"Милана считает протез своей ножкой и часто спрашивает: "Где же мои пальчики?"
История трехлетней Миланы Абдурашитовой из Мариуполя стала одним из символов войны на Донбассе. В январе 2015 года террористы обстреляли жилой район прифронтового города ракетами системы «Град». Сто восемь человек, включая детей, получили ранения разной тяжести. Мощный артобстрел забрал жизни 31 мирного жителя.
27-летняя Ольга Абдурашитова погибла, закрыв своим телом маленькую дочурку. Девочка выжила, но лишилась ножки. Трагедия малышки, которая после смерти мамы осталась круглой сиротой, потрясла украинцев. Именно благодаря тому, что в судьбе Миланы приняли участие немало милосердных людей, девочка получила шанс на счастливое (если можно так сказать) детство.
— Дочка предчувствовала, что случится беда, — говорит бабушка Миланы Ольга Ивановна. — Первый раз Мариуполь бомбили в сентябре 2014 года. Тогда Оля с Миланой даже переехали в село. Но потом снова вернулись в город. «Мама, я боюсь „Градов“, — признавалась дочка. — И очень боюсь за Милану». За четыре дня до трагедии Оля сказала: «Случится что-то страшное. У меня душа болит». «Давай все бросим и снова уедем в село, — предложила я. — Там спокойней». Но Оля не хотела потерять работу. Незадолго до трагедии дочку сократили, и знакомая предложила ей место продавца в магазине. В нем Оля проработала всего несколько недель. И там же погибла…
Милана ходила в садик, а по выходным с ней сидела я. Но в субботу, когда произошел артобстрел, мне пришлось уехать в село к маме. Она перенесла инсульт и требовала постоянной заботы. В ночь перед бомбежкой мне приснился страшный сон. Будто в небе летит горящий самолет, а к нашему дому идут шеренги солдат и топчут сапогами зеленую траву. Если бы я знала, что такое случится, если бы могла повернуть время вспять…
*На трагедию маленькой Миланы откликнулись люди из разных уголков Украины. Всем миром девочке собирали деньги на лечение и протезирование
В тот день Оля взяла Милану с собой на работу. Потом внучка мне рассказала, что, когда начали стрелять, она сидела у мамы на руках. От взрыва «Града» здание магазина рассыпалось как карточный домик: кирпичи, окна и двери обрушились прямо на Олю и Милану… Моя дочь погибла мгновенно. Но за секунду до взрыва она успела закрыть собой ребенка. Поэтому Милана выжила. Крики внучки услышал случайно оказавшийся рядом мужчина. Он вынес Милану из разрушенного здания магазина и отвез в больницу. Как объяснили мне хирурги, осколки раздробили внучке стопу и половину голени. Поэтому спасти ножку врачи не смогли.
Первая операция в Мариуполе была неудачной, и меня с внучкой направили в столичный «Охматдет». По дороге Милане стало плохо, и врачи, опасаясь за ее жизнь, развернули «скорую» и доставили нас в Днепр. Там Милану прооперировали повторно. И руководство, и персонал детской областной больницы так опекали меня и внучку — не передать словами. В больницу постоянно приходили простые люди (взрослые, дети, пенсионеры), приносили домашнюю еду, одежду, игрушки… Мы ведь уехали из Мариуполя практически без вещей. Низкий поклон от меня врачам и всем жителям Днепра, кто разделил наше горе.
Одна женщина из Днепра по своей инициативе разыскала отца Миланы (Ольга Абдурашитова воспитывала ребенка одна. — Авт.). Просила его приехать к дочке в больницу. Он отказался… Оля оберегала меня от волнений, мало что рассказывала о своей личной жизни. Хотя проблем у нее было немало. В Донецке дочка встретила парня, они год жили вместе. Когда он узнал, что Оля беременна, потребовал сделать аборт. Дочка ответила, что хочет сохранить дитя. Тогда он порвал с ней отношения и отказался от ребенка. Уже после Олиной гибели моя старшая дочь показала стихи, которые Оля писала отцу Миланы. Она любила его безумно…
В то время как родной отец не захотел даже навестить искалеченную дочку в больнице, совершенно чужие люди из разных регионов Украины собирали деньги на лечение малышки. Волонтеры занимались поиском зарубежной клиники, где могли бы изготовить протез для маленькой Миланы.
— Свои услуги нам предлагали сразу несколько протезных предприятий Украины, Израиля и Германии, — говорит Ольга Ивановна. — Но я выбрала сердцем. Оно подсказало, что доверить протезирование внучки нужно столичному специалисту Александру Стеценко. И не ошиблась — это золотой человек!
— Это волонтеры позаботились о том, чтобы Милана попала именно к нам, — поясняет директор столичной протезно-ортопедической мастерской «Ортотех-сервис» Александр Стеценко. — Мне позвонила женщина и рассказала трагическую историю Миланы. Спросила, сможем ли мы изготовить для девочки хороший протез. Я поинтересовался, кем она приходится Милане. «По сути, посторонний человек, — ответила женщина. — Но очень хочу помочь ребенку. В Министерстве социальной политики Украины, куда я звонила, направили сюда. Сказали, что вы делаете прекрасные протезы».
«ФАКТЫ» подробно рассказывали, как Александр Стеценко и специалисты его мастерской в рекордные сроки поставили Милану на протез. По закону ребенку положено бесплатное протезирование, но, если нет родителей, заказать его может опекун. Проблема была в том, что после гибели мамы Милана осталась круглой сиротой, а бабушка на тот момент еще не оформила опекунство. Между тем затягивать с протезированием было нельзя. Чтобы решить эту проблему, Александр Стеценко обратился в немецкий фонд Фрица Кройцера (фонд обеспечивает пострадавших от войны ребятишек протезами, оплачивает их замену и ремонт, выдает специальные косметические средства и многое другое). Также Александр Стеценко уладил вопрос аренды жилья в Киеве для Миланы и ее бабушки. Ведь, чтобы специалисты могли идеально подогнать протез под детскую ножку, нужно было часто приходить в мастерскую.
— Милана — особенный ребенок! — восхищался после первых встреч с девочкой Александр Стеценко. — В среду мы сделали слепок, а уже в пятницу поставили ее на протез. И она сразу же пошла — без поддержки родственников и без опоры на палочку. Обычно взрослые боятся делать первые шаги на протезе, а у трехлетней малышки такого страха не было. Тогда я пережил целый шквал эмоций. Поставить ребенка на ноги за такой короткий срок! Ради этого стоит жить.
— Благодаря Александру Стеценко мы с внучкой сейчас живем в Киеве, — говорит Ольга Ивановна. — Аренду жилья нам оплачивает фонд Фрица Кройцера. Александр Павлович относится к Милане, как к родному ребенку. Когда внучка, прыгая, повредила ножку, он в считаные часы раздобыл специальные силиконовые подкладки, чтобы Милана могла ходить на протезе. Александр Стеценко познакомил нас с воинами-афганцами, для которых делал протезы, и хлопцы взяли Милану под свою опеку. Однажды они подарили ей воздушные шарики. Внучка отпустила один в небо со словами: «Мамочка, это тебе!» И тогда взрослые мужчины, потерявшие на войне ноги, заплакали…
С первого сентября Милана начала ходить в детский мини-садик, ей там очень нравится. Внешне внучка ничем не отличается от других деток: бегает, прыгает, катается на велосипеде… Милана настолько привыкла к протезу, что считает его своей родной ножкой. Правда, никак не может понять, почему у «ножки» нет пальчиков. «Что же мои пальчики не появляются? — спрашивает. — Я ведь жду-жду, а они спрятались и не выходят».
*"Внешне внучка ничем не отличается от других деток: бегает, прыгает, катается на велосипеде", — говорит бабушка девочки Ольга Ивановна (в центре)
Я каждый день благодарю Господа за чудо, которое он совершил, послав нам столько милосердных людей! Они все подарили моей внучке частицу своего сердца. Благодаря этому Милана проживает нормальное детство, ходит в цирк, в театр, у нее есть все, что нужно. Особую благодарность хочу выразить Гуманитарному штабу Рината Ахметова. Он взял на себя расходы по лечению Миланы (мы находились в больнице три месяца). Недавно внучка прошла курс лечения в специализированном санатории по программе штаба «Реабилитация раненых детей». Врачи отнеслись к нам очень душевно, мы прекрасно отдохнули, оздоровились.
С первых дней после трагедии с нами стали работать кризисные психологи штаба. Они помогли мне выйти из шокового состояния и посоветовали сказать внучке правду: ее мама погибла. Иначе душевная травма ребенка только усугубится. Но я не знала, как сделать это правильно. Психологи объяснили мне особенности детской психики, научили, как вести себя с внучкой, что говорить…
Однажды я собралась с силами и сказала Милане: «Я тоже очень люблю твою маму, она ведь моя доченька. Но ее больше нет». «А где моя мама?» — спросила внучка. Я взяла ее на руки и вынесла на улицу: «Видишь, на небе горит самая большая и яркая звезда? Теперь мама живет там. Она смотрит на тебя сверху и радуется каждой твоей улыбке». Психологи штаба занимались с внучкой отдельно и совершили, казалось бы, невозможное. Я не могу вам передать, что творилось с Миланой, когда она оказалась в больнице! Внучка истошно кричала, звала маму, боялась вспышек света и даже стука двери. От любого звука пряталась под одеяло…
Чтобы Милана поскорее оправилась от пережитого потрясения, ее просили изобразить все увиденное в картинках. Внучка нарисовала несколько сотен страшных рисунков.
Пока мы с Ольгой Ивановной беседовали, Милана сидела рядом и что-то рисовала фломастерами. Когда бабушку отвлек телефонный звонок, девочка неожиданно прильнула ко мне: «Смотри, я написала маме письмо», — и протянула лист бумаги. На нем был нарисован сине-зеленый дом и два человечка — маленький и большой. «Это я, — объяснила Милана, указав на маленького человечка. — Рядом — мама. А это дом, где мы раньше жили». Фигурки были окрашены в темные цвета, а внутри маленькой (в районе сердца) девочка навела жирную черную точку. Чтобы понять смысл рисунка, не нужно обращаться к детскому психологу: ребенка мучает душевная боль.
Поскольку писать Милана еще не умеет, она попыталась изобразить буквы с помощью волнообразных линий. «Что здесь написано? — спрашиваю у девочки. — Мне трудно прочитать». «Я написала маме, что очень люблю ее, — объяснила Милана. — И жалею, что часто не слушалась, мама меня ругала… Знаешь, я скучаю по маме. Очень-очень!» После такого признания у меня сжалось сердце: «Мне кажется, в твоем рисунке чего-то не хватает». Милана задумалась: «Чего?» — «Солнышка». — «Нарисуй!» — скомандовала малышка, вручив мне желтый фломастер. «Ну вот, солнышко улыбается и греет тебя своими лучиками. И маму тоже».
— Я никогда не думала, что с помощью рисования можно излечить ребенка от такой страшной травмы, — говорит Ольга Ивановна. — Но это помогло. Психолог штаба по сегодняшний день работает с Миланой, и я вижу, как внучка с каждым днем становится спокойнее, привыкая к мирной жизни. К слову, именно психолог настояла, чтобы мы с малышкой, поборов страх, съездили в Мариуполь, и я показала Милане место, где похоронена ее мама. Когда проезжали мимо магазина, в котором погибла Оля, внучка вся сжалась и закрыла глаза. Она помнит, все помнит… На кладбище Милана присела возле Олиной могилы и сказала: «Здравствуй, мама! Я знаю, ты теперь живешь на небе. Но когда тучи, я тебя не вижу».
В Мариуполе я разыскала мужчину, который спас жизнь моей внучке. Оказалось, он работает недалеко от того места, где произошел взрыв. Тогда Юрий (так зовут нашего спасителя) как раз проходил мимо и, услышав звуки обстрела, упал на землю. «Когда затихло, я различил детский плач, — рассказывал мне Юрий. — И понял, что внутри разбомбленного магазина находится ребенок. Я бросился туда, смотрю — под грудой кирпичей и досок ползет девочка, вся в крови. Она кричала: „Помогите маме! Спасите ее!“ Я разбросал кирпичи и доски, достал ребенка. Рядом лежала женщина, но помочь ей было уже нельзя… Держа раненую девочку на руках, бросился к дороге, остановил проезжавшую мимо машину. Так Милана оказалась в больнице».
Я благодарила Юрия за его поступок, заливаясь слезами: «Врачи говорили, что если бы Милану так быстро не доставили в больницу, она умерла бы от кровопотери. А я все это время не знала, кто спас мою крошку. Хорошо, что я вас нашла! Теперь буду молиться за ваше здоровье».
8370Читайте нас у Facebook
