Мать восьмерых детей 31-летняя ирина бочай: «участвуя в танцевальномпроекте, я не выкладывалась на сто процентов, потому что все еще кормлю годовалую дочку грудью. А как только физическая нагрузка увеличивалась, молоко пропадало»
Мечта Ирины Бочай, согласившейся участвовать в проекте «Танцую для тебя», звучала так: «Хочу дать образование своим детям. У них должен быть шанс реализовать себя в этой жизни». Но в ходе шоу выяснилось, что семья из десяти человек, восемь из которых — дети от года до 13 лет, живет в доме, который признан аварийным. По закону такой многодетной семье положены две квартиры на одной лестничной клетке: пятикомнатная и одно- или двухкомнатная. Несмотря на то что Ирина и ее муж Олег уже несколько лет подряд обивают пороги и судятся с подрядчиком, который взялся отселить их в надлежащие условия, квартирный вопрос до сих пор не решен. Кавээнщик и резидент «Камеди Клаб Украина» Вадим Мичковский, более известный как Дядя Жора, за два месяца постоянных репетиций и выступления с Ирой настолько проникся симпатией к ней и ее детям, что теперь старается помочь семье.
Но во время нашего интервью Дядя Жора и Ира говорили в основном о проекте и тех травмах, которые, оказывается, получили во время репетиций. Обоим грустно от того, что шоу закончилось. Несмотря на все трудности, участие в этом проекте многому научило и юмориста, и маму восьмерых детей, которая, как ни странно, все еще не удостоена звания «Мать-героиня»…
«За четыре часа до эфира мою травмированную ногу обкалывали обезболивающими и «заковывали» в лонгеты»
— Мне казалось, что танцы — это легко, — говорит Ирина Бочай. — Но, попробовав себя в этом, поняла: танцовщики — пахари! Признаюсь, я не выкладывалась на сто процентов, потому что до сих пор кормлю грудью самую младшую дочку, которой всего годик. Малышку привозили мне на кормления прямо перед эфирами. Даже участвуя в проекте, старалась сохранить молоко. Как только увеличивались физические нагрузки, молока тут же становилось меньше. Поэтому мы не очень-то усердствовали.
— У нас вообще тренировки были экстремальными, — добавляет Дядя Жора. — Репетируем-репетируем, тут Ира говорит: «Стоп. Молоко прибыло. Посидим». И мы ждем, пока молоко уйдет. Еще часик тренируемся — снова молоко потекло. Я уже шутил: «Давай будем сцеживать да продавать, трохи подзаработаем».
— Глядя на вашу пару, невозможно было даже представить, что вы получали травмы. Ведь ни разу не пожаловались…
Ирина: Во время последней передачи было особенно тяжело. За несколько недель до финала мы делали поддержку, и я упала «со второго этажа», как говорят у нас, у танцоров. (Смеется. ) Подвернула ногу, надорвала связки. Врачи сказали: «Два месяца покоя. Ни в коем случае не танцевать!» Но мы решили не отказываться от участия в проекте из-за такой мелочи, как травма. Перед каждым эфиром мне обкалывали ногу обезболивающими препаратами, «заковывали» ее в лонгеты. Без всего этого я не могла встать на каблуки. Затем ногу тонировали так, чтобы ничего не было заметно в кадре. Операторы старались крупным планом мои ноги не показывать. Но вскоре появились боли в колене. Из-за перераспределения нагрузки теперь в нем страдали связки. Плюс у меня была еще и травма шеи. На генеральной репетиции перед эфиром мы повторяли движение: я сижу на корточках, а Дядя Жора, стоя ко мне спиной и не видя меня, проводит надо мной ногой. Но я, видно, не выдержав неудобного положения, приподнялась. В этот момент партнер с разворота ногой двинул мне по шее. Такой хруст был! Я упала, Вадим меня поднял. Несколько секунд не могла понять, где нахожусь. Потом начались головные боли. Чем ближе мы подходили к финалу, тем больше нуждалась в помощи врачей.
Дядя Жора: Мы договорились не афишировать наши трудности, чтобы зрители не восприняли это как попытку вызвать жалость. Старались свои проблемы держать при себе.
— Ни разу за время проекта не было желания все бросить?
Ирина: Что вы! Признаюсь, мне тяжело было принять второе место. Хотя понимаю: мы с Дядей Жорой — не танцоры.
— Вадим, как на вашем здоровье отразилось участие в проекте?
— Замучили постоянные растяжения. Начинаем репетировать новый танец, включаются в работу новые мышцы, которые до сих пор не были задействованы, — появляется крепатура, боль. Как-то на репетиции у меня «заклинило» шейные позвонки. Решил: нужно просто хорошенько растянуться на подоконнике, и все встанет на место. И… рванул еще сильнее. Стало только хуже. Две недели промучился. Утром встаешь — шею можно повернуть только вместе с туловищем. Потом мышцы разогреваются, становится легче. Мне даже вызывали массажиста — певец Джанго подсказал хорошего специалиста. Но нужно было пройти курс процедур, а у меня не хватало на это времени. Правда, все обошлось без обезболиваний. Когда выходишь на паркет в прямом эфире, забываешь обо всем на свете. Состояние эйфории, драйва действует как лучшее обезболивание.
«Никто не освободил меня от дел по дому: стирка, готовка, детей выкупать, уложить… Делала все это после шести-восьми часов тренировок»
- Все, кто участвовал в танцевальных проектах, рассказывали о том, как сильно похудели. Вы тоже сбросили вес?
Дядя Жора: Я — на семь килограммов. После тренировки чувствуешь себя так, как будто весь день пахал, да еще перед эфиром и во время программы выматываешься психологически. Вот и худеешь.
Ирина: Я сбросила десять килограммов. Давно об этом мечтала. После пятых родов сильно набрала вес, никак не могла от него избавиться. Пыталась бегать по утрам. Но это не всегда получалось. Мне бы еще килограмма три сбросить, будет вообще хорошо.
— Дядя Жора, у вас есть чувство вины за какую-то травму, нанесенную Ирине?
— Я старался ее беречь. У нас была одна поддержка: я крутил Иру за руку и ногу, затем бросал на пол и резко поднимал. Очень старался мягче приземлить партнершу, чтобы она не ударялась о паркет.
Ирина: А мы с хореографом кричали на него: «Бросай меня резко!»
Дядя Жора: Если я останавливаю Иру мягче, теряется инерция. Тогда за руку плохо поднимать. А если бросаешь резко, она сильно ударяется боком. Ира потом мне показывала огромные синяки…
— Ирина, муж не возмущался, что тебя целыми днями нет дома, что ты травмы получаешь?
— Олег понимал, ради чего мы все это делаем. Но, хотя он у меня очень терпеливый, иногда недовольство все же прорывалось. Младшую дочку я все еще кормлю по ночам. Утром пятерых учеников нужно в школу отправить. Конечно, с участием в проекте нагрузка у всех членов семьи увеличилась. Но никто меня не освободил от дел по дому: стирка, готовка, детей выкупать, уложить… Делала все это после шести- восьми часов тренировок.
— В этот период вам никто из родственников не помогал?
— К сожалению, ни у меня, ни у мужа нет таких родственников, которые на два месяца могли бы отказаться от своих дел и заниматься нашими детьми. Все легло на двоих старших дочерей. Это мои правая и левая руки. Настя была няней — покормить, переодеть, уложить спать младших. На Кате держалась кухня. Девчонкам было очень сложно. К концу программы они ужасно устали.
«Готовился увидеть огрядну тiтоньку, а ко мне вышел шкет в кепке, который командовал оравой детей»
— После прямого эфира сложно было уснуть? Что вы делали, чтобы успокоиться?
Дядя Жора: Я с друзьями выпивал долгожданный бокальчик пива. Постоянно мечтал о том, чтобы пришла суббота, окончился эфир, я выпил пива и — домой, спать. Усталость была дикая.
Ирина: Домой я приезжала после эфира в первом часу ночи. Чаще всего меня подвозил Вадим, по дороге мы обсуждали проект. Затем долго не могла уснуть. Муж заставлял: «Спи уже!» Но я падала на кровать и… начинала говорить. А из-за травмы ноги утром всегда была проблема встать. Боль жуткая! Первые полчаса нужно было расходиться.
— Зная истории других участников, как вы оценивали шансы вашей пары?
Дядя Жора: После первого эфира приходилось слышать: мол, этот проект спекулирует на чувствах людей. Используют инвалидов, чтобы денег заработать. Но время показало: это не так. Цель проекта — действительно помочь людям. Все истории настолько разные, что их нельзя сравнивать. У каждого своя мечта. Каждому необходимо внимание. Наша история очень позитивная. Слава Богу, все Ирины дети здоровы, ухожены. Но если бы ситуация повернулась так, что нам пришлось бы уступить, допустим, в пользу девочки, которой нужна пластическая операция, мы бы это сделали не задумываясь. У этого ребенка беда! У Иры — проблема. Не в том, что в семье восемь детей, а в том, что их нужно достойно растить. Это большие расходы. Семье нужно жить в нормальных условиях. А ожоги, рубцы, операции — это беда.
— Вы легко нашли общий язык?
Дядя Жора: Первый раз увиделись в день рождения Иры. Она с семейством была на природе. Я приехал поздравить. Готовился увидеть этакую огрядну тчтоньку — маму восьмерых детей. А мне навстречу идет шкет в кепке козырьком назад, в джинсах, с шампурами в руках и командует оравой детей. Я ей задал самый идиотский вопрос, который, наверное, все задают: «Все восемь твои?» Затем: «У вас было несколько пар близнецов?»
Ирина: За 14 лет декрета я привыкла быть домашним командиром, вожатой в пионерском лагере. Привыкла, что контролировать меня может только муж. А тут появились новые люди, которых я впустила в мой мир. Этот проект заставил над многим задуматься. Раньше считала, что рожать детей, воспитывать их, обувать и кормить — вполне достаточно. Теперь думаю иначе. Я должна быть не только мамой, но и находить время для своего развития. Теперь у меня появилась мечта обзавестись цифровым фотоаппаратом, ноутбуком, чтобы я могла дальше развиваться. Во время финала шоу мне подарили машину. Значит, нужно окончить курсы вождения, сдать на права. Зато теперь не буду просить мужа съездить на базар.
— Вадим, у вас всего двое детей. Не хотите последовать примеру Иры?
— Ну, у нас с женой есть намерения родить мальчика. Так что третий ребенок в нашей семье будет точно.
— А если будет третья девочка? — спрашивает Ира.
— И слава Богу, но тогда придется и четвертого рожать. (Хохочут. ) У меня есть знакомый, у которого шестеро детей. Все мальчика ждут, а пока получаются только девочки!
2097
Читайте нас в Facebook
