«Меня спасли музыкальные колонки и очень качественные подушки безопасности»: воспоминания свидетеля ракетных обстрелов в Виннице

Андрей Верниковский — звукорежиссер, который работал в студии звукозаписи в Доме офицеров в Виннице и оказался в эпицентре ракетного удара рашистов 14 июля. Он чудом выжил. У мужчины осколки по всему телу и сильно повреждена барабанная перепонка. Кроме того, разрушена его студия с дорогостоящим оборудованием. Из-за рашистских обстрелов он потерял не только здоровье, но и друзей.

«Я был в самом центре ада и чудом вышел из него живым и относительно невредимым. Пожалуй, у Господа еще есть на меня серьезные планы, — написал на своей странице в Facebook Андрей Верниковский. — Как я держусь? Честно говоря, каждый день меня изрядно накрывает от осознания масштаба трагедии — как для пострадавших и города в целом, так и для меня лично.

14 июля я проснулся в 8:00, надел любимую рубашку, потому что планировал сделать клевое селфи с Олегом Скрипкой. Обычный рабочий день, такой солнечный. Средний латте, две конфеты — и в студию, готовить оборудование к концерту. В тот день Олег запланировал дополнительное выступление для наших защитников в одной из воинских частей, где я должен был установить звук и работать в качестве звукорежиссера. Торжественную рубашку также надел Виктор Полищук. Это он был за рулем нового Mercedes с панорамной крышей, в котором мы везли комплект оборудования. Рядом с ним сидел Виталий Каблучко. Я сидел за водителем, а сзади меня был комплект оборудования".

По словам потерпевшего, все произошло мгновенно. Они с коллегами как раз проезжали мимо клиники «Нейромед», где и упала ракета.

«Взрыв. Потеря сознания. Темнота. Ракета взорвалась на расстоянии 10−15 метров от нашего автомобиля, но он единственный чудом не вспыхнул. Я пришел в себя от сильного жара, понял, что весь в крови, и начал кричать, не столько от боли, сколько от ужаса. Позже Виталий расскажет, что именно мой крик привел его в чувство. Все вокруг в черном непросветном дыму, все пылает, отовсюду исступленные крики, взрывы и что-то постоянно падает сверху — обломки от здания, камни, стекло. Я не понял, что это взрывались автомобили, припаркованные рядом. Подумал, что, может, прилетает еще и нужно пытаться выжить. Включился инстинкт самосохранения, и тело действовало как на автомате.

Читайте также: «Когда на нас полетели окна, дочь крикнула: „Ложись!“ и сама бросилась на пол»: семья чудом выжила в эпицентре ракетного удара по Виннице

Дверь слева не заклинила и открылась с первого раза. Я выбрался и стал бежать и звать на помощь. В тот момент еще не понимал объема ужаса, не знал количества взрывов и не понимал, почему все вокруг находятся тоже в шоковом состоянии. В хаосе случайно увидел бледное лицо Валентина, на момент взрыва находившегося в студии. Первое, что он сказал: Константинович жив, со мной все хорошо, студии п…

К счастью, во время взрывов в студии не было клиентов и никто из персонала не пострадал серьезно. Я вернулся к автомобилю, в котором нас застал взрыв, но там уже никого не было. Я надеялся, что ребята в безопасности. Напрасно… Потом военный взял меня под руки и помог дойти до спасателей. На площади в тот момент было несколько машин ГСЧС и, кажется, 1−2 скорые".

В больницу Андрей был доставлен в числе первых. В несколько рук медики доставали обломки из его спины, головы и сразу шили самые большие раны. Одним словом, он родился в рубашке.

Читайте также: «Все четыре года жизни маленькой Лизы — это их с мамой борьба за право быть счастливыми»: российская ракета убила в Виннице «солнечную» девочку

«Позже, уже в палате, друзья сообщили, что Витя погиб, — продолжает Андрей. — С тех пор невыразимое сожаление и слезы переполняют меня. Виталику повезло меньше меня, но он жив. Его ждет еще много испытаний, операций, но я точно знаю, что он обязательно все выдержит. Как рассказал мне потом Женя Стив, меня спасли музыкальные колонки и очень качественные подушки безопасности — немецкий автопром, взявший на себя как взрывную волну, так и обломки, направлявшиеся точнехонько в голову.

Неделю я провел в другой больнице. Каждый день из меня доставали стекло, чистили раны и перевязывали. Но, к сожалению, необходимую помощь с баротравмой местные ЛОРы не оказали, хотя с первого дня я отмечал важность этой проблемы для меня, потому что сам чувствовал, что все очень скверно. Свистело, стреляло, болело, слышал плохо. Уверяли, что это контузия — пройдет. Барабанные перепонки перфорированы, но капли и уколы витамина В6 помогут. То ли оборудование в больнице устаревшее, или, возможно, не придали серьезного значения моей личной трагедии, которая визуально была не так ужасна, как у многих тяжело пострадавших в тот день, не знаю. Время было упущено.

На шестой день сначала в частном телефонном разговоре с врачом получил рекомендацию о срочном приеме необходимых лекарств, а уже в частной клинике мне наконец поставили точный диагноз, и я узнал масштаб поражения. Более того, врач достал кусочек стекла из открытой раны. Чтобы вы понимали, меня до этого смотрели 4 врача! На следующий день я с самого утра, в швах, направился к профессору в Тернополь, на срочный осмотр и процедуру.

В больницах я уже 14-й день. Жена говорит, что регенерация у меня, как у настоящего вампира. Поверхностные раны почти затянулись и выглядят, будто прошло несколько месяцев, а не две недели. Вот со слухом все гораздо хуже. Правое ухо почти полностью не слышит, левое слышит процентов на 30−40 от того, как было. В настоящее время лечение продолжается в больнице им. Пирогова и направлено на борьбу с острым воспалением слухового нерва. Далее меня ждет мирингопластика — операция, в ходе которой восстанавливают целостность барабанной перепонки. Операция не простая, а самое главное, процесс реабилитации занимает от 4 до 6 месяцев. О музыке, звукорежиссуре, мастеринге, диджеинге, горах, самолетах, бассейнах, даже о поднятии тяжелых предметов речь вообще не идет, надо беречься, чтобы все срослось и слух восстановился до приемлемых параметров. Мой слух — это мое все. Это моя работа, мое творчество, моя жизнь. Следовательно, эта операция решит всю мою дальнейшую судьбу.

Моя машина изуродована до основания. Студия… промолчу… Легендарная студия в Доме офицеров, в которой я творил и работал более 11 лет, полностью уничтожена. Оборудование частично уцелело, и это тоже еще одно чудо".

Читайте также: «Я увидел детские кости в сгоревшей машине»: о трагедии в Виннице рассказали ее свидетели и родственники погибших

Фото: facebook.com/andereymuzon

1530

Читайте нас в Facebook