Евгений евтушенко: «чтобы купить билет на матч сборной ссср по футболу, украл у бабушки старое золотое кольцо… »
К собственному 75-летию, которое грядет 18 июля 2008-го, Евгений Александрович вознамерился выпустить сборник стихотворений, посвященных спорту в целом и футболу в частности. Можно не сомневаться: идея будет доведена до логического конца. Во-первых, не в традициях Евтушенко останавливаться на полпути. Во-вторых, читателей наверняка заинтересует взгляд большого поэта на мир большого спорта.
«Я не вылезал со стадиона, ночами стоял в очередях за билетами»
- С поэтом, Евгений Александрович, все понятно. Вы давно объяснили: в России он больше, чем поэт. А вот, к примеру, с футболистом как быть?
- Подожди, не торопись. Давай по порядку. Поэты есть разные. Как и футболисты. Помню, в мае 1971-го читал перед стотысячной аудиторией «Лужников» стихи, посвященные Льву Яшину:
«И у мячей бывают слезы,
На штангах расцветают розы
Лишь для такого вратаря… »
В Москву тогда приехала сборная мира во главе с Эйсебио, Бобби Чарльтоном и Гердом Мюллером, чтобы сыграть в прощальном матче Льва Ивановича. Это был великий игрок и прекрасный человек. Вот он определенно больше, чем только футболист. В ту пору понятие fair play, кажется, еще не вошло в моду, но Яшин всегда жил по законам порядочности, благородства, джентльменства. На поле и вне его. Знаю, о чем говорю, поскольку общался со Львом Ивановичем много раз. А с Алексеем Хомичем и вовсе дружил. Когда впервые увидел его знаменитый кошачий прыжок за мячом, сразу влюбился и в Хому, и в футбол.
- Это какой год?
- 1944-й. Я только переехал в Москву из Сибири, со станции Зима. Чемпионат СССР возобновился годом позже, а тогда команды участвовали в первенстве столицы. Народ соскучился по мирным зрелищам, на каждом матче трибуны заполнялись под завязку.
«На стадионе «Сталинец»
Сидел я, верный ленинец… »
Главное соперничество в ту пору шло между «Динамо» и ЦДКА. Во многом из-за Хомича я и начал болеть за бело-голубых. До войны Алексей играл за «Пищевик», будущий «Спартак», а потом его призвали в армию и отправили в Тегеран, где он выступал за команду нашего военного гарнизона. После возвращения в Союз определили в «Динамо». Дебютировал Хомич очень удачно, ему долго никто не мог забить, кажется, матчей пять подряд Леша не пропускал. По Москве сразу поползли слухи о феноменальном новичке. Я пошел смотреть на чудо и стал свидетелем, как Саша Пономарев размочил ворота Хомича, выполнив акробатический удар в падении через себя. В отличие от Льва Ивановича, Леша почти не играл в отбив. Он намертво ловил мяч, летящий в девятку. Тот словно приклеивался к перчаткам. Картина завораживающая! Еще меня потряс Всеволод Бобров. Ему я тоже посвятил стихотворение, где есть такие строчки:
«И он останется счастливо
Разбойным гением прорыва».
Сева обладал удивительной техникой обводки. Скажем, Василий Трофимов вышивал по ленточке, винтом проходил по кромке, а Бобров пер прямиком на защитника. Со стороны казалось, будто он входил ему в грудь, а выскакивал из спины. Прорезал, словно насквозь! Эту манеру потом перенял и Стрельцов, добавив изящный пас пяткой. До Эдика подобного пижонства себе никто не позволял. Видишь, сколько уже назвал имен? Это все футболисты от Бога.
- Вы по-прежнему верны «Динамо», Евгений Александрович?
- Любовь, увы, быстро прошла. На то имелась веская причина. Ты в силу возраста этого помнить не можешь, а я был свидетелем послевоенного противостояния армейцев и динамовцев. Борьба шла яростная, чаша весов склонялась то в одну сторону, то в другую. Так, в 1948-м судьба золотых медалей решалась в очном поединке: календарь свел команды в последнем туре чемпионата. Правда, перед этим ЦДКА ждал выезд в Киев к местному «Динамо». И вот надо же было такому случиться: защитник хозяев Абрам Лерман, прежде не отличавшийся особой грубостью, вдруг умудрился вывести из строя сразу двух армейских лидеров — Григория Федотова и Всеволода Боброва. Обоих унесли с поля. Болельщики не сомневались: киевлянин умышленно нейтрализовал опасных форвардов ЦДКА, чтобы ослабить команду перед решающим матчем в Москве. И наверняка сделал гадость по команде высокого милицейского начальства. Мне это сильно не понравилось. Разве можно жульнически добывать победу? Понятно, игроки московского «Динамо» не были замешаны в киевском конфликте, не они отдавали приказ бить по ногам Севу и Гришу, и все же у меня на душе кошки скребли. Не то чтобы переметнулся на сторону армейцев, но и за динамовцев с прежней страстью болеть не мог. В принципе, бело-голубых устраивала ничья, в турнирной таблице они опережали соперников на очко. Игра получилась боевой, за пару минут до финального свистка счет держался 2:2, и тут вышедший на замену травмированный Бобров забил решающий гол. Все-таки есть Божья справедливость!
- Ходили на тот матч?
- Разумеется! Разве мог его пропустить? Век бы себя не простил! Я не вылезал со стадиона, ночами стоял в очередях за билетами, готов был совершить что угодно ради пропуска на трибуну. И однажды, действительно, пошел на преступление. После долгого, почти двадцатилетнего перерыва сборная Советского Союза снова стала проводить международные матчи и к нам приехала сильная в ту пору команда Югославии. Билеты в кассах «Лужников» размели в мгновение ока, я двое суток караулил у закрытого окошка в надежде на чудо, но все напрасно. Осталось последнее: идти на поклон к спекулянтам. А те цену заломили — мама, не горюй! Не для бедного студента Литинститута. Словом, я залез в банку из-под монпансье, где бабушка хранила свои нехитрые сокровища, и без спроса взял старое золотое кольцо. Откуда мне было знать, что оно обручальное, оставшееся в память от деда? Отнес в скупку, продал и купил билет на футбол. Матч, откровенно говоря, стоил того, чтобы на него ломиться. Наши играли прекрасно, югославы бились отчаянно, их вратарь Грошич совершал подвиги…
А потом бабушка хватилась кольца, и мне пришлось во всем признаться. Как же она горько плакала… До сих пор мысленно прошу прощения за ту глупость. И в стихах публично покаялся.
«Раньше выходили на поле играть и получать удовольствие, а сейчас работать и зарабатывать»
- Похоже, вы всю жизнь зарифмовали, Евгений Александрович.
- Знаешь, обязаловка мне никогда не удавалась. Писать надо сердцем, а не рассудком. И в футболе я всегда ценил вдохновение, а не холодный расчет. Не спорю, Валерий Лобановский — великий тренер, но мне было скучно смотреть на его «Динамо», прагматичное, рациональное. «Челси» при Моуриньо похоже действовал. Кто помнит сегодня нудные победы с минимальным счетом, приносившие высокие места в таблице, но не вызывавшие эмоций на трибунах? Да, результат важен, но все же болельщики хотят видеть красоту игры. Кажется, в 1944-м в финале Кубка СССР 17-летний Сережа Сальников, выступавший тогда за ленинградский «Зенит», закрутил с корнера «сухой лист», и мяч влетел в сетку, никого не коснувшись по дороге! В памяти остаются такие эпизоды, а не вымученные победы.
- А самому вам доводилось играть?
- Гонял мяч в одной дворовой команде с Виктором Тихоновым, ставшим впоследствии известным хоккейным тренером. Его все звали Кырой. Мы жили по соседству и встречались на разбомбленном пустыре у кинотеатра «Форум», что на 4-й Мещанской улице. Бегали там с утра до ночи. Пока сил хватало. Однажды Кыра от души меня «подковал», так саданул кирзовым сапогом по ноге, что я рухнул на землю и долго не мог встать. Думал, кость сломана. К счастью, обошлось. Играли мы не только летом, но и зимой. По снегу даже лучше получалось: и падать не так больно, и в грязи не вываляешься. Чаще всего я стоял на воротах, пытаясь подражать Хомичу. Потом, спустя годы, Леша приезжал сюда, в Переделкино, и мы возились с местными пацанами. Иногда компанию дополняли Валя Бубукин, Витя Понедельник, Сережа Сальников. Можете представить, чтобы сегодняшние звезды вышли во двор попинать мяч с соседскими мальчишками? Думаю, Федя Черенков последний, кто на такое способен. В лучшем случае еще Егор Титов и Андрей Тихонов.
Прежних игроков нельзя даже сравнивать с нынешними, они пользовались фантастической популярностью, при этом не теряли голову, оставались нормальными, адекватными людьми, способными интересоваться не только контрактами и миллионными гонорарами. Помню, Борис Аркадьев рассказывал, как его поразил двадцатилетний Сальников, процитировав запрещенного в ту пору Пастернака. Дело было на сборах, тренер с футболистом сидели на берегу какой-то речушки, и вдруг Сережа возьми да скажи:
«Синее оперенья селезня
Сверкал над Камою рассвет».
- Полагаете, Шишкин с Быстровым не в состоянии читать стихи по памяти?
- Не знаю их лично, не хочу обижать понапрасну. Речь ведь не о том, что одни умные, а другие глупые. Отношения в корне поменялись, иными стали требования к жизни и к себе. Раньше выходили на поле играть и получать удовольствие, а сейчас работать и зарабатывать. Высокооплачиваемые менеджеры и бизнесмены от футбола, не отвлекающиеся на постороннее. Все-таки прежде было меньше прагматичного цинизма, больше искренности и страсти.
«Мадам требовала полного расчета, иначе грозила сдать сборную СССР в полном составе в тюрьму»
- Да, эмоции, похоже, кипели не детские. Если, конечно, эпизод с походом сборной СССР в публичный дом, описанный вами в романе «Не умирай раньше смерти», исторический факт, а не творческий вымысел художника.
- Все было, как рассказываю. Спустя год после чемпионата мира в Англии, где мы заняли не позорное четвертое место, советскую команду пригласили на турнир в Чили. И я оказался в Сантьяго: выступал там с поэтическими вечерами и случайно поселился в том же отеле, что и футболисты. Кроме нас в нем еще жили бразильцы. Ужинали все в одном ресторане. И вот такая картина маслом, как говорит герой сериала «Ликвидация», повторялась из вечера в вечер: в плотном окружении симпатичных длинноногих чилийских девиц сидят бразильские игроки, о чем-то шумно разговаривают, шутят, смеются. А за соседним столом — сборная СССР с тренером Якушиным во главе. Перед Михаилом Иосифовичем стоит бутылка водки, которую он методично опустошает с помощью начальника команды Виктора Царева. Футболисты сидят со злыми лицами и молчат. Разумеется, пить и общаться с чилийками им никто не разрешает.
- Понятное дело: облико морале.
- Ну да. После ужина — отбой, программа «Спокойной ночи, малыши!» Ребята терпели, пока Игорь Численко не подбил на самоволку. Только Лев Яшин отказался присоединиться, остался в номере. Прочие рванули в загул, включая Эдика Стрельцова, отсидевшего семь лет по надуманному обвинению в изнасиловании и впервые после выхода на волю выпущенного за границу. Численко и меня звал присоединиться к компании, но я отказался, поскольку охладел к продажной любви. Как-то попробовал в Париже и понял, что разврат пошл и скучен. Словом, для меня это был пройденный этап, а ребятам хотелось вкусить запретного плода. В тот вечер я вернулся в гостиницу поздно, часа, наверное, в три ночи и, подходя к номеру, услышал, что внутри разрывается телефон. Звонил начальник чилийской интернациональной полиции, как оказалось, страстный болельщик футбола и поклонник поэзии. Полицейский конфиденциально сообщил, что назревает крупный скандал: советские игроки задержаны в борделе, где хорошо погуляли, но из-за нехватки наличных не расплатились по счетам. Так бывает: барышня подсовывает рюмку, заказывает коктейль себе, а потом выясняется, что выпивка стоит целое состояние. Словом, мадам требовала полного расчета, иначе грозила сдать сборную СССР в полном составе в тюрьму. Представляете? Если бы новость просочилась в прессу, громыхнуло бы на весь мир, после возвращения в Москву снятием званий заслуженных мастеров спорта дело не ограничилось бы. Короче говоря, начальник полиции привез меня в публичный дом, но внутрь не зашел, остался на улице. Первым, кого я увидел, был Валерий Воронин. Он девочек не брал, сидел с мрачным видом за столом и сам с собой играл в шахматы. Отпивал из рюмки и делал ход…
Мадам встретила меня с распростертыми объятиями и шампанским на подносе. Она тоже оказалась ценительницей прекрасного. Я в заведении задерживаться не стал, попросил позвать ребят, расплатился за оказанные услуги, кстати, получив скидку, и потихоньку ретировался. Парни были в разобранном состоянии, поэтому повез их не в гостиницу, а в ночной ресторан, где накормил луковым супом и дал опохмелиться.
- А поутру они проснулись?
- Самое интересное, тренеры ничего не узнали! Яшин, конечно, промолчал, а игроки сумели не проколоться на тренировке. Вот какие истории в жизни случаются, подобного специально не придумаешь…
- На крупных футбольных турнирах бывать вам приходилось, Евгений Александрович?
- Как-то ходил в Лондоне на матч англичан и сборной мира. Тогда еще блистал Диего Марадона, любимый игрок моей жены Маши. У меня вкус несколько иной. Самые великие форварды из тех, кого видел собственными глазами, Бобров и Пеле. Я общался с бразильцем. Он совершил большое дело для своей родины, написав автобиографию. Огромное количество безграмотных людей по этой книге научилось читать, она заменила им букварь…
Ездил я и во Францию в 1998 году. Встретил там Анатолия Собчака, который пережидал в Париже разгулявшуюся в Питере политическую бурю. Мы ходили по Елисейским полям в толпе восторженных французов, которые, кажется, на полном серьезе требовали выдвинуть Зидана в президенты Республики. Россия в том чемпионате мира не участвовала, я радовался за французов, но чувствовал себя чужим на празднике жизни и даже сказал Анатолию Александровичу, что быть болельщиком в нашей стране дело трудное и неблагодарное. Всегда ведь ждешь побед от своей команды, а это случается так редко.
- Может, подскажете, как переломить ситуацию?
- Кому интересны дилетантские рассуждения? Готов изложить взгляд рядового болельщика, правда, с внушительным, шестидесятилетним стажем. Я бы существенно ограничил присутствие легионеров в нашем футболе. Два человека в команде — максимум. И брать надо настоящих звезд типа Анри с Роналду.
- Зачем стесняться? Давайте тогда и лучшего из лучших прикупим.
- Ты о Кака? Мне он не нравится, ни разу не задохнулся от восторга, наблюдая за его игрой. Впрочем, понимаю твою иронию. Да, примы не рвутся в Россию. Значит, лучше никого не брать, чем второй сорт. И ведь не скажешь, будто иностранцы помогли нашим клубам добиться выдающихся побед на международной арене. Единственный Кубок УЕФА за полтора десятка лет. В свое время Лобановский дважды выигрывал Кубок кубков без варягов, и Ахалкаци побеждал в том же турнире с тбилисским «Динамо». Так что дело не в залетных гастролерах. На мой взгляд, лучше потерпеть несколько лет и заняться подготовкой своих кадров. Неужели перевелись новые Стрельцовы и Бобровы? Не верю!
Еще ввел бы потолок по зарплатам. Когда научатся играть на уровне мировых звезд, пусть претендуют на сопоставимые гонорары. Шальные деньги развращают. Нельзя выходить на поле с калькулятором в мозгу, а некоторые игроки, по-моему, лишь о бабках и думают. Поэтому в сборной не выкладываются, ноги берегут. Основные-то доходы приносят выступления за клуб. Я был в ноябре в Израиле, смотрел с трибуны за позорной игрой наших с хозяевами. Уже после первого тайма хотел уйти, но потом все же остался, думал: а вдруг проснутся? Какое там! До свистка проходили пешком, ждали, что израильтяне сами закатят мяч себе в ворота. Конечно, Хиддинк — потрясающе везучий тренер, но у любой удачливости есть предел.
- Значит, не верите, что сборной России что-то светит на Евро?
- Остается надеяться, хотя реальных оснований для оптимизма не вижу.
- А когда вы в последний раз посвящали стихи футболистам?
- Давно. В эпоху Эдика Стрельцова. Я бы с удовольствием написал, но пока достойного персонажа нет. Жду…
455Читайте нас у Facebook
