В прошлом знаменитый шулер, а теперь популярный писатель анатолий барбакару: «старшего акопяна наши одесские жулики обыграли на сорок тысяч рублей»
Барбакару когда-то действительно был одесским шулером. Играл на пляже, «гастролировал» по Советскому Союзу, пять лет числился во всесоюзном розыске, сидел в тюрьме, а потом в какой-то момент решил написать о своей авантюрной жизни книгу. Известен Анатолий и тем, что пару лет назад сделал пластическую операцию, изменившую его до неузнаваемости. Литератор намеревался обыграть сибирского миллионера, знавшего его в лицо. Но афера не выгорела. Встретив Барбакару, я сразу же принялась разглядывать его «искусственный лик», чем-то смахивающий на физиономию побывавшего в серьезных переделках боксера.
-- Видишь, -- заметив мой взгляд, сказал Барбакару, -- ноздри разной величины. А в одной щеке еще остались комки силикона. Оказалось, что убрать этот силиконовый гель невозможно. Надо ждать, пока щека сама не воспалится, после чего образуется свищ, и гель вытечет наружу… Но я ни о чем не жалею -- это только лохи считают, что задуманное обязательно должно исполниться. Жулик относится к жизни как к лотерее.
«Шулер может курить, рюмку в руке держать, чай пить и одновременно прятать в ладони карту»
-- Анатолий, вы шулером специально стали или жизнь заставила?
-- Шулером-то? Мне просто повезло. Я учился в Одесском технологическом институте холодильной промышленности, играл в волейбол в команде мастеров. И в какой-то момент мне стало тесно. Все вокруг показалось инкубатором. Получаешь свои сто рублей, прыгаешь, бьешь по мячу, ходишь на лекции. Пустота, скука… А настоящая жизнь представлялась мне приключенческим фильмом…
-- И вы пошли по скользкой дорожке?
-- У нас в институте учился хлопец-шулер. Как-то раз он один вышел драться против человек двадцати студентов. И победил. Не физической силой, а каким-то внутренним духом. Построил их, как щенков. Тогда я проникся уважением к людям из криминального мира… Этот парень научил меня и первым трюкам. Простым и очень мощным. Шулерское дело я освоил довольно быстро. Дошел до того, что мог левой рукой, трогая снизу карту, назвать ее. Просто в голове всплывал ее рисунок.
-- Вас ловили? Били?
-- Что значит -- ловили? Предположим, я играю с исполнителем, то есть, по-вашему, с шулером. Мне чудится, что он передергивает. Я делаю контрприем. Тут уж кто кого обманет. Ты разве когда-нибудь слышал, чтобы перед игрой в карты договаривались: «Ребята, играем честно»? У нас в Одессе на пляже, к примеру, когда не было лохов, шулера играли между собой. И один раз резались мы с одним шулерком в деберц (популярная карточная игра. -- Авт.). Смотрю, он играет на одной лишней карте, у нас говорят -- «на лишаке».
-- Карта в рукаве?
-- Не в рукаве, а в руке. Шулер может закуривать, рюмку держать, чай пить и в то же время прятать в ладони карту. Бороться с «лишаками» можно лишь одним способом -- пересчитать колоду. Естественно, мой шулерок в этом не заинтересован. Поэтому я тихонько беру себе еще три лишних карты. Шулерок играет и не понимает, почему он проигрывает. Но карты были новые, лакированные, и они вдруг -- бах! -- выстрелили прямо на стол. «Ну, ты гад», -- говорит шулерок. А я отвечаю, мол, ты тоже свой «лишак» доставай! Вот и все… А вообще, на игру шулеров между собой противно смотреть: ты потасовал, я взял перетасовал за тобой. Я срезал, тебе не понравилось, ты опять перетасовал. Я пересчитал карты. На саму игру уходит процентов десять времени.
-- Не верится, что можно вот так безнаказанно мухлевать.
-- Ну, конечно, ты должен видеть, с кем садишься играть. Я был свидетелем, как маэстро -- мой учитель играл с очень авторитетным азербайджанцем. У каждого, естественно, куча секундантов. Ставки огромные, и мой маэстро играет на «лишаке». Помощник азербайджанца, видимо, это заметил и что-то ему сказал. Маэстро все понял и аккуратно, проводя рукой мимо колоды, сбросил в нее карту. А руку продолжает держать, словно в ней еще остался «лишак». А есть правило -- если засекли, что у тебя лишняя карта, весь банк достается сопернику. И азербайджанец начинает поднимать ставки. Дошли до астрономических сумм. В конце азербайджанец говорит маэстро: «Ну, что, брат, доставай свою карту». Маэстро кивает на колоду, мол, если хочешь меня уличить, пересчитай. Проверяют колоду -- все карты на месте. Азербайджанец вытаскивает нож и бьет своего помощника в грудь…
«Как-то я выиграл 17 тысяч рублей у директора универмага»
-- Анатолий, а как вас приняло шулерское сообщество?
-- Поначалу смотрели на меня как на идиота. Играть я научился, но настоящее мастерство шулера не в этом. Выиграть нетрудно, трудно выиграть именно столько, сколько человек еще в состоянии тебе отдать. Если у тебя в кармане тысяча, а я у тебя выиграл десять — ты мне и тысячу отдавать не станешь.
-- И верно, какой смысл?
-- Тебе легче меня прирезать. А если я выиграю у тебя две тысячи и одну прощу -- ты меня еще благодарить станешь.
-- А как вы поймете, сколько у меня денег?
-- Очень просто -- ты будешь расплачиваться поэтапно. К примеру, в деберц я всегда первую партию проигрывал. Не для того, чтоб человека заманить, а чтобы он привык сразу рассчитываться. Он говорит: да что ты, давай потом! Нет, отвечаю, у меня такие правила. Ну и, кроме того, я смотрю, как человек расстается с деньгами. Была масса людей, которые гордились тем, что они в Одессе на пляже проиграли деньги. Хорошие лохи… Один раз я выиграл 17 тысяч у директора универмага. Правда, три «штуки» сразу отдал «крестному отцу». Он в это время пришел на пляж отдохнуть. А если «крестный отец» здесь -- будь добр, отдай его долю. Кстати, я этого директора обыгрывал несколько лет кряду. Последний раз он уже не хотел со мной играть. Не хочешь -- ладно, я играю с кем-то в сторонке. Он не выдержал, подсел -- и снова попался. Но не ругался -- спасибо, говорит, получил большое удовольствие. Тем не менее были и гнусные аферы. В Одессе на пляже в преферанс играют пенсионеры-ветераны. Они жуликов не подпускают, играют по полкопеечки. И вот -- День Победы. Один дедуля выпил и по глупости сел играть с жуликом. Ему подменили колоду и выиграли рублей 60. Дедушка в шоке. Бродит в тоске по пляжу и встречает матерого шулера. Плачет: прямо, мол, в День Победы обобрали до нитки. Ладно, говорит матерый шулер, давай сейчас «хлопнем» какого-нибудь туриста -- я беру тебя в долю. Они садятся играть и проигрывают «туристу», который оказался «подставой», еще рублей сто. Дед собирался отдавать в рассрочку, но по-моему, не отдал -- умер…
-- Куда ж вы деньги такие огромные девали?
-- Ужинал каждый день в ресторане -- это уже рублей 25. Конечно, женщины. Три тысячи проживались в месяц очень легко. Я приходил на пляж в Аркадию и давал бабушке за топчан сто рублей, в то время как он стоил двадцать копеек. Она чуть не падала в обморок! Вот так куражились… Как тут что-то накопить?
-- Ну, а если человек, в отличие от директора универмага, не хотел платить?
-- Одних отпускали. Бывало, человек на пляже просился в туалет, и я понимал, что он сбежит. Пусть идет, пусть он считает, что некрасиво поступил. Когда же речь шла о серьезных деньгах, помогали бандиты-смежники. В советские времена они в основном только на этом и зарабатывали. Находили способы, например, как отнять у человека квартиру. Иных в колодец опускали с микрофоном, привязанным к голове, чтобы сказал, где деньги…
-- Как же вы лохов на пляже ловили?
-- Обычно это происходило так: четыре человека играют в преферанс, ругаются. Подходит любопытный турист, смотрит, что комбинации простые. Чего ж они так ругаются? Вдруг один из играющих психует, встает и уходит. А лошок-турист уже тут как тут: «Товарищи, а может, я с вами?» До 71-го года, вспышки эпидемии холеры, рассказывают, достаточно было оставить на песке расчерченную для преферанса доску и пойти купаться, приходишь, а гаврики уже сидят -- ждут!
-- А зимой где клиента брали?
-- Жил в Одессе один застенчивый маленький интеллигентный старичок-еврей. У него по всему Союзу были свои точки -- там дальнобойщики собираются, там сапожная мастерская. Тебя встречают, вводят в круг. А старичок имел свою долю -- тридцать процентов. Я от этого старичка видел только хорошее. Более того, когда захотел завязать, он меня отпустил…
«Я работал под волейболиста-идиота»
-- Скажите, а заезжие шулера в Одессу приезжали?
-- Конечно. Приезжали и наших шерстили. Ростовские долго нас обыгрывали. Мы никак не могли понять, в чем тут дело. Оказалось, причина в перстнях. Снаружи это перстень как перстень, а на внутренней, особым образом отшлифованной стороне отражается карта, которую ты сейчас сдаешь. Второй случай был и вовсе непонятный. Снова, кстати, с ростовскими. На карты они не смотрят -- значит не крапленые… Что за черт? Вскрылось все случайно. Ростовские пошли купаться. Кто-то из них оставил на подстилке очки. Наши одевают очки -- а через них видно карты! Дело в том, что у очков этих снизу черная полоска. Глянешь в нее и карты светятся. Тут наши вспомнили, что ростовские перед сдачей пальцы в губке смачивали. А губка, видно, непростая -- фосфором пропитанная.
-- То есть одесские шулера были не самые сильные?
-- Трудно сказать. Проиграть может любой. Один наш очень сильный шулер поехал на гастроли, проиграл 125 тысяч рублей. Говорит, хлопнули его на изотопных картах. Надеваешь специальные очки и видишь, что за карта. Конечно, традиционно сильно играли в Москве. А одесские жулики славились тем, что виртуозно влезали человеку в душу. Я, к примеру, косил под олуха, волейболиста-идиота. Работали так: ловили два наших человека заезжего лоха. Предлагали сыграть -- правда, нужен был еще четвертый человек. «Давайте возьмем волейболиста», -- говорили двое наших. Лох соглашался. Начинаем играть. Постепенно лох замечает, что здесь что-то нечисто. Он отзывает меня в сторону и говорит: «Слушай, друг, по-моему, они шулера». Я отвечаю: «Ты знаешь, друг, мне тоже так кажется». И дальше мы вместе гуляем, выпиваем, ходим по подругам, и я его в итоге таки обыгрываю на крупную сумму, а выигрышем делюсь с теми двумя мужиками, которые его зацепили.
-- Говорят, вы и Акопяна-старшего «хлопнули»?
-- Не я. Мне только рассказывали. Старшего Акопяна обыграли в гостинице «Красная». Взяли тысяч сорок. Играли в пустом номере, чтобы Акопян ничего не заподозрил. Соседние номера были сняты. В стенах и потолке дырки. А к ножкам стульев подведены шланги, в которые с нижнего этажа клизмами (!) игрокам подавали сигналы…
-- Скажите, в тюрьме вы, конечно, тоже играли?
-- Нет, уголовная школа игры совсем другая. Она жесткая, кляузная, то есть в процессе игры надо к чему-то обязательно прицепиться, отспорить. Вообще, карты в уголовном мире -- не игра, а подспорье в любых делах. Вор в законе обязан уметь играть. Они спорные вопросы так решают: мол, давай сядем сыграем и решим. Но я в тюрьме и жил по-своему. Не по блатным понятиям. Говорил «спасибо», если человек мне делал что-то хорошее. И блатные это понимали. Потому что быть интеллигентным -- часть моей профессии.
6072Читайте нас в Facebook
