Родители валерия лабы покупали ему босоножки и пляжные тенниски, еще не зная о том, что сына уже нет в живых
Девятого августа исполнилось девять дней после взрыва в военном госпитале Моздока (Северная Осетия). Стены четырехэтажного здания разлетелись, как картонки, погибло более полусотни человек. Как оказалось, не только Россия хоронила своих сыновей. Один гроб из Моздока привезли и в Украину. В селе Веселое Донецкой области (неподалеку от города Снежного) в минувший четверг хоронили рядового Валерия Лабу. Мама солдата-героя -- уроженка этого села. Здесь живет и его бабушка. Родители Валеры решили, что похоронят сына на своей родине, куда они собираются вскоре навсегда вернуться из Тюменской области.
О взрыве госпиталя родители Валерия узнали только на четвертый день
-- Валя, ты?! -- окликнула Светлана Михайловна Лаба свою старшую сестру, подписывающую акт опознания в морге Ростовского госпиталя, куда перевезли тело солдата.
Тетя погибшего Валерия Лабы, Валентина Михайловна, прилетела из Тюменской области раньше родителей погибшего солдата. Они же в это время ехали в Моздок на своей машине к сыну, чтобы забрать его на море -- армейский отпуск Валеры совпал с отпуском родителей. Четыре дня пути отец не включал приемник, а на привалах не покупал газет, чтобы не отвлекаться от нелегкой дороги. Сын звонил за три дня до их отъезда -- говорил, что охраняет госпиталь, и обстановка у них спокойная.
-- Я просила всех, кто звонил мне, -- из воинской части, из газет: «Пожалуйста, передайте им через ГАИ или воинский пост, что случилось несчастье, подготовьте их!», -- плачет Валентина. -- Но, увы… Сестра и зять так ничего и не знали до самого Моздока.
Уже в Северной Осетии, на воинском посту в городе Илиста, солдат, узнав, куда едут супруги Лаба, спросил: «Вы знаете, что там был взрыв?» -- «Знаем», -- ответил Валерий Митрофанович, отец солдата Лабы, вспомнив предыдущий теракт, когда был взорван автобус.
-- Мы отсчитывали часы и километры, дожидаясь встречи с сыном, строили планы на отпуск и на будущее, -- вспоминает Светлана Михайловна. -- По пути покупали ему на отдых сандалии и легкие рубашки, представляли, как Валерий обрадуется обновкам. Ровно месяц назад (1 июля) ему как раз 19 лет исполнилось. Кто знал, что получим тело без рук и без ног, и только с фрагментом обожженного взрывом лица.
Только на посту при въезде в сам Моздок их предупредили: «Взорван военный госпиталь. Пострадали в основном гражданские -- врачи, пациенты». У родителей Валерия все еще оставался слабый лучик надежды. Но в части, расположенной в трех километрах от госпиталя, им рассказали все…
В тот же день Валерий Митрофанович, просидевший за рулем более четырех суток, гнал машину в Ростов. Весь холодный цементный пол госпитального морга в Ростове был покрыт полотнищами брезента. Под ними лежали тела жертв взрыва в Моздокском госпитале. Вечером того же дня отец вез ящик с останками своего единственного сына в Украину -- на свою родную землю, откуда семья Лабы много лет назад уехала на заработки и куда собиралась вернуться через два-три года.
«Никто кроме рядового Лабы, не брал почитать Достоевского»
Родителей погибшего солдата сопровождал молоденький капитан Глеб Федоров, заведующий клубом, заместитель по воспитательной работе в воинской части мотострелкового полка, где служил Валерий Лаба. Эту печальную миссию ему не навязывали. Глеб дружил с рядовым Лабой. И он же собрал его тело по кускам на месте гибели. «Как это -- капитан дружил с рядовым?» -- удивился поначалу отец Валерия. «Я сразу вашего сына заприметил: никто из этого призыва не попросил в библиотеке Шолохова, Толстого или Достоевского. Сами знаете, что в армию сейчас попадают большей частью те, кому просто некуда деться», -- ответил капитан.
-- Валерий был солдатом, за которого начальство буквально дралось, -- рассказывает Глеб. -- Из бронированного «мертвого» тягача он сделал «ласточку»: так легко ходила техника! Потом, когда в штабе узнали, что Лаба с компьютером «на ты», то потребовали механика-водителя на работу в управление воинской части. Наше руководство заверило солдата-первогодка, что даст ему самые лучшие рекомендации для поступления в институт. Он вообще многое мог починить: и водопровод, и электросеть -- настоящий мужик!
Сын водителя, Валерий мечтал об институте автомобильного хозяйства. К нему, тогда 14-летнему подростку, обращались взрослые автолюбители с просьбой перебрать двигатели в их машинах! В 16 лет, закончив десятилетку, он поступил в автомобильный техникум в Сургуте. Но не доучился даже до конца первого курса. Местная «братва» обложила первокурсника «данью», решив: раз родители работают в нефтяной компании, значит, миллионеры. Валерия сильно избили. «Я мечту свою не брошу. Еще выучусь. Но только после того, как отслужу в армии, окрепну», -- пообещал сын отцу, позвонив домой за три дня до гибели. И пошутил: «Привезите мешок мыла -- на всю часть, и метра три-четыре колбасы». Мама рассмеялась, не подозревая, что слышит голос единственного сына в последний раз.
Солдата опознали по обломку автомата и по ладанке
Не могла подумать, что больше не увидит своего парня и Лиля -- девушка-школьница, его первая любовь, отправлявшая ему письма в армию. К Лиле и Валера, и его родители относились со всей серьезностью. Вместе с ней читали и перечитывали письмо от сына, где он написал: «Получил автомат. И, представляете, на нем нацарапано: «Лиля»! Мама, это -- судьба!!!» Только по автомату да по кожаной ладанке на груди, присланной из дому, рядового Лабу и опознал капитан Федоров.
-- У меня теперь никогда не будет внуков, -- рыдает Светлана Михайловна, глядя на внучат старшей сестры. -- А какими могли быть красивыми! Лиля -- белокожая, а Валера смуглый, под метр девяносто ростом, самый высокий у нас в роду.
Когда стало известно, что Валерия послали служить на Кавказ, вся семья погрузилась в траур.
-- Мы со Светой каждую неделю ставили свечи святым образам, чтобы защитили нашего солдата, -- вспоминает тетя Валя. -- Как предчувствовали! Его даже пес из дому не отпускал!
Домашний ротвейлер Отар, обожавший Валеру, утром, когда парень уже присел на дорожку перед отправкой на сборный пункт, неожиданно так впился зубами в руку хозяина, что на полу за секунду образовалась лужа крови! Отец повез Валеру в больницу. Увидев кровавую повязку, врач на сборном пункте порекомендовал призывнику с неделю подлечиться дома, тем более, что автобус с новобранцами уже уехал. «Нет, я только со своими земляками служить пойду, давай догонять!» -- потребовал Валера у отца.
И Валерий Митрофанович погнал «Жигуленок». Следующая партия призывников попала в Свердловск. А тех, кого догнал Валера, бросили частично в Чечню, частично в Северную Осетию…
«Ничего, здесь тихо. Я научился сажать арбузы», -- писал Валера родителям, когда в первые месяцы службы новобранцев направили на сельхозработы. О том, что он пролежал месяц в госпитале с воспалением легких (так прошла акклиматизация северянина), сын умолчал. И после взрыва автобуса в Моздоке он успокоил родных: «Это далеко от нас. Наш госпиталь хорошо охраняется. Да и население довольно мирное».
Действительно, до последнего времени в многонациональном Моздоке армяне, русские, осетины и чеченцы, несмотря на бушующую в соседней Ичкерии войну, вместе праздновали свадьбы и приветливо здоровались друг с другом при встрече. Но в последние лет пять, по словам капитана Федорова, на жилплощади одного прописанного в Моздоке чеченца селился с добрый десяток сомнительной родни, настроение которой «не просчитаешь». На развалинах госпиталя нашли как минимум двоих погибших, которые были опознаны как боевики, находившиеся в федеральном розыске. Они лечились в этом госпитале по поддельным документам. Охрану же лечебного заведения, вокзала и других важных объектов усилили за неделю до трагедии -- после того, как боевики пригрозили терактом. Разумеется, где именно будет взрыв, террористы не сообщили. Это было шестое по счету дежурство Валерия Лабы по охране госпиталя. До прихода сменного караула оставалось шесть минут…
На месте госпиталя в Моздоке построят храм, а в Снежном будет улица имени Валерия Лабы
-- Если бы рядовой Лаба не выстрелил в водителя-террориста, то в госпитале вообще никого не осталось бы живых, -- утверждает капитан Глеб Федоров. -- Он принял удар на себя и таким образом спас жизни шестидесяти-семидесяти человек. Валерий единственный выстрелил по этой проклятой «торпеде»!
Грузовик с фургоном, в котором находилось несколько тонн взрывчатки, проскочил мимо охранявших ворота омоновцев. Они почему-то не сориентировались -- не открыли огонь, хотя должны были, считает капитан Глебов. Машина снесла ворота, и камикадзе двинулся на пост бойца Лабы. Валерий вскинул автомат и дал очередь по кабине грузовика, который мчался прямо на него…
Сейчас никто уже не сможет сказать, убил ли солдат чеченского смертника или тяжело ранил. Известно лишь одно: очередь по кабине не позволила машине въехать в фойе госпиталя, как это явно собирался сделать водитель, чтобы уж точно никого не оставить в живых. Вместо этого грузовик врезался в торец здания. Только благодаря Валере многие родители, сестры и жены смогли услышать самую главную весть, которая только может прийти с фронта: «Ваш… жив!»
-- Сколько этот теракт унес жизней, можно будет сказать только недели через две, когда соберут и опознают части тел, извлеченные из-под завалов и вернут к жизни всех тяжело раненных, -- считает капитан Глебов, который, скорее всего, сегодня сидит за поминальным столом в Сургуте, куда после теракта отправили три гроба. -- От госпиталя только одна стена осталась. -- Взрыв был такой силы, что территорию нашей воинской части, находящейся в трех километрах от госпиталя(!), осыпало обрывками бумаг и бинтов, осколками кирпичей, как градом. Мы подумали: уж не ядерная ли война началась? У ребят, которые разбирали руины, седин прибавилось. Ведь находили и целехоньких, но мертвых людей с содранными ногтями. Они пытались выбраться на воздух и задыхались в завалах, не дождавшись помощи.
Собравшиеся на похороны Валерия жители Веселого и соседней Андреевки, выросшие вместе с мамой погибшего солдата, ничего не знали о трагедии в Моздоке. Лето -- горячая пора в селе, телевизор смотреть и читать газеты некогда. Капитан Глебов терпеливо объяснял каждому, что из всех погибших Валерий единственный -- не только жертва, но и герой. Говорил, как важно для родителей погибших солдат, чтобы на месте взорванного госпиталя через год стояла часовня. И убедил… Сельский голова села Веселое предложил назвать улицу в честь русского солдата Валерия Лабы. В честь мальчика, который вырос среди таежных болот и которого взрослым в Веселом не помнят. Но зато теперь знают, что он спас жизни многих людей.
P. S. Как сообщали информационные агентства, начальник военного госпиталя Моздока полковник Артур Аракелян находится под стражей. Главная военная прокуратура России возбудила уголовное дело, обвинив Аракеляна в преступной халатности, повлекшей за собой многочисленные жертвы. На территории госпиталя для предотвращения подобных инцидентов должны были быть так называемые лабиринты из бетонных заграждений. Оказывается, раньше на территории госпиталя в Моздоке заграждения были, но их… развели, чтобы машины, доставляющие раненых, проезжали к зданию без препятствий.
570Читайте нас в Facebook
