«во время просмотра фильма «9 рота» возникало ощущение, будто я снова в афганистане и веду бой с «духами», обороняя высоту»
«Каждую боевую операцию мы называли войной»
- В Афгане каждую боевую операцию называли войной, — рассказывает гвардии старшина запаса Николай Семеняка. — Так вот, война, показанная в «9 роте», была самой тяжелой из тех, в которых я участвовал. Нам тогда приказали удерживать высоту и ни в коем случае не пускать на нее «духов», ведь с этого места можно было обстреливать автодорогу. Под обстрелами минами и ракетными снарядами мы провели полтора месяца. Даже Новый год отметить вовремя не смогли, праздновали его по возвращении в полк — 31 января.
От взрывов спасались за кладками из камней, накрытых бревенчатыми брустверами. Но все равно ребята получали ранения, гибли. Раненых, как правило, не удавалось сразу вынести в безопасное место из-за обстрелов, которые не прекращались в течение дня. Мы оказывали однополчанам первую помощь, а затем ждали до вечера, когда можно было попытаться переправить их вниз, где стояла наша бронетехника. Под прикрытием темноты доставляли боеприпасы и еду на позиции.
- В фильме показан самый жестокий бой: на штурм пошли «духи» и пакистанский спецназ «Черные аисты», — продолжает Николай. — Атака началась под вечер. Дневной обстрел закончился (»духи» вели огонь как по расписанию), стало тихо-тихо — и вдруг на нас посыпались мины и снаряды. Это было подобно землетрясению. «Душманов» оказалось так много, что мы диву давались: подступы к позициям были усеяны убитыми и ранеными врагами, но атака продолжалась. Ребята говорили, что «духов» столько, сколько у дурака махорки. Затишье наступило только когда стемнело. В таких передрягах даже пугаться некогда. У нас после этого боя было много пострадавших. Кстати, к рассвету, когда начался второй штурм, «духи» успели забрать своих раненых и убитых. Утром, несмотря на то что нас поддерживала артиллерия, противнику удалось добраться до нашей линии обороны. Корректировщик огня стал требовать по рации, чтобы артиллеристы палили по нашим позициям. Это называется «вызывать огонь на себя». В фильме показано: потом завязался рукопашный бой, многие из девятой роты погибли, но высоту врагу мы не отдали.
- В кинокартине почти все изображено так, как было на самом деле, — считает Николай. — Во время просмотра у меня даже возникало ощущение, что я снова в Афганистане и веду бой с «духами», обороняя высоту. За профессионализм молодым актерам, сыгравшим в фильме Федора Бондарчука, засчитали время, проведенное на съемках, как службу в армии. А на премьере в Москве им вручили правительственные награды. Чтобы детали киноленты вышли достоверными, в консультанты пригласили одного из наших — Андрея Кузнецова. Он полгода провел на съемках в Крыму. По требованию Андрея на ходу изменяли сценарий. Но, к сожалению, не убрали сцен, где один из героев фильма продает «духам» оружие и где солдату выдали ручной пулемет с искривленным стволом. Такого в Афгане не было. И еще: по фильму о девятой роте начальство забыло, поэтому погибли все солдаты, кроме одного. Это художественный вымысел. На самом деле к нам на помощь пришли все, кто был поблизости, в том числе вторая рота. Она первой приняла на себя удар «духов».
Снять фильм о нашем полке изначально предлагал однополчанин — бизнесмен из Москвы Искандер Галиев. Сначала он организовал выпуск документальной ленты, а затем у него возникла идея создать художественную картину.
- Как вы попали в девятую роту? Приходилось читать, что в нее направляли в основном «залетчиков».
- Меня туда перевели на исправление после драки. Кстати, с парнем, с которым я тогда повздорил, мы затем стали друзьями. В «девятке», где служили около 70 человек, таких, как я, было много. У нас, например, служил парень по прозвищу Гном, которого из-за маленького роста в армию вообще брать не хотели. И это в советские годы, когда призывали чуть ли не с любой болезнью! Но низкорослый паренек в драке мог дать фору даже высоким крепким ребятам. Да, в нашей роте было много «залетчиков», однако это не значит, что мы являлись штрафниками. Но по воле случая «девятка» то и дело оказывалась в эпицентрах боев.
«Главное правило: в любой ситуации приди на помощь товарищу»
- Многие из моих друзей, которые старше меня на несколько лет, прошли Афган. Вот я и попросил в военкомате, чтобы меня тоже туда направили. Хотел быть десантником. Ради этого перед призывом в армию трижды прыгнул с парашютом.
Я родом из Ровенской области, но в детстве переехал с родителями в Сибирь, оттуда потом и пошел на службу. Даже летом в северных краях нередко приходилось надевать пальто, а из овощей и фруктов ничего слаще моркови там не было. Поэтому, когда я попал в Фергану (там была учебка, которую мы с однополчанами прошли перед отправкой в Афган), был так поражен южным солнцем и жарой, что поначалу подумал: «Не в Африку ли нас привезли?» В учебке солдат гоняли так же немилосердно, как показано в фильме. За это мы благодарны командирам: они сделали все от них зависящее, чтобы как можно лучше подготовить нас к войне.
- Какие взаимоотношения были в девятой роте?
- Братские. Более крепкой и искренней дружбы, чем в Афганистане, я нигде не встречал. Существовала традиция: на третий день после прибытия в полк молодым бойцам (их называли «зверьми») объясняли, по каким правилам надо жить. Главное из них: в любой ситуации приди на помощь товарищу.
Дедовщина в роте и в полку была, но в пределах разумного: над новичком не издевались, а учили его воевать и быть настоящим мужчиной. «Ветераны» (те, кто отслужил год) и «дембеля» (пробывшие в армии полтора года) всегда выполняли самые сложные и рискованные задачи, показывая пример молодым бойцам. Я благодарен своему «дембелю» Евгению Тетерину из Свердловска, который меня хоть и поколачивал (это называлось «проверить пресс»), но всегда за дело и с пользой для ума. А еще у нас каждый обязательно получал прозвище. Меня называли Николашей.
- Были ли случаи, когда сослуживцы спасали вам жизнь?
- Однажды я наступил на советскую противопехотную мину-»лепесток». Это случилось днем, во время выполнения боевого задания. Мы долго спускались в какое-то ущелье, и, когда устраивались на привал, я не заметил, что под ногой мина. Вдруг мой сослуживец Олег Колотовский скомандовал: «Не шевелись, Николаша!» Я замер, но был до того уставшим, что сильного страха не испытал. Ребята положили вокруг моей ноги бронежилеты. Затем Олег саперным щупом прижал мину, и я убрал ногу. Мину привалили камнем, чтобы не взорвалась, а потом швырнули в сторону, и она рванула. Произойди взрыв у меня под ногой, я бы не погиб, но наверняка остался бы без стопы.
- У вас был талисман?
- Еще на гражданке я носил нательный крестик. Взял его и в армию. Пока был «зверем», замполит дважды с меня его срывал, но потом возвращал. А когда я стал «ветераном», претензий уже никто не предъявлял. Кроме того, с третьего класса я знаю наизусть молитву «Отче наш». Когда на войне становилось совсем туго, обращался к Богу.
1020Читайте нас у Facebook
