«невозможно было привыкнуть к свисту падающих в колодец 380-метровой пещеры тел»
Российско-украинская команда спелеологов CAVEX участвовала в Мексике в съемках передачи Валерия Розова «Русский экстремальный проект». Валерию и его друзьям, парашютистам-экстремалам Кириллу Киселеву и Вадиму Попову, для прыжков не нужен самолет. Они сигают с мостов и высотных зданий. На Западе этот спорт называют бейсджамп. На сей раз экстремалы решили попрыгать в Мексике, в Пещере ласточек, которая начинается огромным колодцем. Около 300 метров свободного падения, и когда до дна бездны оставалось метров сто, спортсмен раскрывал парашют. Прыжки шли как по писанному, пока Вадим Попов не рискнул продлить свободное падение…
У Вадима Попова парашют раскрылся лишь в 30 метрах от дна
Мексиканская Sonato de los golondrinos -- Пещера ласточек -- считается у парашютистов-экстремалов одним из наиболее экзотичных и опасных в мире мест для прыжков. Пещера начинается очень глубоким 380-метровым колодцем (высотой с киевскую телевышку), который расширяется книзу, достигая на дне ширины чаши стадиона. Такие размеры позволяют не только успеть раскрыть управляемый парашют-крыло, но и совершить на нем маневры. Последнее очень важно, поскольку во многих местах дно колодца усеяно острыми крупными камнями, и парашютистам-экстремалам (они называют себя бейсджамперами) необходимо спланировать в угол колодца, чтобы приземлиться на безопасную площадку.
А чтобы выбраться на поверхность, российские бейсджамперы пригласили трех киевский спелеологов из команды CAVEX -- москвичей Дениса Провалова, Константина Мухина и киевлянина Олега Климчука (они являются одними из лучших в мире мастеров прохождения пещер). С Олегом Климчуком мы встретились на минувшей неделе, вскоре после возвращения из Мексики.
-- В Sotano de los golondrinos гнездится несметное количество птиц, правда, не ласточек, а, как оказалось, стрижей, -- рассказал Олег Климчук. -- Пока утром огромная туча птиц со всезаглушающим шумом не покидала колодец пещеры, прыжки не начинали -- памятуя печальный опыт одного французского экстремала, который, прыгая здесь, столкнулся со стрижами. К счастью, он не погиб, но получил серьезные травмы. Мне, кстати, тоже довелось пережить атаку этих птах. Однажды пришлось задержаться в пещере дотемна. Птицы к тому времени вернулись в гнезда, и когда я поднимался по стене, они стали меня атаковать большой стаей. Пришлось защищать глаза, лицо -- приятного в этой встрече было мало. К сожалению, пострадали и птицы. Тараня меня, они падали вниз на дно.
-- Как проходили прыжки?
-- Это, действительно, потрясающее зрелище. Ребята прыгали в пропасть, открывая парашют на высоте около 100 метров. Затем вначале Валера Розов, а потом и остальные экстремалы, стали выполнять сальто. Правда, из-за крайнего дефицита времени удалось сделать лишь несколько фигур.
Делясь впечатлениями о прыжках в пещеру, Валерий Розов пишет: «В солнечный день разница между освещенностью на поверхности и в колодце столь велика, что дна не видишь и прыгаешь просто в «черную дыру». Но через 2--3 секунды глаза успевают привыкнуть к сумеркам, и начинаешь различать стены, дно колодца. По крайней мере, при приземлении проблем из-за освещенности нет. Площадка для приземления размером с теннисный корт довольно ровная и чистая. Все остальное пространство для приземления малопригодно».
-- Ребята тщательно готовили прыжки, но без ЧП не обошлось, -- продолжает Олег Климчук. -- Все шло как по писанному, парашютисты все более усложняли задания и дошло до того, что Вадим Попов решился выполнить целую серию фигур. В результате парашют у него раскрылся лишь в 30 (!) метрах от земли. Вывернуть на площадку для приземления он уже не успевал и грохнулся на камни, сломав ногу в двух местах.
Замечу, приземления в пещере и без того были довольно жесткими, для смягчения удара ребятам приходилось надевать наколенники и налокотники. Мы могли бы поднять Вадима с помощь применяемой в спелеологии спасательной техники, но как раз тогда приехала команда экстремалов из Норвегии с какой-то экспериментальной бензиновой лебедкой. На ней и эвакуировали Вадима.
Прыжки снимали на фото- и видеопленку с нескольких точек -- с нами было двое профессиональных операторов Лев Дорфман и Олег Каменев. Я зависал на стене где-нибудь посередине колодца. С поверхности по рации мне сообщали: сейчас будет прыжок. Я включал камеру и снимал, как человек летит вниз, проносится мимо меня и наконец благополучно раскрывает парашют. Кстати, в бейсджампе запасной парашют не предусмотрен, ведь времени на его раскрытие нет. Признаться, на съемках невольно охватывало напряжение -- невозможно было привыкнуть к громкому, жутковатому свисту падающего тела.
Любопытно, что съемку также вели и парашютисты -- видеокамера вмонтирована в их каски. Еще один оператор находился на дне колодца. Таким образом прыжок удается показать всесторонне. Важно, что искусственного освещения для съемок не понадобилось -- современная видеотехника прекрасно работала в сумерках, царящих в колодце.
Впрочем, съемка не была основной нашей работой. Первые три дня экспедиции мы делали так называемую навеску -- прокладывали веревочную трассу на дно колодца, обучали парашютистов технике прохождения по ней. Подниматься 380 метров по отвесной скале без предварительной тренировки непросто, но бейсджамперы с этим справлялись. Поначалу выход из колодца занимал у них четыре часа, а к концу экспедиции они стали справляться вдвое быстрее. Но нас, спелеологов, догнать им так и не удалось -- мы выбирались наверх за сорок минут.
Мы также страховали экстремалов и поднимали на поверхность их парашюты. А через неделю, когда убедились, что ребята смогут справиться без нас, решили пройти вниз по Пещере ласточек. С дна колодца удалось спуститься еще на 120 метров. Затем отправились на поиски других пещер, которых в тех местах очень много.
«Знакомясь с местными индейцами, приходилось подчеркивать, что мы не грингос»
-- Наверное, непросто было искать входы в пещеры в дебрях джунглей?
-- Без помощи индейцев с этим было бы куда сложнее. К счастью, они с радостью соглашались помочь, особенно когда узнавали, что мы не американцы. Заметив такое отношение, при знакомстве с местными мы стали сразу заявлять, что мы не грингос. Правда, затем было непросто ответить на вопрос: «А кто же?» В мексиканских горах и о России-то не все о знают, а об Украине -- тем паче. Тем более, что мы были первыми людьми из бывшего Союза, побывавшими в тех краях.
Индеец мог заявить, что лет пять-десять назад или еще в детстве видел большую дырку где-то в дебрях джунглей и готов нас туда повести. Поначалу мы не очень-то верили, тем более, что компасом или какими-либо другими приборами они не пользовались. Представьте: стеной стоят джунгли, в дебрях которых -- ни тропинок, ни иных ориентиров. Индеец, вооружившись мачете, прорубывает дорогу в непроходимых зарослях, и через 2--3 часа пути точно выводит нас к дырке в земле, с которой начинается пещера. То, что человек умудрился ее отыскать, мы воспринимали как настоящее чудо. Таким образом индейцы нам показали шесть пещер.
-- Они отличаются от привычных вам пещер Кавказа, Альп?
-- Да, причем значительно. В «наших» пещерах температура всегда примерно одинаковая -- 2--4 градуса тепла. А в Мексике -- 17--20 С. Спелеологическая одежда на тепло не рассчитана, поэтому в мексиканских подземельях нам было очень жарко. Погодные условия не баловали нас и на поверхности: ливневые дожди чередовались с жуткой духотой. Кстати, узнав, что мы отправляемся в Мексику, чешские ученые из Центра разработки снаряжения Hannah попросили нас провести испытания одежды для экстремалов. «Сейчас не лучшее время для путешествия в тропики», -- объяснили свою просьбу чехи.
Впрочем, напоследок мы попали в настоящий райский уголок, пещеру Сан-Николас. В нее впадает большая горная река с теплой водой. Мы шли в подземелье по дну реки. Вода комнатной температуры делала путешествие комфортным. До нас в этой пещере спелеологов не было, так что мы совершили в ней первопрохождение до глубины 110 метров.
Оказалось, что из-за высокой температуры в мексиканских пещерах водится множество всякой живности (»наши» же практически необитаемы). Но наиболее впечатлило даже не это -- в одном подземелье корни растений и лианы уходили далеко вглубь пещеры. При желании мы смогли бы спускаться по ним, как по веревкам. Но решили не испытывать судьбу -- проложили веревочную трассу, а когда нечаянно задевали жгуты корней, оттуда вырывались полчища насекомых, выскакивали лягушки, рачки и масса других обитателей. А завершили экспедицию посещением древнего города индейцев ацтеков, поглощенного джунглями. Главная его достопримечательность -- пирамиды, уступающие, впрочем, по высоте египетским.
410Читайте нас у Facebook
