Хотел убить три тысячи человек: 20 лет назад огласили приговор самому кровавому маньяку Украины
Многие помнят, как зимой 1995—1996 годов Украину потрясла волна жесточайших убийств. По ночам преступник расстреливал целые семьи в их собственных домах, нападал на припаркованные на обочине автомобили и убивал пассажиров, «охотился» на поздних прохожих. Расстреливал людей в упор из охотничьего обреза, забирал деньги, не гнушался вещами жертв. Преступления происходили в разных регионах Украины — в основном, в центральных и западных областях. Только в село Братковичи Львовской области убийца наведывался дважды, лишив там жизни 12 человек! Местные жители боялись спать ночью, приготовив рядом с собой топоры. Для охраны людей в населенный пункт ввели внутренние войска. Преступника даже прозвали «братковичским маньяком». Поймать его не могли в течение более чем шести месяцев.
— Проверяли в войсках, психиатрических лечебницах, наркодиспансерах,— рассказывал «ФАКТАМ» генерал Богдан Романюк, бывший в то время руководителем львовского главка милиции. — Отследили, где и когда были случаи краж охотничьего оружия, расспрашивали продавцов специализированных магазинов, кто покупает патроны. Это позже выяснилось, что Оноприенко патронов никогда не покупал — просто брал их у брата, работавшего в экологической инспекции. К сожалению, составить фоторобот преступника мы не могли. Ведь он не оставлял свидетелей в живых! Только один селянин в Братковичах видел ночью убийцу, бежавшего через его огород. Но на вопрос, каков преступник с виду, дядька твердил: «Самый обычный». Оноприенко действительно выглядел совершенно тривиально — маленький, рыжий, с большими залысинами. В руках — неприметный кулек, а в нем — завернутый в женский чулок обрез.
К сожалению, была еще одна причина, по которой маньяку удавалось полгода безнаказанно гулять по стране: в милиции не могли поверить, что все эти преступления — дело рук одного человека. Нередко правоохранители… находили других «виновных». Так, после зверств в Братковичах арестовали 26-летнего жителя Городка автомеханика Юрия Мозолу, а на следующий же день его насмерть замучили во Львовском СИЗО СБУ. Или в Малинском райотделе милиции решили, что жену-бухгалтера, перевозившую в автомобиле немалую сумму, убил ее собственный муж. Его пытали в милиции, сломали пальцы на руке, но, так и не добившись признательных показаний, отпустили — за отсутствием улик.
Читайте также: Анатолий Оноприенко: «Я просто выполнял свою миссию»
Парадоксально, что настоящего убийцу с обрезом в полиэтиленовом пакете однажды тоже задержали в электричке, но вскоре отпустили, даже не обыскав, — настолько он не вызвал у милиции подозрений.
Взяли преступника, можно сказать, случайно. Его задержали в Пасхальное воскресенье 14 апреля 1996 года в городе Яворов Львовской области на квартире у любовницы. Сотрудникам милиции стало известно, что в квартире военного парикмахера Анны Козаченко (имя и фамилия изменены) проживает мужчина — не местный, ведет себя так, будто прячется. Еще не зная, кого взяли, сотрудники МВД привели мужчину в райотдел. А уже через несколько часов выяснилось, что они поймали зверя, который держал в страхе едва ли не всю Украину.
— Допрос проходил тяжело: он отчетливо понимал, что мы ждем его признаний — и играл с нами, как кошка с мышкой, — вспоминал генерал Романюк. — Сначала разговор долго шел на общие темы: он похвалялся, что может подчинять себе волю других людей, говорил о голосах, которые руководят его поступками. А когда Оноприенко наконец начал рассказывать о своих преступлениях, мы убедились, что память у него колоссальная.
Вот что, например, он рассказал о первой серии убийств в Братковичах: «На краю села я заметил дом, в котором ярко горели окна и были видны люди. Я подошел поближе и около часа наблюдал за ними через окно. Вошел внутрь с обрезом и сказал: „Давайте деньги!“ Они засмеялись — наверное, подумали, что я шучу. Поняв, что это не так, хозяин схватился за молоток. Я убил его выстрелом в голову. Женщины (жена и две взрослые дочки) пообещали принести мне деньги из другого дома. Но я отказался. Выстрелил в грудь жене и выбежал на улицу перезарядить обрез. Обрез я всегда перезаряжал на улице — во-первых, чтобы убедиться, что на выстрелы не бегут соседи, во-вторых, не хотел оставаться перед хозяевами безоружным: вдруг у них где-то припрятано оружие. Затем вернулся в дом… Убедившись, что все мертвы, я собрал вещи: обручальные кольца, сережки с женщин, мужскую шапку, куртку, несколько детских курток. Одно кольцо никак не снималось, пришлось отрубить его вместе с пальцем. Я планировал вернуться в село еще несколько раз — хотел, чтобы люди боялись жить, боялись дышать».
Про убийство в Городке. «Я убил сначала мать, потом выстрелил в голову мальчику. Это был ребенок лет шести. Меня удивило, что после выстрела — ему выбило левый глаз, и в голове получилась большая дыра — он продолжал стоять и кричать: „Мама, мама…“ Я поскорее выстрелил в упор и добил его».
Убийство в Малине. «Застрелив мужчину и женщину, я накрыл спящего младенца подушкой и держал до тех пор, пока тот не задохнулся. Не хотел, чтобы он мучился сиротой по интернатам».
Совершенно неожиданно Оноприенко вдруг признался в убийствах, которые уже давно считались раскрытыми. Эти убийства, произошедшие в Ривненской области в 1989 году, как выяснилось, маньяк совершил в компании со своим приятелем-фермером.
Читайте также: «Могла ли я тогда представить себе, что принимаю вступительный экзамен у будущего убийцы моих детей и внуков… «
…Допрос закончился под утро. По словам генерала Романюка, когда он позвонил в милицейское ведомство и доложил о поимке опаснейшего преступника, ему сначала не поверили: «Вы что там, с утра уже хорошо Пасху отметили?»
С самого начала расследования у следственной группы Генпрокуратуры оказалось достаточно доказательств причастности подозреваемого к преступлениям. Во время обысков у родных и друзей Оноприенко было найдено огромное количество вещей. Колеся по всей Украине, он создавал в домах у родственников целые склады одежды, аудио- и видеоаппаратуры, детских вещей. Иногда ради шутки накалывал доллары на домашние кактусы на подоконниках.
Двоюродная сестра Оноприенко Люба из Яворова рассказывала, как Анатолий, приезжая в гости, дарил ей туфли и часы. По словам родного брата Валентина Оноприенко (работавшего в экологической инспекции в Народичах), Толик подарил ему кожаную куртку «со своего плеча», портмоне, аккумулятор для автомобиля. Жена брата Нина вспомнила, как «благодетель» однажды притащил два неполных ведра селедки и ящик маргарина. Школьный друг из Овруча рассказывал, что Оноприенко, заехав повидаться, одарил гостинцами всю семью — даже старому деду досталась не новая, но добротная меховая шапка. Словом, «всегда готов был снять с себя последнюю рубашку, чтобы поделиться с друзьями».
Сожительница маньяка Анна была в восторге от своего нового приятеля: «Щедрый, внимательный! А главное — заботливый». Она рассказывала: «Когда мы всей семьей смотрели по телевизору милицейскую передачу, Анатолий обращался к детям: „Смотрите, детки, будьте осторожнее! По округе бродит маньяк“. Он возмущался, как это можно убивать таких малышей. Анатолий очень любил детей».
Следствие по делу серийного убийцы продолжалось два года. Более всего Оноприенко оживлялся на допросах, когда речь заходила о его детстве. Мать умерла, когда он был совсем маленьким. Отец со старшим братом сдали мальчика в интернат. После школы Анатолий поступил в мореходку, несколько раз ходил в заграничное плавание. Потом вместе с женой и маленьким сыном обосновался в Днепрорудном Запорожской области. Поступил работать в пожарную часть, где был на хорошем счету. Не пил, не курил, в свободное время выращивал яблоки и черешню. И только один человек в городе знал, что за Анатолием числятся… девять убийств. Это был его приятель Сергей Рагозин, с которым они вместе возили на продажу сельскохозяйственную продукцию.
Рагозин участия в преступлениях не принимал, он помогал избавляться от трупов. После того как Оноприенко убил пятерых жителей Сум, возвращавшихся с отдыха в автомобиле, и сжег их тела, на след душегуба вышла милиция. Но тому удалось скрыться от погони. Он уехал в Германию. «Когда в 1989 году Оноприенко исчез из Днепрорудного, я испытал огромное облегчение, — признавался приятель убийцы. — Очень его боялся и был уверен, что следующей жертвой стану я». (Впрочем, Рагозина все равно признали соучастником преступлений. Свои 12 лет он уже отсидел. — Авт.)
В 1995 году Анатолий вернулся на родину. Вначале поселился у брата. Валентин родственника принял, но вскоре намекнул, что 37-летнему мужчине надо бы самому зарабатывать себе на жизнь. И началось…
«4 ноября 1995 года я приехал из Народичей, где жил у брата, в Малин, — рассказывал Оноприенко на следствии. — Я хотел убить кого-нибудь и ограбить. Увидел машину на лесной дороге, там сидели мужчина и женщина, они считали деньги…»
Убийца охотно описывал детали преступлений и признавался: «Убивать для меня все равно, что женщине рубить котлеты». И добавлял: «Таких, как я, нужно уничтожать. Для меня одной смертной казни мало. Нужно на куски резать». Корыстный мотив убийств он категорически отрицал, настаивая на некоем «предназначении».
«Я просто выполнял свою миссию, — говорил Оноприенко. — Голоса, которые я слышал, указали мне, что следами преступлений нужно начертить крест по Украине: юг — север, запад — восток. И убитых должно быть не менее трех тысяч». По словам следователя, слова о «голосах, миссии, кресте» маньяк повторял на каждом допросе, при этом взгляд становился отрешенным, а глаза стекленели. Естественно, возникал вопрос: был ли этот человек в полном разуме? Ведь от этого зависело, судить его или лечить. Однако судебно-психиатрическая экспертиза, проведенная во время следствия, признала Оноприенко вменяемым и способным отвечать за совершенные действия.
Читайте также: «Оноприенко шел убивать людей, как на охоту»
Судебный процесс над серийным маньяком, дело которого заняло 99 томов, прошел в темпе — всего за четыре месяца. Приговор слушали два дня, в зале было много иностранных журналистов. Оноприенко во время суда вел себя безучастно, в основном отмалчивался и лишь на вопрос, понял ли он смысл приговора, кивнул.
Спустя год после приговора корреспондент «ФАКТОВ» навестила его в Житомирской тюрьме. Он сидел в одиночной камере. Сам попросил администрацию, чтобы к нему не подселяли соседей. Работать не хотел, телевизор не смотрел, гулять выходил неохотно.
— Мне нравится в тюрьме, — говорил Оноприенко. — Меня все устраивает. Здесь лучше, чем в детском доме. И в армии было хуже, и в мореходке. Я много думаю. Вот сейчас, например, обдумываю методы разведения гибридных сортов винограда…
— Гм. А о том, что вы совершили, не думаете?
— Нет. Только жалею, что не успел выполнить предназначения.
Во время суда убийца буквально купался в лучах известности: за ходом громкого процесса с замиранием сердца следила вся страна. За каждое интервью он приспособился получать с журналистов мзду: фрукты, халву, конфеты. Поэтому я привезла ему небольшую передачу — яблоки, печенье. Но взять продукты он отказался.
— Боюсь, отравят.
— Вы же раньше утверждали, что заслужили смерть!
Заключенный отвернулся и замолчал.
С момента приговора у Оноприенко не было ни одного свидания — родственники отказались от него еще до суда, ни одной передачи. Правда, однажды пришло письмо из Москвы, полное восхищения и восторга: «Вам бы преподавать в МГУ, читать лекции вместо профессоров». За письмом — денежный перевод. Позже выяснилось, что студентка-журналистка хотела таким образом войти в доверие к маньяку, вызвать его на откровения. Адресат, по словам начальника тюрьмы, письмо читать не захотел. Однако, узнав, что на его счет поступили деньги, тут же сделал два заказа в тюремном магазинчике. Итак, первый заказ — 10 булочек по 35 копеек, 2 литра подсолнечного масла по 2,50, 2 кг лука по 80 копеек, 2 коробка спичек по 5 копеек. Второй — 400 г чая за 5,60, два стержня, каждый по 14 копеек и… 10 новогодних подарочных пакетов с конфетами и шоколадными дедами-морозами — по 7,30 за пакет. Все конфеты он съел в течение месяца.
В последние годы Оноприенко часто болел. Жаловался на слабость, одышку и боли в сердце. Несколько раз его лечили в тюремной больнице. Но когда в августе 2013 года он в очередной раз потерял сознание, реанимационные мероприятия оказались уже бесполезны — больной скончался до приезда скорой помощи.
Говорят, за неделю до смерти Оноприенко позвал к себе священника. Беседовали они долго. Но о чем убийца поведал на исповеди, так и осталось тайной.
О судебном процессе над другим серийным убийцей Сергеем Ткачом, прозванным «пологовский маньяк», читайте в материале «Убив девочку, я мог рыдать над ее трупом, но наутро обо всем забывал. Это был мой принцип: не брать дурного в голову».
1855Читайте нас в Facebook
