«Я влюбилась. А понять, что у нас все серьезно, помог ковид»: Хэлли Берри откровенно рассказала о любви, семье и карьере

«Я выросла в Кливленде, отец черный, мать белая. Отец был алкоголиком и избивал маму. И я это видела»

— Хэлли, признаюсь, я посмотрела твой фильм на одном дыхании! Разрыдалась в том месте, где бойфренд прижал героиню к стене и начал избивать, а ее маленький сын видит этот ужас. Уверена, многих женщин эта сцена зацепит так же, как меня!

— Я знаю. К сожалению, мне самой пришлось несколько раз пережить подобное. Сначала в детстве. Потом, когда я уже сама стала матерью. Я выросла в Кливленде, отец черный, мать белая. Отец был алкоголиком и избивал маму. И я это видела. Мама не выдержала издевательств и ушла от него, когда мне было четыре. Она работала медсестрой в психиатрической лечебнице. Та еще работа! Но мама не жаловалась. Она делала все, чтобы я и моя старшая сестра росли нормально. Однако ты можешь себе представить, что ей, матери-одиночке с двумя дочками-мулатками, пришлось пережить. Тогда было совсем иное время. Но мама проявила невероятную силу воли, ее ничто не могло сломить.

— Как и ее дочерей.

— Она нас так воспитала. Я с отличием окончила школу. Успевала и хорошо учиться, и участвовать в конкурсах красоты, и даже побеждать в них. Мне до сих приятно осознавать, что именно меня выбрали королевой выпускного бала. После школы я поступила в колледж в Кливленде. Кстати, намеревалась учиться на журналистском отделении. Но потом приняла решение, все бросила и отправилась в Нью-Йорк с мечтой стать актрисой. Это было в 1989 году.

— И уже спустя два года получила свою первую роль в фильме. Да еще у самого Спайка Ли!

— Да, только там тоже была интересная история. Меня пробовали на роль искушенной во всех смыслах жены, а я хотела сыграть шлюху под кокаином. Дебют у Ли открыл для меня двери многих студий. В 1999 году мне повезло сыграть в телефильме «Познакомьтесь с Дороти Дэндридж» эту знаменитую актрису, первую афроамериканку, которую выдвинули на премию «Оскар».

— Пророческая роль для тебя, не так ли? Своего рода знак судьбы.

— Я верю в судьбу. Но я также верю в то, что мы не должны сидеть сложа руки в ожидании, когда произойдет предначертанное судьбой. Само по себе ничего не случится. Нужно шевелиться, чтобы судьба реализовала свои планы на тебя.

— Роль Дороти Дэндридж принесла тебе «Эмми» и «Золотой глобус». А спустя два года ты получила свой «Оскар» за «Бал монстров». Ты сыграла в фильме женщину, мужа которой казнили за убийство.

— Да, «Оскар» очень дорог для меня. Я храню его у себя в спальне. Не люблю показывать его гостям.

— Сразу после «Бала монстров» ты сыграла в целой куче коммерчески успешных фильмов. Это и «Люди Икс», и «Джон Уик», и, конечно, девушка Бонда в «Умри, но не сейчас».

— Это было очень здорово, такие фильмы приносят хорошие деньги. Но я продолжала искать более глубокие, интересные, драматические роли. А это непросто. На четвертом десятке я была сфокусирована на своей карьере, но во мне также жило желание стать матерью. Я чувствовала, что упускаю в жизни что-то очень важное. На пятом десятке сделала перерыв и сосредоточилась на материнских обязанностях, на воспитании детей. Однако мне хотелось вернуться к работе. И только сейчас, как мне кажется, я научилась объединять работу и семью. «Синяки», надеюсь, стали новым важным этапом в моей жизни. Шестой десяток… У меня, наконец, есть все, чего я так хотела, — дети, карьера, настоящая любовь. Впервые в жизни в моем моторе работают все цилиндры. И я не намерена сбавлять обороты.

«Все произошло, как предсказал мне шаман»

— Скажи, был ли какой-то конкретный момент, который заставил тебя пересмотреть взгляды на жизнь, карьеру, семью, любовь?

— Был. Это произошло в 2017 году в Индии во время четырехчасового сеанса медитации на пляже под руководством местного шамана. Я увидела его ауру. И шаман сказал, что теперь мне откроются с новой стороны привычные для меня вещи. Я буду видеть их более ясно, четко, это поможет мне двигаться вперед, но от меня потребуется действие. Не реагировать на происходящее со мной, как было прежде, уже не получится. И он оказался прав. По возвращении в Лос-Анджелес я первым делом уволила своего агента, который предлагал мне на протяжении нескольких лет одни и те же роли, написанные словно под копирку сценарии. Я сказала, что больше не желаю мириться с этим. И что предложил мне мой новый агент? Первый же сценарий, который я получила от него, — «Синяки»! Этот проект изменил всю мою жизнь, на всех уровнях. Он дал мне силы. В сценарии я увидела столько всего глубоко личного, того, что происходило именно со мной. Увидела это четко и ясно, как говорил шаман…

С тех пор я так и живу. Все хорошее, что происходит со мной сейчас, началось с того самого момента в Индии. Он помог мне взять мой жизнь под контроль совершенно в другом ключе.

— Почему ты решила не только сыграть в «Синяках», но и снять этот фильм?

— Я давно хотела попробовать себя в качестве режиссера. И представители этой профессии, которых я уважаю, мнение которых важно для меня, не раз говорили: «Для режиссерского дебюта выбирай что-то такое, что ты любишь и в чем разбираешься. Как только я прочитала сценарий, поняла: это моя история. И я умираю от желания рассказать ее зрителям.

В этой истории было все, что мне хорошо известно. Во-первых, домашнее насилие. Я уже рассказывала сегодня об отце. До сих пор ощущаю тот ужас, который испытывала маленькой девочкой, когда он избивал маму. И я знаю, насколько беспомощными и беззащитными чувствуют себя такие дети. А еще я отлично знаю, насколько униженной чувствует себя женщина, которую бьет сожитель в присутствии ее детей.

— И тебе удалось передать все это на экране, уверяю тебя.

— Кто-то, увидев эти сцены в фильме, скажет: «Это ужасно, но это выдумка. Так не бывает». Я только рада за этого человека. Значит, ему не пришлось сталкиваться с этим ужасом в реальной жизни. А для меня это было нормой в раннем детстве, потом было нормой, когда я совершила ошибку и стала жить с мужчиной, считавшим, что он имеет полное право поднимать руку на женщину. И я не побоялась показать эту правду. Я обязана была сделать это, потому что сотни тысяч женщин и сегодня страдают от домашнего насилия.

— Как ты теперь относишься к своей маме? Ведь многие, кто страдал в детстве от подобных отношений, обвиняют потом матерей, потому что те были слишком слабы, чтобы положить конец насилию.

— Моя мама одна из самых сильных женщин, которых я знаю. Белая женщина с двумя темнокожими детьми осталась одна. Некоторые из ее родственников не желали общаться с ней. А родственники мужа ее просто ненавидели. Они были уверены, что она должна была терпеть любые его выходки. И ей приходилось бороться одной, работать, терпеть несправедливость, двигаться вперед, не сдаваться. Порой это было невозможно, но не для мамы. И неважно, что она говорила. Важнее то, что она делала. Делала для нас с сестрой. Уверена, что настойчивость и упрямство я унаследовала от мамы. И я знаю, что мои дети видят все, что я делаю. Я могу рассказывать им любые сказки, пытаться приукрашать происходящее. Они запомнят не мои слова, а мои поступки. Только с появлением у нас детей мы понимаем, что наши родители не были идеальными. Они допускали ошибки. И мы начинаем уважать их. Потому что сами совершаем ошибки. И понимаем, что они, наши родители, стремились сделать все, что было в их силах, для нас.

Читайте также: «Хочу быть Джорджем Клуни, продающим текилу и кофе»: Бен Аффлек рассказал Мэтту Дэймону о своих фильмах и отношениях с Дженнифер Лопес

«Я уже не могу обходиться без хорошего эндорфина. Иногда так хочется кому-нибудь хорошенько надрать зад!»

— Как ты справляешься с ролями, которые требуют повышенной физической нагрузки? Я говорю о фильмах «Люди Икс», «Джон Уик», теперь вот «Синяки». Эта картина и вовсе заставила тебя заняться единоборствами.

— Да, я занялась джиу-джитсу, дзюдо, тхэквондо, кикбоксингом, тайским боксом. Пришлось вспомнить и бразильскую капоэйру, которой овладела, когда снималась в фильме «Женщина-кошка» в 2004 году. Должна сказать, что для меня все эти удары, толчки, болевые приемы всегда были интересны. Более того, они важны для моего хорошего физического и психического состояния. У женщин, как и у мужчин, внутри часто накапливается гнев, злость, печаль от разочарований. Этим эмоциям необходим выход. И я нашла его в физических нагрузках, в единоборствах. Занятия до пота заряжают меня здоровой энергией. Я уже не могу обходиться без хорошего эндорфина. Иногда так хочется кому-нибудь хорошенько надрать зад!

Играть Джеки Джастис с «Синяках» было с этой точки зрения непросто. Как еще я могла убедить зрителей в том, что моя героиня — боец мирового уровня?! Дублерша меня не устраивала. А на экране все должно было выглядеть максимально реалистично. Как я уже сказала, мне нравится спорт. В юности я занималась гимнастикой. Но здесь было совсем другое. Это не просто тренировки. Это борьба. И мне постоянно казалось, что я не дорабатываю до конца. Каждую тренировку стремилась продлить еще на полчаса. Мне хотелось узнать что-то новое, отработать новый прием, удар, захват. Последний бой в фильме — очень важный, кульминационный эпизод. Мою соперницу сыграла Валентина Шевченко. Она действующий чемпион MMA! И она настоящий зверь. В хорошем смысле. Я должна была выглядеть достойно в схватке с ней. Во время съемок этого боя я сломала два ребра. Большую часть боя мы сняли, к счастью, до того, как я получила травму. И только пару небольших фрагментов схватки там не я, а дублерша.

«Награда Американской киноакадемии, какой бы ценной она ни была, не изменила мою карьеру»

— Трудно сочетать режиссерскую работу с актерской?

— Еще никогда я не трудилась так упорно, чтобы убедить людей, что я могу снять фильм! Я говорю сейчас о продюсерах. Речь ведь не только обо мне. Мне доверились десятки других людей. Они зависят от меня. Если провалюсь я, они останутся без работы, без денег. Порой у меня опускались руки. Появлялось ощущение, что я не справлюсь со всем этим — режиссура, актерская игра, монтаж. Я не знала, за что хвататься. Но заставляла себя собраться и продолжать. Потому что от меня зависят другие.

И мне кажется, что я не провалилась как режиссер. Чему я очень рада. Работа над фильмом заняла два с половиной года. Самыми тяжелыми оказались не съемки, а монтаж! Я смотрела на кучу отснятого материала и с ужасом думала: «Господи! И как мне теперь свести все это в одно целое?!»

— Но тебе удалось! «Синяки» почти месяц удерживали первое место в рейтинге самых популярных фильмов на Netflix. Ты можешь сегодня раскрыть секрет? Эта стриминговая компания подписала с тобой контракт?

— Да! Они дают деньги на несколько фильмов, в которых я буду играть и которые буду снимать как режиссер или продюсер.

— Поздравляю! «Синяки», несмотря на то, что это фильм о смешанных единоборствах, получились очень женской картиной. Как это тебе удалось?

— Я пошла на это намеренно. Мне хотелось показать зрителям историю женщины. Она ведь таковой и является на самом деле. Чтобы все получилось, я старалась задействовать в работе над картиной как можно больше женщин. Даже саундтрек весь состоит из песен, исполняемых женщинами. И музыку написала тоже женщина. Дизайнеры, гримеры, костюмеры — все женщины. И это здорово.

— Двадцать лет назад ты получила «Оскар». С тех пор твой успех не удалось повторить в номинации «Лучшая актриса» ни одной темнокожей. Что это — свидетельство того, что в Голливуде ничего не меняется в плане расового равенства?

— Нет. Прогресс налицо. Я бы сказала, произошли изменения на все 100 процентов. Двадцать лет назад на большом экране и на телевидении не было столько цветных лиц, как сегодня. И все же я очень хочу, чтобы другие темнокожие актрисы тоже завоевали «Оскар». От всего сердца желаю им этого. Достойных актрис хватает — Виола Дэвис, Лина Уэйт, Ава Дюверней. Я могу еще долго продолжать этот список. Цветные женщины заслуживают признания и наград. Но ведь не все завоевывают «Оскар», или золотые медали на Олимпиаде, или чемпионские пояса MMA. Однако это вовсе не означает, что за эти трофеи не нужно бороться. Или что ты их никогда не заработаешь. Если так думать, то вообще не имеет смысла чем-либо заниматься. Никто не знает, какой фильм, какой бой, какой турнир принесет тебе успех. И дело вовсе не в цвете твоей кожи или половой принадлежности. Скажу больше, награда Американской киноакадемии, какой бы ценной она ни была, не изменила мою карьеру. Спустя неделю после вручения «Оскара» возле моего дома не стоял грузовик с новыми сценариями. Все 20 лет, что минули с того дня, мне по-прежнему приходится тяжело трудиться и самой создавать для себя новые возможности.

Читайте также: Женщина-кошка: 54-летняя Хэлли Берри впечатлила стройной фигурой в леопардовом боди и сапогах

«Я влюбилась. А понять, что у нас все серьезно, помог ковид»

— Если не возражаешь, хотела бы поговорить о твоей личной жизни. Твои отношения с мужчинами нельзя было назвать счастливыми. Иногда тебе приходилось выяснять их публично. Но сегодня, кажется, у тебя все хорошо?

— Женщины зациклены на отношениях. Мы хотим, чтобы они были идеальными. Если что-то не ладится, мы стремимся все исправить. А когда не получается, часто бросаемся с головой в новые отношения, чтобы залечить раны, нанесенные предыдущей неудачей. Но ничего не меняется. Потому что мы совершаем те же ошибки и никогда не пытаемся подумать прежде всего о себе. Феромоны берут верх над рассудком. Тело хочет того, чего оно всегда хочет, и мозг подчиняется этим требованиям. А ведь все должно быть наоборот. Мозг должен вести за собой тело. В результате вдруг обрекаешь себя на жизнь с мужчиной только потому, что он хорошо целуется. Итог? Десять лет потеряно.

Что происходит в моей жизни сейчас? Я влюбилась. Его зовут Ван Хант. Он музыкант. Понять, что у нас все серьезно, помог ковид. Из-за пандемии мы четыре месяца общались только по телефону. Не было физической связи, понимаешь? Только наши мозги были связаны. Именно мозги в итоге дали нашим телам команду. Такое со мной впервые. Мы разговаривали часами. А потом снова разговаривали. И нам не надоедало. Я влюбилась в его ум, его манеру вести беседу. И поняла: он мне действительно нравится. Поэтому я верю, что нашла того самого мужчину. Влюбилась в него еще до того, как встретилась с ним. Все настолько серьезно, что у нас уже была свадебная церемония. Мы обменялись клятвами верности. Церемонию провел на заднем сиденье машины мой сын Масео (Хэлли Берри родила Масео в октябре 2013 года, будучи в браке с актером Оливье Мартинесом. — Ред.). Он сам захотел это сделать. Думаю, он увидел, что я по-настоящему счастлива. Масео так и сказал: «Это хорошо, мама. Мне нравится. Я тоже счастлив».

Это был такой волнующий момент для всех. Я, конечно, разрыдалась. Ван едва сдерживал слезы. Даже Масео понял: он сказал нечто очень важное. Важное для всех нас. У меня двое детей от разных отцов. У Вана есть сын. Такая вот современная семья, и я как мать должна заботиться о том, что принимаемые мною решения будут одобрены моими детьми и не навредят им.

— У тебя двое детей. Нале 13 лет. Ее отец — Габриэль Обри. Масео восемь лет. Его отец — Оливье Мартинес. Что изменило в тебе материнство?

— Мои дети стали для меня главными учителями. Пока этот мир не заставил их молчать, они говорят правду, говорят то, что думают. И мы, взрослые, слышим из их уст много важного о нас самих. А еще о мире, в котором живем, только с их точки зрения, так, как дети видят его. Я слушаю моих детей и многому учусь. Даже когда они спорят или ругаются. Я узнаю так много из того, что им уже известно, а чего они еще не знают. Нала родилась в тот год, когда Обама стал президентом. И для нее черный президент в США совершенно обычная вещь. Когда я выражала свой восторг в связи с тем, что Камала Харрис стала вице-президентом, Нала не могла понять, почему это вызвало у меня такие чувства. И я сказала дочери, что помню время, когда даже представить подобное в нашей стране было невозможно. «Ты о чем? У нас всегда был Барак Обама», — ответила она. А я ее поправила: «Нет, это у тебя всегда был Барак Обама».

— Ты выглядишь потрясающе. На твоем веб-сайте Rē-spin ты рассказываешь о «вечной красоте», которая неподвластна возрасту. Чтобы ты сказала женщинам, которых беспокоит приход старости?

— Мы все стареем. Наша кожа становится морщинистой, наш внешний вид меняется. И я тоже вижу все эти изменения на моем лице и на моем теле. Но давайте не будем думать, что на этом все заканчивается. Настоящая красота всегда глубже, чем физическая. Физическая со временем угасает, но я отказываюсь превращаться в кого-то, кто любым способом пытается сохранить молодым свое лицо и забывает о том, что быть красивой — это совсем иное. Красота — это то, как ты живешь, как распоряжаешься своей жизнью, как поддерживаешь других, как укрепляешь свой дух и тело. Самые красивые люди светятся изнутри. Женщинам часто говорят, что с наступлением определенного возраста они теряют свою ценность и привлекательность. Я так не думаю. Общество должно относиться к нам, как драгоценным камням. Потому что с возрастом мы становимся только ценнее.

Читайте также: «Болело так, что я не могла двигаться, была прикована к постели»: откровенное интервью Дженнифер Энистон

Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Natasha Stoynoff / AARP)

Фото в заголовке: www.aarp.org

2555

Читайте нас в Facebook