«снять кого-то на мобильный, а потом потешаться над ним всем классом — это считается круто. Вроде мода такая школьная»
В школах отзвучал последний звонок. Дети отправились на долгожданные каникулы. 12-летняя Маша тоже считала дни, оставшиеся до летнего отдыха, но по особым причинам.
Все вокруг думали, что одноклассник Максим испытывает к Маше симпатию: он дергал ее за косички, гонялся за ней на школьных переменках. Иногда «парочка» дралась, и однокашники снимали такие потасовки на видео, благо мобильный телефон в классе есть едва ли не у каждого ученика.
— Когда мне дали посмотреть двухминутный видеоролик, снятый в классе, где видно, как Максим «ухаживает» за внучкой, я три дня лежала с мигренью, — признается Машина бабушка.
«Все мальчики дерутся», — поначалу успокаивали девочку ее домашние
В редакцию пришло письмо от Машиной тети. «Моя 12-летняя племянница Машенька почти семь лет училась в Херсонской средней школе Ь 46, — пишет 23-летняя Настя. — Года три назад у девочки испортились отношения с одноклассником. Мы уже знали: если Маша из школы в слезах пришла, это дело рук Максима. Маша и Макс — самые сильные ученики в классе и по натуре лидеры. Сначала соперничали за оценки. Но когда в пятом классе одноклассники избрали племянницу старостой, отношения двух детей резко изменились — Максим развязал против Маши настоящую войну. «Все мальчики дерутся!» — поначалу утешали мы ее. Машин папа — военный, и он часто повторял: старайся, дочка, сама постоять за себя. Но когда ты входишь в класс, а на твоем стуле огромными буквами написано: «Маша — параша», и дети хохочут… Не каждый взрослый сумеет достойно выйти из такой ситуации.
Машина мама на классных собраниях пыталась найти общий язык с мамой Максима. Та отвечала примерно так: наш ребенок занимается карате, и если бы он вашу девочку бил, от нее уже давно мокрое место осталось! Я, хоть всего лишь тетя, тоже не раз приходила к директору школы, просила классного руководителя вмешаться — никто не реагировал, а вокруг Маши с каждым днем атмосфера становилась все хуже. Максим придумывал новые и новые фокусы, как морально унизить ее. Недавно один такой сюжет, драку, сняли на перемене на видео, а на уроке мобильный телефон с этим кино передавали с парты на парту, обсуждали, смеялись. Я боюсь, что племянницу доведут до крайности систематической травлей.
Недавно узнала от брата, что Машу перевели в другую школу, вроде можно успокоиться. Но уже в новой школе к племяннице подошел один мальчишка, чтобы «передать привет» от старого «дружка»: Максим, мол, тоже собирается на следующий год перевестись в это учебное заведение, так что не слишком расслабляйся. Посоветуйте, как нам поступить?»
В этом письме не было ни адреса, ни телефонов, и пока мы ломали голову, как выйти на Машину семью, в херсонский корпункт «ФАКТОВ» позвонила бабушка девочки.
— Этот мальчик, Максим, просто уничтожает Марию! — объясняет бабушка Маши Юлия Борисовна. — То книжки из ее портфеля в мусорную урну затолкает, то прямо в классе гоняется за ней со шваброй, колошматит. Однажды внучка пришла со школы — блузка темная, чертенок-чертенком. Он меня измазал, плачет, опять поколотил. А что нашу Машу бить? Невысокая, хрупкая… Но меня больше всего беспокоит то, как воспринимает все это наш ребенок. Из-за многолетнего конфликта она превращается в маленького затравленного зверька. Год от года Максим становился «круче» — теперь в классе уже все понимали, кто лидер. И этот лидер поставил себе цель: превратить Машу в ребенка-изгоя. Мы просили учителей вмешаться, ведь мальчик охотится за ней, как какой-то маньяк. Теперь в школах есть штатные психологи, именно они должны прийти на помощь в подобной ситуации. Но за три года никто палец о палец не ударил.
Директор школы Ольга Дмитриенко появлением журналиста явно удивлена.
— Ну, произошел в седьмом классе небольшой инцидент, мы разобрались, зачем сразу в газету? — спрашивает Ольга Юрьевна. — Не надо делать проблему там, где ее нет. И Маша, и Максим — хорошие дети. Кстати, при чем тут Максим? Дралась Мария не с Максимом, а совсем с другим мальчиком. Даже не дралась! Вот требуем от ребят не приносить в школу мобильные телефоны, но в данном случае хорошо, что произошедшее сами дети сняли на видео. У нас на руках есть теперь документ, — хорошо видно, как Маша с Колей толкаются, машут руками. Где тут криминал? Тем не менее я вызвала к себе в кабинет драчунов, побеседовала. Коля плакал, Маша его утешала. Дети поссорились, сами и разберутся. Родителям следует быть мудрее. Однако на следующее утро прибежал Машин папа, раскричался. Я направила в седьмой класс психолога, а после обеда узнала, что родители переводят дочку в другую школу.
Директор при мне вызывает школьного психолога, попросив захватить материалы исследований, проведенных в седьмом классе. Настраиваюсь на серьезный разговор.
— Я ничего о конфликте этих двух детей не знаю, — сразу признается молоденькая психолог, которая работает в школе первый год. — Директор попросила меня зайти в седьмой класс уже после того, как Маша ушла из нашей школы. Что удалось выяснить? Коллектив хороший, дети в основном ориентируются на успевающих учеников, выбирая лидеров среди них. Значит, класс благополучный.
Психолог раскладывает на столе сложные схемы, графики, чертежи — они должны подтвердить ее правоту. Но ни одного слова о детях, их сложных взаимоотношениях психолог сказать не могла. «Извините, просто не в курсе», — улыбнулась девушка.
— Мы о конфликте знали, — приходит на помощь молодой коллеге директор. — Но не воспринимали его серьезно. В этом возрасте мальчик дергает девочку за волосы, ну, учебником по голове стукнет — так ребенок проявляет симпатию. Максим налетит на Машу, она за ним гоняется. Она подготовит доклад, выйдет к доске — он тут же энциклопедию на парту: нет, не так, у тебя ошибка! Дура! Сам дурак! Соперничество было из-за одного: кто лучше? Сильные ученики, активисты. Бывало, вызываем родителей Максима из-за очередной их стычки, Маша сама просит: не надо, а то ему попадет, еще обидится на меня.
«Макс со своими дружками постоянно расставляли мне капканы»
— Кто там? — отвечает из-за двери детский голосок.
Маша дома одна, и она по-взрослому долго выясняет, стоит ли отворять дверь. Наконец выходит в коридорчик и проверяет мое журналистское удостоверение, потом читает тетино письмо. От ее внезапных слез, признаться, я растерялась.
— Вы видели ту видеозапись? — осторожно интересуется Маша. — Они меня снимали постоянно. Нет, я неправильно вам сказала. Не меня, а моменты моего унижения. Потом передавали друг другу мобильный телефон, хохотали. Максим, чтобы к нему претензий не было, воюет со мной теперь не сам — это делают его друзья. Задирают. Он же показывает мне средний палец, матерится. В тот день Коля стал меня толкать, а Макс снял это на мобильный, потом весь класс смотрел запись, обсуждал. Такое было и раньше. Просто в этот раз мой папа не выдержал и отправился к директору. Что тут началось! Макс организовал такую кампанию против меня! Стали обзывать стукачом! Противостоять этому… одна… я больше не могла!
— Маш, у тебя в классе есть подружки?
— Есть, — кивает девочка. — Раньше они были за меня горой. А сейчас… Макс и два его друга — это ядро коллектива: спортом занимаются, хорошо учатся, нравятся девочкам. И отношение ко мне со стороны подружек мало-помалу стало меняться. Вроде мы друзья, а когда попадаю в очередной капкан, расставленный моими «дружками», смеются все. Я в школу шла как на Голгофу. Вот над вами когда-нибудь потешался весь класс? Это очень страшно! Вроде ты — изгой. И сейчас еще на душе такая тяжесть! Хотя в новом коллективе мне очень нравится. Там совсем не так, не ждешь каждую минуту подвоха. А в родном классе я все время чувствовала себя в опасности. Снять кого-то на мобильный, а потом смеяться — это круто! Вроде мода такая школьная. Опять же средний палец показывать девочкам модно. Они крутые, эти пацаны.
— И учителя не пытались тебе помочь? — спрашиваю у девочки.
— Знаете, как в школе к «моралям» относятся? — вопросом на вопрос отвечает Маша. — На классном часе учительница что-то говорит, но никто не обращает внимания — дети слушают музыку, каждый своим занимается. Моя тетя приходила поговорить с ребятами — после этого они только громче кричали: «Ябеда!»
В это время с работы пришла мама Маши.
— Не знаем, как помочь дочери, — признается женщина. — Она подавлена, все время плачет.
«Дети три года воюют между собой, а учителя твердят: все в порядке!»
С Машиным классным руководителем я беседовала несколько раз. Людмила Алексеевна просила не вмешиваться, не раздувать скандал.
— Они просто дети, — убеждала меня педагог. — Поссорятся и сами помирятся. Влезать в детские игры — неблагодарное занятие. Да, у Маши с Максимом не складываются отношения. Он ее пенал в окно выбросит, она то же самое делает: зуб за зуб. Как тут школа может повлиять? Говорите, Маша потеряла авторитет среди детей? Я бы так не сказала. Ситуация вообще не была трагической, пока Машин папа не вмешался. Он человек военный, приехал к директору школы, можно сказать, на танке. Привык, наверное, всех строить, а тут деликатность нужна. Я вам признаюсь, что у Маши есть один недостаток: она не дает списывать. Знаете, наверное, как школьники к таким относятся? Недолюбливают. А вообще детский коллектив у меня хороший. Я не первый год классным руководителем, есть с чем сравнить. Бывало, Маша жаловалась, что мальчишки ее обижают. Не обращай на них внимания, советовала ей, считай, их нет в классе.
На мой вопрос о школьном «кино» учитель ответила, что ни одной записи не видела и ничего о них не знает.
Родители Максима от встречи отказались. Машин же папа прятаться от журналиста не стал.
— Наши дети ходят в школу, но только ли учеба их интересует? — говорит отец Маши. — Они еще дружат. Кто-то готовится к контрольной, а кто-то не сводит глаз с соседки по парте — все важно! Жизнь — это связи между людьми. И если дети запутались, кто должен им помочь наладить отношения. Мне кажется, у мальчика по имени Максим вообще какое-то психическое отклонение. Годами преследовать одноклассницу! Все идут в школу и предвкушают удовольствие: что Максим придумает сегодня? На каждой перемене — цирк! Разве нельзя было попытаться школьному психологу взглянуть на все глазами моей дочери? Если девочка не права, объяснить. Да, я учил, что надо самой уметь за себя постоять. Она и защищалась, сколько могла.
В соседнем с нашим доме лет десять назад выбросилась с девятого этажа Машина ровесница, тоже ученица этой школы. Что же, и нам ждать трагедии? Двое детей три года воюют между собой, а учителя в один голос повторяют: все нормально! Они вам пожаловались, что я на танке приехал? Я за семь лет вообще первый раз в школу пришел, потому что обычно жена ходила и на собрания, и просить о помощи. Просто уже лопнуло мое терпение!
— В школе говорят, что на том видео ничего страшного нет. Вы это кино сами смотрели? — перебиваю собеседника.
— Да лучше бы Машу побили! Ее каждый раз пытались унизить, это страшнее, — горячится мужчина. — Я пошел к участковому, попросил совета. Просто уже не знал, что предпринять. Он выслушал и отправил в криминальную милицию по делам детей. Знаете, какой вопрос там задали? Побои есть? Или, может, сотрясение мозга? Моральные травмы никто не берет во внимание. Но покалеченная душа — это хуже любых увечий! Я просил всего-навсего побеседовать с пареньком, превратившим жизнь моей дочери в ад! Но есть категория детей неприкасаемых. Папа Максима бизнесом занимается, мама, кажется, педагог. Учителя почему-то горой за мальчишку: он хороший! Ваша дочь, говорят мне, тоже не подарок: ее бьют, и она в драку. Но она не нападает, а вынуждена защищаться — как умеет, как я ее учил. Если неправильно, то подскажите, что делать. «Дети разберутся сами» — это не ответ в любом случае.
Я уже сам засел за книжки по психологии. Там наткнулся на такую притчу: когда-то давно старый индеец открыл внуку одну истину — в каждом человеке идет борьба двух волков. Один волк — это зло, другой — добро, всю жизнь они грызутся. Внук поинтересовался, какой из зверей в конце побеждает. Всегда побеждает тот волк, был ответ, которого ты кормишь… Педагоги обязаны помочь детям быть добрее. А тут три года в классе агрессия, и никому дела нет! Отвоевывать свое место в классной иерархии тем, что унижать девочку? И при этом авторитет мальчика «растет и растет», детям он все больше нравится? Мы интересовались, как к уходу нашей дочери отнеслись ее одноклассники. Говорят, девочки огорчились, да и много мальчишек тоже. Откровенно радуются только Максим и его друзья — они ведь победители!
Маше нравится в новом учебном заведении, здесь у нее появились уже хорошие друзья.
— Это такое счастье — идти в школу и знать, что за тобой никто сегодня не будет охотиться! — признается девочка.
P. S. Имена детей изменены.
458
Читайте нас в Facebook
