«Возвращение моих детей — вопрос безопасности и учебы»: телеведущий Вадим Карпяк об испытаниях во время большой войны
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Вадим Карпяк рассказал о жене и детях, живущих в Великобритании, своем доме в Буче и путешествиях в горы.
«Даже смерть путина не остановит войну»
— Два года назад в интервью вы говорили, что война закончится либо скоро, либо продлится еще два года. Что скажете сейчас?
— Мой ответ не изменился — возможно, закончится быстро, а, возможно, через два года мы снова с вами поговорим об этом. Ни у кого нет даты окончания войны. Все зависит от большого количества факторов и ни один человек в мире не может на это повлиять.
— И все же есть самый главный фактор?
— Даже смерть путина в один момент не остановит войну. Будут еще продолжаться действия, подписание договора о капитуляции, его условия, гарантии. Это вопрос многих людей и решений. Есть иллюзия, что после подписания мира, прекращения боевых действий, мы вернемся в страну до 24 февраля 2022 года. Но так не будет. Известно, что в немецких концлагерях быстрее умирали те, кто надеялся на скорейшее окончание войны. Выжили те, кто готовился к долгому.
Читайте также: «Боялся, что колонну наших автомобилей просто расстреляют с истребителя»: ведущий и продюсер Максим Сухенко о вызовах большой войны
— Дело в том, что мы не были готовы тогда, когда все жили в ожидании «две-три недели».
— Нельзя быть готовым к такой войне. Если бы два года назад нам сказать, что она будет долгой, возможно, моральный дух был бы не столь мощным. Я тоже иронически отношусь к фразе о двух-трех неделях, но в первые месяцы большой войны она помогала и стабилизировала эмоциональное состояние. Давала какой-то план, нам хотелось видеть точку в будущем. Просто сейчас нужно понимать, что эта «точка» на расстоянии не двух-трех недель, а, скорее, лет. На этот период и нужно рассчитывать силы.
— Но ведь привычка планировать у многих уже исчезла.
— Я стараюсь держаться планирования, понимая, что война с нами надолго. А по ее окончании появятся другие проблемы — в экономике, демографии, экологии… Поэтому нужно просто учиться жить сейчас, а не откладывать свою жизнь на потом. Я часто вспоминаю свою бабушку, которая во времена советского дефицита в шкафу держала отрез ткани — ситчик, как она говорила, из которого когда-нибудь сошьет костюм. И это «когда-нибудь», к сожалению, никогда не наступило. Так она и осталась без костюмчика. Нам нужно научиться жить здесь и сейчас, совмещая в себе армию, помощь военным и собственную жизнь.
— Ваши дети вместе с женой в начале войны поехали в Великобританию. Там и остаются?
- Пока да, потому что основная мотивация для этого — школа. Здесь, в Украине, к сожалению, обучение сейчас неполноценно. Потому, пока есть возможность, постараемся взять максимум от британского школьного образования. Дети с супругой приезжали в Украину и приедут еще в августе, мы постоянно на связи. Орест, которому десять с половиной лет уже даже исправляет мое английское произношение. Говорит, что у меня американский акцент. Ему, живущему на Оксфордщине, уже виднее. У Ореста сейчас прекрасное британское произношение. Даже боюсь представить, что будет, когда он вернется — не буду с ним разговаривать на английском (смеется — Авт.).
— Дети мечтают о возвращении домой?
— Не знаю, мечтают ли, но говорят, что хотят. А жена мечтает вернуться, скучает. Дело в том, что им есть куда возвращаться. Здесь я,
дом, сад, посаженный руками жены, родственники. Поэтому возвращение — только вопрос безопасности и обучения.
Читайте также: «К нам в блиндаж заходит оккупант, а у меня под рукой нет автомата», — актер и военный Александр Печерица о службе в ВСУ
«Пытался делать хачапури и пирожки с вишнями»
— Известно, что во время оккупации Бучи ваш дом тоже пострадал…
— Была небольшая проблема с одной стеной, но я восстановил все еще в 2022 году. Сейчас никаких признаков того, что было, нет. Я постоянно живу в Буче. Тесть, который был здесь в начале полномасштабного вторжения, вернулся в Херсон, когда город был освобожден. Теперь живет под обстрелами. В соседний с ним дом в прошлом году был прилет, у тестя в доме сорвало часть крыши, выбило окна, но слава Богу, никто не погиб. Несмотря на это, он не хочет уезжать оттуда.
— Что придает вам силы сейчас?
- Мне помогает, когда я поддерживаю армию — это стабилизирует мое психическое состояние. Спасают чтение и обычные бытовые вещи. Чудодейственных рецептов нет. Я снова забросил свои занятия на пианино, потому что оно у меня электрическое и графики света не всегда совпадают с моими возможностями. Иногда занимаюсь кулинарией — это одна из форм держаться в тонусе. Многие живущие сами, как я, себе практически не готовят. А я готовлю. У меня только проблема — не могу рассчитать порцию на одного, всегда выходит на четырех. Готовка меня стабилизирует, я постоянно испытываю что-нибудь новое. Сейчас с тестом «играюсь», пытался хачапури делать, пирожки с вишнями.
Экспериментирую с сувидом — это технология приготовления пищи при некипящей воде, когда получаешь интересный вкус продукта. Я так даже пюре картофельное готовил — очень вкусно. Но для сувида тоже важно электричество. Если его нет, просто готовлю на улице на гриле.
Читайте также: «Разрыв танкового снаряда поблизости — и мне отсекло ногу»: ветеран войны Александр Швачка стал телеведущим
— Вспоминаете начало большой войны?
— Стараюсь в это не возвращаться. Желания нет. Это было достаточно шоковое состояние, а сейчас мы уже привыкли к таким условиям. Недавно прочитал книгу польского писателя Тадеуша Боровского «А у нас в Аушвице» — о его жизни в концлагере. Он делает
парадоксальный вывод — люди привыкают к наихудшим условиям, потому что иначе не выживешь. Мы понимаем, что война — это неправильно, но другой нормы жизни у нас нет. По крайней мере, пока.
— Недавно вы вернулись из небольшого отпуска. Где его провели?
— В горах у моих замечательных знакомых, живущих в гуцульском селе Вороненко. Утром шел в одну сторону от дома, вечером возвращался, а на другой день отправлялся в другую сторону. Я же вырос у гор и можно сказать «путешественник со стажем». Брал с собой только газовый баллон, принадлежности, чтобы вскипятить воду, и кофе. Заваривал его, брал кусок хлеба, гуцульского сала, перекусывал, любовался пейзажами и возвращался обратно. Два года я не ходил в горы, а тут наконец удалось вырваться на несколько дней.
— Что за эти два года ушло для вас навсегда?
- Люди идут навсегда. А все остальное можно вернуть. Здания, вещи, впечатления, воспоминания, эмоции — можно вернуть. Хотя в целом жизнь уже не будет такой, как два года назад. И не только потому, что война. Это течение времени, вечная история. Сейчас просто всем нужно приближать победу. У нас есть только одна константа — Вооруженные Силы Украины. И это все мы, даже украинцы, живущие за границей. Люди, для которых ценность страны — важнее всего. Поэтому, как любит повторять мой отец: «Готовимся к худшему, но надеемся на лучшее».
Ранее в интервью «ФАКТАМ» актриса Татьяна Малкова рассказала о неприятии войны и эмоциональных проблемах.
1332Читайте нас в Facebook
