«александр серов с лилией сандулесой могли и обматерить друг друга. Она его -- по-молдавски, он ее -- по-русски»
«Если Саша вставал не с той ноги, запросто мог в кого-нибудь ботинком запустить»
-- 25 лет в искусстве. Чудесное время! -- улыбается Геннадий Петрович Мисан, вспоминая прожитые годы. -- Волынская областная филармония много лет по праву считалась в Украине ведущей. Мы удерживали переходящее красное знамя УССР. А как-то даже заняли третье место в Союзе. И все благодаря сильным кадрам.
Саша Серов по нашему приглашению перешел в Волынскую филармонию из Черновицкой в 23 года. Необычайно талантливый парень, сильный и красивый голос. Но из-за своего тяжелого характера (он -- ярко выраженный холерик) долго на одном месте не задерживался. Я видел в нем огромный потенциал. Серов просиживал за роялем до глубокой ночи, сам писал музыку. Доходило до смешного: бывало, и уснет за инструментом, а утром уборщица его будит. Если вставал «не с той ноги», запросто мог в кого-нибудь и ботинком запустить. Правда, потом сожалел, извинялся. С ним приходилось быть и дипломатом, и психологом.
Тогда же у нас работала Лиля Сандулеса. Очень музыкальная, с великолепным голосовым тембром, она практически сразу оказалась среди претендентов на лавры эстрадной «звезды». Поскольку моя душа больше лежала к ансамблям, а не к солистам, мы попытались свести Лилию Сандулесу и Александра Серова в дуэт. Этому способствовало также то обстоятельство, что между ними в один прекрасный день возникли теплые чувства, их потянуло друг к другу.
В общем, дуэт мы создали. Но ведь Лиля по характеру тоже холерик. Вот и началось: бурные споры из-за каких-то мелочей, частые творческие конфликты. Могли и, пардон, обматерить друг друга во время репетиции, она -- его по-молдавски, он ее -- по-русски… Жаль, что их творческий дуэт распался. Я убежден: если бы удалось его сберечь, равного в Украине не нашлось бы.
Лилию Сандулесу переманили в Киевский мюзик-холл. Сначала мы «отдали» ее на три месяца, но она там вышла замуж и осталась навсегда. Кстати, пытались киевляне переманить и Зинкевича, но Василий отказался.
А Серова пригласили в Краснодарскую филармонию. В Луцке ему приходилось жить в репетиционном классе, спать на матрасе, который певец раскладывал каждый вечер на полу. Мы ему квартиру «выбить» не могли, а гостиницу филармония оплачивать не имела права, поскольку Александр числился нашим штатным работником.
«Поползли слухи: Мареничи хотели сбежать в Канаду через Югославию»
-- Когда я пригласил в коллектив трио Мареничей, филармония ютилась в двух маленьких комнатках в Доме культуры. -- продолжает Геннадий Петрович. -- Какое-то время они жили у меня дома (приехали они из Казахстана, а родом Валерий из Кривого Рога). То есть начинали свой творческий путь в действительно неблагоприятных условиях. Но это не помешало им быстро «взлететь».
Вокальные данные у Маренича, возможно, и не самые лучшие. Но это с избытком компенсируют его огромная любовь к украинской песне, талант и трудолюбие. Жена Валерия Антонина -- русская, уроженка Самары, но, несмотря на «корни», она, как и ее сестра Светлана, в совершенстве владеет и разговаривает исключительно по-украински.
Первый успех пришел к Мареничам на конкурсе в Харькове, где они противопоставили массовой эстрадной «навале» с ее децибелами тихую, лирическую украинскую песню. После ее исполнения в зале с полминуты царила абсолютная тишина. Я подумал было: все, провал, и вдруг взрыв оваций! А началом звездной популярности Мареничей стало успешное выступление в Киевском дворце «Украина» -- его помог организовать тогдашний директор Укрконцерта Борис Шарварко, с которым я поддерживал хорошие отношения.
Волынское трио зазвучало на всю страну. Но ненадолго. Дело в том, что Валерий, при всех его достоинствах, не всегда умел или хотел правильно ориентироваться в ситуации. К примеру, в 1980-м обслуживать Олимпийские игры в Москве из наших артистов приглашены были только ансамбль «Свитязь» с Василием Зинкевичем и трио Мареничей. Предстояло выступить на весьма престижном концерте накануне Игр перед представителями стран-участниц. Валерий ехать отказался, объяснив, что, мол, невыгодно. Сколько я ни уговаривал, так и не согласился.
А однажды позвонил мой коллега из Ивано-Франковска и попросил: «дай» Мареничей. Они, кстати, тогда были самыми прибыльными эстрадными исполнителями в Украине. Договорились о шести концертах. Билеты «размели» в один день. Коллега опять звонит: «дай» еще на день, пусть выступят перед передовиками сельского хозяйства (дело было накануне Дня работника сельского хозяйства). Мы договорились, однако Валерий из-за каких-то мелочей повздорил с администрацией и выступать отказался наотрез. Местное руководство в панике: что делать? Связываются со мной: помогите! Я звоню, объясняю: Валера, это политическая акция, ты же первый пострадаешь! Но так и не переубедил.
Скандал попал в газеты, а вскоре я получил приказ из Министерства культуры: запретить Мареничам гастроли за пределами Волынской области на год, запретить демонстрацию только что снятого о них фильма, прекратить трансляцию их песен по телевидению и радио. Мареничи «гремели» на весь Союз, вдруг -- полная тишина. Сразу поползли слухи: хотели сбежать в Канаду через Югославию. Даже из Министерства внутренних дел звонили, спрашивали, имеют ли эти разговоры под собой реальную почву? Никуда они сбегать не собирались, но их стремительная карьера резко затормозила.
«Мало песен о Ленине!» -- постановила комиссия и «завалила» программу»
-- В 70-х у нас подобрался чудесный, по-настоящему звездный коллектив исполнителей, среди которых особенно ярко выделялся ансамбль «Свитязь» с Василием Зинкевичем. -- вспоминает Геннадий Петрович. -- Мы стали готовить к сдаче концертную программу. Проанонсировали 12 концертов «Свитязя» в киноконцертном зале «Проминь», продали все билеты, а комиссия, в состав которой вошли работники Министерства культуры и местные чиновники, программу не приняла! Не по художественным или профессиональным соображениям, а по… политическим: мало песен о партии, Ленине, комсомоле, труде и так далее. Один из членов комиссии, местный чиновник, строго изрек: «Это не что иное, как пропаганда буржуазной идеологии в нашем советском обществе!». Это о лирических песнях-то о любви, красоте родного края!
Тогда мы пошли другим путем: попросили программу принять условно, концерты не отменять и клятвенно пообещали как можно быстрее репертуар доработать и представить в новом варианте. Комиссию мы переубедили, и концерты прошли с огромным успехом. Вскоре с не меньшим успехом выступили в Москве. И только тогда программу наконец-то утвердили.
Меня часто спрашивают о зарплатах. Да, мы, то есть филармония, зарабатывали большие деньги, но тарифные ставки работникам и артистам повышать не имели права. Больше остальных получали эстрадные певцы: 200--300 рублей в месяц, артисты народного хора -- от 90 до 140 рублей. Немаловажную роль играли государственные звания и стаж.
Но, несмотря на разницу в окладах, жили дружно. Серьезных конфликтов в коллективе не возникало, хотя случались между «звездами» и недоразумения, обычно -- по причине ревности, зависти. Дисциплину старались поддерживать разными методами, даже шутливыми. К примеру, как-то ввели так называемые «штрафные санкции»: за минуту опоздания исполнитель платит 20 копеек. Когда «набегало» достаточно, на эти деньги после гастролей иногда вместе ужинали, отдыхали.
«Магомаев после банкета проспал свой самолет и летел следующим рейсом.. в отсеке для стюардесс»
-- В начале 80-х принимали мы в Луцке Муслима Магомаева, -- рассказывает Геннадий Петрович. -- После аншлагового выступления -- а было это 31 декабря -- как водится, организовали небольшой банкет в ресторане гостиницы «Украина». Поужинав, Магомаев поднялся в номер, чтобы перед отъездом немного поспать, ведь до самолета оставалось еще несколько часов. Магомаев должен был лететь один, музыкантов сопровождения мы отправили в Москву на поезде.
Пришло время ехать в аэропорт -- «звезды» нет. Немного подождали, пошли будить. Стучали-стучали в дверь -- тишина. На рейс опоздали. Долго упрашивали войти в наше положение начальника аэропорта, который, в свою очередь, еле уговорил командира экипажа одного из следующих лайнеров, чтобы в обход всяческих инструкций позволили певцу занять место в отсеке для стюардесс. На встречу Нового года Магомаев все-таки успел.
Всегда с удовольствием вспоминаю встречи с Юрием Левитаном. Безусловно, это личность, легенда. А еще -- милый, простой человек. Впервые я с ним встретился в одной из московских радиостудий, и он пригласил меня к себе домой. Прихватил я традиционные волынские «сувениры» -- копченые угри, «украинскую с перцем» и отправился в гости договариваться о приезде Юрия Борисовича в Луцк. Жил он вдвоем с женой весьма скромно в небольшой двухкомнатной квартире в центре Москвы, которую ему во время войны выделили по личному приказу Сталина. Посидели тогда, помню, допоздна, душевно пообщались. А в Луцк он приехал накануне 900-летия города.
Давала у нас «сольники» и Пугачева. Тогда как раз на весь Союз гремела ее песня «Арлекино». Приехала она со своим вторым мужем, художественным руководителем их коллектива Игорем Грановым. И нужно же было такому случиться: перед концертом они поссорились. Программу, правда, отработали -- зрители-то не виноваты. После выступления я ожидал супругов возле машины. Пугачева вышла одна и с ходу заявила: «Я с ним не поеду!». Пришлось отвозить ее первой.
Как положено, провел к гостиничному номеру, собирался уже попрощаться, но она, открыв двери, вдруг приглашает: «Заходи, я хочу выпить». Я говорю: «Обожди, сейчас что-нибудь закажу». А она: «Не нужно, у меня все есть». Выпили по рюмке коньяку, поговорили о том о сем, и я отправился за ее мужем, который вскоре перешел в разряд «бывших»…
«Подруг» Маврикиевну с Никитичной вместо Луцка отправили в Липецк»
-- Мы давно добивались, чтобы звезда мирового масштаба, пианист-виртуоз Святослав Рихтер выступил в Луцке, -- делится воспоминаниями Геннадий Петрович. -- Организовать это было чрезвычайно трудно, но все-таки удалось. Рихтер возвращался после зарубежных гастролей в Москву, поезд шел через Брест. Мы отправились туда, встретили, привезли в Луцк, поселили в гостинице «Украина». На улице зима, сильный мороз. А гостиница отапливается слабо. Рихтер мерзнет, сидит в шубе. Мы понимаем, что это грозит срывом концерта -- ведь руки пианиста никаким образом не должны мерзнуть. В горисполкоме помочь отказались. Пришлось с «могорычом» идти на поклон к операторам котельной…
Обогрели мы Святослава Рихтера, на следующий день он с огромным успехом дал концерт в переполненном зале драмтеатра. Спустя некоторое время я в частной беседе сознался, как уговорил рабочих, тому самому чиновнику из горисполкома, который запретил ради одного Рихтера включать дополнительное тепло в гостинице. Объяснил, что не видел иного выхода. А он мне: «И правильно сделал! Ты же понимаешь, не мог я такое официально разрешить!»
А однажды произошел вообще комичный случай. Договорились мы о гастролях знаменитых «подруг» Маврикиевны с Никитичной, продали все билеты. Приезжаем на вокзал встречать -- артистов нет. Звоним в Москву, а там удивляются: как так, администратор лично в вагон посадил! Какой тут вывод? Единственная правдоподобная версия -- отстали от поезда на какой-нибудь промежуточной станции. Ничего подобного! Их по ошибке вместо Луцка отправили в Липецк. Представьте состояние бедных «старушек» -- все договорено, а на вокзале никто не встречает, никто ничего не знает. Концерт у нас в Луцке, естественно, по таким вот «техническим» причинам пришлось перенести…
1364Читайте нас в Facebook
