"Узнав, что у мужа есть любовница, я в слезах пришла к его матери. Королева ответила: "Не знаю, что тебе делать. Чарльз безнадежен"
31 августа 1997 года в парижском туннеле под мостом Альма произошла автокатастрофа, в которой погибла принцесса Диана. Вместе с леди Ди погибли ее бойфренд Доди аль-Файед и водитель Анри Поль. Выжил только телохранитель Тревор Рис-Джонс. Несмотря на несколько расследований, проведенных с тех пор, полностью все еще не установлены обстоятельства трагедии и причина, по которой разбился черный Mercedes S280, в котором ехала принцесса Диана.
Весь нынешний год в западных СМИ появляются все новые и новые воспоминания и откровения, связанные с Дианой, ее жизнью и гибелью.
«Мы вдвоем стали массировать ей сердце, оно заработало практически сразу»
В среду, 30 августа, впервые подробно рассказал о том вечере бывший сержант пожарной службы Парижа Ксавье Гурмелон. С ним побеседовал репортер британской газеты «Сан». Именно Гурмелон первым оказался возле Дианы. Ксавье утверждает, что не узнал ее сразу.
«Когда я склонился над этой молодой женщиной, она находилась в сознании, — вспоминает Ксавье Гурмелон. — Ее последними словами были: «О Боже, что случилось?» Я был уверен, что она выживет. Виднелась только легкая рана на правом плече, никаких других повреждений я не заметил. Женщина двигалась и говорила, четко, по-английски. Я попытался ее успокоить. Она дергала левой рукой — правая была зажата. Я взял ее руку в свою и держал так, говоря что-то по-французски. Тут появился врач. Мы вместе освободили руку пострадавшей и вытащили женщину из машины. Сначала положили на носилки, потом — на надувную кровать (такие используются для транспортировки людей, получивших травмы в авариях, чтобы при перевозке в больницу не повредить позвоночник. — Ред.).
В этот момент врач сказал, что пострадавшая потеряла сознание. Мы вдвоем стали массировать ей сердце, оно заработало практически сразу. Только после того, как женщину уложили в машину скорой помощи, командир моего расчета спросил, узнал ли я пострадавшую. Я ответил: «Нет». И тут ее лицо всплыло в памяти — Диана! Скажу честно, для нас тогда это не имело никакого значения. Мы бы действовали точно так же, будь там другая женщина. Могу точно утверждать: ни она, ни мужчина, сидевший рядом с ней на заднем сиденье, не были пристегнуты".
Те, кто хорошо знал Диану, сразу обратили внимание на эту деталь. Принцесса всегда старалась пристегнуться, когда ехала в машине.
Рассказ бывшего пожарного совпадает с тем, что помнит о том роковом вечере врач скорой помощи Фредерик Мальез, который дал интервью агентству Ассошиэйтед Пресс. Возле моста Альма доктор оказался случайно — у него не было дежурства 31 августа 1997 года. Мальез заехал в туннель через несколько секунд после того, как там разбился Mercedes.
«Был удивлен тем, что там так много фотографов, — рассказал Фредерик Мальез. — Увидев разбитый автомобиль, остановился и побежал к месту аварии. Как врач я понимал, что кому-то может понадобиться медицинская помощь. Заглянув в салон машины, обнаружил там четырех человек. Двое были без сознания. Двое подавали признаки жизни, в том числе женщина. То, что это была принцесса Диана, узнал только на следующий день из выпуска утренних теленовостей. Сразу понял, что пострадавшие находятся в тяжелейшем состоянии. Тут же вызвал бригаду скорой помощи, а затем вместе с пожарным взялся за женщину. К несчастью, у меня не было с собой никакого медицинского оборудования, инструментов, медикаментов. Только мои руки…»
В воскресенье, 27 августа, Би-би-си показала новый документальный фильм «Диана: 7 дней». Принц Гарри, который принял участие в съемках, обвинил папарацци в том, что они фотографировали его умирающую мать вместо того, чтобы помочь ей.
«Одной из самых сложных вещей, с которыми пришлось смириться, стал тот факт, что люди, которые загнали ее в туннель, — это те же люди, которые фотографировали ее, пока она умирала на заднем сиденье машины, — с возмущением заявил младший сын Дианы. — Да, у нее была серьезная травма головы, но она была все еще жива!»
Гарри также сообщил, что изменил свое отношение к похоронам матери. Еще в июне в интервью журналу «Ньюсуик» принц заявил, что критически относится к тому, что ему и его старшему брату пришлось идти за гробом Дианы. «Согласитесь, присутствие на похоронах — это не то, о чем стоит просить 12-летнего мальчика», — заявил он пару месяцев назад. Теперь Гарри сказал: «У меня нет четкого мнения насчет того, правильно это было или нет. Но, оглядываясь назад, понимаю — я счастлив, что был частью того дня».
Принц Уильям, в свою очередь, заявил, что идти позади гроба, в котором лежала его мать, стало для него, 15-летнего, «одной из самых сложных вещей в жизни». Уильям признался, что старался держать голову так, чтобы челка закрывала его глаза. «Это была моя защита на протяжении всего долгого пути, — сказал принц. — Я чувствовал, что, если буду смотреть вниз, волосы упадут мне на лицо, и никто не сможет меня разглядеть».
Уильям настаивает, что его и Гарри никто не принуждал присутствовать на похоронах матери. «Это было в некотором роде коллективное семейное решение, — подчеркнул принц. — Есть баланс между долгом и семьей. Это то, что мы должны были сделать».
Диану хоронили с королевскими почестями. Разрешение на это дала королева Елизавета II. Церемония состоялась в Вестминстерском аббатстве. Гроб с телом принцессы везли на лафете. За ним шли Уильям и Гарри, их отец принц Чарльз, который за год до этого развелся с Дианой, супруг Елизаветы II принц Филипп и родной брат Дианы граф Спенсер.
Именно Спенсер обвинил недавно членов королевской семьи в том, что они тогда обманули его. Граф утверждает, что он был против испытания, которому собирались подвергнуть его племянников-подростков, но Филипп и Чарльз заверили его в том что, Уильям и Гарри сами вызвались участвовать в церемонии.
«Супружеские отношения у нас были раз в три недели. Потом как отрезало»
Это не единственный скандал, разразившийся в британских СМИ нынешним летом в связи с 20-й годовщиной гибели Дианы. В конце июля стало известно, что телеканал Channel 4 готовит к показу документальный фильм «Диана: по ее собственным словам», основанный на видеозаписях, сделанных в Кенсингтонском дворце в 1992—1993 годах. По сути, это записи разговоров Дианы с ее учителем по технике речи, актером Питером Сеттеленом. Всего существует 12 видеокассет. Они записывались, безусловно, с ведома и согласия принцессы, но Диана не могла себе даже представить, что эти записи когда-нибудь станут достоянием общественности.
Против показа их по телевидению категорически выступали несколько человек, в том числе граф Спенсер и бывшая близкая подруга Дианы Роза Монктон. Они считают это грубым вмешательством в частую жизнь всех близких принцессы. Тем не менее фильм все же был показан.
В основном это монолог Дианы, которая искренне рассказывала Сеттелену о своей жизни. Для нее это было чем-то вроде терапии. Принцессе нужно было выговориться. Вот некоторые фрагменты из откровений леди Ди.
«Я знала, что со мной случится что-то необыкновенное, и просто плыла по течению, — говорила принцесса Диана. — Произойдет это через год или через месяц, не важно. Главное, что произойдет, и моя судьба будет не такой, как у моих друзей.
Я была бунтаркой. Всегда шла наперекор, делала не так, как остальные. Совсем не интересовалась учебой. Просто хотелось быть в компании, веселиться, а еще — заботиться о людях, помогать им. В школе мне даже вручили приз как самой доброй девочке. Да, это не похоже на бунтарку, но этот дух прятался во мне, невидимый.
Замуж выходят за того, кого любят. Меня так воспитали. С Чарльзом мы встречались до свадьбы 13 раз. Потом я поняла, что у нас все серьезно. Мне тогда было 18 лет. Друзья позвали меня в Сассекс. Сказали, что принц Уэльский приедет играть в поло. Я подумала: «Сто лет его не видела…» Раньше он меня не впечатлял, но на этот раз все было иначе. Он говорил со мной бесконечно, не оставлял ни на минуту. Подумала: «Что это он?» А вечером мы сидели у огня на тюке с соломой, обсуждали убийство его близкого друга Маунтбетона и личную жизнь Чарльза. Я сказала: «Как же тебе одиноко! Тебе нужна поддержка!» Ох, зря. Он буквально набросился на меня и начал целовать. Я подумала: «Фу, ну кто так себя ведет!» Чарльз был без ума от меня. Не отставал до конца вечера. Ходил следом, как щенок. Да, мне было приятно, но я не знала, что думать.
Иногда он звонил каждый день, потом вдруг пропадал на три недели. Очень странно. Я с этим смирилась. Сказала подругам (мы жили тогда в квартире в Лондоне — я и еще четыре девушки), если Чарльз захочет, то найдет меня. Когда он звонил, начинался переполох. Мои соседки по квартире были в восторге. Я понравилась такому солидному мужчине. Он хотел, чтобы я была рядом.
Мне исполнилось 19, мысль о браке пугала. Но будущий муж меня поддерживал. В день помолвки нас снимали. Один из репортеров спросил, влюблены ли мы? Это был бестактный вопрос. «Конечно», — ответила я. А как еще я могла ответить? Чарльз сказал: «Можно и так сказать». Это меня потрясло. Какой странный ответ! Боже, мне было очень обидно.
Я хотела, чтобы все получилось, обожала своего мужа. Хотела разделить с ним жизнь. Но меня ждало абсолютное одиночество. Если не выплывешь — утонешь. А плавать пришлось учиться быстро. Если я ошибалась, что было неизбежно в моем положении, на мою голову тут же сыпались горы упреков. Я часто плакала. Возможно, до меня в этой семье ни у кого не было депрессии. Никто не показывал своих слез.
В семье про мою булимию (расстройство приёма пищи, для которого характерны приступы переедания и принудительная очистка желудка. — Ред.) знали все. И все говорили, что брак трещит по швам именно из-за булимии. Мне не сразу удалось понять, что это не так. На самом деле меня отвергли. И я считала себя недостойной этой семьи. Могла бы начать пить, но это было бы заметно. Анорексию (полное отсутствие аппетита. — Ред.) тем более увидели бы. Я решила выбрать то, что менее заметно, причинить вред себе, а не другим. Думала: необходимо сохранять лицо, появляться на публике, никого не подводить. Все эти встречи, хлопоты помогали держаться. Люди сами не знали, как сильно мне помогают. Помогают держаться на плаву.
На людях мы казались крепкой парой. Дома все было иначе. Мой муж любил другую. Супружеские отношения у нас с Чарльзом были раз в три недели. Потом полностью прекратились семь лет назад. Как отрезало.
«Помню, спросила мужа: «Почему эта женщина здесь?» — рассказывала принцесса Диана. — Он ответил: «У всех принцев Уэльских были любовницы». Мой свекор сказал Чарльзу: «Если твой брак не сложится, лет через пять вернешься к Камилле». Так и вышло. Я поняла, что происходит, через пять лет после свадьбы. Догадывалась и раньше, но через пять лет появились доказательства. Я пошла к королеве вся в слезах, просила: «Скажите мне, что делать? Вы скажете, что делать?» Она ответила: «Не знаю, что тебе делать. Чарльз безнадежен». Вот и вся помощь.
Друзья моего мужа то и дело намекали, что я неуравновешенная, больная, что меня надо отправить в какое-нибудь заведение. Там мне помогут. Ничто так не разрушает личность, как изоляция.
После объявления о разводе окружавшие меня люди в одночасье переменились. Я стала проблемой, обузой. Влиятельные люди, стоящие за моим мужем, видят во мне угрозу, потому что я веду народ сердцем, а не разумом. Буду сражаться до конца, потому что должна выполнить свое предназначение. А еще мне нужно вырастить сыновей…"
Фото в заголовке EPA/UPG
4484Читайте нас в Facebook
