в этот раз я вам приносить не буду. Опекуном я стала по решению суда. Получите официальные бумаги из Киева, и вам будет этого достаточно».
…Говорить с чиновницами Марину научила жизнь. Два с половиной года эта хрупкая маленькая девушка бесстрашно сражалась с бюрократической системой. Наверное, если бы не любовь к младшей сестричке, она уже сдалась бы. Стать взрослой ей пришлось в 14 лет. После смерти отца.
— Когда папы не стало, мама продала нашу старую трехкомнатную квартиру, и мы переехали в маленькую однокомнатную, — вспоминает похожая на подростка Марина. — Наверное, маме было сложно без папы. Она стала выпивать. На кухне постоянно собирались какие-то алкаши. Потом я услышала от мамы, что она собирается родить ребенка и сразу же оставить его в роддоме. Даже расписку уже написала. Я ее уговорила не делать этого. «Хотела сестру — воспитывай», — сказала мама, вернувшись из роддома. Бросила мне Викусю и исчезла.
Мы справились без нее. Пока были живы, помогали бабушка и дедушка. Потом Викуся подросла, мне стало легче. Я научилась совмещать работу и учебу. Мы как-то справлялись со всем. Даже ремонт стали делать в нашей квартирке. А потом мне позвонили и сказали, что на меня подали в суд. Я удивилась: «Кто подал на меня иск?» «Ваша мать», — ответили мне. Не могла понять, как такое возможно. Где она жила все это время, чем занималась, мы с Викой не знали. Через родственников я разыскала мать, это как раз был мой день рождения. Она заявила, мол, ее не волнует, что мы теперь будем делать. Так и сказала: «Ничего с вами не случится. Жили ведь без меня десять лет и сейчас не пропадете. А мне нужна квартира».
С этого дня начались наши мучения. Харьковских чиновников из службы опеки разъярило то, что мы обратились за помощью к журналистам. Мы поехали на одно ток-шоу в Киев, просили помощи. Когда вернулись, узнали, что мать все же продала квартиру. Ее хозяином стал черный риелтор, миллионер, у которого большое количество недвижимости. Он мне звонил, угрожал: «Или ты выедешь сама, или тебя вынесут вперед ногами. Ребенка заберут в детский дом, а тебя закопают». Кстати, квартира до сих пор оформлена на него. Несмотря на то, что договор купли-продажи был признан незаконным, никто не может найти маму, чтобы перерегистрировать жилье.
А тогда, после того как в службе по делам детей узнали, что квартира продана, соцработники приехали в санаторий, где отдыхала Викуся, и забрали ее. Сказали ребенку, что я якобы попросила их отвезти ее домой. А сами отправили в детский центр.
Мы полтора года жили в разлуке. Я каждый день после работы ехала в приют. Везла Викусе конфеты, мороженое. Обнимала, играла с ней. Когда она особенно сильно плакала и просилась домой, я сказала, что исполню любое ее желание. Она попросила собаку. Я предложила ей самой выбрать понравившегося щенка среди тех, которые продавались через Интернет. Так мы нашли нашего Рика. Он находился в Херсонской области, и я поехала за тысячу километров, чтобы привезти его в Харьков. Сейчас это наш самый лучший и надежный друг и защитник. Я спокойно могу отправить Викусю вместе с ним. Знаю, что пес всегда защитит мою сестру от злых людей. И вряд ли позволит незнакомым женщинам из службы опеки снова забрать малышку в интернат.
После решения судьи Коминтерновского суда о том, что опекуном сестры буду я, Викуся вернулась домой. Это было прошлым летом, в августе 2015 года. А через четыре месяца, пропустив все сроки апелляции, мамины адвокаты обратились в суд. И судья Апелляционного суда сняла с меня опеку в пользу мамы. Социальные службы сразу же потребовали, чтобы я написала заявление и передала им сестру. Я отказалась. Сказала, что во второй раз им не удастся меня обмануть. Ведь перед тем, как забрать у меня сестру в детский центр, они тоже подсунули мне какую-то бумагу. Сказали, что это пустая формальность. А потом везде ее показывали, говорили, что я якобы сама дала им право распоряжаться своей сестрой. В общем, наше противостояние продолжается.
Надеюсь, что сейчас, после решения Высшего специализированного суда, мама и ее адвокаты оставят нас в покое хотя бы на три года. До того как Вике исполнится 16 лет, они ничего не могут сделать с квартирой, в которой прописан несовершеннолетний ребенок. Сейчас с помощью прокуратуры будем подавать иск о том, чтобы Викуся имела право собственности хотя бы на часть жилья. Хочу сказать, что если бы не поддержка журналистов и прокуратуры, мне вряд ли бы удалось выстоять в этой борьбе.
Чиновницы из социальных служб сдаваться не собираются. Я не знаю, чем руководствуются эти люди, когда идут работать в такие структуры. Ада Роговцева, которую пригласили на ток-шоу в качестве эксперта, сказала: «Если у чиновника не болит душа за ребенка, ему не нужно работать в органах опеки». Я не знаю, чувствовали ли боль моей сестры харьковские чиновницы. Вика просила их: я хочу остаться с Мариной. Умоляла, плакала. Писала заявление. По закону мнение ребенка, тем более если ему уже больше 10 лет, должно быть обязательно услышано. В нашем случае все было наоборот.
Представляете, после того, как Апелляционный суд снял с меня опеку, но Викуся все равно жила со мной, чиновники потребовали, чтобы я вернула им все выплаты. За полгода, пока шли судебные разбирательства. Это 16 тысяч гривен. Я озвучила эту проблему в Высшем суде перед коллегией. Все судьи сказали: это незаконно, никто не имел права требовать с меня денег. Потому что я была официальным опекуном, выполняла свои обязанности, ребенок жил со мной.
…После того как Викуся вернулась из интерната, прошел уже почти год. Но она до сих пор не рассталась с некоторыми привычками. Например, когда видит конфеты, то старается или сразу все съесть, или запрятать. Но во многом ее поведение уже изменилось. Раньше была напугана, боялась играть во дворе, не подходила к деткам. Сейчас у нее много подружек, даже появилась первая любовь! Будем надеяться, что хотя бы несколько лет у нас будет все спокойно.
Как уточнил начальник отдела прокуратуры Харьковской области Руслан Вахитов, это гражданское дело получило широкую огласку, и наконец-то суд поставил в нем точку.
— Мы два года боремся за права этих девочек, — говорит пресс-секретарь прокуратуры Харьковской области Вита Дубовик. — Выискиваем любые возможности и зацепки, чтобы отстоять им жилье. Были, конечно, и очень сложные моменты. К сожалению, их мама абсолютно не идет на контакт, ее невозможно найти. Девочкам было очень тяжело. Особенно сложно старшей, Марине. Бывали такие моменты, когда она звонила нам просто в отчаянии. Все это время она сражается за право жить с родной сестрой. Работает сутками, постоянно собирает какие-то справки, изучает законы. Прокуратура области поддерживает, и всегда будет помогать несовершеннолетним детям. За это время эти девочки стали нам родными. И мы очень рады, что в суде удалось отстоять их право жить вместе.
Фото автора
6308Читайте нас в Facebook
