Дочь мстислава ростроповича и галины вишневской ольга: «я перед мамой трепещу, а мой сын славка с бабушкой на равных. Она уверена, что через внука с ней общается папа»
В столице Азербайджана состоялся международный музыкальный фестиваль, получивший имя Мстислава Ростроповича. Художественное руководство взяла на себя старшая дочь маэстро и Галины Вишневской, которая ведет дела фонда помощи молодым музыкантам. С 1976 года Ольга жила в США, но в январе 2007-го вернулась в Москву. Организовать фестиваль помогли друзья Ростроповича и правительство Азербайджана.
«Я летала в экономическом классе, а виолончель отправляла в бизнес-салоне»
- Со вторым фестивалем будет проще, Ольга?
- Какой-то опыт уже есть. Но сложнее стало с финансами. Из-за кризиса считаем каждую копейку. В октябре стипендиаты папиного фонда блестяще выступили в Кеннеди-центре в Вашингтоне. Я хорошо знаю американскую публику: едва отзвучит последняя нота, народ пулей вылетает из зала и несется в паркинг, чтобы поскорее взять машину и не толкаться в длинной очереди.
- У нас так бегут с номерками в гардероб.
- Да-да! А в тот раз американцы устроили ребятам стоячую овацию, по несколько раз вызывая каждого на поклоны. Поэтому я и решила взять стипендиатов в Баку. Однако нужны деньги. Папа никогда не вывозил за рубеж заработанные на Родине гонорары, они составили основу его фонда. Сейчас этот источник доходов иссяк. У нас есть пара верных спонсоров, но приходится искать дополнительные средства. Представляете, в какую сумму обошлась недельная поездка в США нашей делегации из 23 человек? Даже страшно сказать! Хотя мы не взяли с собой виолончелистов, поскольку это дополнительные места в самолете.
- Почему?
- На инструмент ведь нужно покупать отдельный билет. А как же? Его в багаж не сдашь. Когда я сама играла, всегда летала в экономическом классе, а виолончель пару раз отправляла в бизнес-салоне. Правда, просила скидку, мотивируя, что, мол, инструменту в полете еда не нужна…
До сих пор не могу поверить в то, как резко изменилась моя жизнь за столь короткое время. В Нью-Йорке я одно время преподавала в колледже, потом сконцентрировалась на воспитании детей, с головой ушла в семейные заботы. И вдруг — полная смена декораций. Мы с мальчиками всегда жили вместе, теперь же Олег и Мстислав учатся в швейцарской школе-интернате, а я перебралась в Россию.
- Сослали сыновей в монастырь вроде того, в котором когда-то сами томились с сестрой?
- Что вы! Мы с Леной жили в буквальном смысле взаперти, мужчин к нам на пушечный выстрел не подпускали, а мои мальчики учатся в смешанной школе. Почему я решила забрать их из Нью-Йорка и перевезти в Европу? Тогда я уже разошлась с мужем, и мне стало трудно справляться с сыновьями. Я понимала: в огромном городе не сумею изолировать, оградить детей от дурного влияния, вот и решила прибегнуть к помощи извне.
- На бывшего супруга не рассчитывали?
- Знаете, мы так тяжело, болезненно и долго разводились, что ждать поддержки с его стороны не приходилось. Ни моральной, ни материальной.
- Разве Олаф, ваш муж, не наследник клана Геран-Гермес, одной из богатейших семей Европы?
- Все так, но… Не хочу говорить об этом человеке, скажу лишь, что женщине нужно быть очень сильной, чтобы на протяжении восьми лет в одиночку растить сыновей. Без железной руки этого не сделать.
- Почему же, Ольга, вы не уехали в Россию, куда так настойчиво звал вас отец? Здесь вам наверняка была гарантирована помощь близких.
- Переезд стал бы для детей слишком большим шоком. В Нью-Йорке у них оставались друзья, знакомая среда. Наш развод сам по себе оказался сильным стрессом для мальчиков, и я не решилась усугублять ситуацию. Никогда не говорила им дурного слова об отце, сыновья даже не знали, что муж ничем нам не помогал. Из кожи вон лезла, пытаясь самостоятельно разобраться с проблемами. И все же мы были вынуждены съехать из шикарных апартаментов на Ист-Сайде и перебраться в более скромное жилье. Мальчики с трудом понимали, что случилось, но после двухэтажного пентхауса, убранством и размерами напоминавшего дворец, пришлось привыкать к жизни в весьма заурядной по меркам Нью-Йорка квартире.
«Когда в первый раз попала в швейцарский интернат, где учатся мои дети, услышала густой русский мат»
- Сейчас сыновья видятся с отцом?
- Обязательно отпускаю их на каникулы. В Марокко вот съездили, в Италию. Сейчас собираются на Мальдивы. А как иначе? Все-таки родная кровь.
- В России дети бывают?
- Еще бы! В феврале должны прилететь, потом в апреле. Я в Швейцарию регулярно езжу. Когда в первый раз попала в интернат, буквально с порога услышала густой русский мат и, конечно, испытала шок. Оказалось, там полно наших соплеменников! Даже в альпийском высокогорье! Любопытно было наблюдать, как папаши и мамаши съезжались на родительский день на жутких бронированных джипах с тонированными стеклами и мило общались с детками, виртуозно болтающими на блатном сленге. Конечно, не все такие, но есть парочка весьма колоритных ребят. Раньше видела подобных персонажей лишь в плохих голливудских фильмах о русской мафии, теперь узнала, что они и в «некиношной» жизни встречаются.
- Вот и ваши сыновья научатся правильно говорить по-русски!
- Уже! Младший выдал недавно фразу… Сначала я решила, что ослышалась — Слава ведь слегка картавит, произнося букву «р» с прононсом на французский манер. Сын повторил. Тут я окончательно онемела. Кошмар!
- Отвыкли вы от отечественных реалий, Ольга.
- Напрасно так думаете. Отлично чувствую себя в России. Папа оказался прав: давно надо было возвращаться.
- Вам вернули российское подданство?
- Его и не отнимали. Родителей после отъезда из страны, действительно, лишили гражданства, а нас с сестрой не тронули. Гуманизм по-советски… Но вы же понимаете: дело не в паспорте, а в том, кем человек считает себя в душе. Мы всегда оставались русскими людьми, где бы ни жили. Да, Россия очень изменилась за последние годы, Москва стала совсем другой. Честно говоря, пока плохо ее изучила, ориентируюсь слабо. Езжу с навигатором и все же умудряюсь заблудиться. Поэтому обычно передвигаюсь по проторенному маршруту — квартира в Газетном переулке, Оперный центр на Остоженке, дача в Жуковке. К чему точно не могу привыкнуть, так это к автомобильным пробкам. Просто жуть какая-то!
- Может, из-за этого ваша сестра и не возвращается в Россию?
- Она замужем за итальянцем, для которого переезд в Москву был бы проблематичен. Стефано — дизайнер. Лена руководит папиным медицинским фондом. Они живут в Швейцарии, у них все замечательно. И дети рядом. Иван, старший, получает в Женеве специальность врача-рентгенолога, Сергей, мой крестник, учится во Франции на кинорежиссера, собирается продолжить учебу в Америке, Настя замечательно рисует и, видимо, будет поступать в школу дизайна в Нью-Йорке, а Сандро, младший, пока ходит в школу. Словом, у Лены устроенная, спокойная жизнь, ей незачем что-либо менять. Но, кстати, и папа никогда не настаивал, чтобы сестра вернулась в Москву. Его пламенные призывы адресовались только мне.
- Почему?
- Трудно сказать. Так сложилось. Мы всегда понимали друг друга на интуитивном уровне, чувствовали с полуслова. Бог не дал мне папин талант, но у нас и характеры схожи, и темперамент. А в детстве я вообще была маленькой копией папы. Особенно, пока очки носила.
- Как Мстислав Леопольдович звал вас?
- Сначала Гвоздем. Я вечно замечала то, что детям не полагалось видеть, совала нос, куда не следует. Очки не мешали моей наблюдательности. Потом я стала Гвоздисткой. Это высшая степень. Затем за твердость характера меня переименовали в Орех. Но самое оригинальное прозвище — Гвандемарзысса.
- Что за зверь такой?
- Папин неологизм, не подлежащий переводу. Были еще сокращенные версии — Гванда, Марзысса. В последнее время папа называл меня Зыссой.
- Отец возражал против вашего брака с Олафом?
- Наоборот, это поспособствовало нашему примирению! Перед замужеством я ведь почти два года не общалась с папой, не разговаривала с ним! Точнее, он со мной.
- Не вы ли рассказывали, будто были близки с отцом, прямо-таки не разлей вода?
- Папа очень обиделся, когда я сказала, что больше не стану играть на виолончели.
- Устали находиться в тени великого родителя?
- Я понимала, что не уйду от сравнений, и они будут явно не в мою пользу. Каждый выход на сцену превращался в пытку. В какой-то момент я стала сокращать количество концертов, потом вовсе пошла в преподаватели. Когда папа понял, что произошло, разразилась страшная буря. Он потребовал, чтобы я вернула виолончель, которую сам же мне подарил.
- Дареное назад не забирают.
- Вот и я примерно так ответила. После этого папа и перестал со мной говорить. Почти в то же время Олаф сделал мне предложение. Он попросил моей руки и захотел познакомиться с родителями. Папа отказался встречаться. Мол, через два года, не раньше. И что было делать? Спасибо Римме, нашей парижской домработнице, она с рыданиями умоляла принять нас с Олафом, пока папа не снизошел… Так мы помирились.
«На кладбище постоянно вижу незнакомцев, которые несут на папину могилу цветы»
- Интересно, ваши сыновья понимают, кто их дед и бабка?
- Постепенно до них начинает это доходить… Расскажу эпизод. В прошлом году я никак не могла вырваться к мальчишкам в Швейцарию: с головой ушла в подготовку фестиваля в Баку. И вот Славка, мой младший, в разговоре с одноклассником обмолвился об этом. Мол, все делается в память о моем дедушке. А мальчик оказался из Азербайджана, он принялся расспрашивать и, когда услышал фамилию, упал перед Славой на колени и попросил разрешения поцеловать ему руку как внуку великого человека. Честное слово, не преувеличиваю! Сын, конечно, обалдел…
- А что, этот одноклассник прежде не обращал внимания на фамилию Славы?
- Дети ведь записаны как Геран-Гермес. А Ростропович у них вроде отчества. В буквальном смысле: Мстислав Ростропович Геран-Гермес и Олег Ростропович Геран-Гермес. Надеюсь, со временем сыновья отбросят вторую часть этой сложной конструкции, и отчество снова станет их фамилией… Кстати, Славка обожает бабушку. У них особые отношения. Во-первых, он совершенно ее не боится.
- А вы?
- Я, скажем так, трепещу. Как, по-моему, и все окружающие. У мамы характер-то суровый. А Славка с ней на равных. Может запросто подойти и дернуть бабушку за волосы, испортив прическу. Или потрепать по щеке. Другому подобное не сошло бы с рук. Но самый поразительный эпизод случился уже после ухода папы. С Новодевичьего кладбища мы поехали на дачу в Жуковку. Только самые близкие. Мама, крепившаяся все это время, зашла в зал, рухнула в кресло и зарыдала. Тогда я поняла, что значит реветь белугой. Мы, члены семьи и друзья, не знали, что делать. Утешать, произносить слова успокоения? Разве этим поможешь горю? И вдруг Славка сказал: «Бабушка, я знаю, что ты должен сделать». Он не очень чисто говорит по-русски, путает мужской и женский род. Я замерла в ужасе: что может десятилетний мальчик посоветовать в такой ситуации? А Славка продолжил: «Ты должен пойти в церковь и сказать Богу все, что хотел сказать дедушке. Громко и вслух!» И мама молча встала, словно загипнотизированная, и пошла в часовню, которую папа построил на нашем участке. Пробыла там одна минут сорок. И вышла другим человеком. Мама уверена: папа общается с ней через Славку. Такая вот история…
- Правильно понимаю, что после ухода отца вы сблизились с Галиной Павловной?
- Когда я в Москве, мы почти все время рядом. Чтобы было яснее: за последние полгода я лишь однажды ночевала у себя на Газетном. После концертов в Оперном центре обычно захожу к маме, начинаем о чем-нибудь разговаривать, засиживаемся допоздна и — все. Не ехать же с Остоженки домой посреди ночи?
- Слышал, вы вместе занимаетесь строительством часовни под Петербургом?
- Еще одна удивительная история. Мама ведь родилась и жила напротив храма, в котором служил Иоанн Кронштадтский. Она помнит, как в 30-е годы взорвали церковь. Все случилось у нее на глазах. Думаю, мама последняя свидетельница, других попросту не осталось. И вот теперь возникла идея восстановить храм. В сентябре в будущий фундамент заложили капсулу. В церемонии освящения участвовала и Светлана Медведева, жена президента. Она тоже родом из Кронштадта. Мама хочет заказать для церкви алтарь, а я — колокола.
- Почему такое разделение?
- Папа часто дарил колокола храмам. Он не афишировал подобные поступки, но, поверьте, помогал много и многим, удивительным образом ладя с любыми людьми. Ему были интересны все — и монархи с президентами, и таксисты с официантами. Большинство тех, кому довелось соприкоснуться с папой, продолжают его любить. Он умел тронуть сердца. Я часто прихожу на Новодевичье кладбище и постоянно встречаю там незнакомцев, которые несут на папину могилу цветы. Не знаю, кто они, откуда. Постоят минутку в тишине и уходят. Эту память важно сохранить.
- Собственно, этим вы сейчас и занимаетесь.
- Доподлинно знаю, насколько важным для себя папа считал фонд поддержки молодых талантов. Он никогда не забывал, как ему помогли в годы войны, полагал, что без этого не стал бы музыкантом, почитал святой обязанностью приходить на помощь тем, кто в нужде. Теперь мой черед продолжать начатое папой дело, чтобы оно не заглохло с его уходом. В этом смысле я папина дочка на все сто процентов!
1474Читайте нас в Facebook
