Марина Полицеймако: «Я была замужем, но Фарада заявил, что сойдет с ума, если не отвечу ему взаимностью»
Каждый год 31 декабря Семен Фарада ходил в баню. Именно с этого похода в компании друзей-актеров и начиналось празднование его дня рождения. Гости расходились по домам лишь под вечер 1 января. Это была добрая традиция, соблюдавшаяся долгие годы, пока в 2000 году у популярного советского актера, сыгравшего в фильмах «Чародеи», «Формула любви», «Гараж», «Тот самый Мюнхгаузен», не случился первый инсульт. Девять лет он боролся с тяжелой болезнью, которая в конце концов истощила его организм и ослабила сердце. Семен Львович умер в августе, не дожив несколько месяцев до своего 76-летия. До последних минут жизни рядом с ним находилась та, кому он отдал свою любовь, — Марина Полицеймако, актриса Театра на Таганке, с которой Фарада прожил 35 счастливых лет.
— Даже через четыре года после смерти моего Сенечки кажется, будто он находится рядом со мной, — призналась Марина Витальевна. — Иногда приходит ко мне во сне: веселый, смешливый, немного лукавый и обязательно с букетом цветов. Наверное, я счастливая женщина, потому что прожила долгую и интересную жизнь с замечательным мужчиной и актером.
*"Мы с Сеней не могли существовать друг без друга. Не знаю, как я живу до сих пор", — говорит Марина Полицеймако
— А ведь Семен Львович на самом деле не имел актерского образования.
— Родители Сенечки, кстати, родом из Украины, из Новограда-Волынского, были против того, чтобы он становился актером. Считали, что это женская профессия, не подходящая для мужчины. Они хотели, чтобы их сын имел крепкую специальность и мог надежно обеспечивать семью. Скажу вам, в чем-то они, безусловно, были правы. После школы Сеня решил поступать в военное училище, но не сдал какие-то нормы по физической подготовке. Рассказывал, что пришел домой очень расстроенный, боялся признаться родителям в своем провале.
Прямо возле дома у них ходил трамвай, вот он вышел на улицу, сел в этот трамвай, который довез его до главного корпуса знаменитого технического университета имени Баумана, и подал документы на Технический факультет. Правда, поступил тоже не без сложностей. Одним из вступительных экзаменов было сочинение, и Семена хотели на нем срезать. В работе нарочно проставили ошибки. Отстояла право Сенечки учиться в этом заведении мама Ида Давыдовна. Замечательная женщина, работала провизором в аптеке. Это был маленький человечек с очень твердым характером. Она пошла в приемную комиссию, потребовала Сенино сочинение, устроила разборки, кричала и в конце концов вытребовала абсолютное право сына получить высшее образование. Вы же понимаете, что в то время всему виной было еврейское происхождение Семена Фердмана.
— Семен Львович прилежно учился?
— Все бы ничего, если бы не один курьез. Сенечке тяжело давалась начертательная геометрия. Его это очень расстраивало, особенно когда подходило время сдачи экзаменов. Кстати, даже учась в Бауманке, Сеня не бросал свою мечту играть в театре и репетировал в драматическом кружке. Это увлечение он по-прежнему держал в тайне от мамы. Что касается «начерталки», то преподаватель по этому предмету, видя творческие способности Семена, закрывал глаза на отсутствие знаний. Более того, он решал за него экзаменационные задания. И вот однажды декан факультета узнал о том, что кто-то за Сеню готовит задания. Его вызвали на ковер и спросили: «Кто тебе помогает?» Сеня, конечно, не мог предать своего педагога, фамилию не назвал и… загремел на флот. Мужа отчислили из вуза, и несколько лет он проходил срочную службу под Ленинградом. Получил даже звание старшины.
Всю жизнь Сеня обожал тельняшки, а приезжая с концертами к морякам, считал себя среди них своим человеком. Именно во время службы он раскрыл свой талант артиста: пел, танцевал. Считался любимцем всего командного состава. Поэтому после окончания службы ему дали сопроводительное письмо ректору Бауманского университета, где говорилось, что Семена Фердмана надо обязательно принять обратно. В конце концов Сеня закончил вуз, несколько лет работал инженером. Ездил по стране в командировки, занимался строительством, но все равно мечтал о сцене.
Однажды он познакомился с известным драматургом Марком Розовским, который ввел его в театральную среду. Сеня показывался Аркадию Райкину и Юрию Любимову. И в конце концов в начале 70-х Юрий Любимов, несмотря на отсутствие у Семена профессионального образования, взял его на службу в Театр на Таганке.
— К тому времени он уже был Фарадой?
— Нет, все еще Фердманом. Фарадой он стал немного позже, когда, опять же по причине национальности, его имя не захотели упоминать в титрах картины «Вперед, гвардейцы», которая снималась в Таджикистане.
— Это ведь была дипломная работа Аркадия Инина — большого друга Семена Фарады.
— Вот благодаря ему у Сени и появилась новая фамилия. Кстати, ударение в ней приходится на второй слог. История с появлением Фарады очень смешная. Аркадий пригласил Сеню в картину, которая снималась по его дипломному сценарию. Инин был знаком с Сеней по театру МГУ, где тот блестяще играл. Когда пришло время писать титры, директор «Таджикфильма» сказал, что сыграл Фердман хорошо, но «в таджикском народе нет таких фамилий». А затем добавил, что и республики у «фердманов» своей нет. Сеня тогда возмутился, заявил, что будет работать только под своей фамилией и ушел. Рассказывал, что вслед ему неслись всякие присказки, которые популярны у таджикского народа: шашлык-машлык, шарада-фарада. Директор «Таджикфильма» вместе с Ининым думали-гадали и в конце концов остановились на Фараде. Так он и был записан в титрах. Кстати, сам Сеня узнал об этом, когда картина вышла в прокат.
— Надо признать, что фамилия принесла ему удачу.
— Не только, она очень подходила Сене, поскольку по своей натуре он был восточным человеком. Его многие принимали за узбека или таджика. Этим пользовались и режиссеры. Одна из любимых ролей мужа — гость с Юга в картине «Чародеи». Кстати, многие из реплик своего героя Сеня придумывал сам. Съемки проходили в огромном здании телецентра «Останкино». Однажды, добираясь на работу, Сеня заблудился среди этажей в поисках съемочной группы. Тогда и появилась фраза: «Ну кто так строит», которая вошла в картину. Вообще, Сенечка и его друг Саша Абдулов были большими выдумщиками во время совместных съемок. Обожали работать вместе и называли свой дуэт уникальным. Он получился в основном благодаря картине «Формула любви», где Сенечка и Саша исполнили замечательный хит Геннадия Гладкова «Уно-уно-уно, уно моменто». Премьера этой картины состоялась в день рождения Сени 31 декабря. Помню, на следующий день вечером ему позвонил его друг, писатель Валентин Лавров, и предложил пропустить по кружечке в пивной. Когда оба зашли в кафе, то все, сидевшие там мужики, в один голос запели: «Уно-уно-уно, уно моменто». Лавров тогда сказал: «Вот, Сеня, тебе и подарок».
— Семен Львович пришел в Театр на Таганке, когда вы уже там блистали.
— Да, к тому времени я работала уже восемь лет. Пришла в театр в 1964 году, собственно, с нашего курса он и начался. Как только Сеня появился у нас в коллективе, я сразу обратила на него внимание. Не сделать этого было невозможно. Он был не похож на всех остальных актеров. Очень собранный, серьезный. Сеня был закрытым, молчаливым, с необыкновенным чувством юмора, которое дается только от Бога. Когда мы встретились, я была замужем, но Сеню это не могло остановить. Он действовал очень настойчиво, сразу стал за мной ухаживать. Это было замечательное время. Сеня читал мне стихи, заваливал огромными букетами роз, дарил какие-то безделицы. Полностью завладел моим вниманием. Говорил, что безумно влюблен и просто сойдет с ума, если я не отвечу ему взаимностью.
Ну разве я могла устоять! Бросила мужа, мы сыграли скромную свадьбу, и через какое-то время у нас родился сын Михаил. Не могу сказать, что жизнь наша была усыпана розами. Сеня очень не любил, когда я уезжала на съемки. Для него идеальным вариантом было, чтобы я находилась дома, ухаживала за сыном, готовила ему. Но я не могла существовать без театра, поэтому приходилось разрываться между работой и семьей. Однажды Сеня мне признался: «Если бы не ты, моя жизнь не была бы такой полной». Мы не могли существовать друг без друга. Не знаю, как я живу до сих пор…
— Первый инсульт у Семена Львовича случился сразу после похорон Григория Горина.
— Это произошло на следующий день после того, как мы простились с Гришей. Сеня был с ним очень дружен и его уход воспринял как личное горе. С похорон вернулся абсолютно белый, ни слова не сказав, закрылся у себя в комнате. Я не слышала ни звука, а когда через несколько часов вошла туда, то увидела мужа лежащим на кровати без сознания. Но врачи вытянули его. Сенечка стал поправляться, ходить, восстановилась речь. Однажды он находился дома один, и в это время раздался звонок в дверь. Муж, опираясь на палочку, медленно пошел к двери, а наша собака — ротвейлер Рик — побежала, зацепила палку, и Сеня упал. У него оказался перелом шейки бедра.
Начались многочисленные операции… Последние годы Сеня провел в инвалидной коляске, полностью восстановить речь так и не смог. Очень любил сидеть у телевизора и отслеживать все новости. Когда уставал, я ставила ему кассеты с любимыми «Чародеями» или «Формулой любви». Он смотрел фильмы с грустной улыбкой, и мне казалось, что в глазах его застыли слезы. Уже давно Новый год мы не празднуем так бурно, как раньше. Походы в Сандуновские бани прекратились. Последний Сенечкин день рождения, его 75-летие, мы встречали за большим столом. Я, как всегда, наготовила огромное количество еды. Сеня любил заливное, на столе непременно были рыбные блюда и, конечно, мои фирменные пироги с капустой и картошкой. А вот сладкое супруг не любил. Так что от выпечки тортов я всегда была освобождена. Теперь, правда, готовлю для сына, невестки и внуков. Конечно, 31 декабря мы, как всегда, сядем вместе с родными за стол, поздравим друг друга с Новым годом и вспомним моего любимого Сенечку.
13549Читайте нас у Facebook
