Игорь Гриб: "Каждый день пребывания сына в застенках российского СИЗО может стать для него фатальным"
Родственники 19-летнего Павла Гриба, исчезнувшего в Беларуси, обратились в Европейский суд по правам человека с заявлением о том, что жизни Павла угрожает опасность. Родные уже 14 дней не знают, где он находится. Кроме того, парень должен ежедневно принимать лекарства. Российские правоохранительные органы, вероятнее всего, удерживающие Павла в застенках ФСБ в Краснодаре, до сих пор не ответили родным ни на один вопрос. И рассчитывать на то, что украинцу оказывают надлежащую медицинскую помощь, не приходится. Пытаясь получить хоть какую-то информацию, родные Павла за последние две недели обратились во всевозможные инстанции в России, Беларуси и Украине. Результата пока не добились.
*Игорь Гриб: «Сын в армии не служил, в добровольческих батальонах не состоял. Не представляю, чем он мог заинтересовать российские спецслужбы»
— Сейчас время работает против нас, — говорит отец Павла Игорь Гриб. — Прочитав переписку сына в соцсети, я узнал, куда он собирался ехать, оказавшись в Гомеле. Его передвижение наверняка зафиксировали установленные по городу камеры видеонаблюдения. Но эти записи, как известно, хранятся недолго. Белорусские правоохранительные органы за две недели их даже не просмотрели. Если бы они это сделали, думаю, мы бы уже знали, где и при каких обстоятельствах задержали сына.
Игорь Гриб — украинский пограничник, офицер запаса. Сейчас занимается созданием капелланской службы в силовых органах. 19-летний Павел, по словам Игоря Гриба, в делах отца участия не принимал. Он только в прошлом году закончил школу.
*Семья 19-летнего Павла Гриба уже 14 дней не знает, где он находится
— Сын в армии не служил, в добровольческих батальонах или каких-либо общественных организациях не состоял, — рассказывает Игорь Гриб. — За границу не выезжал с 2012 года. Не представляю, чем он мог заинтересовать российские спецслужбы. Разве что своей проукраинской позицией, которую не скрывал в социальных сетях. Как большинство молодых людей, он общался в разных соцсетях, в том числе и «ВКонтакте». Возможно, его патриотические высказывания об Украине заинтересовали ФСБ. Другого ответа у меня пока нет.
— Почему вы решили, что Павла задержали российские спецслужбы? Ведь он ехал не в Россию, а в Беларусь.
— В Гомель. Павел ехал на встречу с девушкой, с которой познакомился «ВКонтакте». Эта девушка из Сочи. Сейчас я уже знаю, что они переписывались несколько месяцев. Посмотрев эту переписку, я увидел, что политические темы они вообще не обсуждали. Это была переписка молодых влюбленных. Сейчас меня многие спрашивают: как вы могли его отпустить? Во-первых, ему уже 19 лет. Во-вторых, Павел ехал не в Сочи, а в Гомель. Они с этой девушкой договорились встретиться в Беларуси. К тому же сын собирался в Гомель всего на один день. Уже вечером 24 августа он должен был вернуться, у нас были планы на следующий день. Если бы что-то произошло, он предупредил бы. От Чернигова до Гомеля 90 километров. Это ведь не далекое зарубежье.
Сын поехал в Беларусь рейсовым автобусом Чернигов — Гомель. Мы договорились, что вечером того же дня он позвонит и скажет, в котором часу встречать его на вокзале. Я прождал весь вечер и всю ночь, но Павел так и не вышел на связь. Понял, что что-то случилось, и сам поехал его искать. Отправился в Гомель тем же автобусом, что и сын.
По дороге связался с украинскими пограничниками, которые неофициально сообщили, что на территорию Украины Павел ни 24, ни 25 августа не заезжал. Я нормально пересек границу, ни у кого не возникло вопросов.
Оказавшись в Гомеле на вокзале, увидел там наряд милиции. Подошел и объяснил: ищу сына. Они проверили мои документы, осмотрели рюкзак и предложили сесть в их автомобиль. Один из офицеров достал планшет и при мне проверил в базе данные сына. Как только он написал «Гриб Павел Игоревич», высветилась информация: находится в розыске по статье 205 Уголовного кодекса РФ «Террористический акт». Инициатор розыска — ФСБ по Краснодарскому краю, город Сочи. Ошибки быть не могло — там были данные моего сына! Его имя, отчество, дата рождения…
— То есть ваш сын официально находился в розыске?
— Получается, что так. Я сам служил в погранслужбе и хорошо знаю, что, если человек в розыске, пограничники обязаны снять его с автобуса и передать инициатору розыска. Я подумал, что так и произошло. Поехал в гомельскую погрангруппу, но дежурный по КПП сообщил, что в их базе Гриб Павел Игоревич не значится. Получается, границу сын пересек без проблем.
Вернувшись в Украину, я проверил, все ли граждане Украины в тот день доехали до Гомеля. Водитель автобуса подтвердил, что все пассажиры благополучно прошли пограничный контроль и доехали до места назначения. Никого не снимали и не задерживали. Скорее всего, белорусские пограничники получили команду пропустить Павла на границе. Хотя, если он находился в розыске, они не имели права этого делать.
— Значит, до Гомеля Павел точно доехал…
— Да, но дальше след теряется. Украинский консул в Минске сообщил, что ни в одном из следственных изоляторов Беларуси сына не удерживают. Из этого мы сделали вывод, что Павел уже в России. Скорее всего, в следственном изоляторе ФСБ.
По словам Игоря Гриба, за эти две недели наверняка удалось бы выяснить намного больше, если бы гомельская милиция все же занялась расследованием исчезновения украинца. Но пока, несмотря на многочисленные заявления Игоря Гриба, этого не происходит.
— Прочитав переписку сына с той девушкой, я узнал, в каком месте в Гомеле они собирались встретиться, — говорит Игорь. — А если там были камеры видеонаблюдения? Что же это за расследование, когда за две недели никто даже этого не проверил?!
— С девушкой из Сочи, с которой должен был встретиться Павел, вы общались?
— «ВКонтакте» ее уже не было в Сети. Надеюсь, этим займутся соответствующие службы. Но, как вы, наверное, знаете, до нее смогли дозвониться журналисты. И она по телефону подтвердила, что выманила Павла по указанию ФСБ РФ.
«Все было подстроено,— призналась девушка журналистам ТСН. — Меня туда шантажом направили, в Беларусь. Мы поднимали такие темы, как национализм или что-то в этом роде. Ну вообще-то и против меня дело возбуждено. Можно сказать, что из-за разговора с ним тогда и… Я вот об этом не могу рассказывать, потому что подписала бумагу о неразглашении».
С тех пор телефоны этой девушки отключены. В соцсетях она тоже не выходит на связь.
— В разговоре с журналистами она подробно описала, во что был одет Павел, когда они встретились, — говорит адвокат Евгения Закревская, которая сейчас помогает семье Павла Гриба. — И подтвердила, что их встреча состоялась по инициативе ФСБ. А тот факт, что белорусские пограничники не сняли Павла с автобуса и не сообщили о нем инициатору розыска, свидетельствует о том, что их действия были скоординированы с ФСБ. Очевидно, что наиболее эффективные следственные действия сейчас могут и должны проводить белорусские власти. Мы на этом настаиваем.
Кроме этого, еще 31 августа мы подали заявление в Следственный комитет РФ, но до сих пор не получили никакого ответа. Ни подтверждения, ни комментариев. Такая реакция со стороны России только подтверждает, что они к этому причастны. Происходящее дало нам основание обратиться в Европейский суд по правам человека. Потому что в сложившейся ситуации есть прямая угроза жизни Павла. Он инвалид. Диагноз — портальная гипертензия. Это опасное заболевание, и две недели без лекарств могут привести к необратимым последствиям.
— Синдром портальной гипертензии — тяжелое заболевание, — рассказал «ФАКТАМ» лечащий врач Павла Гриба, профессор Национального медицинского университета имени Богомольца Василий Притула. — У Павла Гриба врожденное нарушение структуры сосудов печени. Павел наблюдается у нас с пяти лет. Он должен регулярно принимать препараты, поддерживающие печень, регулирующие кровообращение, влияющие на свертываемость крови, состояние желудка, двенадцатиперстной кишки. При такой болезни расширяются вены пищевода, желудка, увеличивается селезенка.
— Что может случиться, если Павел перестанет принимать препараты?
— Расширенные вены желудка и пищевода могут лопаться и кровить. Начнется внутреннее кровотечение, которое может привести к самому худшему исходу. Результаты недавнего обследования показали, что болезнь прогрессирует. Я планировал направить Павла к специалистам из института Шалимова. Ситуация очень серьезная.
— К тому же мы не знаем, как с ним там обращаются, — говорит Игорь Гриб. — А если его пытают, бьют? Мне даже думать об этом страшно. Каждый день пребывания сына в застенках СИЗО может стать для него фатальным. Пока на все обращения мы получили только два ответа: письмо от пограничной службы Украины о том, что Павел выехал в Беларусь, и подтверждение от белорусской стороны, что он заехал в их страну через пункт пропуска «Новая Гута». И еще информация от белорусских милиционеров о том, что сын находился в розыске по инициативе ФСБ. Я благодарен этим офицерам за человеческое отношение. Но не уверен, что этих людей сейчас не преследуют. Они раскрыли информацию, которую все остальные от меня тщательно скрывают.
Поскольку инициатором розыска Павла Гриба было управление ФСБ по Краснодарскому краю, Игорь Гриб предполагает, что его сына удерживают в следственном изоляторе в Краснодаре. Но пока это только предположение. Проверить, когда Павла вывезли на территорию России, тоже не получается.
— Проблема заключается еще и в том, что между Беларусью и Российской Федерацией нет паспортного контроля, — объясняет Евгения Закревская. — Поэтому понять, когда он пересек границу, невозможно. Разумеется, на территории Беларуси не могут работать иностранные спецслужбы. Тем не менее это происходит.
Ситуация во многом напоминает задержание киевлянина Станислава Клыха, который в сентябре 2014 года тоже поехал к девушке в город Орел Российской Федерации. Там его задержали и обвинили в участии в первой чеченской войне. Хотя Клых в 1994—1995 годах вообще не был в Чечне. Он учился в Киевском национальном университете имени Тараса Шевченко и исправно посещал занятия, о чем заявили его однокурсники и преподаватели. Вместе со Станиславом Клыхом на скамье подсудимых оказался еще один украинец — Николай Карпюк. В прошлом году Верховный суд Чечни приговорил Клыха к 20 годам строгого режима, а Карпюка — к 22 с половиной годам. Во время судебных заседаний у Станислава Клыха начались проблемы с психикой. Его родные уверены, что причиной стали психотропные вещества, которые его заставляли принимать российские правоохранители.
На прошлой неделе адвокат Илья Новиков, защищавший Клыха в суде, сообщил, что о диагнозе украинца до сих пор ничего не известно.
«По последней информации, Станислав Клых находится в больнице в Магнитогорске, а не в Челябинске, как сообщалось на прошлой неделе, — сообщил в „Фейсбуке“ Илья Новиков. — В связи с чем его туда перевели, родным официально не сообщают».
2014Читайте нас в Facebook
