59-летний луганский шахтер продолжал работать до конца смены, даже не подозревая, что оказался в каменном мешке
Утром 15 ноября в поселке Белое Лутугинского района (Луганская область) на шахте имени XIX партсъезда ГХК «Луганскуголь» на глубине 610 метров произошло обрушение породы. В результате в каменном мешке оказался 59-летний электрослесарь шахты Владимир Гавриш. На место происшествия сразу же выехали три отделения горноспасателей. Кроме этого, была сформирована спасательная бригада, куда вошли десять горняков шахты.
Несмотря на большую плотность завала, шахтер мог перестукиваться со спасателями. Это означало, что он жив…
Полтора часа спасатели боялись разбирать завал, опасаясь повторных обвалов
Завал произошел на горизонте, где ведется новая выработка для вскрытия вентиляционной скважины. Сам горизонт идет под небольшим уклоном -- примерно 4-5 градусов. Поэтому вся шахтная вода постепенно стекается в тупике, то есть в конечной его части. И если ее не откачивать, через некоторое время вода может все затопить. Решением этой задачи на глубине почти 720 метров и был занят в ту ночную смену Владимир Гавриш.
-- Когда произошел обвал, Гавриш об этом даже не знал, -- рассказывает начальник участка горно-капитальных работ Владимир Котляр. -- Насос работает громко, да и далеко был рабочий от места завала. Там работало звено проходчиков из пяти человек. К счастью, ребята все опытные: они вовремя почувствовали, что сейчас произойдет обвал, и успели убежать.
-- Нельзя было сразу же расчищать завал, -- рассказывает Сергей, один из проходчиков. -- Надо было подождать, пока забой «отыграется», чтобы избежать повторных обвалов. Хотя, с другой стороны, чего нам, проходчикам, бояться? Подобные поисшествия, к сожалению, уже стали обыденным делом.
-- Ребята аходились на расстоянии порядка 700 метров от меня, -- вспоминает Владимир Гавриш. -- Они устанавливали крепление. Там, где был завал, кровля уже изрядно продавила стоявшие арки -- они-то, в конце концов, и не выдержали, рухнув. Хотя я, признаюсь, и не знал, что уже нахожусь в заточении. Единственное, что я заметил, -- вдруг перестала работать вентиляция (свежий воздух подается здесь по прорезиненным трубам, которые подвешивают к потолку). Но даже это меня не насторожило. Когда где-то ремонтируют крепления, вполне могут на время отключить вентиляцию. Однако прошло уже довольно много времени, а она все еще не работала. Под землей жарко, а тут еще и вентиляции нет. Мне стало так жарко, что я разделся по пояс. Я и представить себе не мог, что два часа назад на поверхности уже объявили тревогу, вызвали горноспасателей, всех подняли на ноги. Один я ничего не подозревал.
«В моей каменной темнице столько места -- год можно жить»
Шахта имени XIX съезда КПСС была пущена в действие 60 лет назад. Тут разрабатываются два угольных пласта, где добывают так называемый газовый уголь (т. е. с высоким содержанием попутного газа метана). Из-за этого шахта считается сверхкатегорийной (с высокой втепенью опасности взрывов).
-- К счастью, на этот раз газа в этом тупике не было, -- рассказывает Владимир Котляр. -- Датчики показывали, что все в норме.
-- И вот подхожу я к месту завала, до которого от насоса порядка 700 метров, -- продолжает Владимир Гавриш. -- Смотрю, а проход закрыт деревянными бревнами, которые из-за завала развернулись из горизонтального положения в вертикальное и стоят глухой стеной, перекрывая мне дорогу. Я еще подумал: какой идиот их так расставил? А когда пригляделся, понял, что эта конструкция не рукотворная. Вижу, и транспортерная лента уже валяется внизу, а с той стороны слышны голоса людей. Тут-то я понял, в какой ситуации оказался. Хотя, признаюсь, я даже не испугался. В моей каменной темнице столько места, что тут год можно жить. У меня не то что каменный спальный мешок, а даже целый матрас получился. Воды с собой немного было -- а если сильно прижмет, можно и шахтную воду попить, хотя нежелательно. Кушать я не хотел. Меня волновало, правда, что одному будет скучно сидеть.
… Еще часа полтора спасатели боялись подойти к завалу -- уж больно все было неустойчиво. За это время заготавливали материал. Лишь потом горняки спасательной бригады полезли под завал, чтобы установить защитные крепления, именуемые кострами (это такие конструкции, когда бревна складываются, как спички, «домиком»: если вдруг произойдет повторный обвал, эта надежная конструкция сможет принять его на себя).
-- Мы дольше костры клали, чем расчищали завал, -- отметил один из горноспасателей. -- Но и без этого было нельзя.
«Через многометровую толщу породы я услышал: «Палыч, ты не бойся, мы тебя спасем»
-- С того момента, как Владимир подошел к завалу, мы с ним постоянно переговаривались, -- вспоминает Владимир Котляр. -- Вообще-то мы изначально были спокойны за него, знали, что он жив, потому что трубы, по которым откачивается вода, проложенные по почве выработки, не повреждены, не пострадали от напряжения и электрокабели. И судя по тому, что насосом кто-то управлял, можно было сделать вывод, что все нормально.
-- Через какое-то время услышал голоса с той стороны, -- вспоминает Гавриш. -- Я постучал по трубе и через многометровую толщу (примерно метров шесть-семь) породы и деревянных бревен услышал, как мне кто-то кричит: «Ты только не бойся, Палыч. Мы тебя спасем». -- «Да никто не боится. Вы лучше скажите, что это вы, паразиты, натворили», -- ответил я. -- «Палыч, ты там сам попробуй немного разобрать со своей стороны», -- кричал мне заведующий производством шахты Юрий Просяник. Легко сказать, тут у меня сплошной стеной стояли деревянные бревна, которые надо было только рубить. Лишь небольшой участок с правой стороны был свободен от креплений. Там я и начал разгребать, помогая себе ломом. Вдруг слышу: что-то потрескивает и, как говорят шахтеры, начинает капать -- сверху посыпались маленькие кусочки. В этот момент сверху на меня упал небольшой кусок породы, оставив на правой кисти руки солидный синяк… Тут голоса спасателей стали слышны четче. А звеньевой Николай Богомаз кричал: «Палыч, сиди, ничего не делай. А то как бы чего не произошло».
«Может, выпьешь спиртику», -- предложил врач спасенному шахтеру
Владимир Гавриш просидел в каменном мешке в общей сложности почти шесть часов. Тем не менее, выбравшись из заточения, он сам поднялся на поверхность. По словам врачей реанимационно-противошоковой группы горноспасателей, состояние его здоровья оказалось нормальным.
-- Как только я вылез из завала, врач горноспасателей сказал мне: «Может, выпьешь спиртику, чтобы снять стресс», -- вспоминает Владимир Павлович. -- Да нет, ребята, говорю, все нормально. А бригадир проходки Николай Верченко все не унимался: «Да не бреши, так не бывает. Небось страху натерпелся». Конечно же, немного жутко поначалу было, когда увидел эту стену из бревен. Причем испугался даже не за себя, а за молодых ребят, которые работали тут, -- я-то не знал, что они спаслись.
… Семьи у Владимира Павловича фактически нет. Официальная жена живет в Молдавии, где он работал на заводе до 1992 года. В его доме обитает только упитанный кот по кличке Малыш. Как рассказывают соседи, когда с хозяином приключилась неприятность, Малыш почти сутки просидел перед дверью в ожидании хозяина. Но одна женщина все же ждала горняка на поверхности. Имя ее Владимир Павлович как истинный джентльмен не называл. Зачем всем знать об их отношениях? Тем более что и она работает на этом угольном предприятии. Хотя женщина выдала себя сама, бросившись к Владимиру со словами: «Больше не пущу тебя в шахту!».
-- А что, я завидный жених, -- считает Гавриш. -- У меня свой дом есть, машина -- старенькая, правда, но в хорошем состоянии, -- зарплата около 600 гривен, да и пенсия 156 гривен. Жить можно. Хотя я уже привык быть один. И с Малышом вдвоем мне как-то спокойней.
-- На следующий день мы с ребятами пошли проведать Палыча, а заодно и обмыть счастливое спасение, -- рассказывает Николай Сергеев, один из горнорабочих шахты, входивших в спасательную бригаду. -- Больше всего мы переживали, чтобы у Володи «крыша не поехала». Люди ведь по-разному реагируют на экстремальные ситуации. Тем более что Владимир Павлович уже не молод.
-- Кстати, на шахте работает достаточно много пожилых людей, -- говорит Владимир Котляр. -- Конечно же, не на сложных участках. Молодых эта работа не устраивает -- платят мало, а людей в возрасте -- в самый раз. Разве можно прожить на 156 гривен шахтерской пенсии?
-- Отец мой на этой шахте работал -- ремонтировал подземный транспорт, и я пошел по его стопам, -- рассказывает Владимир Гавриш. -- Теперь многие говорят: чего это старику дома не сидится? А как им объяснить, что для меня работа -- нечто большее, чем просто способ зарабатывания денег. Ведь Донбасс -- это и есть моя семья. После случившегося директор дал мне дополнительные выходные. Я отдохнул -- и снова под землю.
Читайте нас в Facebook
