«Лежали разорванные тела женщины и мужчины, возле них мальчик весь в крови»: самый молодой участник украинской сборной «Игр непокоренных», потерявший ногу, о жизни после ранения
За полтора года после ранения Вениамин успел жениться, а недавно стал отцом. Молодой человек говорит, что силы выдержать испытания ему давала поддержка семьи. Именно ради нее Вениамин собирается ехать на заработки в Норвегию, потому что выплаты от государства мизерные.
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Бондарчук рассказал о своей обиде, самых страшных воспоминаниях, вере в судьбу и давнем увлечении.
«Ни у кого не хватит духа подорвать себя»
— Давно уже делаю себе тату, у меня их много, — с гордостью говорит Вениамин Бондарчук. — Есть на правой руке, а вот левая скоро будет вся «забита» патриотическими татуировками: есть уже казак, сейчас будет солдат, потом хочу набить девочку-украинку с автоматом. На груди у меня набиты «Слава Україні», тризуб и автомат Калашникова. Если бы я попал в плен, срезали бы мне все «болгаркой».
— Думали о том, что подобное может произойти?
— Конечно. Но со мной было так много патронов, что отбивался бы, пока меня не убили. Я знаю много ребят, которые говорят, что подорвали бы себя гранатой. Не нужно верить таким! Ни у кого не хватит духа, чтобы это сделать. Я бы сражался до тех пор, пока меня бы не убили.
— Вспоминаете бой, во время которого потеряли ногу?
— Это было в мае 2022 года во время контрнаступления. Мы форсировали реку Ингулец, перешли на левый берег Днепра Херсонской области и вошли в село Лозовое. Россияне этого не ожидали. Попали им в тыл, много уничтожили врагов и забрали село под свой контроль. Когда стали двигаться на Андреевку, нас «развалили» очень серьезно. Техники у нас было не так и много, личного состава тоже. Мы начали вывозить своих раненых ребят, чтобы позже снова наступать. Забрали одну группу, вернулись за другой. Когда вывозили вторую, начался обстрел минами и артиллерией. Помню, как сказал другу с позывным «Чава», чтобы он посмотрел, где танк, который должен был нас прикрывать. Только крикнул это, как почувствовал, что лежу на земле, в ушах свистит. Понимаю, что мина порвала мне руку. Пробую подняться и не чувствую опоры на правую ногу.
— Вы были в сознании?
— Все время! Смотрю вниз, а моей ноги уже нет. Прибежали побратимы, наложили жгут, дали лекарство, чтобы уменьшить боль — она была страшная! Меня погрузили в БМП и вывозили около полутора часов под очень сильными обстрелами. Помню, как смотрел в маленькое окошечко машины и видел, что мы подъезжаем к понтонному мосту — это был самый опасный участок. Думаю, не дай Бог, остановится машина. И тут она останавливается! Попрощался с жизнью, помолился и сказал Богу: «Если ты хочешь, чтобы я еще что-то сделал в жизни, машина заведется». И в этот момент она заводится! Значит, думаю, должен еще что-то важное сделать в жизни.
— Ангела-хранителя имеете…
— Да, и я убедился в этом еще раз! Меня привезли в госпиталь, сделали операцию, и только я проснулся от наркоза, объявляют скорую эвакуацию, потому что начинается обстрел. Меня сажают на коляску везти в «скорую». До нее оставалось 150 метров, и тут в машину, где в то время никого не было, прилетает мина! Думаю: «Значит, мне на жизнь». Помню, как меня везли в Новый Буг, а я чувствовал себя очень никудышным — без ноги и оружия. Думал, что лучше в бою погибнуть, чем так, тупо.
«Самым страшным было потерять руки»
— Военные говорят, что сложнее всего после ранения звонить родным…
— Я помню этот момент. В госпитале Нового Буга, где мне сделали перевязку, решил, что надо сказать маме. Знал, что она все равно чувствует — у нас очень сильная связь. Набравшая ее номер медсестра не успела ничего сказать и отдала трубку мне со словами: «Твоя мама все знает». Мама у меня очень сильная, она не рыдала. Я только попросил меня забрать. Родители с моей девушкой проехали в Одессу и отвезли в родную Винницу.
— Был страх, что жизнь уже никогда не будет такой, как раньше?
— Конечно, я думал об этом. Но у меня такая семья, что не дала бы мне скучать. Говорили: «У тебя такой протез, что ты будешь выглядеть еще лучше, чем сейчас!» На самом деле, для меня самым страшным было потерять руки. Мне еще в больнице говорили: потеря ноги — это ерунда. Разумеется, врачи меня поддерживали, но я благодарен им за это.
— Вам делали протез в Америке.
— Да, я находился там 29 дней. Протез сделали очень суперово. К тому же для украинских воинов — бесплатный. Я даже с ним на Говерлу поднимался.
— И принимали участие в международных соревнованиях «Игры непокоренных»!
— Даже не мечтал об этом. Министерство по делам ветеранов направило информацию, что в Дюссельдорфе будут проходить соревнования и сейчас производится отбор в национальную сборную. Думаю, почему бы не попробовать. На отборе бегал, плавал, играл в баскетбол на колясках. Когда объявляли состав национальной сборной, мое имя назвали первым.
Читайте также: Меган Маркл держала за руку: на «Играх непокоренных» парамедик «Тайра» встретилась с принцем Гарри и его женой
— Вы общались во время соревнований с принцем Гарри, который и основал Игры?
— Я здоровался с ним за руку, когда он поздравлял меня со званием лучшего игрока по регби. Принц Гарри очень простой парень. На всех матчах он был вместе с Меган. Когда он общался с нашим ветераном Иваном Молдуном, стал на колено.
«Буду ехать за границу зарабатывать деньги»
— Как изменилась ваша жизнь за последний год?
— Еще в июне 2022 года, когда вернулся с фронта, сделал предложение руки и сердца своей девушке. Это было во Львове возле Оперного театра. Она сказала: «Да». А три месяца назад у нас родилась дочь. Назвали Оливия. Теперь мне есть для кого жить, хочу, чтобы дочка гордилась мной. Хотя на время нам и придется расстаться.
— Почему?
— Как бы обидно ни звучало, буду ехать за границу зарабатывать деньги. Государство не хочет давать выплаты, которых я заслуживаю. Я был срочником, но так же, как контрактники, участвовал в боевых действиях. К сожалению, сейчас нет законов для воюющих срочников. Мы ничем не отличаемся от контрактников, но выплаты, как они, не получаем. Вместо того чтобы выплатить мне, как инвалиду 2-й группы, 800 тысяч гривен, дали только 200. Если бы мне выплатили как надо, я бы открыл свое дело. А так, ветеран войны на протезе вынужден ехать за границу зарабатывать средства, чтобы ставить на ноги ребенка.
Читайте также: Жизненный марафон несокрушимости Сергея Храпко: как ветеран войны без конечностей помогает побратимам
— Вас призвали в армию еще до войны?
— Да, я должен был отслужить полтора года морпехом и пойти домой, но…
— Каким было ваше 24 февраля?
— Еще 11 февраля мы батальоном выехали на боевое дежурство в Грибовку на берегу Черного моря. 23 февраля ночью нас подняли по тревоге, но в три утра мы пошли спать. Помню, позвонил товарищу, служившему пограничником возле Чернигова. Он говорит: «Я слышу, как российские танки заводятся и едут». Говорю: «Не накручивай себя!» Положил трубку — и тут первый прилет по Одессе…
— Есть воспоминания, которые возвращают вас снова во времена ожесточенных боев?
— Я до сих пор часто не могу уснуть. На фронте было много вещей, о которых трудно вспоминать, потеря близких друзей, но самое страшное — разорванные детские тела. Когда мы заезжали в Херсонскую область, одно из прифронтовых сел было полностью уничтожено. Около 80 процентов домов сгорело. Мы ехали на машине и вдруг услышали плач ребенка. Остановились, видим — лежат разорванные тела женщины и мужчины, а рядом два мертвых ребенка. Возле них мальчик плачет — где-то два года, весь в крови. Почему-то запомнил, что он был в синих трусиках. Мы забрали его и отдали в медицинскую службу. Так вот те разорванные дети до сих пор у меня перед глазами, как только я закрываю глаза. Когда родился мой ребенок, я понял, что отдать жизнь за ребенка очень легко…
— О чем вы мечтаете?
— Как все сейчас — о Победе. Но когда она наступит, многие будут плакать — не радоваться. Потому что очень тяжело она нам дается.
2133
Читайте нас в Facebook
