«мальчик, твой папа должен мне деньги. Уйдешь, когда он их отдаст», -
В райцентре Чаплинка на Херсонщине сейчас только и разговоров, что о похищении Рамиса. Ребенок 21 марта возвращался из школы и пропал.
— Милиции со всей области понаехало! — рассказывают соседи мальчика. — Войска даже ввели! На центральных улицах стояли сотни машин — вроде война началась. Искали-искали, а результата никакого. Уже думали, что дело пропащее, а через пять дней Рамис сам пришел. Пацаненка держали под замком. У нас здесь отродясь такого не было!
«Дядя попросил показать дорогу, и я решил ему помочь»
В последний перед весенними каникулами школьный день ученик четвертого класса Рамис Рагимов задержался в школе дольше обычного.
— Утром сын попросил веник, — вспоминает Гуля, мама Рамиса, — в школе планировался субботник. Вот мы и думали, что из-за него мальчик задерживается. Час дня, а сына нет, два, три. Старшая дочка побежала в школу, но все ученики, оказалось, давно разошлись. Рамис не из тех, кто в гости без спроса ходит. И все же в милицию не заявляли до самого вечера. Вся родня — а нас тут много — поднялась на поиски. Обегали одноклассников, во все колодцы заглянули, нигде нет.
В это время Рамис уже сидел в чужом доме под замком. Когда он возвращался с уроков, на дороге притормозили красные «Жигули». Водитель спросил, не подскажет ли мальчик, как проехать на улицу Щорса. Рамис знал и сел в машину. «Дядя, вот мой дом, а улица, которую вы ищете, рядом», — хотел уже выйти из автомобиля мальчик, но незнакомец резко его наклонил, натянул шапочку на лицо и приказал лежать.
— Мы долго ехали, — расскажет потом в милиции Рамис. — Но я чувствовал, что дядя просто наматывает круги. Потом остановились. Куда меня вели, не видел. Когда с головы сняли шапку, я оказался в маленькой каморке без окон. Там стояла ванна, было очень холодно. «Вот раскладушка, — показал дядя, — будешь спать. Твой папа должен мне деньги. Уйдешь, когда он их отдаст». И запер на замок. Я сидел и думал: зачем решил помочь ему? Ведь в школе тысячу раз повторяли, что с чужими не стоит разговаривать.
Почти пять дней проведет Рамис в летней неотапливаемой кухоньке. Он отдерет от пола кусок линолеума, чтобы хоть чем-то укрыться. За все это время маленькому пленнику принесут два крошечных бутерброда: хлеб с кусочком колбасы.
— Мы начали искать пропавшего ребенка в тот же вечер, — рассказал «ФАКТАМ» подполковник милиции Евгений Климчук, начальник Чаплинского райотдела милиции. — Я хорошо знаю семью Рагимовых и с первой минуты понимал: раз ребенка нет, стряслось что-то серьезное. Из Херсона прибыли 50 солдат внутренних войск. Сотрудники МЧС до утра откачивали воду из озера трехметровой глубины, образовавшегося из-за порыва канализации. Думали: вдруг мальчишка туда упал. Слава Богу, его там не оказалось. Поэтому утром начали обходить все дворы, задействовав сотни сотрудников. Люди беспрекословно впускали милицию в дома, позволяли обыскивать сараи, туалеты, подсобные помещения, мы заглядывали в каждую щелочку. Почему, думаете, похититель решил отпустить жертву? Потому что мы приближались к его подворью. Поселок сплошь был оклеен листовками, люди активно сотрудничали с нами. Следственно-оперативная группа реагировала на каждый телефонный звонок, а их было десятки. Планируя преступление, 30-летний местный житель и предположить не мог, что события пойдут по такому сценарию.
«Раз принесли записку, значит, ребенок еще жив»
38-летний Сахаддин Рагимов по национальности турок-месхетинец.
— Мы беженцы, — рассказывает Саха. — 18 лет назад, когда в Узбекистане местные стали резать турок, сгоняя их с Ферганской долины, мой отец переехал с семьей на Херсонщину. Временно, как он считал. Поселились в пустующем колхозном домике, пошли работать в поле. Я тогда в армии служил. Вернулся, окончил институт, возил в Москву подсолнечное масло, чтобы как-то выжить, торговал мясом на базаре. Потом занялся тем, что по селам начал скупать шкуры животных. Этот нехитрый бизнес кормит семью до сих пор. Как только сынок пропал, сразу стали отрабатывать версию похищения. Милицию интересовали в первую очередь мои бизнес-связи. Всю свою жизнь по минутам перебрал! Никому вроде дорогу не перешел.
Сперва предполагали, что мальчика украли цыгане или, может, кто-то другой на органы. От этих версий волосы дыбом вставали. Просто не знали, в какую сторону бросаться. Через сутки кто-то ночью повесил на забор моей сестре, которая живет по соседству, пакет, а в нем записка: «Сын Сахи» — и номер мобильного телефона. От сердца немного отлегло. Значит, сынок жив. Двое суток пытались дозвониться по тому номеру, а в ответ слышали: «Даний номер не обслуговухться».
Месхетинцы — народ дружный. Любую сумму денег, по словам Сахи, земляки тут же ему собрали бы. Но выкуп так никто и не попросил, а время шло.
— Съехались родственники, — вспоминает Саха, — человек сто, не меньше: в доме плач, стоны, то и дело кому-то вызывают «скорую». Я не мог там находиться, поэтому все пять дней жил в машине.
— Нас пять родных братьев, — вступает в разговор Ильхам, брат Сахи. — Каждый, как дуб. Богатыри! Но за эти пять дней всю семью поставили на колени.
— И тут вечером 25 марта сидим с начальником райотдела милиции в его кабинете, — продолжает Саха. — Еще раз пытаемся вычислить, кто мог иметь на меня зуб. Вдруг на мой мобильный раздается звонок. «Дядя, — кричит в трубку племянница, — он дома!» Я по-турецки спрашиваю: «У кого дома?» Даже не чувствую, что слезы бегут по щекам. «Да у вас, у вас дома!» — слышу в трубке. Я как рвану к двери! Начальник мне: «Стой!» Оглядываюсь, а у него тоже глаза на мокром месте. Раз я плачу, решил он, то Рамиса уже нет. Бегом в машину!
Мой мальчик лежал на кровати без сил, бледный, но главное — живой!
— Сын, когда открыл дверь, — рассказывает Гуля, — упал мне на руки. Скорее с ним в дальнюю комнату, чтобы не испугался: столько людей! «Хочу кушать», — первые его слова. Я давай супчик греть. Он у нас очень любит покушать! Как пять суток без еды выдержал, не представляю. «Мама, — спрашивает, — меня дней 15 не было, да?» Время в заточении ему показалось вечностью. Рассказал, что дядя ночью посадил его на велосипед, на раму, объяснил: «Едем домой». Правда, опять шапку натянул на лицо. Привез к дому культуры и отпустил. Сын принялся бежать, но закружилась голова, стало тошнить, он испугался, что упадет и не сможет добраться домой, поэтому дальше шел очень медленно.
— Наш знакомый обратил внимание на мальчика, который со школьным ранцем на спине поздно вечером плелся по дороге, — говорит Ильхам. — Не тот ли пацан, которого ищут? Присмотрелся: точно, он! А идет спокойно, будто и не его украли. Он решил ехать на автомобиле сзади и фарами освещать Рамису путь до самого дома.
«Чего ж не подвез?» — спрашиваю. «Еще чего, — смеется, — чтобы вы меня убили? Увидите, как из моей машины дитя выходит, и с горячей руки, не разбираясь… К тому же и сам Рамис вряд ли бы уже сел в чей-то автомобиль».
— Сынок пришел домой в девять вечера, — уточняет Саха. — Где-то до полуночи с ним работали следователи. «Папа, — пожаловался он, — хочу спать». Я и сам пять суток глаз не сомкнул, но понимал, что правоохранителям необходимо помочь. Мы с сыном легли вместе, только до утра даже не вздремнули. «Я не поверил дяде, — шептал Рамис мне на ухо, — что ты деньги ему задолжал». «Да, сынок, ты прав, я никого не обижал». «Знаю, папа!» — шмыгал он носиком. И вдруг признался, что сам одному мальчику не вернул пять гривен. Мол, лежал в той каморке и думал, простит ли он его, если больше не встретятся.
«Похитителю повезло с пленником: не плакал, не просился домой»
— Ребенок помог нам выйти на похитителя, ведь видел его, — говорит майор милиции Виктор Макаров, исполняющий обязанности начальника криминальной милиции по делам детей УМВД в Херсонской области. — Мальчик вообще очень сообразительный, запомнил массу важных деталей. Например, что к дому, где его удерживали, вела асфальтированная улица. Можно представить состояние ребенка: испуган, на лице шапочка, а он прислушивается, как идет машина, где она съезжает на насыпную дорогу. Похитителю вообще повезло с пленником: тот не плакал, не устраивал истерик, не просился на свободу. Терпеливо ждал исхода, как взрослый. К тому же все вокруг запоминал. Когда мы показали Рамису подозреваемого, он его сразу узнал. Приехали с обыском, имея на руках подробнейший план каморки, в которой провел каникулы мальчик. Ищем-ищем, а ее нет. Как потом оказалось, хозяин забаррикадировал вход туда шкафом и ящиками. Когда все разобрали, нашли потайную дверь. Тесное холодное помещение без окон размером полтора на два метра: от одной только мысли, что ребенок один просидел здесь пять суток без еды, идет мороз по коже.
— Виктор Николаевич, как похитителю удалось посадить мальчишку средь бела дня в машину, что никто этого не заметил?..
— Он несколько дней выслеживал Рамиса и выбрал безлюдное место — тихий переулочек. Собака взяла след мальчика и вела нас до крохотного пятачка, где тот сел в автомобиль.
— Какие показания дает арестованный? Зачем ему понадобилось красть ребенка?
— Он сегодня говорит одно, завтра другое. Прикидывается простаком: мол, я дитя отпустил сам, не бил его, даже кормил, за что вы меня задержали? Хотя на самом деле совсем не так прост. Сжег чип мобильного телефона, номер которого указал в записке. А когда записку вешал на забор, предварительно сбрызнул ее одеколоном, чтобы служебная собака не смогла взять след. Объясняет, что собирался требовать выкуп, нуждался в деньгах. Хотел вроде бы две тысячи долларов выторговать у родителей школьника. А медлил, потому что началась масштабная операция по поиску мальчишки, он не ожидал, испугался. Это местный житель, имел работу, небедный по здешним меркам, непьющий, пользовался уважением в поселке. С женой прожили девять лет в браке, у них восьмилетний сын. Пока чужой ребенок сидел под замком, похититель делал в доме ремонт, а возле него крутился его собственный сын. Кстати, любит его безумно. Говорит, мол, нужны были деньги для окончания отделочных работ — торопился скорее довести дом, как говорится, до кондиции, продать его и купить квартиру, чтобы забрать жену с сыном. Работы у следствия много. Сейчас можно только сказать, что возбуждено уголовное дело по статье «Похищение несовершеннолетнего», которая предусматривает срок до пяти лет лишения свободы.
В школе, где учится Рамис, дети охотно рассказывают о ЧП.
— Его «скорая помощь» украла, — делятся информацией самые маленькие.
Оказывается, похититель работал водителем на местной станции скорой помощи, поэтому среди младших школьников ходят такие страшилки. На самом деле, чтобы увезти Рамиса, 30-летнему Николаю (имя изменено) пришлось одолжить «Жигули» у своего отца. Объяснил, что едет за стройматериалами.
— До этого мы даже в глаза его никогда не видели, — вздыхает Гуля, — потому что живем в поселке недавно. Правда, один раз встречались, когда сын уже пропал. Помню, кому-то из женщин в нашем доме стало плохо, вызвали «скорую», она приехала — за рулем сидел Николай, его смена как раз была. Ждал фельдшера в автомобиле, слышал доносившиеся из дома крики, плач и хладнокровно курил. А наш мальчик в это время сидел у него под замком. Кто мог подумать?
Сейчас арестованному хладнокровия, похоже, как раз и не хватает: источник, который не пожелал называть своего имени, сообщил нам, что в изоляторе временного содержания подозреваемый пытался покончить с собой.
… Родители Николая встретили журналиста на удивление приветливо и согласились рассказать о сыне.
— Мы трудяги, — рассказывает Колин отец. — Дом вот этот я своими руками построил.
— При чем тут одно к другому? — нетерпеливо перебивает мужа хозяйка. — Ведь спрашивают не о том, как ты строил дом, а какой у нас ребенок. Наш Николай однолюб. Для него во всем мире существуют только сын и жена. Но ужиться они не могут. Сходились, расходились. Если бы невестка была поумнее, то жили бы.
— Говорят, он избивал супругу, а однажды бензином облил и пытался поджечь…
— Так все ж мужья жен бьют, — пожимает плечами женщина. — Меня тоже били. А вас, что, нет? Но не об этом разговор. Невестка не хочет жить в частном доме. Говорит, много работы. Другое дело — квартира: сиди себе на пятом этаже и смотри телевизор. Для Коли ее слово — закон. Старую хату он хотел переделать, чтобы быстрее продать, и найти квартиру. Ведь невестка сейчас снимает жилье, а он очень ревнует и бегает туда по пять раз на день. Мы все ему деньгами помогали, он кредит взял, бабушки получили по «тимошенковской» тысяче и тоже ему отдали. Не мог Коля из-за денег того ребенка украсть! Тут что-то не то. Может, приревновал? Невестка у нас красивая, тот турок тоже мужчина видный. Вот в это поверю. Коля в своего отца пошел — заводится с полоборота, в гневе такие дурные становятся! Видно, где-то подстерег их, вот и отомстил.
— Разве ребенок виноват? Зачем держать мальчика под замком?
— В этом вы правы, — говорит хозяин. — Нам стыдно. Такое отчебучить! Не знаем, как теперь жить. Наняли адвоката, но разве он защитит от людского осуждения?
В школе после каникул Рамис еще не появлялся, у него сейчас реабилитационный период — с мальчиком работают психологи.
— Мы за то, чтобы он как можно дольше оставался дома, — считает классный руководитель Виктория Ковалева. — Хотя во всех классах проведена соответствующая работа с детьми, но среди 600 человек все равно найдется кто-то, кто спросит: «Ну, как там тебе было?» Мы сами столько за эти дни пережили! До сих пор в себя не придем, что уж говорить о ребенке! Хотя он держится мужественно. У мусульман такое воспитание: тебе три года, но ты уже мужчина. Рамис именно такой. Не дай Бог обидеть девочку! И ученик он старательный. Когда пришел в первый класс, не знал ни единого слова по-русски и по-украински. Тем не менее учится. Языковой барьер еще есть, но мальчик успевает. В классе его очень любят: открытый, дружелюбный. Он обласкан родительской любовью. Семья там образцовая. Что пережили эти люди, врагу не пожелаешь! Сейчас приходят в себя.
Рамис простудился в той пристройке, еще кашляет. А детки его, конечно, ждут. Они, кстати, принимали самое активное участие в раскрытии преступления: рисовали машины, которые встретились им по пути домой в тот день, когда пропал товарищ. Один третьеклассник так увлекся, что чуть не сбил следователей с толку: нафантазировал, будто видел, как Рамис садился в машину синего цвета, детально описывал часы, одежду водителя. Сыщики не сразу раскусили, что он «заигрался». Дети, что с них возьмешь?
570Читайте нас у Facebook
