Спасли десять украинских солдат-срочников в оккупированном селе: подвиг в первые дни большой войны жителей Озер на Киевщине

«Я вцепилась в руку чеченца и кричала: «Отдай детей!» Наконец он сказал: «Вот вам я их верну. Вы напомнили мне мою мать»

- Сложилось так, что как раз перед этим я пережила самый ужасный день в своей жизни — девятого марта погиб мой муж Сергей, — рассказала «ФАКТАМ» Татьяна Яценко. — Мы тогда держали четырех коров. Сергей вместе с соседями нарезал на нашем дворе морковь для коров, и вдруг в соседнюю усадьбу попал и взорвался снаряд. Его осколок убил моего мужа. Если бы в тот момент мне встретился российский военный, разорвала бы его собственными руками — я не преувеличиваю.

На следующий день в Озерах появились чеченцы. Они пошли с проверками по домам людей. Нагрянули и в мой двор. У меня тогда жили трое украинских солдат-срочников, переодетых в гражданскую одежду.

Чеченцы зашли к нам, когда мы с ребятами и одиноким 80-летним дедушкой, который у меня поселился, находились в погребе. Один из незваных гостей спустился проверять документы у юношей, а другой приказал мне остановиться на ступеньках погреба. Сказал: «Остановись здесь, чтобы им страшно не было». Держал меня под дулом автомата, вероятно, для страховки — чтобы ребята ничего не сделали против его товарища.

В конце концов чеченцы вывели юношей во двор и решили их забрать. Почему? Вероятно потому, что, хотя ребята имели паспорта, регистрация у всех была не местная (скажем, у одного в Харьковской области). Я понимала: если кадыровцы сейчас их уведут, то уже не вернут. Готова была рисковать собой, чтобы уберечь мальчишек. Вцепилась мертвой хваткой в рукав здоровенного (под два метра ростом, где-то метр в плечах, к тому же с бородой чуть ли не по пояс) чеченца. Я просила, кричала, плакала: «Отдай детей! Или забирай меня вместе с ними! Как я буду смотреть в глаза их матерям, если сейчас их отдам?!»

Чеченец оказался командиром. Наконец, он посмотрел на меня с высоты своего роста и говорит: «Вот вам я их верну. Мне жаль вас. Вы напомнили мне мою мать. У нас было такое дважды». И мне тогда пришло понимание: с ними следует разговаривать с позиции матери.

Наверное, еще следует сказать, что зашедшие в Озера чеченцы вели себя сдержанно, агрессии не проявляли. Но, как видите, чуть не забрали ребят из моего дома, а также из дома Александра и Людмилы Ясинских.

— Как вообще украинские солдаты-срочники оказались в Озерах?

- Их еще в первый день полномасштабного вторжения нашли в лесу и привезли домой как раз Александр Александрович Ясинский и его жена Людмила. Ясинский — бывший военный, полковник в отставке. Незабываемого 24 февраля 2022 года ему позвонил друг, попросил переговорить с человеком, сын которого служил срочную службу в подразделении Национальной гвардии Украины в районе аэродрома «Антонов» (на этот аэродром оккупанты в тот день высадили десант на вертолетах — Авт.). Нацгвардейцы приняли бой с десантом врага, а затем получили приказ отступить. Во время отхода десять срочников заблудились в лесу. Узнав об этом, Александр Александрович решил ехать их искать. Его жена отправилась вместе с мужем на другой машине. У них был номер телефона одного из бойцов. Благодаря этому нашли их, привезли к себе домой. Связались с командиром этих ребят, тот попросил на следующее утро доставить их в один из населенных пунктов. Но это не удалось сделать. Так и получилось, что десять срочников остались в Озерах в доме Ясинских.

С помощью надежных односельчан для ребят подобрали гражданскую одежду. Александр Александрович придумал на случай проверок легенду, что эти ребята работали у него на предприятии в Киеве, и когда началась большая война, он забрал их к себе. Сначала все десять жили у Ясинских. Но потом из соображений безопасности их рассредоточили по нескольким семьям. Часть ребят остались у Олександра Александровича.

Читайте также: У всех пленных обожжены неба: четыре месяца россияне держали священника в одиночной камере, в которой круглосуточно гремела музыка

— Я так понимаю, и в его дом десятого марта нагрянули чеченцы. Как хозяевам удалось защитить от них юношей?

- Знаю, что жена Александра Александровича Людмила отчаянно защищала ребят, когда чеченцы попытались их забрать. А Александр Александрович начал рассудительно расспрашивать кадыровцами об их отцах. Оказалось, что папа одного из них погиб (вероятно, во время одной из чеченских войн). Александр Александрович говорил им, что мог служить в советской армии вместе с отцом, кого-нибудь из них. Разговор в таком ключе сработал — чеченцы передумали забирать ребят.

Замечу, что, к сожалению, благополучно закончились не все визиты чеченцев в дома жителей Озер — некоторых из местных они забрали.

— Как вы узнали, что семья Ясинских прячет у себя украинских солдат?

— Очень просто — Александр Александрович вместе с этими ребятами пришел ко мне за продуктами.

— И рассказал, кто эти юноши?

- Да, потому что доверяет мне. Меня многие в Озерах знают, хотя я живу здесь не так давно. Раньше мы с мужем приезжали сюда как на дачу, а сами жили в Киеве. После смерти моих родителей мы перебрались в Озера, завели коров.

Так вот, Александр Александрович пришел ко мне с ребятами, и я стала давать им молоко, творог, масло, сметану, сало… В моем погребе было немало запасов.

В Озерах свет исчез в первые дни большой войны. А у меня в морозильной камере хранилось очень много замороженных продуктов. Не только Александр Александровых с ребятами, но и многие другие люди приходили ко мне за едой. Тогда в селе было много детей, к тому же в первый день большой войны многие приехали из Киева. Мои дочь с зятем тоже приехали утром 24 февраля. А вечером того же дня я их отправила назад, потому что по соседству на аэродроме «Антонов» шло ожесточенное сражение с российским десантом. Дочь с зятем были шокированы и напуганы, да и я тоже. Так что я отправили детей обратно.

— Выходит, поскольку в Озерах не у всех были большие запасы продовольствия, а из-за войны купить их было негде, то люди шли к вам за едой?

— Именно так. В те дни мы с мужем кормили, вероятно, полсела. Ведь, кроме запасов, имелось четыре коровы, поэтому молока было много.

Правда, оккупанты не разрешали гражданским ходить по улицам, открывали огонь. Так что люди пробирались к нам по огородам. Тем, кто добирался до нашего двора, мы давали столько продовольствия, сколько можно унести. Многие говорили, что им так много не нужно. «Так дадите своим соседям», — отвечала я.

Было у меня по этому поводу еще такой резон: если не раздам нашим людям, то придут выродки (оккупанты — Авт.) и могут силой все отнять. Хотя они боялись вообще что-то у меня брать.

— Почему?

— У меня во дворе колодец. Однажды россияне пришли и попросили воды. А я им: «У меня для вас только мыло и веревка. Силой можете здесь забрать все что угодно — если не боитесь подохнуть. У меня все с ядом». Вспоминая те дни, понимаю, что чудом осталась жива.

Читайте также: С «генеральским» салом и песнями: как живет село Мощун, в котором в 2022 году решалась судьба Киева и не осталось ни одного уцелевшего дома

— Потому что вели себя с врагом смело?

- Даже агрессивно. Скажу честно, страха тогда у меня не было. Чувствовала другое — ненависть, ярость, злость к ним. Враги это осознавали и, думаю, сами меня боялись: с проверками они приходили часто, но взять у меня что-нибудь не рискнули.

Расскажу такую историю. У одного односельчанина трое детей. Он с семьей пять дней просидел в яме в гараже. Все это время они ели с женой и детьми картофель. Наконец он решился пробраться огородами ко мне, потому что должен был детей кормить. Видно было, что он очень боялся: у него руки от страха тряслись, а лицо было белое, как мел. Я как взяла его в оборот: «Почему нам должно быть страшно? Мы у себя дома! Пусть они боятся!». Вижу, моя уверенность передалась этому соседу.

Уже после освобождения Озер он приходил ко мне помочь по хозяйству. Рассказывал: «Если б не вы, я бы с семьей еще долго сидел в гараже. Дети и жена там заболели. Когда я принес от вас продукты, мы вернулись в дом, на улице разожгли костер, наварили еды. Я перестал бояться!»

«Один из ребят приезжал ко мне. Он женился, стал отцом»

— Давайте вернемся к солдатам-срочникам. Что послужило толчком к тому, чтобы часть из них расселили из дома Ясинских по соседям?

- Россияне приходили с проверками. А здесь в одном доме десять юношей. В конце концов, это могло вызвать у оккупантов подозрения и плохо закончиться. Сначала соседи разобрали по одному парню. И я тоже взяла одного. Но вскоре двое попросились к тому, что поселился у меня. Так что в моем доме их стало трое.

Следует понимать, что им было страшно. Мы спали одетые, в кроссовках — чтобы, когда начинались обстрелы, можно было без промедления бежать в погреб.

Читайте также: Пригрозили, что заставят бежать через минное поле: в 63-летнем сотруднике Запорожской АЭС оккупанты «рассмотрели» шпиона

— В конце концов удалось спасти всех десятерых солдат-срочников?

— Да. Мы их вывезли на территорию, подконтрольную украинским властям. Такая возможность возникла, когда десятого, одиннадцатого и двенадцатого марта открыли гуманитарный коридор (эвакуацию) для жителей соседнего с нами поселка Гостомель. В Озерах об этом узнали — люди все же старались поддерживать друг с другом связь. К тому же мы тайком от оккупантов собирались по вечерам у одного односельчанина посмотреть новости по телевизору. Как я уже говорила, централизованного электроснабжения не было, так мы запускали генератор, и он питал телевизор.

Россияне привыкли, что люди ходят ко мне за молоком, и это помогло нам с односельчанами договориться вместе эвакуироваться одиннадцатого марта. Мы старались максимально распространить эту информацию. Я уже вам говорила, что ненависть к оккупантов вытеснила у меня страх перед ними. Так что, я, не таясь, пошла по соседям договариваться обо всех нюансах выезда. Еще мне нужно было позаботиться о моих коровах. Я спрашивала и среди соседей, и у старосты, кто бы согласился приходить доить коров, или поселиться в моем доме и ухаживать за ними. Решила и этот вопрос.

Следует сказать, что в селе мало кто знал о том, кем на самом деле являются ребята, поселившиеся в нескольких семьях. Во время эвакуации из Озер мы распределили их по разным автомобилям (по одному, максимум — по два), чтобы меньше привлекали внимание к себе.

— Проехать через оккупированную территорию было тяжело?

— Да, очень тяжело и опасно. Расскажу по порядку. Просто выехать из села колонной, не согласовав с российскими военными, мы не могли. Мужчины пошли и договорились с их командирами, чтобы нас выпустили. Примечательно, что, когда наша колонна наконец тронулась, сидевшие на танках россияне говорили: «Пусть едут — нам будет больше наживы».

— Сколько машин было в вашей колонне?

— Пятнадцать легковых и автобус «Богдан». Мы должны были привязать куски белой ткани себе на рукава и на машины. По дороге часто приходилось останавливаться, потому что по трассе шла вражеская военная техника. Россияне несколько раз обстреливали нашу колонну. По машинам не попадали, но все равно люди (прежде всего, дети) сильно пугались.

На блокпостах нас тщательно проверяли. Пока не проверят всех, колонна ждала — чтобы не разделяться. Ехать по трассе было опасно, поэтому значительную часть пути мы преодолели по грунтовым дорогам в полях и лесах. Видели много расстрелянных гражданских машин, возле которых лежали убитые люди. Когда проезжали мимо этих автомобилей, говорили детям: «Наклоняем головы и молимся, чтобы мы благополучно доехали».

Читайте также: «Россияне присудили мне 44 года заключения»: в плену капитана морской пехоты заставляли признаться, что он… агент разведки США

— Что почувствовали, когда увидели первый украинский блокпост?

- Человек, который это не пережил, полностью не поймет, какую невероятную радость мы тогда ощутили. На том блокпосту стояли обычные мужчины, которые не брились уже много дней. Но они были для нас как святые. Хотелось всех обнять и расцеловать.

А вот когда мы поехали дальше, стало по-настоящему страшно. Потому что россияне могли начать прицельно бить по нам, потому что мы были уже на территории, подконтрольной Украине. Поэтому где-то километров 50 мы пронеслись на максимально возможной скорости.

— За прошедшие с тех пор три года кто-то из ребят, которых вы с односельчанами спасли, выходил на связь?

- Один из них приезжал ко мне. Рассказал, что дослужил срочную службу в Киеве, женился, у него родился сын. Ко мне он приезжал вместе с женой. Как раз тогда у него был отпуск перед продолжением службы уже по контракту. После этого должен был ехать на фронт. С мамой другого парня я поддерживаю связь по телефону.

Кстати, внучка Александра Александровича София жила у дедушки с бабушкой, когда началась большая война. Так что хорошо знает всех десятерых бойцов, которых тогда приютила ее семья. София наладила связь с ними в соцсетях. Я уверена, что, когда закончится война, они приедут к нам в Озера — лишь бы все остались живы и здоровы.

Что еще? За время, прошедшее после событий, о которых я вам рассказала, в моей жизни произошли хорошие изменения: полтора года назад моя дочь родила ребенка. До этого мне было очень тяжело — сильные депрессии, тоска на душе. Благодаря внучке у меня появился стимул жить.

Ранее «ФАКТЫ» рассказывали историю украинского патриота с Донбасса, пережившего семь лет неволи в так называемой днр: «Предатель, пытавший меня в донецкой тюрьме, сбежал во Францию».

На фото в заголовке украинские солдаты-срочники в доме Ясинских. Впоследствии ребят переодели в гражданскую одежду

Фото предоставлены Татьяной Яценко

1469

Читайте нас в Facebook