«Очнувшись после операции, я чувствовала боль в ноге, которой уже не было»: история 19-летней девушки, чудом выжившей во время ракетного удара по Краматорску
Насте Шестопал 19 лет. Настя учится на социального педагога, занимается вокалом, мечтает стать актрисой, ведет блог в Instagram. У Насти ампутирована нога. Во время российского ракетного удара по железнодорожному вокзалу в Краматорске 8 апреля девушка находилась в эпицентре взрыва. Тогда погибли 60 человек, больше 120 получили ранения. Настя выжила чудом. И несмотря на потерю ноги, не сдалась. А стала только еще больше ценить жизнь.
- Все, что со мной произошло, очень сильно меня изменило, — признается девушка. — Прежняя Настя умерла там, на вокзале. В тот момент родилась новая Настя, с которой я сама сейчас знакомлюсь.
«Мне сказали, что я выжила чудом»
Настя Шестопал со своими родителями жила в Дружковке Донецкой области. Когда началось полномасштабное вторжение рф, семья не стала никуда уезжать. Но с каждым днем в городе становилась все опаснее.
- Обстрелы, взрывы, постоянные воздушные тревоги. В какой-то момент я поняла, что все же хочу уехать, — рассказывает «ФАКТАМ» Настя. — Друзья звали меня в Днепр, там мне было где остановиться. Родители не хотели уезжать, а я в какой-то момент все же решилась. 8 апреля проснулась с уверенностью, что все делаю правильно.
Утро было на удивление спокойным. Я собрала вещи, мамина подруга посадила меня на электричку до Краматорска (мама в это время была на работе). В Краматорске на жд-вокзале меня должна была забрать машина, которую я нашла на «Бла-бла-каре», и отвезти в Днепр. Нужно было подождать несколько часов. Анализируя сейчас все, что происходило, понимаю — я сама решила, что буду сидеть именно на той скамейке у вокзала. Хотя были другие варианты. Например, мамина подруга предлагала подождать эти пару часов у нее на работе. Звонил друг и говорил, что нашел машину, которая сможет забрать меня раньше. Но я отказалась, поскольку уже договорилась с человеком. А мама, с которой мы разговаривали по телефону, советовала зайти в здание вокзала, так как на улице было ветрено. Но я осталась на той скамейке.
Читайте также: «Символ стойкости»: Кличко рассказал, когда в Киеве восстановят подвергшийся удару знаменитый «стеклянный» мост
- Вы слышали сигнал воздушной тревоги?
- Нет. Из-за того, что Краматорск находится очень близко к линии фронта, здесь не всегда успевают заранее объявить тревогу. Так было и в этот раз. Я читала книгу, как вдруг случился взрыв. Даже не помню, как, но я отскочила от скамейки и упала. В следующую секунду поняла, что лежу на земле, и у меня ранена нога. Потом еще один взрыв… Нога была неестественно согнута, из нее шла кровь. Люди вокруг начали бежать. А я лежала и понимала, что не могу встать. Несколько раз закричала: «Помогите!» Потом поняла, что если продолжу кричать, у меня совсем не останется сил. Видела, что теряю много крови, под ногой уже была целая лужа… Люди продолжали бежать, я все так же лежала. Ногу чувствовала, но это была скорее даже не боль, а жжение — она как будто горела.
Я пролежала так, наверное, минут пять. Потом подбежал спасатель. Он закричал своему коллеге, что «здесь тяжелая девочка» и перетянул мне ногу. Я успела подобрать свой телефон… Затем спасатели понесли меня в здание вокзала. Я видела, что вокруг много погибших. Это был настоящий ужас. Когда меня несли, старалась не смотреть по сторонам — чтобы не увидеть того, что не смогу вынести. Еще мне казалось, что кусок моей ноги вот-вот отпадет… Позже мне сказали, что я выжила чудом — когда задета бедренная артерия (а у меня так и было), человек может за считанные минуты умереть от кровопотери.
Мой телефон звонил, не умолкая, но руки не слушались. Я смогла ответить на звонок только когда уже была в машине «скорой». Звонил муж моей сестры. Я сказала, что жива и меня везут в больницу. Хорошо, что таки смогла взять трубку, потому что иначе родные бы еще долго меня искали. Когда мама прибежала в больницу, моей фамилии не было в списках раненых. Оказалось, меня записали под каким-то номером, и я уже была в операционной. Мама рассказывала, что в больнице и пол, и стены — все было в крови. Туда привозили всех раненых, которых было больше ста…
После первой операции Настя впала в кому. Врачи опасались делать прогнозы и говорили маме Насти молиться за дочь. Через восемь часов девушка пришла в себя.
Читайте также: Анджелина Джоли показала осколок бомбы, которым играла девочка из Краматорска
- Очнувшись, я начала всем звонить и говорить, что жива, — вспоминает Настя. — Ни мама, ни подруга не могли узнать мой голос. Я даже шутила, говоря им, что «так просто они от меня не отделаются». Нога в тот момент еще была, врачи надеялись ее спасти. Затем меня вместе с другими ранеными повезли в Павлоград, а уже оттуда самых тяжелых везли дальше, в Днепр. Меня тоже отправили в Днепр, и в дороге открылось кровотечение. В Днепре сделали еще одну операцию. Потом мне резко стало хуже, и во время третьей операции, в ночь на 10 апреля, ногу ампутировали.
«Медсестра научила ходить на одной ноге: «Вставай. Ты сможешь»
- Когда утром я очнулась и обнаружила, что ноги нет, были странные ощущения, — вспоминает Настя. — Первая эмоция — облегчение. Возможно, это звучит дико. Но за полтора дня три операции под общим наркозом так меня измотали, что первое, о чем я подумала: «Больше операций не будет, и я смогу поспать». А потом пришло осознание… Я позвонила маме, сообщила, что ноги больше нет. Мама мгновенно взяла себя в руки и сказала: «Ничего страшного. Главное, что ты жива и будешь жить». И я подумала, что это действительно главное… Когда приехала мама, стало легче. Я уже была не одна.
Конечно, были разные моменты. Была растерянность. Месяц назад мне только исполнилось 19 лет. Я занималась спортом, обожала танцы. И вот нет ноги. Что теперь делать, как дальше жить? Первые несколько недель были самыми сложными. Ужасно было чувствовать свою немощность — не могла встать, ничего не могла сделать сама. Брала телефон, а руки немели. Было сложно даже ответить на сообщение. Мучили фантомные боли. Мало того, что болела незажившая культя, так еще и я чувствовала ногу, которой не было. Мне казалось, что она горит, дергается. Из-за этого я не могла спать. Кроме того, были еще операции. В общей сложности в Украине мне сделали шесть операций. Фантомные боли, к сожалению, есть и сейчас. Я работаю с психологом, которая, надеюсь, поможет преодолеть посттравматический синдром.
- Что помогало вам в самые сложные моменты?
- Присутствие родителей, друзей. Их поддержка, наверное, сыграла основную роль. А еще обстановка в госпитале. Среди пациентов было много военнослужащих, и они так меня поддерживали. Говорили, что я настоящий герой, и со всем справлюсь. И врачи, и медсестры в этом госпитале просто изумительные. Одна медсестра научила ходить на одной ноге. Помню, как она зашла в палату и сказала: «Вставай». Я сказала, что сегодня уже немного сидела, и у меня кружилась голова. «Ничего страшного, вставай, — настаивала медсестра. — Ты сможешь». Она помогла мне удержать равновесие. Когда я поняла, что стою, ощущения были непередаваемые. Пускай на одной ноге, но стою! Впервые за все время в больнице посмотрела в окно, увидела природу… Так постепенно я начала возвращаться к жизни. За месяц, который я провела в госпитале, люди там стали мне как родные. Когда я уезжала, сфотографировалась с ними на прощание. Договорились, что следующую фотографию сделаем, когда я уже приеду к ним на двух ногах, с протезом.
- Вы уехали в Германию?
- Да, в город Эссен, где сейчас нахожусь и осваиваю пока что пробный протез. То, как я здесь оказалась — удивительная история. Когда со мной все это случилось, подруга, которая тогда уже находилась в Германии, разместила информацию обо мне где-то в социальных сетях. И немцы Мира и Мартин написали, что хотят мне помочь. Они не волонтеры, никогда ничем подобным не занимались, не знали ни меня, ни мою подругу. Но захотели помочь. Договорились, чтобы меня приняли на лечение в местной клинике — как оказалось, одной из лучших больниц в Германии, куда приезжают и из Берлина, и из Мюнхена. Решили и вопрос с жильем — сейчас мы с мамой абсолютно бесплатно живем в квартире. Передать не могу, насколько я благодарна этим людям. Первый пробный протез, которым я сейчас пользуюсь, тоже получила бесплатно — если я правильно поняла, расходы взяли на себя городские власти. Как будет с постоянным протезом, я пока не знаю, этот вопрос еще решается.
Протезисты удивлены тем, как быстро я осваиваю протез. Это непросто, но мне так хочется ходить на двух ногах, что я готова на все (улыбается). Протез весит около восьми килограммов. Сама я вешу сейчас около 35 (при росте 160 сантиметров). Но к этому я уже привыкла. Сложнее привыкнуть к корсету, надевая который я пока что не могу есть — настолько сильно он меня зажимает. Возможно, у постоянного протеза корсет будет удобнее. По квартире я уже могу передвигаться только на протезе, а на улице пока что использую костыли. С каждым днем я хожу все увереннее, и это очень радует.
- Люди, которые, как и вы, потеряли ногу или обе ноги, рассказывали, что реабилитация и освоение протеза — это очень тяжелый труд, и порой приходится себя заставлять делать то, что необходимо для восстановления…
- Я себя не заставляю, а мотивирую. Помните, я говорила, что 8 апреля родилась новая Настя? Так вот, один из главных принципов в жизни новой Насти — делать только то, что хочется и приносит удовольствие. Заставлять себя не имеет смысла, это не принесет результата. Иногда просто нужно напомнить себе, зачем тебе все это нужно — та же, реабилитация, тренировки. А иногда необходимо денек и отдохнуть, чтобы восстановить силы. Теперь я ценю свое время, стараюсь реализовывать свои желания. Например, я давно хотела научиться петь. Но все чего-то стеснялась, не решалась. А тут одна украинская певица написала мне сообщение с предложением позаниматься с ней вокалом. Теперь я с ней занимаюсь, и счастлива. Хочу реализовать еще одну свою мечту — стать актрисой, и обязательно пойду на актерские курсы. А еще я поняла, что очень важно выражать свои чувства здесь и сейчас. Говорить близким людям, что любишь их. Не нужно ничего откладывать на потом. Родители в этом смысле тоже изменились. Например, папа раньше был закрытым человеком. До того, что со мной случилось, я никогда не видела, чтобы он плакал… Теперь мы не стесняемся говорить друг другу то, что чувствуем.
Читайте также: «Охотились» за HIMARS: в Харьковской области обезвредили агентурную сеть врага
- Ваш Instagram для многих стал отдушиной и мотивацией…
- Для меня тоже. Мне важно рассказывать о том, что я переживаю, делиться своими успехами с протезом. Кстати, сейчас у меня есть идея создать что-то вроде видеокурса по реабилитации. Это многим может быть полезно.
В таких ситуациях очень важно не замыкаться. Отсутствие ноги — не повод не надеть красивое платье и не быть красивой. А выглядим мы именно так, как мы себя ощущаем. Важно не корить себя за эмоции. Никто из нас не был готов к этой войне. Я работаю с психологом, и это абсолютно нормально. Я могу грустить, злиться, плакать — и это тоже ок. Самое главное — помнить, что жизнь у нас одна, и она продолжается.
Ранее «ФАКТЫ» писали о том, как будут развиваться боевые действия зимой.
2750Читайте нас в Facebook
