"Столбы, на которых сепаратисты обещали нас повесить, мы по ночам раскрашивали в желто-голубой цвет"
Мужество и бесстрашие этой семьи восхищает многих. Когда Краматорск был захвачен террористами, в городе, конечно, оставались жители, которым новые порядки не понравились. Но их было меньше, и сидели они тихо. Исключение составляла разве что София Успешная, о которой «ФАКТЫ» писали в прошлом году. Женщина прогнала боевиков со своего двора, за что ее вместе с малолетними приемными детьми неоднократно пытались убить и в итоге вынудили уехать из города.
Но никто в Краматорске так открыто не демонстрировал свою любовь к Украине, как Самуил и Оксана Мамченко и их одиннадцать детей. Даже во время обстрелов они ездили по городу с национальным флагом и гербом на автомобиле, дети носили желто-голубые жилетки, веночки и украинские ленточки. Слышали вслед проклятия, оскорбления и угрозы, но изменять своей гражданской позиции не собирались. В конце концов их автомобиль таки попал в окружение вооруженных до зубов сепаратистов. Самуила вытащили из машины, избили прикладами и уже собирались расстрелять. Но внезапно появившийся в толпе Стрелков-Гиркин остановил своих людей и спас многодетного отца от неминуемой смерти…
«Мне пригрозили кинуть гранату в машину. Рванули дверцу — а там полно детворы. Растерялись россияне»
Семья Мамченко живет в частном доме. В крохотной кухоньке, спальне и двух детских комнатках, где стоят двухэтажные деревянные кровати, ютятся тринадцать человек: супруги Самуил и Оксана и их дети: Аня, Лия, Ефрем, Ева, Иосиф, Мария, Филипп, Давид, Сарра, Елизавета и Фамарь. Старшей, Ане, 15 лет, младшей, Фамари, которую домашние называют Томочкой, два годика. Десять лет назад к дому пристроили еще одну комнату, ставшую гостиной и столовой одновременно. А потом затеяли строительство двухэтажного дома, чтобы подросшие дети не сидели друг у друга на голове, а могли спокойно сделать уроки, поиграть, отдохнуть. Глава семьи Самуил успел выгнать коробку здания, но ни крышей, ни внутренними работами заняться не удалось: в его родной город пришла война.
*Дружная семья Мамченко даже в одежде старается сочетать цвета национального флага (фото автора)
— Все началось еще с Майдана, — рассказывает «ФАКТАМ» Самуил Мамченко. — Люди смотрели по телевизору, что там в Киеве происходит, и одни поддерживали курс активистов на Евросоюз, другие были уверены, что Украине лучше с Россией. А я вот, например, считаю, что мы столько лет боролись за независимость не для того, чтобы теперь от кого-то зависеть. У нас богатейший чернозем, газ, нефть, золото, янтарь, водоемы… Мы абсолютно самодостаточны. Главное, чтобы бандитов у власти не было. Когда скинули Януковича, мы с женой Оксаной и старшей дочкой Аней помчались в Киев убедиться, что это правда. Приехали, прониклись духом Майдана, побывали в знаменитой «Хонке», посмеялись над всей этой помпезностью и блестящими унитазами.
А вот в Краматорске было не до смеха. Начали активизироваться местные бандиты и алкоголики, они пугали людей «Правым сектором», который пьет кровь младенцев и вырезает целые семьи. Агитировали за Новороссию. Многие верили. Народу было все равно, за кем идти и кому подчиняться. Им просто хотелось лучшей жизни.
За сепаратистами в город вошли вооруженные боевики. Ни на одном государственном здании не осталось украинского флага — только у меня на машине. Однажды мы с детьми увидели, как на наш аэродром приземляется транспортный самолет. Поехали посмотреть, что там. Путь нам перегородил блокпост с российским триколором. Вооруженные люди в масках закричали: «Бандера, вали отсюда!» Я, говорю, украинец, живу в своей стране, в своем городе. А вот вы кто? Мне пригрозили кинуть гранату в машину. Рванули дверцу — а там полно детворы. Растерялись россияне. И тут как раз из-за кустов стрельба началась. Они такие деловые сразу стали: увози, говорят, детей. Я не поленился объехать эти кусты, посмотреть, что же там за опасность такая. А это «сепары» из автоматов кусты «стригут», палят почем зря, чтобы народ попугать.
В городе вообще был беспредел. «Дээнэровцы» жгли автобусы, троллейбусы. Врывались к людям в дома. У моего отца забрали гараж и мотоцикл. Потом начались обстрелы — сначала из минометов, затем из «Градов». Едешь утром по улице — здания целые стоят, возвращаешься вечером — в одном доме окна выбиты, второй вообще разгромлен. Иногда на улицах валялись оторванные руки и ноги. Люди погибали во время обстрелов жилых кварталов, кого-то просто расстреливали. Меня пытались убить больше десяти раз. Им даже повода не надо было искать — я все время ездил с украинской символикой.
30 апреля произошел самый памятный для меня случай. На блокпосту возле аэродрома меня окружили десять вооруженных человек в масках. Рядом с ними стояли местные сепаратисты — я узнал их. Меня вытащили из машины, кинули на землю, стали бить прикладами. Потом из моего автомобиля достали украинский флаг, бросили его на землю, принялись топтать и кричать, что это тряпка. Я ответил, что это флаг моей и их страны, в которой они живут.
Тогда меня решили расстрелять. Навели автомат, сказали готовиться к смерти. Я в тот момент почему-то совершенно перестал бояться. Как будто самое страшное уже осталось позади. Сбросил с себя футболку, подставил грудь и сказал: «Стреляйте! Все равно под вами жить не буду». Неожиданно откуда-то сзади вышел «Стрелок» (Игорь Гиркин, экс-министр обороны так называемой «ДНР». — Авт.). Внимательно на меня посмотрел, велел своим отдать мне ключи от машины и отпустить. Причин его поступка я не знаю до сих пор.
На следующий день, 1 мая, дети Самуила и Оксаны надели пошитые для них желто-голубые жилетки и пошли по городу агитировать народ за Украину. Им вслед сыпались ругательства, кто-то крутил пальцем у виска, но находились и такие, кто подходил и тихонько поддерживал, хвалил. Самуил написал на своем автомобиле огромными буквами «Краматорск — это Украина». Он вообще просыпался и засыпал с этой фразой на устах. Повторял ее, как молитву, и верил, что Бог услышит его. В ночь с 4 на 5 июля 2014 года, когда главу многодетного семейства боевики уже точно пообещали расстрелять, Краматорск был освобожден украинской армией.
— Как мы радовались приходу наших солдат! — вспоминает старшая дочь супругов Мамченко Аня. — До этого ведь выглядываешь в окно на уроке — видишь танк или БТР и не знаешь, чей он. Одни дети кричат «Ура, Россия!», мы кричим «Слава Украине!». Одноклассники обещали нас к сентябрю повесить на электрических столбах. А мы с сестрой Лией эти самые столбы по ночам раскрашивали в желто-голубой цвет. И в сентябре пришли в школу в украинских венках и вышиванках. А сколько раз во время обстрелов приходилось ночевать в подвале на матрасах и раскладушках! Там темно, жутко, мыши бегают. Бывало, что к нам под дом приезжали вооруженные «дээнэровцы», демонстративно щелкали затворами автоматов, грозили бросить в дом «коктейль Молотова»…
— Неужели вы не боялись рисковать жизнями своих детей? — спрашиваю многодетную маму.
— Очень боялась, — признается Оксана Мамченко. — Но полагалась на волю Божью и слушалась мужа. Знаете, мы ведь познакомились в церкви пятидесятников. Я пришла туда 19-летней девчонкой — вроде все в жизни было нормально, а вот ни с того ни с сего накатила депрессия, захотелось покаяться. После этого я услышала внутри себя голос, сказавший, что я выйду замуж еще до того, как у меня отрастут свои волосы (я тогда была покрашена в блондинку). Оглянулась я на братьев в церкви — один кривой, другой косой. Ну и ладно, думаю, значит, не пойду замуж. С Саней (так Оксана называет Самуила), который был лидером молодежного движения в нашей церкви, практически не общались. Он меня избегал. Только раз сделал замечание, что в нескромной юбке пришла…
— Потому что мне, когда впервые Оксану увидел, тоже был голос: «Это твоя жена», — объясняет Самуил. — Я даже испугался. Пытался убедить себя, что это не Бог со мной говорит, а галлюцинации у меня какие-то. Два месяца от Оксаны бегал, а потом так влюбился, что просто жизни не стало без нее. Пришел делать предложение.
— И сразу предупредил, что у нас будет двенадцать детей, — смеется Оксана. — Ну вот, одиннадцатого ребенка — Томочку — я родила, скоро появится на свет и двенадцатый. Рожать труднее всего было первого ребенка: Анечка шла ножками вперед. Имена мы детям даем библейские, со значением. А все думают, что мы евреи. Ну, конечно, а что еще можно подумать, если у нас дочь, например, Сарра Самуиловна!
«Украине теперь до нас никакого дела нет»
— Как вы справляетесь с такой оравой? Их же надо прокормить, одеть…
— Да, еды уходит много. На день — двенадцатилитровая кастрюля борща, пять буханок хлеба. Вещи, бывает, донашивают младшие за старшими, но покупать все равно приходится много. За обувью и одеждой раньше ездили в Харьков на оптовый рынок, покупали все по порядку размеры колгот, трусиков, ботинок, курток. Сейчас стало так дорого, что мы уже не можем себе этого позволить. Но ничего, все равно справляемся. Раз Бог дает детей, значит, даст возможность и поднять их. Приведу пример. После очередных родов я решила пройти полное обследование в гинекологии. И у меня обнаружили рак. Пошла я в отделение онкологии, сижу в очереди рядом с грустными, отчаявшимися женщинами и думаю: «А что я тут делаю? У меня же дома работы полно!»
Рассказала мужу, он воспринял известие спокойно. Сказал не паниковать и надеяться на милость Божью. Нас отправили в Донецк — отвезти мой соскоб в лабораторию. Саня остановил машину возле речки, забрал у меня пробирку и выбросил в воду. Мы помолились и вернулись домой. На следующем анализе… раковых клеток не обнаружили. С тех пор я живу уже много лет, хотя врачи мне тогда говорили, что умру через несколько месяцев. Так же Бог исцелил двух наших дочек, у которых были опухоли на головах. С трудностями мы справляемся. Дети много помогают…
— Я мою посуду, — тут же встревает Мария. — А Ефрем, когда папы нет, всю мужскую работу делает. Гвоздь забить, кран починить…
— Мы с Лией иногда кушать готовим и за маленькими смотрим, — говорит Аня.
— Когда успеваем, — уточняет Лия. — Ведь все ходим в школу и на дополнительные занятия по музыке, рисованию и языкам. Я, например, учу греческий. И мечтаю поехать в Грецию. Мы в прошлом году даже получили с Аней бесплатную путевку, но у нас не было загранпаспортов и война в городе бушевала, так что не сложилось.
— А я хочу побывать в Израиле, — подхватывает Мария.
— А я хочу самокат, — заявляет Сарра.
— А я — велосипед скоростной, — вздыхает Давид.
— А я — куклу и шупа-шупс на палошке, — шепелявит маленькая Лиза.
— А еще мы все мечтаем, чтобы закончилась война и папа достроил второй этаж, — серьезно говорит Ефрем. Остальные согласно кивают.
— Сейчас с этим очень трудно, — качает головой Самуил. — Раньше у меня заказов было хоть отбавляй. Я ведь профессиональный ремонтник, сантехник, водопроводчик. А после всех этих событий у меня прямо на работе случился инсульт. Теперь здоровье подводит. Два часа поработаю — давление скачет, круги перед глазами. Это же издевательство над клиентами! Кому такой работник нужен? Вот и не берусь за заказы. Да и отпало много клиентов — те, кто стоял за «Новороссию» и «ДНР», нашей принципиальности не признали. В общем, и денег сейчас особо нет, и работать я неизвестно когда смогу. Дети ютятся все вместе в двух комнатушках, а стройкой заниматься я уже сам не в состоянии. Никогда никого не просил, но, если ваши читатели откликнутся и захотят помочь со стройматериалами и особенно с рабочей силой, буду очень благодарен.
— А мы через «ФАКТЫ» хотим обратиться к правительству, — оживляется Оксана. — Я давно уже подавала документы на получение звания матери-героини. Это ведь большая помощь и льготы. Но про меня почему-то все словно забыли. В горисполкоме говорят, что документы отправлены в Киев, но куда я ни обращалась, концов найти не могу. Это ведь несправедливо! Мы, несмотря на опасность для жизни детей, несмотря на обстрелы и травлю, все время были за Украину. А Украине теперь до нас никакого дела нет…
4716P. S. Те, кто хочет помочь или поддержать семью Мамченко, могут связаться с Самуилом по телефону 067 9 378 707 или перечислить им деньги на карточку Приватбанка 5168 7572 2462 8083.
Читайте нас у Facebook
