Наталия Хоружа: "Пуль и снарядов не боюсь. Боюсь только, что не успею спасти кого-то из ребят"
«Она не вернулась из боя, — написал в „Фейсбуке“ главврач Днепропетровской областной больницы имени Мечникова Сергей Рыженко. — Спасала десятки раненых на самых опасных участках фронта. Наталия была там, где тяжелее, шла по зову души. Точное попадание противотанковой ракеты не оставило ей шансов. Осколки порвали тело, но красивое лицо осталось нетронутым. Больница Мечникова простилась с коллегой. Наталия — символ настоящего женского милосердия».
Санинструктор Наталия Хоружа погибла 2 февраля на Светлодарской дуге. Она поехала спасать троих раненых военнослужащих. В пресс-службе Министерства обороны рассказали, что Наталия бросилась оказывать им помощь под обстрелами.
— Когда она спасла третьего раненого и уже села в автомобиль медицинской помощи, враг попал в их машину из противотанковой ракеты, — сообщили в пресс-службе ведомства. — Стреляли именно в медиков. Раненый боец получил контузию. Водитель машины сильно пострадал. А Наталия Хоружа погибла.
На похороны Наталии в поселок Просяная Днепропетровской области приехали несколько сотен человек. Среди них и медики, с которыми она служила в зоне АТО, и военные, и люди, которым Наталия помогла еще во время работы в районной поликлинике.
— Мы все хотели попрощаться с Наташей, но многих не отпустили — ведь обстрелы, к сожалению, продолжаются, раненым нужна наша помощь, — говорит начальник медицинского пункта Леся Дрозд. — После Нового года на Светлодарской дуге стало немного спокойнее. Но враг все равно обстреливал позиции наших военных. В тот день Наташа поехала спасать ребят, в блиндаж которых попал снаряд. Пострадали трое. Наташа быстро оказала им первую помощь. Двоих усадила в машину, а третьего (у этого парня было ранение руки) сама повела в опорный пункт. Потом за ними приехала другая машина. Как только Наташа в нее села, в автомобиль угодил снаряд.
Это произошло у меня на глазах. Раненые ребята, которые были в этой машине, практически не пострадали. Они сидели сзади, а удар пришелся на переднюю часть. Водителю оторвало ногу, а Наташа пострадала больше всех — у нее были перебиты обе ноги и таз. Я сразу поняла, что она не выживет. Но мы все равно пытались ее спасти. Погрузили на носилки, начали оказывать помощь… «Наташа, дыши! — просили ее. — Ты слышишь?» Думаю, она слышала. Наташа шевелила губами и изо всех сил пыталась дышать. Но через пять минут перестала.
— Я видела Наташу за несколько часов до трагедии, — вспоминает санинструктор медицинского пункта Виктория Тюркиджи. — Забирала у нее больного бойца. Мы попили чай, поговорили. Сколько помню Наташу, она всегда была веселой, что бы ни происходило, находила в себе силы улыбнуться и пошутить. А в этот раз она показалась мне очень грустной. Мы уже попрощались, но она потом подошла ко мне еще раз. Обняла, поцеловала, попросила быть на связи. И вскоре позвонила: «Вика, у меня трое „трехсотых“. Еду за ними». Это был наш последний разговор.
Для меня новость о гибели Наташи стала большим потрясением. Если честно, до сих пор в это не верю. Мы обе служили по контракту. В зону АТО попали в августе прошлого года и сразу подружились. Мне все время хотелось ее оберегать. Наверное, потому, что Наташа была маленькой, хрупкой и, на первый взгляд, абсолютно беззащитной. Невысокого роста, весила всего 42 килограмма. Мы два месяца проработали в медпункте. Потом Наташа вызвалась быть санинструктором роты.
До сих пор не понимаю, как ей, такой дюймовочке, удавалось вытаскивать из-под обстрелов стокилограммовых мужиков. Наташа ничего не боялась. Приезжая к раненым, первым делом оказывала им помощь, накладывала жгуты (часто все это она делала под обстрелом), после чего тащила их в машину. Бывали дни, когда мы падали с ног от усталости. Например, в декабре прошлого года, когда обстановка на Светлодарской дуге накалилась до предела, за день принимали десятки раненых. Когда Наташе выпадала редкая возможность отдохнуть, она отключалась — могла не слушать наши разговоры, не отзываться. Но стоило ей услышать слово «трехсотый», она, как робот, вставала и бежала на помощь.
Я очень за нее переживала. Слыша звуки выстрелов, тут же ей перезванивала: «Что там у вас? Ты не геройствуй, хватит уже. Пусть поедет кто-то другой». Но если бы она хоть раз меня послушала! Наташа, наоборот, старалась поехать сама, чтобы остальные девочки остались в безопасности…
Она очень любила свою семью. Дома у нее остались муж и 22-летняя дочь. Наташа очень по ним скучала, но говорила, что здесь, в зоне АТО, нашла свою вторую семью. У нее все ребята были зайчиками, солнышками… Она часто приходила к военным только для того, чтобы поговорить с ними, приготовить вкусный обед. «Некоторые из них совсем еще дети. Они младше моей дочки. Так хочется им помочь», — признавалась Наташа. А они в шутку называли ее мамой. По утрам Наташа обязательно делала обход. Приходила к каждому, угощала конфетой и говорила: «С Богом!» Это было как благословение. Наши ребята видели в бою смерть и говорили, что уже привыкли к потерям. Но когда погибла Наташа, плакали даже взрослые мужики.
— Вопрос, ехать в зону АТО или нет, для нее даже не стоял, — говорит санинструктор медицинского пункта Анна. — Хотя она могла бы работать в районной поликлинике, жить со своей семьей и не подвергать себя такому риску. Но Наташа рассуждала: «Если я что-то умею и могу здесь помочь, я должна это делать». Я очень по ней скучаю. Наташа, кстати, познакомила меня с моим будущим мужем, бойцом АТО. «Присмотрись к этому парню, — как-то сказала она. — Он очень хороший». Я по ее совету присмотрелась. Недавно мы с ним расписались.
С родными Наталии Хоружей мы поговорили на следующий день после похорон. По словам дочери Оксаны, когда мама решила служить по контракту, все пытались ее отговорить.
— Мама пошла туда по зову сердца, — рассказывает Оксана Хоружа. — Ей было очень жаль ребят, которые погибают за свою страну. «Они младше тебя, — говорила мне. — Я не могу спокойно на это смотреть. Погибают дети». А летом прошлого года предложила мне пойти прогуляться. Я не знала, куда мы идем, пока не дошли до военкомата. «Не отговаривай меня, — сказала. — Это мое решение». Папа тоже был в шоке: «Ты такая маленькая, худенькая. Что ты там сможешь сделать?» Но мама была непреклонна. Она уехала 29 августа, а 30-го уже была на службе. Мы созванивались по несколько раз в день. Утром и вечером обязательно. Если получалось, еще и днем. Мама практически ничего не рассказывала. Больше спрашивала, как дела у нас. О том, скольких людей она там спасла, я узнала от ее коллег. Оказывается, перед Новым годом мама вытащила из-под обстрелов 24 раненых. За это ее даже должны были наградить. Но мама, узнав, что кто-то из военнослужащих остался без награды, пошла к замполиту и попросила отдать тому человеку свою награду. «Мне это не нужно, — сообщила. — А ребята заслужили». Действительно, награды — это было последнее, о чем она думала. «Пуль и снарядов не боюсь, — как-то сказала она. — Холода и полевых условий — тоже. Единственное, чего боюсь, что не успею спасти кого-то из ребят».
— Когда в декабре на Светлодарской дуге начались бои, я места себе не находил от переживаний, — признается муж Наталии Сергей. — «У нас здесь очень жарко, — рассказывала Наташа. — Работаем сутками. Но держимся». Я до сих пор не представляю, как моя маленькая Наташа все это выдерживала: обстрелы, раненые, постоянная опасность… Сколько ее знаю, она все время хотела кому-то помочь. Если бы могла, приютила бы всех уличных котов и собак.
Мы с Наташей прожили вместе 23 года. Через два года должны были справлять серебряную свадьбу. Познакомились, еще когда она была студенткой медучилища, и с тех пор не расставались. Когда она уехала в зону АТО, мы все время были на связи. Если не созванивались, то переписывались по Интернету. Второго февраля около семи часов утра она написала мне, что проснулась и у них все в порядке. В десять утра Наташа поговорила с Оксаной, а когда около трех часов дня я попробовал ей позвонить, ее телефон был отключен. Такое уже бывало, поэтому я постарался успокоиться. Хотя в последнее время почему-то волновался за нее сильнее, чем раньше. И тут звонок из сельсовета: «Сергей Григорьевич, вы дома? Вас хотят видеть из районной администрации». Они больше ничего не сказали, но я уже понял: что-то случилось. Опять начал звонить Наташе, но бесполезно. А потом пришли из райадминистрации и вручили мне извещение о ее смерти. «Она погибла как герой, — сказали. — Спасала раненых».
На похоронах людей было в два раза больше, чем жителей нашего поселка. Многие приехали из соседнего села Зеленый Гай, где Наташа раньше работала фельдшером. Приехала красивая девушка, ровесница нашей дочки. Когда этой девочке было 14 лет, Наташа спасла ей жизнь. Сорок минут делала искусственное дыхание, пока ребенок не пришел в себя. И сейчас эта девочка жива, вышла замуж. Думаю, Наташа была бы рада ее увидеть. Может, она и видела? Хочется верить, что жена рядом и сейчас за нами наблюдает.
Фото из «Фейсбука»
2067Читайте нас в Facebook
