«бабуля, почему ты ко мне не приходишь? « -- плакал в трубку маленький антошка, втайне от папы звоня родным
Лето. Воскресенье. Городской парк. Рядом со мной идет моложавая женщина, на ходу рассказывая свою историю. «Дальше вы сами, я не пойду… » -- внезапно останавливается спутница. Мне предстоит найти на крутом берегу Днепра маленькую ротонду, уголок двух влюбленных. Место, где они целовались, куда после свадьбы приводили кроху-сына -- к «своей скамейке». А однажды Она пришла туда ночью, одна…
«Утром мою дочку нашли повешенной в Приднепровском парке Херсона, -- глаза Наташиной мамы блестят от слез. Всего по дороге не расскажешь. Пойдемте к нам», -- приглашает Валентина Анатольевна.
«Мы тогда еще не догадывались, что дочь его боялась»
Их дом находится недалеко, всего в десяти минутах ходьбы от того страшного места. Дом, в котором Наташа выросла. Здесь ничего не изменилось за пять лет после ее смерти: в уютной гостиной много книг, картин, пластинок, с порога чувствуется атмосфера добропорядочной интеллигентной семьи. Мама, сотрудник одного из местных университетов, была самым верным другом единственной дочери.
-- Наташа заканчивала третий курс университета, когда познакомилась с Костей, -- рассказывает мама Валентина Анатольевна. -- Не то чтобы он нам не понравился… За плечами у парня было всего лишь профтехучилище, да разве в этом дело? Насторожила его жесткость. Уважая чувства дочери, я не стала говорить ей о своих сомнениях. Однако, когда через год жених пришел к нам с родителями свататься, мы с мужем попытались отговорить молодых: мол, дочери еще целый год учиться… «Мы решили!» -- стукнул кулаком по столу будущий зять.
… Через два года Наташа подарила им внука, и дед с бабкой даже обрадовались, что молодые не вняли их совету.
Счастливые тесть с тещей самоотверженно возили на другой конец города огромные сумки с провизией, с зятем держались как можно мягче и учтивее, со всем соглашались: маленький Антошка стал для них средоточием мира.
-- Костя с самого начала повел такую политику: держаться от нас подальше, -- утверждает Валентина. -- На последние гроши они сняли квартиру. Я старалась не вмешиваться. Дети вроде бы ладили, хотя многое нас огорчало. Наташа училась в аспирантуре, работала лаборанткой на кафедре химии в своем вузе, а когда малышу исполнилось семь месяцев, взяла еще одну подработку -- ставку уборщицы. Зять приносил в дом из радиостудии, где трудился оператором, сто гривен и, похоже, не переживал, что супруга крутится как белка в колесе. Дочка не жаловалась, но мы видели, как ей трудно, каким загнанным стал ее взгляд. Однажды она невзначай обмолвилась: мол, раньше нужно было вас слушать…
-- Каждый день мы по очереди ездили нянчить внука, -- дополняет рассказ супруги Анатолий Яковлевич. -- Когда Антошке исполнилось четыре года, его папа уехал на заработки в Италию, устроился там штукатуром, и мы предложили на какое-то время забрать Наташу с малышом к нам. Но зять воспротивился. Он один теперь имел право решать, что для нее лучше. Мы чувствовали, как муж ломает нашу дочь, и про себя удивлялись, почему она с этим мирится. Объяснение могло быть только одно: любит. Чувства делают слабыми даже сильных людей. Мы тогда еще не догадывались, что он мог быть с ней жестоким и она попросту его боялась.
Долгие разлуки, как правило, ни к чему хорошему не приводят.
-- Костя вернулся, -- вспоминает Валентина Анатольевна, -- и дочь, помню, призналась мне: так странно -- когда ждала, думала, что люблю, а вот приехал -- и оказалось, что чужой. «Что же ты медлишь?» -- поинтересовалась я. «Не хочу скандалов», -- был ответ. Дескать, он скоро опять уедет, тогда и переберусь к вам. Грех признаться, но я не огорчилась, скорее обрадовалась. Да и в самом деле: так мало осталось в дочке от той, какой она была прежде.
Наверное, Наташа объявила мужу о своем решении расстаться еще до его отъезда. Размолвка произошла ночью. Рядом спал ребенок. Костя не понимал, почему жена хочет с ним разойтись. Он ведь вкалывает, чего ей еще? В семье все прочно, притерто, все навек, и вдруг! Любовь? Какая любовь? Все это глупости!
Она вышла из дому ночью. Одна. И отправилась на их место в парке. На то место, где он был другим. Где она была любимой. В этот мир возврата почему-то не было. Она сняла с шеи шелковый платочек, привязала его к штырю на ротонде, встала на цыпочки…
«Зять тайком от нас вывез Антона в Италию»
День, когда дочку нашли в парке мертвой, Валентина помнит смутно. Зато до сих пор будто наяву видит перед собой черные синяки, которые обнаружила в день похорон на теле покойной. «Ты бил ее! Что между вами произошло? -- потребовала ответа у зятя. -- Почему она ночью ушла из дому? Почему не хватился, не пытался помешать?!» -- «Давайте договоримся раз и навсегда: больше ни слова о Наташе!» -- в голосе Кости сквозило раздражение. Он ведь понимал: что бы ни сказал, все равно тесть и теща будут думать, что в случившемся виноват только он. Поэтому и на следствии держался холодно-отстраненно: ничего не видел, ушла тихонько, я спал, никаких размолвок накануне не было.
Пока длилось разбирательство, отец Антона наложил табу на общение ребенка с бабушкой и дедом, спрятал его от них.
-- Как я тосковала по внуку! -- горестно качает головой Валентина. -- Да и он тоже очень скучал. Бывало, когда Костя спал, ребенок тайком набирал наш номер и плакал в трубку: «Бабуля, почему ты ко мне не приходишь?». Что я могла ответить? Ему ведь не скажешь, что папа плохой…
Жалея своего любимца, бабушка решила не ждать окончания следствия, не ждать, когда ее сердце созреет для примирения. Наперекор тому, чему нет прощения, она предприняла шаги к сближению с мужем дочери.
-- Я написала заявление в прокуратуру о том, что снимаю с него всяческие подозрения, -- рассказывает бабушка Антона. -- Ведь в конце концов было бы страшной несправедливостью лишать Тошку еще и отца. Ты работай, сказали мы с мужем Константину, а мы будем помогать растить мальчишку. И он будто бы согласился, несколько раз даже разрешил нам взять внучонка.
Хорошо, что нам не дано предвидеть будущее. Если бы бабушка могла знать, какая долгая разлука предстоит им с Тошей, еще неизвестно, справилась ли она со своим горем -- теперь на белом свете ее держал только этот малыш.
Однако отец Антона через несколько месяцев после смерти его мамы вывез ребенка в Италию. С тех пор родители Наташи внука больше не видели. Осиротевшие бабка с дедом поначалу не стали впадать в панику: им официально сообщили, что зять уехал в Италию по гостевой визе всего на три месяца. Более того, Антошке даже сначала разрешали звонить в Херсон.
-- Внучек очень часто простужался, болел -- у него слабые легкие, мальчик нуждался в индивидуальном уходе, -- рассказывает Валентина Анатольевна. -- Понятно, что я переживала: здоров ли? Поэтому, услышав родной голосок в трубке, я первым делом поинтересовалась, не болеет ли Антоша? В ответ -- молчание. Бабушка понимает, кричу ему, ты не можешь говорить. Тогда скажи мне только цифру: сколько раз болел? Один? Два? И вдруг он выпалил: три! Следом пошли гудки, разговор прервался. Больше нам из Италии не звонили.
Устав ждать весточки, супруги Игнатенко подали иск в Суворовский районный суд Херсона и пытались отсудить себе право видеться с внуком. Суд своим решением обязал отца мальчика регулярно предоставлять дедушке и бабушке свидания с ребенком в Херсоне. Представители ответчика развели руками: выполнить такое решение невозможно. Если дед с бабкой хотят общаться с Антоном, пусть едут в Италию. Служба юстиции затребовала у Игнатенко итальянский адрес родни. Но где находится внук, те как раз и не знали, поэтому розыском зятя занялся Интерпол. Параллельно с этим Валентина Анатольевна обратилась в министерство иностранных дел Украины. В конце концов, ее внука нашли в городе Александрия округа Турин. Вскоре там тоже состоялся суд. Председатель суда Джулия де Марко вынес решение, согласно которому отец Антона обязан дважды в год обеспечить приезд сына в Украину для свидания с родней своей покойной мамы: на 15 дней во время летних каникул и на 7 дней рождественских праздников. Окончательный срок пребывания мальчика в семье дедушки и бабушки должен быть согласован с социальной службой города Александрии, которая обязана сообщить об этом в консульский отдел посольства Украины в Италии.
Вердикт туринского суда, вынесенный в октябре прошлого года, юридически вроде бы завершил пятилетнее хождение по мукам, но только юридически -- своего Тошку дедушка с бабушкой пока так и не увидели.
-- Известно, какое житье-бытье у нелегалов, -- вздыхает Валентина. -- Не зря все эти годы мне мерещилось, как внук ютится по чужим углам, ест суп в благотворительных столовых. Пытаясь добиться хоть каких-то официальных ответов, проливающих свет на условия жизни внука за границей, я почти пять лет вынуждена была довольствоваться казенными отписками: материальное положение вашего бывшего зятя позволяет ему с сыном жить вполне безбедно. Но стоило итальянскому суду вынести решение в нашу пользу, как Константин заявил представителям тамошней Фемиды: он, дескать, бедствует, на поездку ребенка в Херсон нет средств.
«Внучек уже стал забывать родной язык», -- грустно замечает бабушка
Супруги Игнатенко обратились с письмом в адрес председателя туринского суда по делам несовершеннолетних Джулии де Марко, подтверждая свою готовность приехать за мальчиком в Италию либо же в одесский аэропорт, чтобы забрать внука, если он будет лететь один.
-- Сказать по правде, -- признается Анатолий Яковлевич, -- я уже почти не верю, что Костя не проигнорирует и это решение. -- Судите сами: сейчас в Херсоне у своей мамы гостит сестра нашего бывшего зятя, которая тоже живет в Италии. Разве, отправляясь на родину, она не могла взять с собой Антона?
С родней зятя у четы Игнатенко после всего, что им пришлось пережить, сложились неприязненные отношения.
-- Костина мама, -- уточняет Анатолий, -- даже в Херсоне в зале суда заявляла, что ее сын никогда не препятствовал и не собирается препятствовать встречам внука с родителями жены. Но, выйдя из зала заседаний, бросала нам прямо в лицо: «Внука вы не увидите ни-ког-да!».
И тем не менее из своего украинского далека двое немолодых уже людей вновь и вновь пытаются навести мосты с украденным у них внуком. После суда в Италии у бабушки появился адрес его школы, она немедленно села писать внуку.
-- Оттуда пришел казенный ответ, что такой ребенок у них учится, -- рассказывает Валя. -- Следом я получила письмо от совсем незнакомой женщины. Она писала: я русская, ко мне обратилась монашка -- настоятель школы, где занимается ваш внук, с просьбой перевести их ответ вам. Не знаю вашей истории, но я ночь не спала, напишите, что у вас случилось, почему ваш ребенок здесь. Мы ухватились за эту ниточку, но тщетно -- следом пришел ответ от этой русской, что нашего внука в упомянутой школе уже нет, его перевели в другое учебное заведение. Ну как, скажите, не тревожиться? Почему речь идет о монашке? Почему Тоша за два года меняет третью школу? Кто нам даст ответ?!
Надеясь на близкую встречу, бабушка Валя из года в год вяжет внуку шапочки и свитерки. Этих обновок, из которых мальчик давно вырос, так как не приезжал, набралось так много! Узнав адрес последней Тошкиной школы, она срочно связала шапочку и вместе с конфетами отнесла на почту, а через неделю позвонила.
-- Спасибо, я получил, -- зазвенел родной голосок в трубке.
-- Шапочка подошла? -- поинтересовалась Валентина.
-- Я ее еще не успел попробовать, -- сказал мальчик и расплакался.
Он уже стал забывать родной язык, грустно замечает Валентина. Она, конечно, как могла успокоила ребенка: не плачь, бабушка делает все, чтобы встретиться, уже очень скоро увидимся, потерпи. Да только она и сама не знает, сколько еще придется им терпеть разлуку…
Читайте нас в Facebook
