В Енакиево начался суд над управляющим копанкой, в которой погибли шестеро рабочих
В городе Енакиево Донецкой области начался суд над управляющим копанкой, в которой 29 февраля нынешнего года погибли шестеро рабочих. Как уже писали «ФАКТЫ», родственникам горняков об аварии сообщили лишь на следующий день и попросили «не поднимать шум»: мол, мы ваших близких сами спасем. Но люди бросились к копанке и увиденное повергло их в ужас: обугленный и полностью заваленный вход, вагонетка, отлетевшая от импровизированного подъемника метров на сто. Все свидетельствовало о том, что взрыв был большой силы и сопровождался пожаром.
Родственники забили тревогу: заявили в правоохранительные органы, обратились к журналистам, и лишь после этого начались спасательные работы.
Шестого марта спасателям удалось добраться до всех шестерых погибших и доставить их тела на поверхность. Вскоре был задержан и арестован управляющий копанкой. Его судят по статье, предусматривающей наказание от пяти до восьми лет лишения свободы.
Младшему ребенку погибшего Дмитрия Калашникова три годика, в осиротевшей семье Виктора Чаленко — четверо детей
— Управляющий ездил на джипе, а моему сыну хватило только на «копейку» — чтобы до копанки добираться, — говорит Надежда Порфирьевна, мать погибшего Дмитрия Калашникова. — Говорила я: «Сынок, уходи оттуда!», а он мне: «Мама, вот раздам долги и больше не пойду». Двое детей — это все, что было у моего сына…
По словам матери, Дмитрий, мастер на все руки, готов был работать на легальном угледобывающем предприятии, но по состоянию здоровья его туда не брали. Занимался установкой окон, пока автомобиль, на котором возил оконные профили, не попал в аварию. 
Мечтал заработать на новую машину, потому и рискнул поработать в копанке. Устроился туда перед новым годом…
*Потерпевшие (во втором ряду) мать и жена Дмитрия Калашникова, в первом — матери Валерия Чаленко и Александра Егоренкова — их дети были единственными кормильцами в семьях
— Моего мужа и еще одного погибшего парня в материалах дела пытаются представить как «соорганизаторов» нелегальной добычи угля, — объясняет Марина Калашникова, вдова погибшего. — Какие ж они организаторы? Хозяева под землю не лазят! Чтобы прорыть копанку и добывать уголь, нужны большие деньги — купить технику, нанять большегрузные машины для вывоза угля и подвоза леса для креплений. Да и рабочим платить. В той копанке много народу работало, взрывом накрыло одну смену.
Вдова добавила, что настоящие хозяева нелегальной копанки помогли семьям лишь похоронами да выдали по пять тысяч гривен — «за молчание». «А как нам детей поднимать?» — плачет Марина.
Младшему ребенку погибшего Дмитрия Калашникова три годика. В осиротевшей семье Виктора Чаленко — четверо детей: старшей дочке 12 лет, двойняшкам, девочке и мальчику, — по десять, а самой маленькой, Нике, еще и месяца не исполнилось. Вдова горняка поэтому пока не сможет работать, да и ходить в суд, как и вдова другого погибшего, которая буквально на днях родила мальчика.
— Я осталась одна с двумя детьми и вынуждена была согласиться на мизерную зарплату, — рассказывает Марина, вдова еще одного погибшего горняка Валерия Миняйло. — Требую 500 тысяч гривен морального ущерба. Да только кто же его заплатит — управляющий? У него самого двое несовершеннолетних детей.
«Все понимали, что делают и насколько это опасно. Даже в легальной шахте опасно. А в копанку идут в основном от безысходности…»
Мать погибшего Татьяна Миняйло больших материальных претензий в своем гражданском иске не выдвигает, просит лишь компенсировать расходы на обустройство памятника. Татьяна Терентьевна согласна с мнением женщин, потерявших кормильцев семьи: на скамье подсудимых должен быть не один обвиняемый. По словам женщины, «ни для кого не секрет, кто настоящий владелец, но он никогда не сядет».
— Тот, кого судят, конечно, тоже причастен к трагедии и заслуженно понесет наказание, — добавила Татьяна Миняйло. — Управляющему на копанке платят хорошие деньги за то, чтобы он в случае чего всю вину взял на себя. Но раз он не обеспечил ребят даже элементарными средствами безопасности, хотя бы теми же самоспасателями, значит, присваивал все деньги себе — не зря же на иномарке ездил. 
А организаторы этой шахты, конечно, под суд не пойдут, они «повыше» находятся…
*Обугленный и заваленный вход в копанку свидетельствовал о том, что взрыв был большой силы. Погибла вся смена горняков
Татьяна Терентьевна вспоминает: ей пришлось добиваться того, чтобы в материалах дела была отражена истинная картина гибели и настоящие причины смерти ее сына. Поначалу кто-то распустил слухи, что погибшие в копанке чуть ли не пили-курили и даже… подрались! Хотя «буянить» в вертикальном тесном колодце просто невозможно.
— Мой сын не пил, он ведь постоянно был за рулем — на работу на машине добирался (копанка находится между городами Енакиево и Углегорск — в лесополосе под поселком Каютино. — Авт.), — продолжает Татьяна Миняйло. — А когда родилась младшая доця, сын бросил курить. Так дорожил своей маленькой принцессой, будто понимал, что жить ему осталось мало…
По словам моей собеседницы, управляющий убеждал их, что разработка недр велась законно, на нее есть все разрешения нужных инстанций. Это и подвигло людей на то, чтобы добиваться для своих родных статуса погибших на производстве. Тогда семьи могли бы претендовать на выплаты из фондов социального страхования на производстве.
— Может быть, документация об узаконивании этой малой шахты была в стадии разработки, ведь сейчас некоторые мелкие шахты легализуют? — предполагает Татьяна Миняйло.
Увы, надежды женщины напрасны: копанка под Каютино не была законной и вряд ли когда-нибудь была бы легализована. Это просто вертикальная «дыра» в земле, в которой невозможно было обеспечить условия безопасной добычи. Не оставляет иллюзий и комментарий специалистов, данный сразу после трагедии.
«Госгорпромнадзор осуществляет контроль лишь за теми подземными выработками, которые стоят у нас на учете, имеют официально оформленные юридические документы, — сообщил начальник управления Государственной службы горного надзора и промышленной безопасности Украины Александр Холод. — Самовольными копанками, в которых никто никаких правил безопасности не соблюдает, мы не занимаемся.
Если подобная незаконная подземная выработка обнаруживается в пределах горного отвода официальной шахты, мы просто запрещаем руководству шахты добычу угля до того момента, пока копанка не будет ликвидирована. Если же нелегальная шахта прорыта где-нибудь в сторонке, то выявить и ликвидировать ее является обязанностью местных властей. Этим должны заниматься милиция и прокуратура».
— Истинные владельцы копанки в уголовном деле не фигурируют, — считает Марина, вдова Валерия Миняйло.
А вот мать погибшего 25-летнего Александра Егоренкова, которая вырастила девятерых детей, еще не решила, предъявлять или нет материальные претензии к единственному обвиняемому.
— Не знаю, стоит ли, ведь каждый просто выполнял свою работу, — говорит Светлана Егоренкова. — И все понимали, что делают и насколько это опасно. Даже в легальной шахте опасно. А в копанку идут в основном от безысходности…
Фото автора
1403Читайте нас у Facebook
