Много лет назад, провожая на пенсию сотрудника АХО, долгое время добросовестно работавшего в коллективе, я сделал ему подарок. Невесть какой, но от души, искренне, с благодарностью за его работу. Он, очевидно, не желая оставаться в долгу, решил ответить подарком, едва поместившимся в грузовом микроавтобусе. Это было старое, но прекрасно сохранившееся пианино, которое он привёз в своё время из ГДР, где служил в хозяйственном подразделении военной части.

— У меня всё равно на этом инструменте играть некому, — объяснил новоиспеченный пенсионер, — а у вас вон сколько детишек подрастает. Может быть, кто-нибудь из них и увлечётся игрой на пианино.

Шли годы. Наш старый знакомый давно уже покинул этот мир. Пианино стояло в углу домашней библиотеки, не вызывая у детей никакого интереса. Пока не подросла младшенькая наша Анечка, лет с трёх, наверное, впервые попытавшаяся дотянуться до столько лет молчавших клавиш. А тут как раз в сельской церкви мы познакомились с двумя молодыми сёстрами, недавно вернувшимися из Канады, где они преподавали музыку детям украинских эмигрантов. Одна из сестёр согласилась с нашей Анечкой поработать. Скоро уже исполнится десять лет, как продолжаются эти занятия. И если поначалу, к моему стыду, мне казалось, что из этой затеи ничего не получится, то с годами всё очевиднее становилось, что игра на старом немецком инструменте всё больше и больше увлекает дочку. С некоторых пор её уже не пришлось уговаривать выполнять домашние задания.

Ей начали нравиться выступления на небольших конкурсах — с их волнениями и переживаниями, с допущенными ошибками и слезами, но также и с радостью первых побед. Над собой, в первую очередь. И сейчас, когда, приезжая домой после работы, я слышу сложные композиции в прекрасном Анином исполнении, я всякий раз добрым словом вспоминаю человека, подарившего нам этот инструмент, и всякий же раз корю себя за то, что поначалу не поверил в дочкины таланты.

В День пианиста, отмечаемый сегодня во многих странах, я решил рассказать вам короткую историю, которую поведала мне одна знакомая. Однажды сидела она в небольшом испанском ресторане, наблюдая за публикой, собравшейся в людном месте тёплым субботним вечером. Люди сидели, как водится, семьями, пили вино, ели паэлью, громко произносили тосты. На этом фоне игры молодого пианиста, сидевшего в дальнем углу большого зала, было почти не слышно. Да никто особо и не обращал внимания на то, как он с заметным безразличием исполняет незатейливые мелодии, входившие в «ресторанный» репертуар. Подойдя к молодому человеку, наша знакомая поинтересовалась, для кого он играет.

— Для вас, конечно, — удивился пианист. — Для кого же ещё?! Я ведь именно за это получаю деньги.

— А вы попробуйте сыграть для себя, — предложила она.

— Вы думаете? - с какой-то едва уловимой надеждой в голосе спросил парень.

…Он играл так, как, наверное, никогда прежде. Вокруг уже не было ни шумной публики, ни густых клубов сигаретного дыма. Вокруг не было ничего. Был только пианист и инструмент. Он изредка смахивал капельки пота, градом катившиеся по лицу. Он периодически закрывал глаза, истово перебирая длинными пальцами чёрно-белые клавиши. Он словно растворился в музыке, которую исполнял. Он, может быть, впервые в жизни играл не для кого-то, а ДЛЯ СЕБЯ. Публика уже давно примолкла, не понимая, что происходит. Повара и кухонные работники, покинув рабочие места, удивлённо наблюдали за происходящим. Они, наверное, тоже впервые видели, как кто-то играет ДЛЯ СЕБЯ…

Всем сегодняшним именинникам позвольте пожелать добра и счастья. А вам, друзья мои, хорошего дня. Как всегда, искренне ваш.