Одним из самых известных и дорогих художников сша одессит юрий горбачев стал после того, как о нем написала хиллари клинтон
В Киев Юрий Горбачев приехал, сопровождая американского президента и.. чтобы показать землякам свои картины. Яркие, светлые, выполненные в стиле «наив» работы Юрия Горбачева экспонируются в 46 музеях: Украины, США, Малайзии, Чехии, Финляндии, Швеции, Испании, России… Его картины украшают частные коллекции четы Клинтон, Михаила Барышникова, Михаила Горбачева, Арманда Хаммера, Эдварда Кеннеди, Марчелло Мастрояни, Аллы Пугачевой, Романа Виктюка и многих других известных людей планеты. Но кто знает, как сложилась бы жизнь художника в Америке, не подари ему судьба трех замечательных женщин: украинку Наташу, полячку Биби и американку Хиллари.
«Своей Наташе я купил дом и выдал ее замуж»
-- Насколько мне известно, Наташа -- одесситка. А как вы с ней познакомились?
-- В снах мне часто являлся образ женщины: блондинка, легкая, изящная, с глазами блоковской незнакомки. А в один прекрасный день наяву увидел ее -- на своей выставке керамики в Одессе. Меня поразило, до чего внимательно она разглядывала экспонаты. А когда она без тени кокетства начала восхищаться, я был сражен окончательно. Даже не знаю, сколько мы проговорили, потому что слов ее я уже не слышал. Будто солнечный удар получил: передо мной стояла не просто красивая женщина -- передо мной стояла Моя Женщина. Как в песне: «Я всю жизнь искал такую -- и не больше, и не меньше». Так и познакомились. В то время я увлекался философией, и Наташа, архитектор по профессии, охотно поддерживала разговоры о моем любимом Платоне. Естественно, вскоре мы поженились. А своего первенца назвали… Платоном. Затем родились Илья и Михаил -- я стал отцом трех богатырей и был безумно счастлив.
-- Принято считать, что талантливые люди должны быть несчастны -- иначе они не развиваются. А счастливый художник может дальше творчески расти?
-- Конечно, может! Однако я не всегда был вполне счастлив. Я успешно делал свое дело, нашел свой стиль, выставлялся в лучших галереях СССР и Восточной Европы. Но неожиданно потерял своего лучшего друга Витю Коваленко. Его убили средь бела дня, просто так, ни за что. А мной начали интересоваться какие-то весьма подозрительные люди. Я ощутил, что вокруг меня нарастает волна зависти: все думали, что украшения из керамики, которые я тогда делал, приносят мне бешеные деньги и я безумно богат. В действительности же все было с точностью до наоборот. Свои изделия и картины я больше раздаривал, чем продавал, и больших денег мне это, как вы понимаете, конечно, не приносило.
-- Вы думали о деньгах свысока?
-- Просто знал, что в Одессе их у меня никогда не будет. Увлекся живописью -- не скупись на хорошие краски, лаки, другие материалы. Вот я и задался гамлетовским вопросом: быть или не быть мне в родном отечестве.
-- Решали его на семейном совете?
-- Пытался, но это оказалось трудным делом. Наташа умом понимала, что перспективы у меня здесь никакой, и что тучи над моей головой сгущаются (вслед за мафией на меня насели… налоговики), и что меня может постигнуть участь Вити. Но сердце жены было здесь, в Украине, в Одессе. Она теряла душевный покой, все чаще замыкалась в себе и молча молилась. А самое страшное -- мы перестали слышать друг друга. Говорить об отъезде Наташа не хотела ни в какую.
-- Как же насчет «жена да убоится мужа своего»?
-- Вот и пришлось мне употребить власть. В 1991-м мы все-таки уехали в Америку. История получилась драматическая: сначала я увез сыновей, потом -- Наташу, хотя мы к тому времени уже не жили вместе.
-- И что же случилось с вами в Америке?
-- Америка и утратившая оптимизм женщина были несовместимы! Да и наши отношения разладились, я больше не мог выравнивать семейный курс. Тем более что у меня были на руках трое сыновей-подростков, я едва владел английским и имел статус неизвестного и никому ненужного эмигранта из страны, которую мало кто вообще знал. Наши с Наташей дороги разошлись окончательно. Но я по сей бесконечно благодарен ей за то, что мы научили сыновей сопротивляться, находить выходы из неприятных ситуаций, не попадать под влияние других людей, быть самостоятельными во всем.
-- Вы разлюбили Наташу?
-- Я просто не дал любви питаться моей жизнью.
-- Необычный конец для лав стори…
-- Конец только первой серии… Я выдал Наталью замуж за своего водителя, купил им дом. У них родился ребенок, которого я люблю не меньше, чем собственных детей, мы дружим домами. Наташа по-прежнему мой самый близкий друг и советчик, мы вместе радуемся успехам наших замечательных сыновей (Платон занимается компьютерной графикой, Илья -- художник и музыкант, Миша сейчас самый известный среди эмигрантов автодизайнер).
«Благодаря Биби я могу быть счастливым отцом большой семьи»
-- Наташа нашла вас в выставочном зале, а Биби где?
-- Роковое совпадение: она так же пришла на мою выставку в Нью-Йорке, так же была светла, стройна, сексапильна и так же была околдована моими работами. И так же естественно, но с еще большим градусом восторга сказала, что я уникальный художник, единственный…
-- И вы испытали второй солнечный удар?
-- Как это ни парадоксально, да! Свежие впечатления наложились на «старые дрожжи» неизжитых переживаний. Я тогда очень нуждался в человеке, который бы укрепил мою уверенность в себе.
-- И Биби это сделала?
-- Она меня «отработала», как скульптор, отсекла все лишнее.
-- Что же ей удалось отсечь от вашей сути?
-- Я стеснялся называть себя коммерческим художником, раздражался по поводу чьей-то зависти. Биби объяснила, что для американцев зависть окружающих -- потрясающий плюс: она означает, что тобой заинтересовались и ты можешь идти дальше, подниматься выше. Биби помогла мне превратить недостатки, из-за которых я комплексовал, в достоинства. Я рисую не так, как другие, -- значит, я неповторим.
-- А как Биби относится к Украине?
-- Это была ее идея -- провести здесь выставку, а заодно увидеть родные мне Киев и Одессу. Она ведь тоже со славянскими корнями -- полячка американского происхождения. Но у нее родился внук, и она не смогла приехать со мной в Украину.
-- А чем вообще Биби занимается?
-- Она -- мой менеджер. Работает за девятерых. Вся моя арт-дилерская сеть в мире -- под ее контролем.
-- А вы сами?
-- Поначалу тоже был «подконтрольным». Если американка тебя любит, то контроль над тобой считает выражением заботы, внимания, преданности. Но я же не американец! Я -- славянин! И значит, жажду свободы.
-- Биби это поняла?
-- Да, пришлось «поработать». Биби, например, переживала из-за моей «безумной» дружбы с первой женой. И я сделал воскресенье днем открытых дверей в нашем доме, чтобы Биби видела круг наших с Наташей интересов. Теперь по воскресеньям за обеденным столом собираемся все вместе: Наташа с мужем и ребенком, Платон, Илья и Михаил -- наши сыновья, Биби, ее дочь от первого брака, ну и я, конечно. А вот в ресторан моего друга Миши Барышникова, где мне приветливо кивают все русские девочки, я заскакиваю в одиночку, чтобы не давать Биби поводов для ревности: она болезненно реагирует на женщин, появляющихся рядом со мной. По этой причине и экономом, и поваром в нашем доме работают мужчины.
-- Но вы же не ангел, а земля, как известно, слухами полнится…
-- О-о-о! Для Биби важно докопаться до истины, узнать, сколько процентов в этих слухах правды, а сколько -- вымысла. Она задает мне миллионы вопросов. Если и захочу что-то скрыть, то, вероятно, запутаюсь в этой казуистике.
-- А в чем приятные стороны контроля любящей жены?
-- Мой имидж, забота о здоровом образе жизни, о диетах, взвешивание два раза в день (обязательный ритуал) -- все это Биби делает не просто талантливо, но и нежно. Я ее очень люблю.
«Хиллари Клинтон открыла мне новые перспективы»
-- Я слышала, что сама Хиллари Клинтон является вашим близким другом…
-- Это правда. Однажды мне позвонили из Белого дома, сказали, что Хиллари Клинтон нравятся мои работы и она хотела бы увидеть самого художника. Затем последовало приглашение на открытие Сада скульптур в Белом доме. Я жутко разнервничался. Хиллари -- мой идеал женщины: умная, сильная, мужественная. Я искренне переживал, когда пресса «доедала» ее историей с Моникой Левински. И восхищался, видя, как по-королевски она парировала все коварные выпады. Я ей и сочувствовал, и поклонялся одновременно… Получив от нее приглашение, заснуть не мог. И вдруг осенило: дай, думаю, позвоню маме в родную Угловку. Мама поймет меня и благословит на эту встречу. «Мама, -- говорю, -- меня жена Клинтона пригласила в Белый дом. Я увижу эту святую женщину «живьем», буду разговаривать с ней… Представляешь, как мне повезло?» Мама молчала. Я снова: «Мам, ну так что ты скажешь?» -- « А то скажу, сынок, что это ей повезло, ведь она тебя увидит». Рассмешила меня мама до слез, но вернула мне чувство уверенности, и я моментально успокоился.
-- Вы как-то «выстраивали» мысленно эту встречу?
-- Думал, конечно, о картинах. Решил, что будем говорить о них. Но первый вопрос госпожи Хиллари был для меня неожиданностью: «Вы скучаете по своей маме?» И я тут же рассказал ей о ночном разговоре. «У вашей мамы хорошее чувство юмора?» -- «Нет, -- ответил я, -- она серьезна». -- «Ваша мама так наивна?» -- продолжала Хиллари Клинтон. «Совсем нет… » В легкой, доброжелательной манере мы пытались найти точки соприкосновения русского и американского юмора, что в общем-то и стало сутью моего творчества. Хиллари Клинтон очень живо, продемонстрировав великолепное чувство юмора, рассказала мне о первом впечатлении, которое произвели на нее мои работы. Кстати, в доме Клинтона две моих картины: одну они купили, а другую я им подарил. Лично преподнес: как член Демократической партии я участвовал в двух инаугурациях Билла Клинтона и имел такую возможность. Вспоминали мы с Хиллари Михаила Горбачева, Раису Максимовну, которая однажды мне помогла в организации выставки за рубежом. Потом фантазировали, что Хиллари будет делать с моей картиной в случае пожара. И вдруг я почувствовал, что истинная тема нашей беседы -- совсем не люди, о которых мы сейчас говорим. Было что-то большее, чем просто слова. Что-то на подсознательном уровне, чего словами и не скажешь. Позже, когда в журнале «Fine Art» я увидел статью Хиллари о моих работах и фотографию, которую нам с ней сделали в Белом доме, я понял, что в моей творческой судьбе открылась новая страница. И действительно, мои картины стали покупать не только американцы с советскими корнями, но и «чистокровные» американцы. Кстати, одной из первых моих покупательниц была Латойя Джексон, сестра Майкла Джексона, и одна кинозвезда из Индии…
-- Поэтому вы и сказали как-то, что хотите умереть на острове Бали?
-- Я просто не хочу умереть в Нью-Йорке. Не хотелось бы опечалить будущего сенатора штата Нью-Йорк, которым, я почти уверен, станет Хиллари Клинтон. Шучу, шучу… Об этом не пишите! Это мой секрет. Пока…
-- И последний вопрос. Когда я увидела в вашем семейном альбоме фотографии Наташи, Биби и Хиллари, я рот раскрыла от изумления: они же все на одно лицо.
-- Наверное! Это и есть образ той прекрасной дамы, которая являлась мне в снах.
«Facty i kommentarii «. 13-Июнь-2000. Культура.
3808Читайте нас у Facebook
