Народная артистка украины наталья сумская: «посуду я не бью, но пошуметь на толю хостикоева могу»
Появление в столице Украины новой театральной антрепризы Бенюка-Хостикоева отмечали шампанским с ананасами. Бокалы «за здравие» поднимали бывшие и нынешние мужья и жены большого семейства Хостикоева-Сумских. Одиноким казался лишь Богдан Бенюк, которому в премьерном спектакле антрепризы «Моя профессия -- сеньор из высшего общества» приходится отдуваться самому.
Между двумя бокалами шампанского Наталья Сумская, она же третья жена Анатолия Хостикоева, призналась, что идея создания антрепризы пришла ей и ее мужу в голову во время чтения газеты «ФАКТЫ»: «Я поняла, чтобы выжить в наше время, надо крутиться, не останавливаться на месте… »
Наталья Сумская начинала репетировать роль Валерии, главной героини спектакля. Однако обстоятельства сложились так, что роль перешла к ее сестре Ольге. Наталье же досталась Матильда. Ее героиня работает в театральном… туалете, где и приобрела разнообразные познания о театре вообще и драматургии, преимущественно русской (Толстой, Чехов), в частности.
«Идея собрать вместе всех бывших мужей и жен пришла в голову Анатолию Хостикоеву»
-- Но ведь Матильда -- женщина, так сказать в возрасте…
-- Так и я не девчонка. К тому же, совершенно не обязательно «состаривать» мою героиню, она может быть любого возраста, главное -- сыграть характер. Одной из исполнительниц роли Матильды в знаменитом спектакле Театра имени И. Франко была Ольга Кусенко, и тогда она действительно была уже в возрасте. Но, мне кажется, лучше бы совсем отказаться от каких-то аналогий. Да, был спектакль по этой пьесе. А сколько раз на сцене ставили Шекспира, Гоголя, Чехова? Вот и у нас очередное прочтение пьесы Тарабузи и Скарначчи. К тому же, авторы настолько щедро дают пояснения в ремарках, что и выдумывать ничего не надо -- остается только играть.
-- Надо полагать, на сцене царит семейная обстановка?
-- Не думаю… Прежде всего, мы -- актеры, а уж потом родственники.
-- И все же с родными людьми работать легче или сложнее?
-- Я как-то об этом не задумывалась… С сестрой Оленькой я еще ни разу не работала, да и сейчас у нее на сцене отношения не столько со мной, сколько с моим (Анатолий Хостикоев) и ее мужем (Виталий Борисюк), которые играют главного героя и соседа. Но если говорить абсолютно честно, то с родными играть гораздо приятнее. Мы понимаем друг друга с полуслова, полувзгляда. Знаем возможности каждого. И если замечаем оплошность, поправляем, помогаем. У дальних родственников это порой вызывает улыбку, а у представителей молодого поколения -- возмущение. Но больших обид не было, да и быть не могло. Не зря же во времена Мольера театральная труппа, как правило, состояла из родственников. В этом смысле мы своим проектом возрождаем добрые старые театральные традиции. Конечно, свою роль сыграло и потрясающее совпадение, что все мы -- артисты. И когда моему мужу, Анатолию Хостикоеву, пришла в голову такая замечательная мысль, мы все его поддержали.
-- Герои пьесы -- итальянцы, как известно, леди темпераментные…
-- По темпераменту итальянцы настолько схожи с украинцами, что ничего особо придумывать не приходится. И, возможно, наша манера общения в жизни перешла на сцену.
-- В вашей семье тоже бурно выясняют отношения?
-- Конечно!
-- И посуду бьете?
-- Нет, что-что, а посуду я берегу. А вот пошуметь на Толю могу. Ни в семейной жизни, ни на сцене истина так просто не рождается. Бывает, что и не спишь, нервничаешь. Иногда все валится из рук… А потом, как птица Феникс, восстаешь из пепла. Откуда только силы берутся! Постановка спектакля -- процесс очень сложный. И обязательно в какой-то момент кажется, что он обречен на провал. Чувствуешь себя потерянным, беспомощным. Наверное, так угодно театральной богине -- долго мять нас, мучить, а потом отпустить. И все как-то вдруг становится на свои места, складывается из кусочков, как мозаика.
-- В спектакле заняты бывшие мужья и жены членов вашей семьи -- Любовь Кубьюк (вторая жена Анатолия Хостикоева), Евгений Паперный (первый муж Ольги Сумской).
-- Идея пригласить их принадлежит Хостикоеву.
-- Они сразу согласились?
-- Представьте, да. И тут надо отдать должное Евгению Паперному, самому театральному среди нас человеку, который и задал тон отношениям. Он, как воспитанник щукинской театральной школы, лишен предрассудков. Самое главное -- спектакль, а уж кто там кому и кем приходится, кто от кого ушел и к кому пришел, -- дело второстепенное.
«В детском садике я надорвала голос, поэтому играла мальчишку»
-- Но бывает, что после развода люди просто перестают общаться…
-- Безусловно! Таких примеров много и в актерской среде. Это -- личное дело каждого. И, наверное, прелесть нашей семьи в том, что мы нормально общаемся со всеми членами наших бывших семей.
-- На премьеру спектакля Жолдака в театре Русской драмы вы пришли под руку с Георгием -- сыном Хостикоева и Любови Кубьюк.
-- Мы и сейчас с Георгием работаем. Мне кажется, у него блестящее актерское будущее -- он очень талантливый, театральный человек. Такие ему уж достались гены.
-- Интересно, как вы распределяли роли между членами семьи?
-- Было непросто. В пьесе есть две небольшие роли, которые очень подходят нашей маме -- заслуженной артистке Украины Анне Ивановне Опанасенко-Сумской. Но Хостикоев как режиссер поначалу не видел ее в этих ролях. Я его убедила. «Нет уж, -- сказала, -- будь добр, возьми маму!» Он об этом не пожалел. И отец, и мама -- великолепные театральные практики. Каждое их слово слышно и в самом последнем ряду. А ведь это -- одна из главных составляющих актерского мастерства. Каким бы талантливым ни был актер, если его не слышно, зритель рано или поздно начинает раздражаться. А это уж совсем никуда не годится! Как говорил Григорий Горин, в спектакле по пьесе которого (»Кин IV») нам с Толей посчастливилось играть: «Интересы зрителя -- прежде всего!»
Правда, был и смешной случай. Перед самой премьерой главному идеологу этой затеи, Толе, пришла в голову мысль: «Стоп! Я же забыл внести в это генеалогическое древо самого маленького представителя нашей семьи -- Славика!» Вспомнили, что в пьесе есть для него маленькая роль -- разносчика газет. Хостикоев придумал ему симпатичный выход: он должен принести главной героине (ее играет Оля) письмо и попросить денежку, а когда она откажет, шлепнуть ее -- свою тетю! -- по попе. Думаю, с ролью Славик справится легко -- он у нас бывалый артист, играл уже в двух спектаклях. А впервые вышел на сцену в пять лет. Даже раньше, чем мы с сестрой.
-- И тут, значит, обошел…
-- Увы, да. Мой дебют состоялся в семь лет в радиотеатре и был не совсем неудачным. Очевидно, в детском садике я надорвала голос, он стал похож на мальчишеский, поэтому в спектакле «Тополек мой в красной косынке» по повести Чингиза Айтматова я играла мальчишку. Мама начитывала мне текст, я за ней повторяла.
Оля вышла на сцену лет в шесть -- в спектакле «Дженни Герхард» по Драйзеру, сыграла девочку Весту. В финале для актеров были заготовлены цветы и подарки, а про ребенка забыли. Слава Богу, кто-то догадался сбегать в кабинет главного режиссера и принести ей большого плюшевого мишку. Он до сих пор у нас хранится… Когда наш сын Славик первый раз выходил на сцену, я безумно волновалась -- даже кусок роли забыла! А он все сделал четко.
«Наталья Ужвий была моей крестной мамой»
-- Вы не изменяли Театру имени И. Франко: пришли после театрального института, да так и остались…
-- Я начала работать еще студенткой -- получила роль в спектакле по пьесе Николая Зарудного «Тыл». Возможность попасть в труппу Театра имени И. Франко была для меня так важна, что вместо долгожданного летнего отдыха помчалась на гастроли театра в Краснодар. Я застала еще франковцев-корифеев -- Пономаренко, Дальского, Заднипровского, Копержинскую, Куманченко, Ужвий.
-- Говорят, вашей крестной матерью была сама Наталья Ужвий.
-- На самом деле Наталья Михайловна была моей крестной мамой в кино. Искали актрису на роль Наталки-Полтавки в одноименном кинофильме, пришли к нам в театр. В служебном гардеробе никого, кроме меня, не было, Ужвий спускалась по лестнице. «Що ви шукаєте? -- спросила она ассистента режиссера. -- Ось же Наталка стоїть». Легко так сказала. А получился каламбур… Наталка посоветовала на роль Наталки Наталку. Я так благодарна ей за это! Роль Наталки-Полтавки вообще много значит для нашей семьи: с нее начинала свою театральную карьеру мама, в честь этой героини она меня и назвала. Увы, сколько бы мы ни работали в театре, основная масса зрителей все равно больше знает нас по кино.
-- Но почему же «увы»?
-- Просто в кино я снималась не от хорошей жизни -- в театре у меня все складывалось непросто. Дают роль, а я, бывает, ее не играю -- не видит меня режиссер, и все тут! Это как в любви: не любо -- уходишь. И я уходила туда, где меня ждали, -- в кино. Хорошо еще, что там я пришлась ко двору. Честно говоря, съемки отняли у меня много сил и времени, но, наверное, не зря. Фильмы до сих пор показывают, и приятно, что молодое поколение меня узнает: «О, Наталка-Полтавка!» Люблю эту картину. А еще фильм «Такая долгая поздняя осень», где я снималась с Иваном Миколайчуком.
-- Говорят, с ним было очень сложно работать.
-- Он был неистовым. Если надо, был способен на настоящие подвиги -- мерзнуть, не спать по ночам и заставлять бодрствовать всю съемочную группу. Ждать целый месяц, когда выпадет снег на зеленую, только что распустившуюся яблоню. Довелось мне познакомиться и с Леонидом Быковым. Он как-то сказал: «Я так хотел бы с вами поработать!» Не сложилось…
-- А еще с чем у вас не сложилось?
-- С отдыхом. Я уж и забыла, когда последний раз отдыхала, подстраиваюсь под график, который навязывает жизнь. И это, наверное, нормально. Кто должен собой жертвовать? Конечно, женщина!
Читайте нас в Facebook
