Известный российский продюсер бари алибасов: «однажды мы поссорились с игорем крутым, и я заказал его киллеру за 10 тысяч долларов! »

«Мы с Жириновским оба занимаемся актерством, только я работаю клоуном, а он — нацистом!»

- Бари Каримович, как день рождения отгуляли?

- В день моего юбилея мы с группой «На-На» были на гастролях в Казахстане. В Москве же только собираемся пьянствовать. Арендую казино «Голден Пэлэс», придут мои друзья-олигархи. Из коллег будут Лида Шукшина, Алла Борисовна, наверное. Филиппа не будет, он сейчас в Болгарии. Жириновский непременно приедет.

- Дружите с Владимиром Вольфовичем?

- Да-а, причем очень давно, у нас много общего. Он, как и я, тоже гений и на самом деле совершенно не тот человек, которого мы знаем по телевизору. Мы ведь с ним оба занимаемся актерством. Только я работаю клоуном, а он — нацистом. И лишь потому, что других ролей нам не предлагают. Стоит нам взяться за другие роли и продемонстрировать высочайший профессионализм, как сразу говорят: «В стойло, на место. Не ваше это дело! У нас на эти роли другие посажены»…

- Подарки уже заказали?

- Честно признаться, я вообще не люблю подарков. А вот дарить — люблю. Правда, только если как-то подсунуть незаметно.

- Дорогие подарки дарите?

- Володе Левкину, который уходил из «На-На», я подарил квартиру на Старом Арбате. Сейчас она стоит около миллиона долларов! Правда, случилось то, чего я больше всего боялся. Дарил ему квартиру с одним условием: что сначала он пропишет туда свою дочку, и лишь потом — свою сожительницу, повадки которой мне, увы, хорошо известны. Эта девица из Тбилиси приехала и пыталась ко многим «приклеиться», чтобы закрепиться в Москве, приобщиться к имуществу и потом на него претендовать. А вчера мы разговаривали с Володькой по телефону, и я с ужасом узнал, что он умудрился выписать дочку из той квартиры и часть ее таки отдать. Это просто безумие! На Старом Арбате, в шикарном новом доме, построенном Союзом театральных деятелей во главе с тогдашним его руководителем Михаилом Ульяновым…

- Вы ведь тоже на Арбате живете. Сами обустраивали свою берлогу?

- Ха, берлогу! У меня тут и студия звукозаписи, и репетиционный класс, и видеомонтажная студия с офисом, и собственно квартира. Любимое место в доме — кабинет: я просиживаю в нем сутками. А над интерьером работал с дизайнером, но, поскольку я сам по образованию архитектор, все основные идеи были мои. Приходящие в гости продвинутые зодчие да дизайнеры, видя на кухне острый угол, неизменно восклицают: «Ну надо же, во всех учебниках по архитектуре это считается самой грубой ошибкой и в корне неверным решением. Но приведи к тебе сюда любого молодого специалиста — ему понравится эта фишка». И правда: этот острый угол, как ни странно, создает на кухне удивительное ощущение комфорта. Представляете: стена выпирает острым углом? Как лезвие гильотины. Так и хочется подойти и удариться лбом.

- Может, вы еще и хозяйством сами занимаетесь? У плиты не стоите случайно?

- Не-а, хотя всегда, когда приходят близкие друзья, готовлю сам.

- Борщ умеете варить?

- Вот, к сожалению, нет, хотя обожаю его. Особенно вкусный борщ получается в Донецке. Не знаю почему, но я не могу добиться такого фантастического вкуса. У вас добавляют са-а-ало — я думаю, секрет все-таки в нем. Свежего сала в Москве-то не найти, хотя украинские челноки регулярно его привозят. Я и сам всегда везу большой шмат сала из Украины, когда у вас бываю.

- А самое необычное вам что приходилось пробовать?

- Омлет!

- ???

- Да. Есть во Франции ресторан, называется «Серебряная башня». Это первый на территории Европы ресторан: он открыт в 1584 году — в центре Парижа! Причем там подают традиционную утку какую-то жарено-вареную… Надо сказать, говно полное! Но тебе дают сертификат, что ты съел 8999-ю утку со дня открытия ресторана. В нем побывали все величайшие люди планеты — от Рузвельта и Рейгана до Брежнева и Горбачева. Когда русские после краха Наполеона вошли в Париж, даже император Александр посетил этот ресторан — там до сих пор есть стол, за которым он трапезничал. Сохранились и посуда, и приборы… Все это накрыто стеклянными колпаками — чтобы не трогали. Странно все же: в «Серебряной башне» отметились и Рузвельт, и Чаплин, и еще куча народа, а как музейный экспонат хранят стол, за которым обедал русский император Александр.

Так вот, за обед там я заплатил 15 тысяч долларов! С нами была известный модельер Нина Чарутти, приличные люди собрались и мы — лохи советские. Моя подружка рассказала, что надо ждать, когда всем принесут и потом вместе начинать есть. Несли о-о-очень долго! Поскольку мне есть не хотелось, дай, думаю, закажу попроще что-нибудь. Попросил омлет. Мне подали первому, и я еще минут 30-40 ждал, когда принесут всем остальным. Сижу, жду и… не могу понять: такое ощущение, будто кто-то снял ботинки. Тут мой администратор Пашка Соколов, сидевший рядом, заглядывает под стол и говорит: «Ты ботинки снял, что ли?» Я — ему: «Паша, скотина, скажи мне, пожалуйста, ты помнишь когда-нибудь, чтобы у меня ноги воняли?» Это невозможно, я до абсолютного сумасшествия чистоплотный человек!

- Омлет?

- Представляете себе! Этот омлет был с какими-то вонючими грибами. Причем я ведь попросил самый простой омлет, ибо от всей души не-на-ви-жу французскую кухню! Когда потом всем принесли еду, мне его еще и пришлось жрать! И я заткнул нос платочком. А француженка справа от меня сидела, очень известная продюсер, автор стихов, то ли муж, то ли жена — не знаю, как у лесбиянок это называется — известной исполнительницы Далиды. Кстати, именно из-за нее Далида потом и выбросилась из окна, когда у них произошел разлад. Так вот, она сидела рядом, заглядывала мне все время в глаза и совершенно искренне спрашивала: «Вкусно? Нравится, да?» А я, не ослабляя мертвую хватку на своем носу, кивал: «Да-да-да, очень вкусно… Мэрси!» Это был мой самый экзотический обед!

«В этом году директор школы, в которой я учился, подарил мне… четыре приказа о моем отчислении»

- Ваше имя, Бари, что-то означает?

- Бари — арабское имя, в переводе — «творец». Это одно из 99 имен Аллаха.

- А историю своего рода знаете?

- Мой дед по маме был большевиком. Он руководил районом и загонял кулаков в колхоз. А в Сибири, в Омске, жили очень зажиточные люди, еды там навалом — она растет везде и всюду. Так вот, Ибрагима, моего деда, кулаки пригласили в баню и под предлогом «давайте жить дружно» споили его в буквальном смысле до смерти. Напоили и заперли. В 40-градусный мороз. Он замерз и умер.

Другой мой дедушка, отец моего папы, был очень богатым человеком в Хакасии — баем. Настолько богатым, что, как рассказывала моя тетка, не имел даже представления, сколько у него табунов лошадей, не говоря уж о количестве самих лошадей. И когда началась революция, он с моим отцом бежал в Китай. Уже оттуда он отправил сына в Алма-Ату на бухгалтерские курсы, тот закончил курсы и переехал в Омск… Туда же пришла пешком из Казани моя мама, у которой отец — татарин, а мать — хохлушка. Ей еще 14 лет не было, когда отец положил на нее глаз. А поскольку он богатым считался, ведь у него была подбитая китайским красным шелком соболиная шуба, все девки, включая пролетарок и большевичек, очень на него запали. Но он выбрал мою маму. И в 14 лет она родила ему первую дочку, которая сейчас живет в Казахстане.

Моей старшей сестре, Зое, 72 года. По мужу она Воробьева, но всегда представляется Алибасовой. В советское время она была заведующей продуктовой базой. Это самая крутая должность: круче даже, чем Генеральный секретарь КПСС! Ведь Генеральному секретарю давали есть что положено, а у Зои было все, что можно. Помню, один раз она дала мне с собой, когда я был студентом, банку консервов «Печень трески». Тогда это было все равно что с Марса привезти какую-то реликвию!.. Раз в полгода я ездил к ней и отоваривался. А все остальное время лопал пончики с ливером по четыре копейки…

- Хулиганистым вы были ребенком?

- В этом году, 25 мая, побывал на последнем звонке в своей родной школе — в городе Чарск Семипалатинской области. (Там, кстати, в Чарске есть музей Бари Алибасова, а бывшая улица Мира теперь названа моим именем. ) И нынешний директор подарила мне… четыре приказа о моем исключении из школы! Я перебивался с «тройки» на «четверку», а по поведению имел «два». Сам себя, конечно, не считал хулиганом. Ну, подумаешь, пером в жопу ткнул впереди сидящую Зинку Мухамедкалиеву! Я просто пытался обратить на себя внимание, поскольку был в нее влюблен. А она орала как резаная. Еще я заставлял девчонок материться. За дверью прижимал и говорил: «Скажи «х.. ». Ну и напирал дверью, пока она не произнесет это ментальное слово. Так, в общем, я и научил их говорить по-русски, вернее, по-украински: думаю, что словечко это именно из украинского языка…

- Откуда такие познания?

- Я как-то пытался разобраться в его этимологии и пришел к выводу, что оно от слова «ховать». То есть то, что прячут.

«Любовь — это тяжелый диагноз»

- Вы, Бари Каримович, похоже, с детства любвеобильны?

- Да-а-а. Конечно, бывают периоды, когда я никого не люблю, но это ужасно. Такое, знаете ли, равнодушие ко всему: не для кого делать, не для кого жить, не для кого стараться!

- Много сердец разбили?

- Ой, много! Тут одна девчушка лет 14-ти месяца полтора назад подошла ко мне и говорит: «Я вас люблю». Я подумал: «Да, совсем с ума сошла. Мне  — 60, ей — 14»… А вообще, любовь — это тяжелый диагноз!

- А говорят, что движущая сила…

- Куда движущая? В пропасть? Любви надо сопротивляться. Влюбляться — хорошо, но когда этот диагноз уже возникает, то ему надо сопротивляться. Это как динамо-машина: плюс, минус — тогда и вырабатывается энергия.

- Себя, любимого, хоть как-то балуете?

- Я сплю по два с половиной часа. Иногда, да, балую себя — сплю три!

- Врачи утверждают, что сон — лучшее лекарство и необходимое условие, чтобы хорошо выглядеть и чувствовать себя…

- Ну так идеальный вариант — вон, в гробу! Один раз накрасили — и все! И вечно свежий.

- В чем же тогда ваш секрет?

- Танцы! Я очень люблю танцевать, но есть проблема: меня узнают. В Москве есть три клуба, где ко мне уже привыкли и никто не цепляется. Вот там я и отрываюсь! А вообще, я бы японцев всех расстрелял — за эти мобильники с фотоаппаратами. Исподтишка снимают то через жопу, то из-под стола… У-у-ужас! Я с удовольствием фотографируюсь — ну подойди, скажи: «Слушай, Бари, давай снимемся». Нет проблем. Как-то ко мне в клубе подошел один парень: «Бари Каримович, спасибо вам большое». Кстати, я очень не люблю, когда меня по отчеству называют, но с легкой руки «Московского комсомольца», который влепил мне отчество лет 15 назад, теперь меня так зовут все. Так вот я удивляюсь: «За что спасибо?» И он говорит: «Мне так страшно было жить! Уже 30, и казалось, что все в моей жизни теперь в прошлом, я не знал, как же дальше. А вот вас увидел, и теперь мне не страшно».

Так что мой секрет очень простой: в жизни должны быть цели. Когда человек просыпается и у него нет цели, это — катастрофа! Передо мной стоит столько задач, что мне расслабляться некогда. Мозг все время держит весь организм в тонусе, потому что надо сделать то, это, успеть пятое, десятое…

- Многие ваши коллеги, чтобы лучше выглядеть, обращаются к пластическим хирургам…

- Да мне, вообще-то, абсолютно все равно, как я выгляжу. Не нравится моя рожа кому-то — не смотрите!

- Но вы всегда смотритесь ярко, волосы красите… Наверное, в дорогие салоны ходите…

- Никаких салонов. У меня есть мажордом — мужчина, который вот уже десять лет следит за моей квартирой. Он же меня и стрижет, и красит. Я вам говорю, что сплю по два с половиной часа, а вы думаете, я буду сидеть в салоне полтора-два часа. Еще столько же на дорогу. Четыре часа на прическу?! Это же абсолютный абсурд! Я трачу время на работу: надо ведь еще заработать сто долларов, чтобы снять телку хорошую…

- Вы что, еще и по проституткам ходите?

- А как же! Как можно без секса представить себе жизнь? Эволюция нам подарила такой фантасти-и-ический кайф, как оргазм — лучшее и высшее наслаждение. Всплеск позитива, удовольствия…

- Сами, значит, с девицами легкого поведения общаетесь, а про своих подопечных из «На-На» как-то слушок запустили, что, мол, они голубые?

- Да, — улыбается Бари Алибасов.  — Сфотографировал их голыми, привесил какие-то бирюльки на волосы, украшения женские. Есть простая формула музыкальной индустрии: если ты занимаешься массовой культурой, причем неважно какой, ты должен быть притягательным. Тебя должны хотеть! Поэтому я даже как-то сказал в передаче «Акулы пера»: для поклонниц мальчишеской группы гораздо перспективнее думать «он голубой — я его перевоспитаю», нежели «он женат». Женатый уже не пользуется успехом. Поэтому, когда нас обзывали педерастами, мы никогда на это не реагировали. Я, конечно, далеко не наш солист Володька Политов, который перетрахал как минимум 30 процентов Советского Союза, но… Он, кстати, раньше за вечер семерых девчонок имел! Тем не менее вслух мы никогда не опровергали сплетен о «голубизне» — это только подогревало интерес к группе. А теперь придуманная нами фишка сплошь и рядом используется в шоу-бизнесе для пиара. «Нанайцы» во многом первопроходцы. Именно мы, например, первыми вышли на сцену без трусов!

- И такое было?

- Коне-ечно! Была у нас такая песня «Эскимосы, папуасы». Все эскимосы были без трусов, только маленький начленник висел впереди, а задницы — голые. Но потом это уже стало модой, и теперь многие на сцене с голыми жопами. Или сиськами трусят, как украинская группа «ВИА Гра».

- Вам не нравится «ВИА Гра»?

- Мне она оч-чень нравится. Я даже как-то признался в интервью, что лучше пойду на концерты «ВИА Гры» под фанеру, чем на какого-нибудь бездарного, но «живого» академического исполнителя. Впрочем, сейчас и рок-исполнителей до жопы, которые и петь-то не могут, а все по-прежнему, как во времена перестройки, пытаются открыть кому-то глаза на существование социального неравенства. Мне лучше смотреть на возбуждающую фигуру с хорошими сиськами, чем слушать какую-нибудь зануду живьем. Поэтому мне нравятся «ВИА Гра», Верка Сердючка…

- Вы тут на днях заявили, что на Пугачевой женитесь. Это серьезно?

- На самом деле Алла мне всегда очень сильно нравилась. Мы как-то раз сидели до семи утра, общались по душам. Мне ее искренне жаль, потому что все известные люди чрезвычайно одиноки.

- Так вы ее решили утешить? А что, хорошая пара получится! Шукшина не заревнует?

- Никто из нас никогда не знает, как он себя поведет в экстремальной ситуации (смеется). С Лидой мы продолжаем общаться, у нас прекрасные отношения. Вот только сегодня виделись. Она гениальный человек и выдающаяся актриса. У меня есть простая формула, чем отличаются гениальные люди от остальных 99 процентов народонаселения планеты. Очень мало людей умеют сохранить детское восприятие мира и всегда задавать вопросы, а это значит — самообразовываться. Те, кто сохраняет в себе эту детскость, не боясь сотен «почему?», становятся великими людьми.

- Ради любви безумства совершали?

- К сожалению, я очень прагматичный и системный человек, поэтому довольно редко отчебучиваю что-нибудь эдакое. В отличие от моего сына Бари Алибасова-младшего, которому 21 год и который абсолютно безбашенный.

- И в чем же его безбашенность?

- Когда он собирался поступать в вуз, я послал его пройти тестирование в Московский университет. Там каждое качество оценивается по десятибалльной системе. Так вот у него целеустремленность, социальность и трудолюбие в пределах от двух до трех. И только две оценки были высокими: 9,9 — риск и 9,8 — счастье. Человек, у которого доминирует состояние риска и состояние счастья, — абсолютный экстремал! С ним немногие ездят в машине, потому что не у всех хороший стул и некоторые просто обсираются. В Египте он умудрился нырнуть в бассейн без воды. Слава Богу, башку не сломал. С парашюта прыгает… Но зато он не умеет злиться, максимум — полторы секунды. Мы с ним ругаемся, минут пять проходит — он со мной разговаривает, будто ничего не произошло, обнимает, говорит: «Папа, я тебя так люблю». Меня оторопь всегда берет в таких случаях, потому что я сам целый день отхожу после любой разборки.

- Вы человек прямолинейный, и, видимо, поэтому вас считают скандалистом. Скажите честно: со многими из коллег на ножах?

- Никогда ни с кем не скандалил! Были когда-то выяснения отношений с Игорем Крутым, потом мы с ним помирились. А сцепились, практически подрались, из-за эфира — на съемках «Рождественских встреч» у Аллы. Потом, когда уже помирились, сидели как-то в Сочи у бассейна, и он спрашивает: «Слушай, после этих наших с тобой разборок скажи мне, Бари, у тебя было желание меня заказать?» Я говорю: «Еще како-о-ое! Огро-о-омное».  — «А заказал?» — «Да!» — отвечаю. Он: «А сколько стоит?» — «Чирик». Он был очень сильно удручен тем, что его жизнь стоит всего десять тысяч долларов. Каждый-то из нас рассчитывает на более высокую цену, а оказывается: всего за десятку — раз, и нет!

578

Читайте нас у Facebook