«Муж приходит во снах и умоляет о помощи»: отец 3 детей и военный медик 20 месяцев в плену, жена отважилась на шаг отчаяния

- Я была в отчаянии, когда прошел год после того, как мой муж, офицер, военный медик Дмитрий Богданенко попал в плен, а никакой официальной информации о нем не получила — ни от украинских, ни от российских государственных органов, ни от Красного креста, — рассказала «ФАКТАМ» киевлянка Светлана Богданенко. — Была вынуждена пойти на шаг отчаяния — написала письмо в министерство обороны россии. Через 4 месяца пришел ответ, что мой муж удерживается на территории российской федерации (в каком именно месте, не указано) и что я могу с ним переписываться. И только после этого, то есть, когда российской стороне пришлось признать факт, что Дмитрий в плену, ему разрешили написать мне письмо. Получила его осенью этого года. У нас с ним трое детей. Они не видели отца почти два года.

«Когда началась война, я решила не ехать за границу — рассудила так: если мужу понадобится помощь, то кто, кроме жены, его поддержит»

- Согласно Женевским конвенциям, российская сторона вообще не имела права содержать в плену моего мужа и других военных медиков, потому что они не считаются комбатантами (то есть участниками боевых действий), — продолжает Светлана Богданенко. — Медиков, а также тяжелораненых россия должна была передать третьей стране. К сожалению, это требование (как, кстати, и ряд других статей) Женевских конвенций рф игнорирует.

Читайте также: Тело вернули только сейчас: во Львове попрощались с командиром вертолета, который летал на «Азовсталь»

— Где и при каких конкретно обстоятельствах ваш муж попал в плен?

- Это произошло в Мариуполе более 20 месяцев тому назад — в апреле 2022 года. В бункерах завода Ильича во время обороны города был обустроен импровизированный госпиталь. Мой муж был среди медиков, которые там спасали жизнь раненым бойцам и гражданским. У Дмитрия была возможность выходить на связь, говорил, что психика не каждого человека способна выдержать реалии госпиталя в бункерах завода Ильича. Тела погибших собирали по всей территории, чтобы их не растаскивали животные, и сносили в эти подвалы. Поэтому раненые лежали рядом с мертвыми. Муж мне говорил по телефону: «Очень не хотим, чтобы на дворе теплело, потому и так дышать в подземелье нечем, запах стоит ужасный». Добавьте к этому нехватку буквально всего — от воды до самых простых медикаментов.

— Когда началась полномасштабная война, вы с детьми были в Киеве, а муж в составе своей воинской части — в Мариуполе?

— Именно так. Он позвонил 24 февраля в начале шестого утра. Говорит: «Света, забирай детей и езжайте за границу — началась война». Я тогда уже это поняла, ведь и в Киеве были слышны сильные взрывы.

— Так вы поехали в эвакуацию?

- Нет, осталась дома с маленьким ребенком, тогда полуторагодовалым Вовой. А старших детей — дочь и сына отправила с кумой за границу. Дочь уже вернулась из Ирландии, а сын пока остается в этой гостеприимной стране — решила, пусть хотя бы один ребенок будет в безопасности за рубежом. Почему я тогда не уехала? Рассудила так: если мужу понадобится помощь, то кто, кроме жены, его поддержит?

Муж звонил по телефону из окруженного российскими войсками Мариуполя до 9 апреля. А через шесть дней мне по вайберу позвонили с российского номера. Я ответила на звонок, незнакомый человек сказал, что мой муж взят в плен. Я попросила, чтобы дали возможность его услышать. Мы тогда смогли с ним поговорить. Дмитрий сказал: «Я не ранен, в плену. Береги детей».

Читайте также: Украина вернула из российского плена еще 95 защитников

— Сначала его отвезли в печально известную колонию в Еленовку?

- Да, в Еленовку. Он находился там до 25 сентября 2022 года.

— В таком случае, он как врач принимал участие в оказании медицинской помощи раненым азовцам из взорванного оккупантами барака?

— Да, он с другими пленными коллегами спасал выживших. Медики, которых удалось вернуть в Украину, рассказали, что охрана несколько часов не допускала их к пострадавшим.

— Куда Дмитрия отправили из Еленовки?

— Сначала я этого не знала, но в декабре 2022 года мне позвонили ребята, которых удалось вытащить из плена, и сообщили, что мой муж в тюрьме в россии, рассказали о нем и о том, как с заключенными обращаются тюремщики. Главное в их известии — Дмитрий жив.

— Муж приходит к вам во снах?

— Да, часто приходит. Во многих снах умоляет меня о помощи. Я просыпаюсь и плачу. Эти сны — одна из самых болезненных реалий тех тяжелых испытаний, которое я сейчас переживаю. Делаю все возможное, чтобы спасти Дмитрия. Сейчас ему 31 год. Он уже 2 своих дня рождения встретил в неволе.

Но есть и сны, в которых он возвращается после плена, обнимает нас, берет на руки младшего ребенка Вову. Теперь сынишке 2 годика и 10 месяцев. В крайний раз Дмитрий видел его, когда малышу было 7 месяцев.

«Тюремную кашу с червями украинские пленные в шутку называют «каша с белком»

— Осенью вы получили письмо от мужа из российской неволи. Что он написал?

— Текст, вероятно, стандартный, содержание можно передать словами: все более или менее нормально. То есть дают есть, здоровье нормальное (хотя от освободившихся из плена ребят знаю, что у него проблемы со здоровьем). А что, кроме этого, ему позволят написать?

— После того, как пришло письмо от мужа, удалось наладить с ним переписку?

— Нет, к сожалению. Я послала ему уже несколько ответных писем. Непонятно, передали ли их Дмитрию, позволят ли ему снова отправить весточку о себе.

Читайте также: «В меня попали 9 пуль, но я продолжил руководить боем»: офицер, который 24 февраля был на Чонгаре, о том, почему там не взорвали мосты

— Какова процедура отправки писем нашим пленникам в рф?

— Путь один — через Международный Красный крест. Из его офиса подтвердили, что отправили мои письма в россию, а что с ними произошло после этого, неизвестно.

— Что рассказали вам бывшие пленные, которые находились в неволе вместе с вашим мужем, о его жизни там?

- Украинским заключенным там отводится очень мало времени, чтобы съесть то, чем их кормят, — всего две минуты. К тому же спать приходится по очереди, потому что мест не хватает. Женщины-врачи, которых удалось вытащить из плена, рассказали, что их в вдвадцатером держали в четырехместной камере. Но все равно Дмитрию еще, так сказать, повезло, что сидит в общей камере. Ведь многие украинские пленные держат в одиночных. Причем некоторых очень долго (ребята рассказывали, что один из невольников находился в одиночке девять месяцев).

Психологически выдержать это гораздо труднее, чем сидеть в общей камере, где есть возможность общаться с людьми. Почему-то именно многих врачей-офицеров россияне держат в одиночках.

Читайте также: В россии тюремные собаки вырывали у украинских пленных куски плоти: наших гражданских держат в неволе без суда и следствия

— Чем конкретно кормят украинских невольников российской тюрьме?

— Освобожденные из плена ребята называют эту еду «помои»: постоянно давали капусту с большим количеством уксуса и кашу с червями (ребята шутят, что это «каша с белком»). Для россиян нет разницы: гражданский пленник или военный, врач или боец — со всеми обращаются жестоко.

— Уже удалось поменять многих военных медиков?

— Да, немало, и мы надеемся, что украинские власти сделают все возможное и невозможное, чтобы вернуть остальных примерно 500 военных медиков.

— Ваш муж хирург?

— Нет, врач общей практики — то есть терапевт. Во время обороны Мариуполя он помогал хирургам и выполнял много другой работы.

— Среди вернувшихся из плена есть бойцы, которым он спас жизнь?

- Думаю, что есть. Потому что мне звонили ребята, которых удалось обменять, спрашивали о муже. Благодарили, за помощь, которую он им оказал. Они даже не помнили, как его зовут. Но узнали по фотографиям, разыскали меня. Попросили, чтобы, когда муж вернется из плена, позвонил им — они хотят лично выразить слова благодарности. Среди них есть бойцы, которые потеряли конечности, но благодаря моему Дмитрию они все-таки выжили.

Кстати, известный военный врач Дмитрий Кубряк в бункере «Азовстали» сделал раненому операцию на головном мозге без анестезии, потому что обезболивающих средств не было. К счастью, тот пациент выжил — впоследствии его удалось обменять.

Читайте также: Худи с разрезанными швами на боках и рукавах: пошив адаптивной одежды для раненых взяли на себя женские швейные роты

— Как ваш муж стал военным медиком?

- Он мечтал быть врачом и служить в армии. Достиг обеих целей. Сначала окончил медицинский колледж. Затем учился в медицинском университете. Продолжил обучение в Украинской военно-медицинской академии. Стал офицером, военным врачом.

— Как вы с ним познакомились?

— На работе в Киеве, когда Дмитрий учился еще на втором курсе медицинского колледжа. В выходные в праздничные дни он выполнял работу медбрата в санатории-профилактории Киевского политехнического института имени Сикорского. А работала там поваром.

— Вы сразу обратили внимание на Дмитрия?

— Прежде всего он обратил на меня внимание. Дмитрий мне тоже понравился, но не спешила отвечать взаимностью, потому что немного старше его. Однако главное, что у нас была счастливая семья. Как я уже говорила, у нас трое детей. Вернется домой муж, вернется и счастье.

«Женевские конвенции устарели, их следует дополнить и адаптировать к реалиям XXI века»

В канун Нового года ряд общественных организаций родственников пленных и пропавших без вести, в том числе ОО «Військові медики України», в которую входит Светлана Богданенко, провели в Киеве пресс-конференцию.

Одна из ее участниц объяснила корреспонденту «ФАКТОВ», на чем основывается надежда, что ее пропавший без вести сын жив.

- Веру в это мне дает история одного анестезиолога, который весной 2022 года добровольно вызвался лететь на вертолете в окруженный врагом Мариуполь (речь идет о тайной операции — воздушном мосту, налаженном для помощи защитникам города — Авт.). Этот врач тоже попал в плен. К счастью, его удалось обменять. Но при этом официально он не числился в российских списках. Мой сын тоже врач, пропал без вести под Бахмутом — в Майорске. Случай с врачом-анестезиологом дает мне надежду, что и мой сын вернется. По информации, которую мне удалось собрать, российская сторона удерживает медиков, не сообщает, что они вообще находятся в плену. Почему? На военного врача нужно учиться 9 лет — ценные специалисты. И еще скажу о кое о чем. Вы спрашивали, как в россии обращаются с украинскими пленными. Так вот, военный врач Юрий Армаш, которого удалось освободить из российской неволи, отважился заявить на встрече с послами зарубежных стран: «Все молчат, а я скажу». И рассказал о сексуальном насилии в отношении украинских пленников. Российские тюремщики их насилуют, причем не только женщин, но, случается, и мужчин. Многих пленных после этого охватывают суицидальные настроения.

Читайте также: Прикрываются военнопленными: омбудсмен рассказал о подлых приемах россиян на поле боя

Среди ключевых тезисов, которые высказали участники пресс-конференции: Женевские конвенции в значительной степени устарели, их следует адаптировать к современным реалиям.

«В них записано, что пленные имеют право поддерживать связь с родственниками с помощью писем, но сейчас существуют мобильные телефоны, много разных месседжеров, которых не было во времена, когда принимались Женевские конвенции, — заявила председатель ОО „Вояцький визвіл“ Наталья Епифанова. — В Женевских конвенциях написано, что лица, продолжительное время, находящиеся в плену, подлежат репатриации. Но какой конкретно срок следует считать продолжительным, там не указано. Ответ на этот вопрос следует прописать четко. К тому же в ходе нынешней войны россия совершает преступления, даже не предусмотренные Женевскими конвенциями, — взятие в плен гражданских».

«В этих документах нет статей для защиты прав этих людей, — говорит Екатерина Огиевская, представительница ОО «Цивільні в полоні». — россия вообще отказывается признавать аресты гражданских, приравнивая их к военнопленным или обосновывая задержание тем, что они «противодействовали специальной военной операции». Российские военные могут просто забрать того или иного человека, например, из его дома во время проверки документов и приписать ему помощь нашим Вооруженным Силам. В Женевских конвенциях есть ряд положений, на которые мы можем опереться для защиты военнопленных, а вот в отношении гражданских пленников — пробел. Его следует заполнить конкретными статьями.

Уже известно более 1300 случаев задержания гражданских российскими захватчиками (реальная цифра, вероятно, в разы больше), и эту практику рф продолжает на оккупированных территориях. Над ними издеваются, вывозят в места лишения свободы в россию. К сожалению, уже были случаи смерти украинских гражданских в плену. Их тела рф возвращает в рамках обмена погибшими. Причем она предоставляет лживые сведения об этих умерших. Гражданское лицо оккупанты задержали, скажем, в марте 2022 года в Черниговской области, а, возвращая его тело, российская сторона заявляет, что это погибший на «Азовстали» в Мариуполе".

Ранее «ФАКТЫ» рассказывали историю защитника Мариуполя, выжившего после плена: «Как я без руки катушку на удочке крутить буду».

На фото в заголовке: Дмитрий Богданенко во время обороны Мариуполя весной 2022 года

Фото предоставлено Светланой Богданенко

2775

Читайте нас в Facebook