«мама, мне так больно, будто на ногу все время льют кипяток! »
Год назад студентка Львовского института менеджмента 19-летняя Ирина Кецко чудом осталась жива после того, как попала под колеса такси. Ее доставили в больницу с многочисленными травмами, несколькими закрытыми переломами правой ноги. Почти месяц она пролежала в гипсе. Но молодой организм и хороший медицинский уход сделали свое дело — девушка выписалась из клиники без серьезных последствий. Правда, даже в страшном сне ей не могли присниться последствия той аварии.
Чтобы убрать маленькую шишечку на ноге, решено было сделать простую косметическую операцию
- Ира начала ходить, даже бегала, боли или дискомфорта в ноге не чувствовала, — рассказывает мама Ирины Наталия Кецко. — О печальном происшествии напоминала лишь маленькая шишечка на ноге. Я на нее вообще внимания не обращала, но дочка… Сами понимаете, как реагируют на подобные вещи в юном возрасте. Несколько раз консультировались у врача. Доктор нам объяснил: речь идет об обычной мышечной грыже — последствии перелома. Чтобы ее убрать, необходимо провести простенькую косметическую операцию, которая займет не более 20 минут. Я как чувствовала и была против операции, но дочь настаивала. Врачи убеждали меня, что оперативное вмешательство не опасно. Мы с мужем дали свое согласие.
В больницу Иру положили в марте нынешнего года. Все шло нормально: предоперационная подготовка, проведение необходимых анализов. Правда, почему-то операцию делали в ожоговом отделении. Проводил ее опытный врач, хирург высшей категории.
- По заверениям врачей, операция прошла нормально, и дочь обещали выписать через пару дней, — продолжает женщина. — Но буквально через несколько часов после операции Ире стало хуже: в ноге появились сильные боли, стала подниматься температура. Пришел врач, осмотрел дочь и заявил, что все нормально, дескать, это обычное послеоперационное состояние. Он предположил, что на прооперированной ноге слишком сильно затянут бинт, и медсестра перебинтовала ногу. Сделали обезболивающие уколы. Ночью дочка плакала, стонала и кричала от нестерпимой боли: «Мама, у меня такое ощущение, что мне на ногу все время льют кипяток!» Температура поднялась до 40 градусов. Из больной ноги доносился такой звук, словно там щелкают пузырьки. С утра бросились с мужем к дежурному врачу, а он опять за свое: «Ничего страшного! Это послеоперационное состояние. Вот-вот пройдет!»
Но дочь продолжала кричать, и я снова побежала к дежурному врачу. Только его в больнице не оказалось. Лишь через пару часов доктора нашли, правда, он не сразу подошел к Ирочке, объясняя тем, что занят. Позже он все-таки появился со шприцем, взял из гематомы анализ (а нога уже покрылась какими-то пятнами) и… исчез до вечера.
Лишь около девяти вечера, по словам мамы, в палате появился незнакомый врач, который принялся осматривать Ирину. Скорее всего, именно он и поднял тревогу. Через час в больнице на консилиум собрались врачи. Позже родителям сообщили, что в ране обнаружена инфекция и необходима срочная операция. Как потом узнала Наталия, у дочери развивалась газовая гангрена, которая за час «съедала» до двух сантиметров тела. На протяжении недели Ирине каждый день проводили «чистку» ноги, вводили самые эффективные и современные препараты и лекарства, делали переливание крови.
После ампутации врачи настороженно ждали, не «оживет» ли инфекция
- У нас появилась надежда, что все обойдется, — говорит женщина. — Тем более что пальчики на ноге уже не были набрякшими и могли шевелиться, нога приобрела нормальный цвет. И тут к нам с мужем подошли доктора и сказали: «Вам надо подписать документ о согласии на ампутацию ноги дочери. Иначе не спасти ее жизнь».
Какой шок мы пережили, описать невозможно. Мы советовались, плакали, но… подписали. Надо было спасать девочку! Только как ей сообщить об этом ужасе?! На трясущихся ногах зашла в палату. Дочка только очнулась от общего наркоза после очередной «чистки» ноги. Повернула ко мне лицо: «Мамочка, мне приснился сон, что Бог поднял меня высоко-высоко в небо, а нога осталась. Я хочу туда, там ничего не болит». Мы помолчали, и она, видно, все поняла: «Мама, мне что, отрежут ногу?» Я начала бормотать что-то успокаивающее, но дочка отвернулась к стене и накрылась с головой одеялом…
После ампутации правой ноги Ирина еще долго лежала в больнице: врачи накладывали швы, продолжали вводить лекарства и настороженно ждали, не «оживет» ли инфекция. На этот раз все обошлось без осложнений — Иру выписали из больницы домой.
- Я все пытаюсь понять, что стало причиной трагедии, — недоумевает Наталия. — Врачи больницы уверяют: инфекция изначально находилась в организме дочери и проведенная операция лишь ее активизировала. Но, сколько мы потом ни консультировались, все убеждали, что такого не может быть, инфекцию могли занести только в больнице. Кроме того, у Иры не было открытых ран и нарывов. А перед операцией ей проводили все анализы, и никого ничего не насторожило. Пытались выяснить и другой момент: если бы дежурный врач, обратив внимание на наши мольбы, сразу подошел к Ире и поставил диагноз, могло ли это помочь избежать ампутации? Специалисты говорили мне, что развитие гангрены можно было остановить и лечением в барокамере, однако этого почему-то не сделали.
На все эти вопросы врачи вразумительного ответа не дают. Медики заверили нас, что свяжутся с зарубежными реабилитационными центрами, помогут с протезированием, откроют счет на пожертвования, поместят в Интернете просьбу о помощи. Попросили подготовить все необходимые для этого документы. Но если сначала нам хотя бы звонили, чтобы узнать о состоянии дочери, то вот уже более полугода о нас никто не вспоминает.
Для Иры эти полгода стали испытанием на прочность. Первые три недели она лежала, уткнувшись в стену, ни с кем не разговаривала и практически ничего не ела.
- Ирочка гордая — при нас не плакала, — тяжело вздыхает мама. — Ей дали II группу инвалидности, назначили пенсию 90 гривен. Что оставалось делать?..
Вернуться к жизни Ире помогли друзья. Приходили сокурсники, звонили, прослышав о ее беде, незнакомые люди из разных городов Украины, Венгрии, Польши, России. Да и молодость брала свое.
- Я была потрясена: дочь оказалась сильной и целеустремленной — решила чуть ли не сразу встать на протез, хотя обычно это делают спустя значительное время после ампутации, — говорит Наталия Кецко. — Все поражались, с каким упорством дочка училась ходить. В первые дни очень нервничала и злилась, что не может научиться надевать протез. Потом Ирина, словно птица, вырвалась на свободу! С помощью друзей начала посещать институт, ездить на природу и даже бывает на дискотеках. А ведь «казенный» тяжелый протез очень сильно натирает ногу, да так, что никакие бинты не помогают. Внутри непрерывно что-то стучит, колено с трудом сгибается, стопа плохо фиксируется и вращается. Был случай, когда дочка чуть не потеряла протез в маршрутном такси. Надо сказать, Ира изо всех сил старается на людях не хромать.
«Виновные в трагедии, произошедшей с нашей дочерью, так и остались в стороне»
Свою жизнь девушка разделила на до и после трагедии. Мини-юбки и туфельки-шпильки раздарила подружкам, оставив одну самую любимую пару. Спрятала старые фотографии, чтобы не тревожили память и сердце! А с недавних пор у нее появилась надежда. Знакомые рассказали о производимом в Германии чудо-протезе. Удалось достать в Интернете адрес этой фирмы, посмотреть рекламный проспект. Ира убедилась, что этот протез легкий, многофункциональный, практически неотличим от настоящей ноги. Но его цена просто астрономическая — 40 тысяч евро. К тому же на время его изготовления Ирине необходимо ехать в Германию.
- Виновные в трагедии, произошедшей с нашей дочерью, так и остались в стороне, — говорит Наталия. — Поэтому будем добиваться справедливости через прокуратуру, суд. Мы настроены очень решительно и готовы дойти до Европейского суда.
Несколько другого мнения придерживается исполняющий обязанности главного врача 8-й городской клинической больницы Ростислав Тимощук:
- К сожалению, каждый год в каждой больнице происходят случаи попадания инфекции в организм. После случившегося с Ириной Кецко в нашей больнице была создана комиссия. Косметическую операцию 26 марта Ирине провел хирург высшей категории, и 28 марта во время перевязки никаких признаков осложнения у больной не было. Но во второй половине дня внезапно появилась боль в ране, повысилась температура. Повторно был вызван лечащий врач, а также другие специалисты, которые пришли к выводу: послеоперационный период осложнился инфекционным процессом. Инфекция приняла агрессивную, стремительную форму, с распространением на весь организм. Поэтому единственной возможностью спасти пациентку была ампутация ноги. Во время пребывания в больнице Ирина получала новые эффективные препараты, лечение проводилось в полном объеме и в соответствии с современными стандартами, с привлечением ведущих медиков. При нашем содействии через областное представительство Красного Креста на имя больной был открыт счет.
Хочу подчеркнуть: ни о какой якобы занесенной газовой гангрене речь не идет. Санстанция брала анализы, обследовала больных, лежавших в палате по соседству с Ириной, и пришла к выводу: в больнице инфекции не было. Комиссией, назначенной горздравотделом, были также изучены все документы, и она пришла к выводу, что операция и лечение были проведены профессионально. Мы, конечно, сочувствуем семье Кецко, но ампутация ноги была необходима для спасения девушки. А упоминания о барокамере — это просто непрофессиональный подход, она не помогла бы. Однако те 40 тысяч евро, которые от нас требуют для приобретения протеза в Германии, больница не в состоянии выплатить…
С доводами врачей пострадавшая сторона не соглашается и требует правосудия.
- К сожалению, мне не удалось убедить семью Кецко сразу же подать исковое заявление в суд, — сетует адвокат Роман Тымофиив. — Не сомневаюсь, что за прошедшие полгода медики хорошо подготовились к возможным для них неприятностям. А родители девушки до последнего верили в обещанную медиками помощь, да и от шока они отходили долго. В настоящий момент они подали заявление в прокуратуру Львова о ненадлежащем выполнении работниками больницы своих обязанностей, преступной халатности. Семья Кецко также просит провести ряд экспертиз: в частности, установить путь попадания инфекции в организм. Хотелось бы знать, почему операция проводилась в ожоговом отделении, где больше всего обрабатывается гнойных ран, а, значит, присутствует инфекция. В конечном итоге все закончится иском в суд о возмещении морального и материального ущерба. Попытаемся хотя бы купить Ирочке качественный протез.
Читайте нас у Facebook
