Сын писателя Бориса Полевого Алексей Кампов-Полевой: «Фидель Кастро собственноручно варил кофе на нашей кухне»
На «Повести о настоящем человеке», повествующей о героической судьбе лишившегося ног летчика Алексея Мересьева, воспитывалось не одно поколение советских людей. Жизнь автора произведения Бориса Полевого не менее интересна. В качестве военного корреспондента газеты «Правда» он прошел всю войну, а в 1946 году освещал Нюрнбергский процесс. На протяжении 12 лет возглавлял Советский фонд мира, почти два десятилетия был главным редактором журнала «Юность». В московской квартире у писателя гостили Фидель Кастро и миллиардер Рокфеллер…
О том, каким человеком был отец, вспоминает его младший сын — профессор психиатрии Университета Северной Каролины Алексей Кампов-Полевой, на несколько дней приехавший в Москву из США.
«Путевку в литературную жизнь папе дал Максим Горький»
*Всесоюзную известность и Сталинскую премию Борису Полевому принесла написанная в 1946 году «Повесть о настоящем человеке»
— Первая книга отца называлась «Мемуары вшивого человека», — рассказывает Алексей Кампов- Полевой. — История ее написания весьма любопытна. В Москве промышлял «медвежатник» — специалист по вскрытию сейфов некий Маховский. После очередного преступления решил бежать в город Калинин (нынешняя Тверь. — Авт.), но был задержан правоохранительными органами прямо в поезде. И что интересно, он был очень похож на моего 18-летнего в ту пору отца, работавшего на морозовской текстильной фабрике химиком-технологом.
Чтобы обезвредить банду, Бориса Кампова (настоящее имя писателя. — Авт.) попросили внедриться в преступную среду. Отцу дали меченые купюры с переписанными номерами, чтобы он выплачивал их должностным лицам, которые ему покровительствовали. По этим деньгам собирались вычислить оборотней в погонах.
— Несмотря на сходство, ведь кто-то мог раскусить, что лицо подставное? Ваш отец шел на большой риск.
— В юности о риске мало думаешь. В Калинине Маховского никто никогда не видел, поэтому шансов для разоблачения было немного. А вот опасности хватало. Отец должен был участвовать в налете на банк, налет сорвался, отца арестовали, посадили в тюрьму. Из нее сумел бежать с каким-то уголовником, которого застрелили в момент, когда беглецы перелезали через стену…
— Как же арестовали, если он действовал по заданию самих органов?
— В том-то и дело! Кто он на самом деле, знали только в Москве, а в правоохранительных органах Калинина никто и не подозревал. Когда возникла непредвиденная ситуация, в Москве помочь ничем не могли, так как своими действиями «засветили» бы отца и операцию. К счастью, все закончилось хорошо. Когда отец предоставил в органы отчет о проделанной работе, его куратор посоветовал написать ему художественную книжку. «Мемуары вшивого человека» папа выпустил под собственной фамилией — Кампов. Делать этого, понятно, было нельзя. Куратор тут же потерял работу, а отца в целях его безопасности — до полной ликвидации банды — отправили в Сибирь. Было это в 1928 году. Спустя полгода отец вернулся оттуда уже с другой фамилией — Полевой. К слову, «Мемуары вшивого человека» высоко оценил Максим Горький. Он дал отцу путевку в литературную жизнь.
— Всесоюзную же известность и Сталинскую премию Борису Полевому принесла написанная в 1946 году «Повесть о настоящем человеке»…
— Это произведение знали не только в СССР. Когда книгу прочел кубинский лидер Фидель Кастро, то захотел тут же познакомиться с автором. Отец несколько недель гостил у Фиделя, и тот признался, что «Повесть о настоящем человеке» вывела его из депрессии. А в 1962 году Фидель Кастро приехал в Москву. Меня, 12-летнего, весть о его визите к нам, застала в школе. В класс ввалилась завуч и взволнованно сказала: «Полевой, бери портфель и иди сюда…». В голове мелькнула мысль: «Что я такого натворил?» «Срочно беги домой! У вас Фи-и-идель!» — сказала она. Когда я подошел к дому, его окружала серьезная охрана. Меня спросили: «Мальчик, ты куда?» Ответил, что я сын Бориса Полевого, меня пропустили. Поднимаясь в квартиру, сразу ощутил на лестничной площадке сигарную вонь. Это было непривычно, так как мама терпеть не могла табачный дым и никогда никому не разрешала курить в доме. Исключением стал Фидель Кастро. Он был очень обаятельным человеком! Гостил у нас часа три. Общался с отцом через переводчика, они пили невероятно крепкий кофе «по-кубински». Его Фидель Кастро собственноручно сварил на нашей кухне.
— А спустя некоторое время к вам пожаловал миллиардер Рокфеллер… В голове не укладывается — время-то было советское.
— Тогда проводились культурологические дортмундские встречи, предусматривающие неформальное общение с той и другой стороны «железного занавеса». Одним из организаторов таких встреч был Дэвид Рокфеллер. Когда он приехал в Москву, отец пригласил его к нам. Мама отказалась с миллиардером встречаться, так как он — «акула капитализма, буржуин и противник Фиделя Кастро». Принимать Рокфеллера и его взрослую дочь Неву пришлось бабушке — маминой маме. Интересно, что гость оказался абсолютно не похожим на буржуина, какими их обычно изображали. Запомнился милый, интеллигентный человек.
— Чем его угощали?
— Бабушка напекла пирогов с мясом, капустой и яблоками. Рокфеллер с дочерью попробовали по маленькому кусочку, поблагодарили, но с бабушкой такие вещи не проходили — она не оставила их в покое, пока гости не съели все ее плюшки (смеется). К слову, у меня сохранился автограф Рокфеллера, который он оставил в книге сказок, где расписывались многие известные люди — Шостакович, Гагарин, Маршак… Расписался Рокфеллер на той же странице, что и Кастро, отметив: «Вы знаете, он мой противник, но очень интересный человек». Книга у меня до сих пор хранится.
«Милиция нашла американского писателя Джона Стейнбека лежащим в парке на лавочке — с ботинками под головой»
— Как отец познакомился с вашей мамой? Кем она была по профессии?
— История знакомства мне неизвестна. Поженились они в 1939 году. Мама была учительницей русского языка и литературы, хотя могла себе позволить не работать, ведь отец по тем временам хорошо обеспечивал семью. У нас была большая четырехкомнатная квартира, дача в Подмосковье… Автомобиль, правда, был у отца служебный — «Победа». При этом часто папа добирался на работу троллейбусом.
В семье нас трое детей: брат Андрей, сестра Елена и я, самый младший. Андрей уже на пенсии, был инженером-приборостроителем. Елена — врач, ее специализация — лечение рака молочной железы. Я — психиатр, избавляю от алкоголизма и наркотической зависимости, разрабатываю новые методики профилактики и лечения. Много лет уже работаю в США по приглашению Университета Северной Каролины. По моей инициативе в Советском Союзе в 1980-е годы впервые появилось сообщество анонимных алкоголиков (объединение людей, выразивших готовность излечиться от алкоголизма и помочь в этом другим).
Писательскую династию у нас в семье пока никто не продолжил. Хотя вообще-то отец считал себя в первую очередь не писателем, а журналистом. Работу свою очень любил, скучать ему не приходилось. Просыпался обычно в четыре утра, часа три писал. Потом ехал на работу и в десять вечера возвращался.
— К детям был строг?
— Строгой у нас была мама. А отец ни разу за всю жизнь не повысил на нас голос. Морали не читал, воспитывал своим примером. Я всегда удивлялся, как в нем сочетались целеустремленность, бескомпромиссность и… мягкость.
* «Фидель Кастро общался с Борисом Полевым через переводчика», — вспоминает сын писателя
— В нынешнем году исполнилось 50 лет со дня создания Советского фонда мира, который Борис Полевой возглавлял с 1969 года и до самой смерти.
— У отца были широкие контакты, потому ему и предложили эту должность, как только фонд организовался. Он общался с деятелями культуры практически всех стран, хотя иностранными языками не владел. Даже шутил: «Я в этом смысле как матрос, который может заказать пиво в любом заведении мира — сумею договориться без знания языка, с кем угодно». Отец также руководил иностранной комиссией Союза писателей СССР.
Замечательна история приезда в Москву известного американского писателя Джона Стейнбека. Его водили по столице: посмотрите налево, посмотрите направо… А он, человек любопытный, въедливый и пронырливый, решил сам изучить советскую действительность… сбежав от сопровождающих лиц. Одет был довольно затрапезно, с бородой, по-русски — ни в зуб ногой.
И вот занесло американца каким-то образом в парк «Сокольники», где он столкнулся с… «подпольной» организацией. Наблюдая, как люди подавали друг другу сигналы, решил узнать: что за организация такая? Для этого тоже включился в «игру». К примеру, один человек заложил палец за лацкан пиджака и начал похлопывать по нему тремя пальцами, второй ответил тем же. Это же движение повторил и Стейнбек. Затем первый «подпольщик» демонстративно достал из кармана рубль. То же сделал второй. И американский писатель за ними.
Через несколько минут появляется мужик с бутылкой водки и стаканом. Они выпили и собирались расходиться. Но Стейнбек достал еще один рубль, и процедура повторилась. Затем угостил любителей «сообразить на троих» за свой счет…
Закончилось тем, что милиция нашла американского прозаика лежащим на лавочке с ботинками под головой. Объяснить по-русски ничего, естественно, не мог, а тем временем уже поднялась паника. Посольство США забило тревогу. В американских газетах тут же появилась информация о том, что в СССР коммунисты похитили американского писателя. Советская сторона поясняет: он сам, мол, куда-то смылся.
И вдруг прозаик неожиданно находится. Утром отцу звонит капитан милиции и говорит: «У нас в отделении один хмырь. Сказать по-русски ничего не может. У него ваша визитная карточка с домашним телефоном. Вы родственник ему?» Отец отвечает: «Родственник». Милиционер говорит: «Слушайте, он нам уже так надоел, заберите его». Таким образом все разрешилось. Международный скандал был исчерпан, а Стейнбек с отцом стали хорошими друзьями.
«Меня назвали Алексеем в честь Маресьева»
— А какие отношения у отца сложились с Алексеем Маресьевым, послужившим прототипом для образа главного героя «Повести о настоящем человеке»? Читала, что их постоянно норовили поссорить: Маресьеву говоря, что он без Полевого остался бы безызвестным инвалидом, а Полевому, что без Маресьева он не стал бы популярным писателем. К тому же Маресьев якобы нарекал на искажение фактов.
— Отношения у отца и героя его повести были нормальные. Меня, кстати, в честь Маресьева назвали Алексеем. Что касается достоверности, то произведение ведь художественное, а не документальное — и этим все сказано. Отец даже фамилию персонажа повести изменил на Мересьев.
— Ходят легенды о том, как была написана книга. Мол, на Нюрнбергском процессе, который освещал отец в качестве репортера, его зацепила фраза Геринга о том, как глубоко фашисты ошиблись: имея представление об оснащении советской армии, они по-настоящему не знали народа. Тут-то Полевой и вспомнил летчика-героя.
— Познакомился отец с Маресьевым в годы войны на одном из аэродромов. В силу обстоятельств пришлось заночевать в землянке с летчиками. Когда один из них перед сном отстегнул ноги-протезы, отец был потрясен. А утром проснулся — летчик уже улетел на задание. Историю об отважном пилоте хотел рассказать в заметке в газете «Правда». Но напечатать ее отказались, чтобы не сложилось у фашистов впечатление, будто бы у русских силы на исходе, раз они бросают в бой инвалидов. А после войны историю рассказать стало возможным. Отец написал ее за 28 дней — в период, когда проходил Нюрнбергский процесс.
— Чем увлекался ваш отец?
— Времени на что-то, кроме работы, практически не оставалось.
— Читала, что он коллекционировал дружеские шаржи…
— Это правда. У отца было отличное чувство юмора.
— От чего умер Борис Николаевич?
— Случился инсульт. Спасти папу, к сожалению, не удалось.
— Он прожил счастливую жизнь?
— Думаю, да. Жизнь его была очень яркой. Мы в семье его очень любили. Отец он был замечательный.
4445Читайте нас у Facebook
