Мы сбились с ног в поисках ответа на вопрос, мучающий нас уже который день. Нет, не «За что, Господи?» В случае с вероломным нападением злобного русского царька со своим недобитым войском на свободолюбивую Украину ответ на этот вопрос как раз лежит на поверхности. Ни за что. Потому как не за что. Вопрос нас мучает другой. Совершенно простой и очевидный: когда весь этот ужас уже закончится?

Те, кто рассчитывал, что путинское отребье, завершив блицкриг в течение 3−4 дней, захватит всю Украину, сейчас шепотом рассказывают о том, что тогда могло бы не быть всех этих масштабных разрушений украинских городов, всех этих миллионов беженцев, сорванных с родных мест и рассеянных теперь едва ли не по всему свету, всех этих непоправимых потерь. Они не понимают (или не хотят понимать), что порабощение страны совершенно дикими завоевателями привело бы к полному и планомерному уничтожению Украины. Пускай не к такому стремительному и болезненному, как сейчас, но уж точно мучительному и необратимому (!) потом.

Героическая борьба украинской армии и всего неожиданно быстро сплотившегося в любви к своей родине народа вызвала восхищение во всем мире и перечеркнула планы завоевателей. Хочется верить, что навсегда. Хочется. Но эта тупая упёртость, с которой войска орков, zомбированных кремлевской пропагандой, всё продолжают и продолжают подбираться к нам со всех сторон, так или иначе возвращает к поискам ответа на тот самый вопрос, который мучает сейчас всех нас. Когда? Когда всё это закончится, наконец? Мы даже не спрашиваем, чем закончится. Потому что ответ очевиден — только нашей победой. И по-другому быть не может. Ибо других вариантов у нас просто нет. А вот когда…

Однажды в Иерусалиме я упросил жену отправиться в Старый город так рано, когда там можно не встретить ещё никого. Ни туристов, ни местных служителей. У старинных ворот храма Рождества Христова мы были первыми. И единственными. И в храм вошли первыми. И насладились своим одиночеством там сполна. Ибо, много раз бывая в Старом городе, я, как, наверное, и многие из вас, друзья мои, всегда оказывался в бурном потоке посетителей, которых разноголосая толпа то куда-то увлекала за собой, то вдруг останавливалась непонятно почему, то снова несла дальше. А тут мы были одни. И, прикасаясь к священным камням, могли думать о том, что нас тревожит, не отвлекаясь постоянно на чьи-то голоса и толчки в спину. И тогда, помню, тот же вопрос не давал мне покоя: когда закончатся наши вечные испытания?

У пустынной в столь раннее время Стены плача, к которой близко подойти мы не смогли, так как проходы ещё были закрыты, стоял старик, неожиданно заговоривший со мной по-русски. Он приехал в Израиль из Украины много лет назад. И, судя по всему, уже настраивался на свой неумолимо приближавшийся уход. Так вот в разговоре он вдруг задел нотку, столь волновавшую меня. Да и его самого, наверное.

— Однажды я спросил у знакомого ребе, когда же закончатся наши испытания и чем.

И он ответил: «В конце-концов всё будет хорошо».

— А если всё же хорошо не будет? — спросил его я.

— А если пока не так хорошо, как ты ожидал, значит, ты просто ещё не дошёл до конца, — сказал он…

Всем сегодняшним именинникам позвольте пожелать добра и счастья. А вам, друзья мои, хорошего дня. Как всегда, искренне ваш.