В кино часто показывают, как, сидя на скамье подсудимых, обвиняемый вспоминает свою жизнь. Нина не вспоминала. Наоборот, она пристально следила за всем, что происходило в зале суда. Слушала, как ее жертвы отвечают на вопросы, и… жалела их. Но странное дело -- Нина не находила в себе признаков раскаяния. В чем раскаиваться? Ведь она спасала своих детей…
«Через неделю заберем ваших ублюдков, а через две -- от них мокрого места не останется!»
Работу они с Андреем потеряли в одночасье: завод остановился -- и всех сотрудников отправили в отпуск за свой счет. Детей Нина и Андрей отвезли к родителям в село: там хозяйство -- с голода не помрут. Сами же наладились пирожки печь. Труд нелегкий, а выручка копеечная. Да еще рэкетиры стали донимать. От рыночных торговцев супруги узнали, что можно неплохо подзаработать на фруктах: которые в Украине дешевле -- в Молдавию возить, а молдавские -- к нам. Подсказали им и где денег на первый случай раздобыть: работал на рынке человек, который охотно давал в долг под проценты.
Товар взяли ходовой: первую черешню буквально из рук вырвал бойкий оптовик. Но когда с вырученными леями Нина и Андрей сунулись в обменный пункт валюты, там на них посмотрели в подозрением: никак, аферисты? Леи оказались фальшивыми, и в милиции с горе-бизнесменами даже разговаривать не стали: дескать, вас сюда не звали, а приехали -- пеняйте на себя.
Домой Нина с Андреем вернулись и без товара, и без денег. Но долг-то отдавать нужно! Супруги вновь взялись за пирожки в надежде постепенно возвращать одолженные деньги. Кредиторы, однако, ждать отказались. Нина с ужасом вспоминает тот вечер, когда в общежитие заявились два крепких молодца и объявили: «Время пошло». У женщины все похолодело внутри. Была бы квартира -- заложили бы. Были бы ценности -- продали бы. Но всего-то добра -- старый «жигуленок», который никому не нужен.
-- Возьми себя в руки, -- встряхнул Андрей Нину, когда она ударилась в истерику. -- Я буду грачевать. Выберемся!
Нина по ночам пекла пирожки, а утром тащила их на рынок. Андрей же на старом «жигуленке» отправлялся «ловить» пассажиров. Но его бизнес захлебнулся после первой же поломки автомобиля: денег-то на запчасти не было! А «счетчик» наматывал проценты…
Когда сумма долга возросла до 10 тысяч долларов, к ним опять явились «посланцы». На сей раз «мальчики» не церемонились. «Короче, -- процедил тот, что постарше, -- через неделю забираем ваших ублюдков, а через две -- от них мокрого места не останется». Более молодой при этом с брезгливым равнодушием чавкал жвачкой -- будто речь шла и не о детях вовсе.
На следующее утро Нина помчалась к матери в село. Она не знала, застанет ли там детей. Сказали: заберут через неделю. Но разве это люди? Чужая жизнь для них -- ничто. Воображение рисовало картины одна другой страшнее. Но вот, наконец, нужная остановка. Нина бежала к дому не разбирая дороги. Калитка. И Вовкин крик: «Мамочка!» А следом за Вовкой и Димка бросил свои игрушки. Оба повисли на ней, смеясь и визжа.
«А что, если нам с Андреем почки продать?.. »
Елена Ивановна, мать Нины, сразу почуяла неладное: чего это дочка прежде времени приехала? И бледная, и плачет… Пришлось рассказать все как есть. Сели рядышком на диван и затихли обе.
-- А что, если нам с Андреем почки продать? -- вдруг осенило Нину. -- Говорят, за них большие деньги дают…
-- А может, в милицию заявить? -- робко спросила мать.
В милицию отправился Андрей. Но в отделении на него посмотрели, как на ненормального: дескать, думать нужно было, когда деньги одалживал. А теперь нечего роптать -- долг платежом красен. Что же касается угроз, то извольте свидетелей предъявить.
«От сумы и от тюрьмы не зарекайся» -- не раз говаривала Елена Ивановна. Для Нины это всегда была просто поговорка и не более. И вот -- сума уже есть, а тюрьма.. , она плачет по всем, кто пошел по кривой дорожке. Впрочем, обсуждая план своего первого «дела», Нина и Андрей старались не думать о худшем. Они вообще пытались отодвинуть мысль, что собираются совершить преступление. Сознание этот факт воспринимать отказывалось. Им нужно было спасать детей -- остальное не имело значения.
Из рыночных разговоров Нина и Андрей почерпнули секрет: стоит в чашку кофе бросить семь таблеток клофелина -- и человек на время забудется мертвецким сном. Попробовать решили на случайных встречных -- а кто может быть случайнее, чем попутчики в поезде? И муж с женой отправились в пробное путешествие.
Первым «соседом» оказался симпатичный парень, который с ходу похвастался, что едет за партией коньяка. Этот не из бедных, решили супруги. И пригласили его на чашечку кофе с ликером. Когда «бизнесмен» отрубился, вынули деньги из кармана, куда он их демонстративно положил, и на ближайшей станции вышли. Удача вдохновила, и на следующую «операцию» Нина и Андрей собирались уже без дрожи.
Как опытные «челночницы», Лиля и Рая случайных знакомств остерегались. А потому с четой попутчиков в разговор не вступали. Но под вечер Валера -- так представился Андрей, -- раскладывая на столике снедь, задушевно предложил поужинать вместе. Женщины сначала отказались, но, услышав, что «у жены день рождения», уступили. А когда разговорились, выяснилось, что «Валера и Света» -- их коллеги: тоже торгуют -- на одном из столичных рынков у них палатка. «Профессиональная» тема сблизила попутчиков. А тут еще Светлана достала из сумочки фотографии двух мальчуганов, похожих на нее как две капли воды. Подняли тост за детей. Затем уж было собрались на боковую, но Валера предложил: «Еще по кофейку?» -- и отправился к проводнику за кипятком…
Первой проснулась Лиля: голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Решила, что опять подскочило давление, и потянулась за сумочкой, чтобы достать лекарство. Но под подушкой было пусто! Пустовали и полки попутчиков. «Они!» -- сразу догадалась Лиля и бросилась будить подругу. Раиса своего кошелька тоже не обнаружила. Подруги ринулись к проводнику, но тот не оставил надежды: подозреваемые пассажиры покинули поезд два часа назад. Лиля рухнула на пол прямо в купе проводника. Плохо стало и Раисе. На ближайшей станции женщин усадили в «скорую», и с диагнозом «интоксикация средней тяжести» обеих госпитализировали в местную больницу.
«Ради детей все можно -- и на панель выйти, и украсть… »
Становиться профессиональными ворами супруги, судя по их словам, не собирались. Хотели только собрать нужную сумму и тут же «завязать». Однако крупных денег с собой никто не возил (или прятали надежно?). Каждая поездка влекла за собой новые знакомства. Но мир тесен -- в Одессе их узнали те самые Лиля и Рая. Тут же позвали милицию.
К тому времени Нина и Андрей уже вернули кредиторам первоначальную сумму -- три тысячи долларов. Наверное, поэтому арест восприняли спокойно, во всяком случае, так казалось со стороны. На допросах ни от чего не отпирались: «Да, обманули», «Да, украли». А напоследок Нина и вовсе привела следователя в замешательство: «Я теперь понимаю, что ради детей все можно -- и на панель выйти, и украсть. Может, даже убить… » -- и осеклась, словно сама себя испугала.
Позже Нина не раз мысленно возвращалась к этой фразе, пытаясь отыскать в своей душе перемены, которые выплеснулись в такие страшные слова. Еще девчонкой она увлекалась рассказами о животных. Конечно, почти все забылось, но один глубоко врезался в память. Это была история о волчице, которая, попав в капкан, перегрызла собственную лапу, чтобы освободиться и вернуться к детенышам. Тогда девочка не могла даже представить, какие чувства могут заставить зверя причинить себе такую боль. Теперь же Нина и сама как бы «перегрызла лапу», а точнее -- то, что ранее удерживало ее в кругу привычных представлений о добре и зле. Но вырвавшись из одного капкана, она угодила в другой…
Из этого ей помог вырваться судья: отбывать наказание она будет условно. Андрея осудили на пять лет исправительно-трудовой колонии строгого режима, и на попечении Нины остались двое малолетних детей. Она уехала к ним в село. Бог ей в помощь!
«Facty i kommentarii «. 8 апреля 2000. Право
495
Читайте нас у Facebook
