«Неужели отсутствие запасного комплекта белья может служить поводом для того, чтобы моих дочек и сыночков распихали по детдомам?»
«Вашу газету интересует хищение детей в особо крупных размерах?» — с таким вопросом обратилась к корреспонденту «ФАКТОВ» 36-летняя Любовь Елфимова из Херсона. А «особо крупный размер» женщина усмотрела в том, что ее пытаются лишить материнства в отношении сразу девяти детей, старшей из которых 16 лет, а младшему — полтора годика.
«Спасите мать-героиню от чиновничьего произвола!»
До села Богдановка, хоть оно и находится в черте Херсона, добраться весьма проблематично — не так из-за 20-километровой отдаленности, как по причине отсутствия регулярного транспортного сообщения. Туда я и отправилась к Любе Елфимовой.
— Наконец-то вы приехали! — обрадовалась хозяйка. — Сами можете убедиться: отбирают детей у любящих, ответственных родителей. Мы с мужем не тунеядцы, не наркоманы, только ради детворы и живем. Но вот сейчас можем потерять всех. И какие-то страшные болезни или несчастный случай здесь ни при чем.
Скандал вокруг этой многодетной семьи разгорелся еще прошлой осенью, когда Елфимовы, как они сами выражаются, «попали под колпак» районной администрации. А уже в январе 2012-го комиссия по защите прав детей Днепровского райисполкома Херсона постановила: всех Любиных деток у нее отобрать, для чего в Богдановку срочно прибыла группа чиновников.
— Я жалею, что впустила их в дом, — признается Люба. — Машут какой-то бумажкой перед глазами и доказывают, что закон позволяет забрать детей без суда. А я сгребла младших в охапку и кричу: «Сделать сиротами при живой матери? Не отдам!» Но тети из Херсона начали сами одевать малышей (старшие были в школе). Те ревут, за меня уцепились, их оттаскивают, у ребят истерика! Прямо как в фильме о 30-х годах, когда детей «врагов народа» грузили в товарные вагоны и вывозили в Сибирь.
Любе тогда все-таки удалось отбиться — деток она не отдала. Какое продолжение эта история имела бы, трудно сказать, если бы в ситуацию не вмешались сотрудники криминальной милиции по делам детей, ставшие на защиту Елфимовых. Скандал выплеснулся на страницы газет, которые запестрели призывами спасти мать-героиню от чиновничьего произвола.
— Мы отказались выполнять незаконное, на наш взгляд, постановление об отобрании ребят, — говорит Анна Пантак, начальник криминальной милиции по делам детей Днепровского РОВД Херсона. — Елфимовы, конечно, очень бедны, но разве за это следует наказывать? Изъятие детей из семьи без малейших попыток помочь родителям справиться с проблемами — разве такое допустимо?
Люба сама выросла в семье, где было семеро братьев и сестер. Вышла замуж, и на свет появились один за другим трое ребятишек, — жили супруги дружно, не бедствовали. Когда муж неожиданно погиб, у молодой вдовы не было страха, что не поднимет детей. Работящая, она при любых раскладах привыкла надеяться на себя. Шло время, и женщина сошлась с односельчанином, от которого родила еще шестерых.
— Эта огромная семья жила с Любиной мамой-пенсионеркой, — рассказывает Анна Пантак. — И хотя Анатолий Олейник, отец шестерых младших, принимал участие в воспитании деток, жил с женой одной семьей, официальный брак с ним Люба не зарегистрировала. Возможно, посчитала, что статус матери-одиночки выгодней. Хотя практической хватки у нее нет абсолютно — даже пенсию по утрате кормильца на троих старших детей не оформила, о существовании других льгот вообще не подозревала. Мы ей юридически посодействовали, и ручеек государственной помощи в семью немножко увеличился.
В 2011 году Толя с Любой рассорились после того, как муж явился домой изрядно выпившим. Супруга выставила его за порог. Разгневанный мужчина «настучал» куда надо. Мол, так и так, моя сожительница «детские» деньги, которые получает от государства, тратит не по назначению. Если бы Олейник знал, чем обернется для всей семьи его скоропалительная жалоба! «Сигнал» пришли проверить специалисты службы по делам детей Днепровского райисполкома Херсона.
— Я раньше думала, они ходят только по неблагополучным семьям, и не могла даже предположить, что увижу их на пороге своего дома, — разводит руками Люба.
Между тем защитники прав детей легко установили факт нецелевого использования «детских» денег.
«Разве это мэр Херсона тебе детей наделал?»
Несмотря на многодетность, Люба из года в год с ранней весны до поздней осени работала в поле, поэтому заподозрить ее в том, что часто рожает из-за желания жить за счет детей, трудно.
— У нас разделение труда: Толик отвечает за сад, огород и домашнюю живность, а я нанимаюсь к фермерам, чтобы хоть немножко заработать, — объясняет Елфимова. — Вот только прошлый год стал исключением — решила заняться «бизнесом», в который вложила семь тысяч гривен «детских» денег. Закупила крупную партию орехов. Нас ведь много — предполагала, будем дружно чистить орехи и торговать ими на рынке. Но коммерция не получилась.
— А почему?
— Цена на орех сильно упала. Но мы не очень уж и проиграли, ведь целую зиму печку топили скорлупками. Да и дети так наелись орехов, что видеть их не могут. Тем не менее вышло, что детские пособия я профукала, вот органы опеки и прицепились.
После смерти мамы-пенсионерки на дом, где жила многодетная семья, стали претендовать наследники, Любины сестры и братья. И хотя закон на ее стороне (малолетних никто не имеет права ни выписать, ни выгнать), существует масса способов выкурить жильцов из родных стен. В самый канун зимы кто-то выбил Елфимовым все окна.
— У нас с Любочкой есть и свой собственный дом, купленный в этом же селе, — горячится Анатолий. — Но когда я провел туда свет, вложил кучу денег в переустройство, хозяйка-продавец стала требовать доплату. Есть расписка, что мы заплатили ей тысячу долларов. Она же теперь, пользуясь тем, что документы не были вовремя оформлены, требует еще четыре тысячи. Получается, мы остались без крыши над головой. Вот и пришлось временно вселиться в хату, которую бывший хозяин заложил под банковский кредит, но погасить его не смог и потерял жилье. Банк за 150 гривен в месяц разрешил квартировать, даже предлагал выкупить, но хата очень маленькая, нам в ней тесно.
— Я стала в очередь на жилье в Херсонском горисполкоме еще в то время, когда у меня было только трое старших, — вспоминает Люба. — Шло время, семья выросла. Дай, думаю, наведаюсь в мэрию — поинтересуюсь, что там да как. Но дежурный охранник меня дальше порога не пустил. «По какому, — спрашивает, — вопросу?» Объяснила. «Тебе что, мэр этих детей делал? Нарожают — и давай им жилье! Пошла отсюда». Возвращалась домой в слезах, больше не захотела так унижаться.
Все это и сложилось разом: плохие бытовые условия, картошка вместо мяса и апельсинов, плюс спят дети все вместе на раскладных диванах, а не в отдельных кроватках, к тому же у мамы нет комплектов белья для каждого ребенка. Дальше чиновники взялись за калькулятор, посчитали и сделали вывод: детей у матери нужно забрать.
— А может, просто попытаться найти, на чем спать ребятишкам? — рассуждает начальник криминальной милиции по делам детей Анна Пантак. — Мы, например, пошли именно этим путем. Стали искать спонсоров в надежде решить проблему по-человечески, без применения карательных мер. Ведь изоляция малолетних от родителей — крайность, это против интересов самих детей. Но районная служба стояла на своем: изымаем их из лучших побуждений!
«Даже в больницу Люба приносила жареную картошку — мол, дети без «деликатеса» жить не могут»
«ФАКТЫ» обратились за комментарием ко второй стороне конфликта.
— Нас обвиняют в том, что решение забрать детей из семьи — незаконное, но это не так, — утверждает Наталья Драчук, заместитель председателя комиссии по защите прав детей Днепровского райисполкома Херсона. — Приехали, помню, к Елфимовым зимой, на улице 15 градусов мороза, но теплой одежды у ребят нет. На целую ораву, представьте, всего один горшок. Дети спят по двое, а то и по трое. Хотя помощь мама получает немалую — шесть-семь тысяч гривен в месяц: если правильно спланировать, то хватит на все. У детей еще и педикулез. В наше-то время! Раз милиция отказалась нам помочь в отобрании, пришлось обратиться в суд — направили туда исковое заявление, чтобы с точки зрения закона решить, кто же прав. Впрочем, суд — дело неспешное, а как зимовать? Ясно ведь, что дети оказались в сложной жизненной ситуации, которая угрожала их здоровью, а может, и жизни. Поэтому было принято решение поместить всех в детскую больницу: там мальчиков и девочек обследовали, после чего направили в различные санатории.
Что касается нецелевого использования «детских» денег, то выяснить это можно только в рамках уголовного дела, но нам в его возбуждении отказали. Неблагополучие же этой семьи подтверждается, кроме прочего, и таким фактом, как долги в местном магазине. Мама Люба еще ведь и социально ленива: с 2001 года ни разу не явилась в отдел по жилью, хотя претендует на улучшение жилищных условий. Мы получили ходатайство о присвоении Елфимовой почетного звания матери-героини, но не стали этого делать. Почему? Наши сотрудники принесли в больницу книжки-раскраски и фломастеры, так Любины малыши даже не знали, как ими пользоваться, — мама совершенно не развивает детей. Старшим вообще приходится пропускать уроки — они дома за нянек. А ведь мать-героиня — это почетное звание, и такая родительница во всем должна быть примером. И еще одно «но». Рядом с Любой — Анатолий, который не отказывается от детей, так какая же она мать-одиночка? Но закон не дает нам права приостановить этот вид помощи. Мы даже не можем в суд подать, чтобы там рассмотрели вопрос по существу. Только сам Анатолий официально должен признать: да, я отец. Но это повлечет финансовые потери для семьи. Поэтому пара и живет в гражданском браке. Скоро у Елфимовых, кстати, родится десятый малыш.
— Если через суд удастся забрать детей, то при рождении десятого Любовь Петровна получит не сто тысяч гривен, как полагается, а только 25 тысяч (именно такую государственную помощь роженицы получают при появлении на свет первенца. — Авт.). Решили сэкономить государству деньги?
— А почему бы и нет? Государственную копейку надо беречь.
— На каком этапе сейчас дело в суде?
— Мы просили рассмотреть наш иск как можно быстрее. Но судебные перипетии затянулись. Надеемся выиграть. Что тогда? Совсем маленькие пойдут в дом ребенка «Малютка», кто чуть постарше — в детский дом «Теремок», а школьники — в интернат. Правда, сначала всем придется пройти через приют, где детей осмотрят, освидетельствуют.
— Неужели им будет лучше, чем дома?
— Без мамы, конечно, плохо. Но зато там они будут в чистоте и накормлены. Дома же едят в основном картошку. Даже в больницу Люба им приносила жареную картошку — мол, дети без «деликатеса» жить не могут. Доктора были в ужасе. Ни мяса, ни рыбы, ни апельсинов, ни соков у Елфимовых нет, холодильник постоянно пустой. Хотя дети — ну вот дает же Бог! — очень-очень хорошие! Спокойные, отзывчивые, воспитанные, здоровые. И даже мордашки у них чудесные, прямо ангельские.
— Так, может, семье стоит… просто помочь?
— Городской бюджет нищий, у нас не работает ни одна программа социального направления, детская в том числе. Да и пока что мы отбираем ребят не насовсем. Пройдет полгода, год, и если мама исправится, разберется с жилищным вопросом и иными проблемами, то, возможно, и восстановит свой статус.
— Любовь Петровна немного инфантильна, — соглашаются в районной криминальной милиции по делам детей. — Она не боец по характеру, не может за себя постоять. Но неужели из-за этого лишать ее родительских прав?
— У меня тоже когда-то в детстве завелись вши, ну и что? — пожимает плечами майор милиции Анна Пантак. — Нужно было меня в детдом отдать? А заживет ли у ребенка душевная травма, нанесенная такими «воспитательными мерами» в отношении пусть даже и проштрафившейся в чем-то матери?
В селе, где живет многодетная семья, на случившееся смотрят по-разному.
— Ну зачем их рожать и рожать, если даже тех, что уже есть, кормить нечем? — сердится молодая полная крестьянка, отказавшаяся назвать свое имя. — В самом деле, доит Любка государство. Ну разве нет?
— С каких это пор бедность стала причиной, чтобы у матери позабирали детей? — в свою очередь возмущается пенсионер Сергей Иванович. — Тут что-то другое. Что? Мы сейчас в демографической яме. Обойдите весь Херсон в поисках малыша без родителей-алкоголиков или наркоманов. Не найдете. Поэтому бездетные родители согласны платить за таких ребятишек, как у Любы и Толика, огромные деньги. Может, здесь собака зарыта?
— Моя дочь живет в Николаеве, — присоединяется к нашему разговору моложавого вида пенсионерка. — По соседству у нее пьющая одинокая женщина, мать троих деток. Нашла недавно кавалера, вчерашнего зэка. После этого жизнь наполовину сирот, и без того невеселая, превратилась в ад — с избиением, изнасилованием и прочей уголовщиной. А разве в Херсоне таких случаев мало? Но опекунские службы их почему-то не видят. Такие дети ни им, ни кому другому вообще не нужны. А тут, пожалуйста, нашли «неблагополучных»!
Большинство моих собеседников разговор о Елфимовых моментально сводили к деньгам: неужели правда, что за десятого ребенка Люба получит сто тысяч гривен? «Ну миллионерша!» — качали головами меркантильные сельчане. Цифра с несколькими нулями вызывала у них головокружение, ведь зарплата здесь составляет в лучшем случае тысячу гривен в месяц.
«Миллионерша» же тем временем возилась с грязным детским бельем. К моменту моего приезда весь двор был завешан детскими штанишками и колготками, а в тазу еще отмокало несметное количество одежды.
— Машинка стиральная у нас есть, но как ей работать, если вода — аж за 50 метров? — объясняет Анатолий.
Родители о тревожной ситуации с отобранием детей говорить в присутствии малышни отказываются.
— Они и без того напуганы, — вздыхает Люба. — Спрашивают: «Мам, а почему тебя государство не любит?» Видят, что мы чиновниц в дом не пускаем, прячемся, запираемся. Ну и решили: не любит.
Старшие дети — 8-летняя Жанна, 10-летняя Марина, 12-летняя Инна, 14-летняя Юля и 16-летняя Таня — еще не вернулись из школы. Самый маленький, Владик (ему всего полтора годика), заметив во дворе чужих, подбегает и просится к маме на руки. Трехлетняя Ксюша тянет Любу за юбку: «И меня возьми!» Пятилетняя Алина крутится рядом, а шестилетний Никита по-взрослому за всем наблюдает. Когда он улыбается, моментально забываешь и об отсутствии в их доме достаточного количества постельного белья, и о пустом холодильнике.
— Разве апельсины могут заменить маму? — вдруг спрашивает Анатолий.
— Ну-ну, тише, не нужно скандалить, — мягко успокаивает его супруга.
— Да что «тише»? — возмущается хозяин. — Вдруг, в самом деле, придут и заберут всех сразу?
— А я не отдам! — покрепче прижимает к себе Владика женщина. — Просто не отдам, и все. Ну не станут же в меня стрелять!
P. S. Мы решили не торопиться и подождать с публикацией до решения суда. В конце апреля из Херсона пришли хорошие новости: районная служба по делам детей отозвала из суда свой иск о лишении родительских прав, мотивируя это тем, что зима закончилась, а до следующей многодетное семейство все-таки успеет отремонтировать дом. Тем временем у Любы родился десятый ребенок, дочка. Имени ей еще не подобрали. Все в семье называют новорожденную просто — «девочка».
— В первое воскресенье мая в Украине отмечают День матери. Возможно, чиновники, отозвав иск, решили меня таким образом поздравить, — пошутила Люба, когда мы связались с ней по телефону.
* «Я своих детей не отдам! — говорит Любовь Елфимова. — Просто не отдам, и все. Ну не станут же в меня стрелять!» На фото слева направо: Инна (на коленях у нее Ксюша), Никита, Марина (держит Алину), рядом Жанна. На руках у мамы Любы — полуторагодовалый Владик. Старшие дочери Таня и Юля еще в школе
1405Читайте нас у Facebook
