Вдова погибшего милиционера отказалась от преподавания музыки и теперь патрулирует улицы
Трагедия разыгралась средь бела дня, прямо перед входом в областной госпиталь инвалидов войны и репрессированных, расположенном на окраине небольшого городка Винники под Львовом.
«О родных погибших мы никогда не забываем»
-- В тот день наш сотрудник 26-летний сержант милиции Тарас Кухто дежурил на одном из объектов госпиталя, -- рассказывает «ФАКТАМ» начальник управления Государственной службы охраны при УМВД во Львовской области Михаил Дзюдзь. -- Он отвечал за пропускной режим автотранспорта. По показаниям очевидцев, около 13 часов дня к контрольно-пропускному пункту подъехал автомобиль ВАЗ-2106, за рулем которого, как потом было установлено, находился 20-летний сотрудник одного из львовских адвокатских объединений. Сержант подошел к его машине, отрекомендовался и попросил отъехать, так как автомобиль преграждал дорогу служебному медицинскому транспорту. Водитель же, выйдя из машины, стал возмущаться и агрессивно размахивать руками перед лицом постового, а затем откинул трос, протянутый на КПП, проехал метров пять-семь за линию поста, остановил машину и, вернувшись к милиционеру, затеял драку. А спустя еще несколько секунд прозвучал роковой выстрел. Свидетели видели, как сотрудник милиции, держась рукой за бок, упал на землю, а водитель бросил пистолет на газон…
Выскочившие на звук выстрела и крики больных сотрудники госпиталя отнесли сержанта, находившегося в состоянии клинической смерти, в реанимационное отделение, но несмотря на все усилия медиков, Тарас Кухто скончался. Овдовела его жена -- преподаватель музыки Наталья, осиротели сыновья -- трехлетний Богдан и семимесячный Олесь. Убийцу милиционера задержали и осудили.
-- Когда кто-то из наших товарищей гибнет на боевом посту, а за годы независимости Украины было восемь подобных трагедий, поверьте, это несчастье не только для их семей, но и для всего нашего управления, -- уверяет Михаил Дзюдзь. -- О родных погибших мы никогда не забываем, хотя и понимаем, что никакой страховкой, материальной помощью, подарками не сгладить боль потери мужа, отца. Наталье тоже помогли чем могли: при содействии Департамента Государственной службы охраны приобрели ей квартиру во Львове, помогли поступить на заочное отделение в институт МВД. Но когда она пришла ко мне и сказала, что намерена продолжить дело своего мужа и пойти простым милиционером в полк патрульно-постовой службы, я был обескуражен, у меня это просто не укладывалось в голове. Представляете, миниатюрная женщина-музыкант, имея двоих маленьких детей, идет на тяжелейшую и опасную службу, на которой погиб ее муж! Пытался отговорить, но она настояла на своем.
«Я обвиняла всех и вся в смерти мужа и не хотела жить»
Мы сидим с Натальей в ее небольшой, очень уютной квартире. И хозяйка вспоминает годы, прожитые с мужем. Рассказывает то с улыбкой, то возмущением, но без истерических рыданий. Лишь иногда у этой мужественной женщины на глазах появляются слезинки, которые она пытается незаметно от гостя смахнуть рукой.
-- Работать следователем я мечтала с ранней юности, -- признается Наталья Кухто. -- Но меня ждал обычный «девчачий» путь: сначала музыкальная школа, а затем, по настоянию мамы, поступила во Львовское музыкально-педагогическое училище. Возможно, отголосок этой несбывшейся мечты проявил себя, когда я на третьем курсе в 1996 году познакомилась с Тарасом -- он приехал в наше село к армейскому другу. В милицейской форме, которая ему очень шла, высокий, красивый, статный, он сразупокорил меня. Сначала мы встречались от случая к случаю, а потом практически каждый день. Правда, ходили рядом на «комсомольском» расстоянии. Как все большие и сильные люди, Тарас был застенчив и сдержан в чувствах. Предложение сделал как-то необычно, когда мы ехали вместе на свадьбу к моей подруге, -- мол, и нас ждет то же самое. Через месяц поженились. Никого из моих друзей, знакомых никогда не смущало его место работы. Только мама иногда ворчала, что я могла найти себе жениха и в нашем селе… Наташа закончила музыкальное училище, в 1997 году родила первенца, Богданчика, через год Олеся. Было тяжело, но помогали родители, выручал и большой огород, сад. Да и Тарас был надежной опорой: и пеленки постирает, и обед приготовит, и мастерит по хозяйству. С ним можно было оставить детей хоть на целый день…
Как и все милицейские жены, Наталья всегда очень переживала за мужа. Признается, что ее часто мучили нехорошие предчувствия. Особенно после того, как Тарас однажды пришел сильно расстроенный -- в Шевченковском парке убили его товарища-милиционера. Но на все ее страхи, просьбы быть осторожным, он лишь посмеивался. Мол, дежурю в госпитале, где лежат одни старички-инвалиды, что же там может случиться? Говорят, сержанта в госпитале все знали и любили. За его жизнерадостный характер, за готовность всегда прийти на помощь.
-- Беда пришла в наш дом три года назад, -- вспоминает Наташа. -- День, когда убили мужа, никогда не забуду. По утрам я обычно кормила Тараса завтраком и, провожая на дежурство, выходила на порог дома -- ждала, когда он сядет в маршрутку и поедет. Тогда же у нас произошла небольшая размолвка. Понимаете, маленький ребенок измучил, я невыспавшаяся, а он что-то искал в спешке. Сделала Тарасу бутерброды, а вот на порог впервые выходить не стала, даже в окно вслед мужу не посмотрела, легла спать. У меня из-за этого душа до сих пор болит. А в два часа дня прибежали соседи, говорят, чтобы срочно позвонила в госпиталь, мол, что-то с Тарасом случилось. Я еще удивилась, почему он сам не позвонил. Но сразу же после этого позвонила его мама: «В Тараса стрелял какой-то парень, попал в плечо, приезжай немедленно в реанимацию!». Я кричу в телефонную трубку: «Вы с ним говорили, с ним все нормально?!» А она в ответ: «Сейчас за тобой заедет кум, он все тебе расскажет». О самом плохом даже не думала, бросилась по комнатам, собрала вещи, деньги, стала одеваться. Приехал кум. Он всегда, когда приезжал к нам в гости, буквально врывался в дом, а тут стоит во дворе. Вышла к нему, а он мне: «Наташа… Тараса больше нет!». Я начала кричать: «Как вы позволили, чтобы он умер! Вы же там все были! Почему меня не привезли к нему?!» Несколько дней ничего не ела, жить не хотелось… Это, наверное, большой грех, но даже своих детей не воспринимала. Людей ненавидела. Сколько их было, когда Тараса убивали, но никто не крикнул, никто не помог! Зато я кричала диким голосом, обвиняя всех и вся в его смерти.
«Я должна быть сильной ради детей»
На похороны в Винниках собралось более тысячи людей. Гроб с телом погибшего милиционера, десятки венков до самого кладбища несли на руках друзья и сослуживцы. Отпевавший Тараса старенький священник потом признался, что столько людей на похоронах он еще не видел.
Год Наталья не могла прийти в себя, но сама жизнь заставила очнуться -- надо было оформлять пенсию, думать о детях и о хлебе насущном.
-- Я пыталась самостоятельно разобраться в обстоятельствах убийства Тараса, -- продолжает Наталья. -- Тогда же и пришло решение оставить преподавание музыки и идти работать в милицию. Но для этого надо было учиться, и я обратилась к руководству нашего управления Государственной службы охраны во Львовской области с просьбой помочь поступить в институт МВД. Сдала экзамены, и когда увидела свою фамилию в списках зачисленных на заочное отделение, не могла сдержать слезы счастья. Мне казалось, что я уже сейчас должна что-то делать, Тарас как бы передал мне свое дело. И я опять пошла в управление, а там предложили идти работать на пульт охраны, где, как правило, чисто женские коллективы. Когда же услышали, что хочу стать аттестованным сотрудником-милиционером, были ошарашены. Полковник осторожно меня спросил: «Вы хоть знаете, что это за служба?». Отвечаю: «Благодаря мужу -- наполовину. Остальное выучу!». В Госохрану, где служил Тарас, пойти сначала не получилось (но я туда переведусь обязательно!). Для этого пришлось бы ехать учиться на несколько месяцев в школу, расположенную в другой области. А как же дети? Тут как раз набирался полк патрульно-постовой службы, вот и пошла в сержантскую школу милиции. Перед этим подруга меня спрашивала: «Сколько ты весишь?». А у меня 50 килограммов, это-то при «проходном балле» в 55 килограммов! Пришлось немного поправиться. Врать не буду, тяжело было -- режим, построения, кроссы. После занятий самбо домой возвращалась мертвой. Поблажек для женщин не было. Представляете -- 60 раз отжаться!..
Перехватив мой взгляд, устремленный на ее изящные руки, -- хозяйка засмеялась.
-- Да, да! Увидели бы их сейчас мои преподаватели музыки. Ведь, для игры на фортепьяно рукам нужна особая чувствительность. Трудно было «переучивать» их на рукопашный бой… Сейчас никаких проблем. Да и стреляю очень хорошо. Фактически благодаря этому я и выжила, почувствовала, что у меня есть поддержка и моральная, и материальная. Откровенно говоря, первое время стеснялась своей формы, а сейчас ношу ее с гордостью. После сержантской школы вернулась в полк. Сначала писала разные бумажки, но стало скучно -- мне нравится жизнь в движении. К тому же считаю: чтобы стать настоящим милиционером, надо начинать с самого начала. Вот и отправилась на патрулирование улиц Львова. Получила оружие, спецсредства и -- вперед! Правда, мама до сих пор кричит: «Оставь ты эту милицию!». Особенно когда я прихожу с патрулирования в пять часов утра.
Члены нашего экипажа считают меня равноправным партнером и спуску не дают. И это правильно. Мы -- команда, в которой каждый может положиться друг на друга, от этого иногда зависит жизнь каждого. Наверное, поэтому страха на работе не испытываю, хотя приходилось задерживать и пьяных хулиганов, и воров, и других преступников. Странно, но мне порой их… жалко. Однако когда вижу, что человек поступает вопреки закону, не могу с этим мириться. Задержанные 18-20-летние молодые люди напоминают мне об убийце мужа. Нет, во мне нет чувства мести. Просто не могу понять, что движет этим поколением, к чему они стремятся, чего от них ждать? Может быть, такого же выстрела, который оборвал жизнь моего Тараса?..
Старший сын Богдан отца помнит хорошо, да и младший Олесь узнает его на фотографиях и на видеокассетах. Хозяйка стремительно встает, чтобы показать их мне, но по дороге замирает в задумчивости возле окна. Дети подрастают, и впереди еще немало трудностей. Но Наташа уверена, что безвыходных ситуаций не бывает: «Я должна быть сильной ради детей».
Этим летом в село, где дети гостили у бабушки, приехали сотрудники милиции. К ним подошел Олесь и с гордостью заявил: «Мой папа тоже работал в полиции (»милиция» он почему-то не говорит), только его бандиты застрелили. И моя мама тоже в полиции!». Потом задумался и добавил: «И я -- полиция!». Богдан мечтает стать адвокатом. Похоже, мальчишки, несмотря на малый возраст, уже определились в выборе своего жизненного пути…
Читайте нас в Facebook
