Виктор Пинчук: "Считаю, что бизнесмены должны взять на себя часть обязательств государства перед людьми, нуждающимися в помощи"
Украинский бизнесмен и меценат Виктор Пинчук известен не только как владелец бизнес-империи и основатель крупнейшего в стране благотворительного фонда. Созданная им в 2004 году организация «Ялтинская европейская стратегия» (YES) стала наиболее успешной коммуникационной площадкой, ежегодно собирающей мировых лидеров, экономистов и предпринимателей. В разные годы ее участниками были президент США Билл Клинтон, премьер-министры Великобритании Тони Блэр и Гордон Браун, президент Израиля Шимон Перес, премьер (а ныне — президент) Турции Реджеп Тайип Эрдоган, государственный секретарь США Кондолиза Райс, лидеры европейских стран и руководители Евросоюза. Изначально участники YES обсуждали пути евроинтеграции Украины, но впоследствии темы стали глобальнее.
*Виктор и Елена Пинчук с 42-м президентом США Биллом Клинтоном, который несколько раз принимал участие во встречах «Ялтинской европейской стратегии»
«Я молюсь за то, чтобы наша война закончилась»
Как-то президент Польши (1995 — 2005 гг.), член правления YES Александр Квасьневский на одной из встреч сказал: «Полноправное членство Украины в Евросоюзе к 2020 году должно быть нашей главной целью». Несколько лет спустя Виктор Пинчук высказал свой прогноз: «Как только мы построим зону свободной торговли с ЕС, можно считать, что Украина уже в Европе».
Прошли годы, и с 1 января 2016 года соглашение об ассоциации Украины и ЕС начнет работать. Но нынешние реалии в нашей стране и мире вносят свои коррективы. «Ялтинская европейская стратегия должна стать призывом к действию за спасение мира, за развитие Украины. Ялтинская конференция в феврале 1945 года — встреча лидеров США, Великобритании и СССР — прошла с целью решения вопросов окончания Второй мировой войны и послевоенного строя. А YES может помочь спланировать послевоенное устройство современной Украины и мира. Я молюсь за то, чтобы наша война закончилась. Мы можем помочь спланировать послевоенное устройство гораздо справедливее, чем в 1945 году», — сказал на форуме YES в 2014 году Виктор Пинчук.
В этом году украинская редакция «Форбс» в своем традиционном рейтинге богатейших людей Украины отвела Виктору Пинчуку второе место. Его состояние оценили в полтора миллиарда долларов. Двумя годами ранее бизнесмен, основавший благотворительный фонд своего имени, присоединился к инициативе Giving Pledge, обязавшись направлять половину своего состояния на благие дела: «Тот, кому улыбнулась судьба, обязан возвращать».
«Нам нужно лечить общество. После развала Союза появилось небольшое количество богатых людей и очень много бедных. Люди чувствуют несправедливость, им трудно объяснить, что равенство в бедности было возможно только при Союзе, что все не могут быть в списке „Форбс“. Да, кто-то получил какие-то активы, но мы их взяли не для того, чтобы тратить деньги в свое удовольствие, а чтобы с максимальной пользой распорядиться и начать отдавать. Причем отдавать эффективно. Большую часть того, что нам досталось, мы должны направить на решение социальных проблем. Если в конце увидишь, что общество это поняло и приняло, ты — счастливый человек. Не факт, что так и будет, поэтому лучше на это не рассчитывать. Я — наполовину бизнесмен, наполовину филантроп и общественный деятель. Giving Pledge для меня — прежде всего обязательство. Это не хобби — это мой lifetime commitment (пожизненное обязательство. — Ред.). Я не имею права остановиться, передумать. Сказал — отвечай», — рассказывал в интервью «Форбс» бизнесмен.
«Кому еще, кроме нас, нужны наши старики и наши дети?»
Виктор Пинчук родился в семье советских инженеров — его мама работала научным сотрудником в Днепропетровском металлургическом институте, папа был конструктором в Украинском государственном институте по проектированию металлургических заводов.
— Всегда семья жила в долг: на отпуск, на квартиру, — вспоминал Виктор Михайлович в одном из своих интервью «ФАКТАМ». — По-моему, только когда я был в восьмом классе мы переехали в другую квартиру, и на ее покупку родители тоже одалживали. У меня появилась первая в жизни комната. И в этой комнате я учился, заканчивал школу, поступал в Днепропетровский металлургический институт… В этой же комнате потом писал диссертацию.
— Как вы заработали свои первые деньги?
— Первые свои деньги я… коллекционировал! У нас с дедушкой была договоренность, что он мне дает юбилейные рубли — металлические! — за хорошее поведение. И он меня премировал, то есть материально мотивировал. Я всегда стремился зарабатывать! Например, в студенческие годы работал лаборантом на полставки, потом устроился сторожем на авторемонтном заводе… На ночь брал с собой учебники и делал курсовые. Я там работал и получал от этого удовольствие. У мамы, когда она узнала, был шок. Она позвонила, сказала, чтобы я немедленно шел домой или… чтобы дома не появлялся вообще! Я сказал: «Хорошо, я дома не буду появляться». И повесил трубку. Но это прошло. Естественно, через день-другой мама поняла, что таким методом меня с этой новой, так сказать, стези не собьешь… Потом решил заработать побольше денег. Поехал в Тюмень, в стройотряд. Это было лето второго курса… В Тюмени освоил специальность бетонщика, строили-то мы свинокомплекс… После сторожа я еще работал резчиком холодного металла на заводе Карла Либкнехта («Нижнеднепровский трубопрокатный завод»). На заводе, который сейчас принадлежит мне… Скажу честно: я всегда считал важным быть независимым и зарабатывать самостоятельно…
— Случайно ли, что вы становились владельцем предприятий, на которых вам приходилось работать?
— Нет, не случайно. Мне это было интересно. Во-первых, я на этих предприятиях работал. Это была моя специальность (инженер-исследователь трубной промышленности). Я в каком-то смысле был очень консервативен. Если я учился на трубника, то и деньги свои я зарабатывал как трубник! У меня не было никакого капитала кроме знаний. Это и был мой стартовый капитал! А те разговоры о капитале «по блату», благодаря родственным отношениям и так далее — для меня это полный бред! Я сам стал сначала миллионером, потом мультимиллионером… Вот таким образом — в результате профессиональной деятельности.
В 1987 году создал временный молодежный творческий коллектив — мы осваивали производство профильных труб. Это уже по теме моей диссертации. Внедряли на Могилевском металлургическом заводе. Потом я этот завод спустя какое-то время тоже купил. И вот создали мы коллектив, я впервые поехал на завод и сказал: предлагаю работать по западной системе. Внедряем технологию, и если она приносит прибыль, я от вас хочу получать в течение нескольких лет семь с половиной процентов от реально принесенной прибыли. Они сказали: вопросов нет. Короче говоря, заработали мы. Что интересно: посчитали они реальную прибыль и — заплатили!
— Вы с супругой Еленой оказываете помощь людям, попавшим в беду. Известно потому, что эти люди были героями публикаций, в том числе и нашей газеты…
— Считаю, что бизнесмены должны взять на себя часть обязательств государства перед людьми, нуждающимися в помощи. Мы ведь видим, что государству часто это просто не под силу. Вот почему и я, и некоторые другие представители крупного бизнеса — кто интуитивно, а кто эмоционально — давно уже начали понимать необходимость своего участия в выполнении целого ряда социальных функций государства. А как же по-другому? Кому еще, кроме нас, нужны наши старики и наши дети? И если по отношению к молодым ребятам эффективнее срабатывают образовательные программы, дающие возможность научить их самостоятельно зарабатывать деньги, то старикам нужно просто помогать. Хлебом, лекарствами, постоянным вниманием — всем, чем можешь.
— Когда пришло осознание этого?
— Я часто вспоминаю своего деда. Он прошел всю Отечественную войну — с пяти часов утра 22 июня 1941 года до ранения весной 1945 года в Кенигсберге. Он уже был стареньким, когда 9 мая 1995 года, как раз на 50-летие Победы, мы выпили с ним по рюмке водки… Вскоре он ушел из жизни. С тех пор я думаю о стариках сердцем — это все из-за деда.
— Вы получаете удовольствие от публичности?
— Нет, для меня это… не органично.
— А отношение к искусству — органично?
— Я думаю, это все от родителей. Это они мне привили. Часто обсуждали театры, музыку, художников… У нас, естественно, были книги. Книг дома было много. Я помню, как родители переживали, когда вынуждены были продать, по-моему, 16-томник Джона Голсуорси… Я очень любил фантастику. У папы был любимый фантаст Роберт Шекли. Когда у Шекли в Киеве возникли проблемы со здоровьем, для меня было честью помочь ему. Я попросил у писателя автограф. В том числе для моего отца. Папа не знал об этом. Когда я ему передал такой подарок, отец был просто в восторге, сказал: «Ты словно вернул мне мою молодость!»
…Я познакомился в Америке с одним человеком, который имеет тесные отношения с семьей украинского художника Давида Бурлюка. Приобрел много работ и привез их в Украину. Уже потом начал думать: может быть, надо где-то это выставить? Может, Украине это будет интересно?.. Ведь все-таки Бурлюк — это одно из известных в мире имен, его работы размещаются в лучших музеях. При этом он считается основоположником русского — ну и украинского! — авангардизма. Именно оттуда пошла идея о музее. Потом она трансформировалась в Центр современного искусства (открылся в 2006 году. — Ред.).
— Современное украинское искусство многих может заинтересовать?
— Дома у одного европейского посла видел работу украинского художника. 2003 год. Там нарисовано два сосуда. Только один из них — оранжевый, а второй — синий. И он говорит: «Вот Украина такая». Разная Украина. Как это можно объяснить? Просто мистика какая-то…
Позже в интервью французской газете «Ле Фигаро» Виктор Пинчук сказал, что считает современное искусство самой революционной силой в мире.
Фото в заголовке radiosvoboda.org
1926Читайте нас у Facebook
