«валечка, я пишу только вам», -- признался юрий никулин киевлянке валентине чуриловой, с которой дружил последние десять лет жизни

Дружба знаменитого артиста Юрия Никулина с киевским преподавателем французского языка Валентиной Чуриловой длилась десять лет. Десять ПОСЛЕДНИХ лет жизни великого клоуна. Он писал ей длинные-длинные письма и признавался, что не раскрывался так никому.

Их знакомство было таким же неожиданным, как и все, что случилось с ними потом. Никто и никогда не приписывал им роман. Может, если бы они встретились не в конце восьмидесятых, а намного раньше… Хотя Валентина Григорьевна, Валечка, как нежно называл ее Никулин, была счастлива только оттого, что могла быть рядом с ним, слышать его голос по телефону, читать его письма. Она никому не раскрывала тайны своей дружбы с Юрием Никулиным. Не хотела, чтобы кто-то судачил за ее спиной. И с трепетом ожидала ЕГО писем. Она их узнавала по конвертам. Всегда с веселыми клоунами и коротким обратным адресом: Москва. Цветной бульвар…

«Отправив письмо в цирк на Цветном бульваре с просьбой оставить два билета на представление, я получила ответ от самого Никулина»

-- Правда, что ваше знакомство со знаменитым Никулиным началось с банального письма в администрацию московского цирка?

-- Когда я его писала, то и мечтать не смела о том, что получу ответ от САМОГО Юрия Владимировича. Это случилось в 1988 году. Я прочитала в газете, что цирк на Цветном бульваре открывается после ремонта, и мне захотелось непременно показать его своей внучке Оле. Я написала письмо по адресу: «Москва. Цветной бульвар. В дирекцию», с просьбой оставить мне два билета на представление. Я знала, как трудно туда попасть даже москвичам, что уж говорить о приезжих. А времени у нас было мало -- всего два дня выходных. Как же я была удивлена, когда на мое письмо пришел ответ от Никулина! Он написал очень коротко: «Приезжайте, примем вас с удовольствием». Туда же была вложена и контрамарка на двоих. Я сразу же купила билет на поезд, и в выходные мы уже были в Москве.

-- Вы повидались с Никулиным?

-- Увы, нет. Пропуск на меня и внучку был выписан в директорскую ложу. В антракте я спросила у служащих, где могу найти Юрия Владимировича. Мне ответили, что в выходные дни его обычно не бывает в цирке. Тогда я написала на листе бумаги несколько благодарных слов, оставила свой киевский номер телефона и передала в его приемную. На следующий день мы уже возвращались в Киев. И каково же было мое удивление, когда, едва переступив порог дома, я услышала междугородный телефонный звонок. Юрий Владимирович! Его голос я узнала бы из тысячи. Он сам мне позвонил! Я не могла в это и поверить. Сказал, как жаль, что я приехала на выходные и мы не смогли повидаться. Однако, уточнил он, скоро будет премьера новой программы в цирке, и он обязательно меня пригласит. Так и случилось…

-- Каким вам показался при первой встрече Юрий Никулин?

-- Простым и добрым человеком. Было впечатление, что мы знаем друг друга тысячу лет. Я приехала среди недели на премьеру представления. Пришла заранее, чтобы познакомиться с Никулиным. Его кабинет находился на втором этаже здания цирка. Помню, подошла к секретарю и представилась. Она сразу же ответила: «Да, да. Юрий Владимирович вас ждет». Я вошла в его огромный кабинет. Никулин встал из-за стола, совсем такой, каким я его себе представляла. Он подал мне свою большую теплую ладонь и слегка пожал мою руку. Не помню, сколько мы проговорили. Только все время забегала его секретарь и предупреждала: «Юрий Владимирович, вас там телевидение ожидает». А он ей в ответ: «Ничего, подождут».

-- Чем вы так растрогали сердце знаменитого актера?

-- Не знаю. Честное слово. Просто нам всегда было чрезвычайно интересно говорить друг с другом. Юрий Владимирович был потрясающим рассказчиком. И слушать он тоже умел. В ту первую нашу встречу я рассказала ему чуть ли не всю свою жизнь. О муже, которого потеряла, о том, что осталась одна… А он слушал внимательно и не перебивал.

В кабинете Юрия Владимировича гостей встречал большой серый попугай. Мне казалось, что он приветствует каждого входящего, что-то болтает. Обычно мы садились за большой стол, и секретарь приносила чай. Кофе Юрий Владимирович не пил.

-- Вы, наверное, к чаю везли «Киевский» торт?

-- А как же! Правда, через какое-то время Юрий Владимирович мне сказал: «Валечка, не привозите больше торт. У меня немного повышен сахар».

«В Большом театре, билетерша, увидев мою контрамарку с подписью «Никулин», тайно провела меня в комнату для высокопоставленных гостей»

-- Как он выглядел в те годы?

-- Первые годы нашего знакомства держался молодцом. Был подтянутым, крепким мужчиной. И всегда очень стильно одевался. Когда мы первый раз встретились, на нем была розовая рубашка и моднющие широченные подтяжки. Юрий Владимирович любил выглядеть современно. В глубине его комнаты было еще одно небольшое помещение, где для торжественных случаев Никулин хранил свой нарядный костюм с орденами и туфли. В последние годы он поправился, стал тучным. Но это совершенно не меняло ни моего к нему отношения, ни отношения окружавших его людей.

-- Правда, что его любили все, вплоть до уборщиц?

-- Это была даже не любовь, а обожание. К каждому моему приезду Юрий Владимирович непременно оставлял билеты в театр «Современник» и Большой театр. Помню, как-то я пришла на спектакль в Большой по контрамарке в директорскую ложу, подписанную: «Никулин». Билетерша, увидев мой пропуск, сначала удивленно подняла брови, а затем, узнав, кто я такая, сказала, что долгое время работала в цирке у Юрия Никулина. В благодарность к нему она тайно провела меня в одну из комнат Большого театра, куда приглашаются только высокопоставленные гости. Подобной роскоши я нигде не видела. Комната была вся в красном бархате и золоте. Вечером на квартиру, где я останавливалась, позвонил Юрий Владимирович, и я рассказала ему эту историю. «Вот видите, -- сказал он. -- А я там никогда не был».

-- Вы были на «вы»?

-- Только. В один из приездов Юрий Владимирович познакомил меня с сыном Максимом. Он очень на него похож. Представил меня как своего киевского друга. В то время Максим уже стал работать его заместителем. Ведь бывшего заместителя Никулина убили, и убийство до сих пор не раскрыто. Тогда Юрий Владимирович очень переживал, и назначение Максима на эту должность было для него непростым шагом. Он писал мне об этом.

«Когда Никулин вел машину, милиционеры на трассе вытягивались в струнку, отдавая ему честь»

-- Со своей женой Татьяной Николаевной он вас тоже познакомил?

-- Конечно, мы знакомы. Но я никогда не была у Юрия Владимировича дома на Малой Бронной или на даче в Валентиновке. За городом он всегда проводил выходные. Никулин говорил: «Как интересно, у меня знакомая -- Валентина и дача -- Валентиновка». На даче жили две его обожаемые собаки -- Юта и Федя. Кстати, Федя умер вслед за Юрием Владимировичем. Это он сидит у ног хозяина в скульптурной композиции на могиле Никулина.

Помню, однажды я сказала ему, что хотела бы посмотреть Донской монастырь. «Очень хорошо, -- ответил Юрий Владимирович. -- Поедем вместе. Я хочу побыть на могиле родителей». Там похоронены его отец и мать. Мы ехали вдвоем на машине Никулина. Он не очень любил водить, но если уж садился за руль, то ехал, не особо соблюдая правила. Я видела, как милиционеры на трассе вытягивались в струнку и отдавали честь Юрию Владимировичу -- они уже узнавали его машину. Мы приехали в Донской монастырь, погуляли там, а потом пошли на могилу его родных. Почистили, убрали листья. Юрий Владимирович зашел в контору служителей и попросил, чтобы поправили отколовшийся кусочек на памятнике. «Конечно, конечно, все будет сделано, не переживайте, Юрий Владимирович», -- тут же отрапортовали ему.

-- Он вам часто звонил в Киев?

-- Довольно часто. Спрашивал, как у меня дела. Поздравлял с праздниками. Правда, о подарках мы сразу договорились -- я их не люблю. Юрий Владимирович принял мои правила. Даже приехав на 75-летний юбилей Никулина, ничего ему не привезла. Это было 18 декабря 1996 года. Тогда я последний раз видела Юрия Владимировича. На нем был шикарный костюм песочного цвета, а на Татьяне Николаевне -- длинное платье такого же цвета. Она первая его поздравила, подарив несколько гвоздик. Я сидела третья справа от него за огромным праздничным столом. Тогда впервые попробовала жареного поросенка. Отмечали юбилей в цирке. Кого там только не было! Разве что Пугачевой. Я спросила: «Почему?» Юрий Владимирович посмотрел на меня немного загадочно и ответил: «Не хочу». Нет, однажды он мне все-таки подарил цветы. Это было в последний мой приезд в Москву -- роскошный букет кремовых роз. С ним я и уехала в Киев.

-- Что, сам Никулин провожал вас на вокзал?

-- Ну что вы, тогда такое бы началось! Обычно меня встречал и провожал личный шофер Юрия Владимировича Федя. Никулин смешно мне писал: «Вас встретит Федя, как обычно, в Московской области». Дело в том, что я как пенсионер брала билеты в последний вагон, который не дотягивал до перрона. Однажды, помню, меня встретил Федя, и мы с вещами уже направлялись к машине. Тут вижу, впереди собирается огромная толпа, а посередине нее в высоком мужчине в кепке я узнаю Юрия Владимировича. Федя мне шепчет: «Я же говорил ему не выходить из машины». Оказывается, Никулин хотел меня встретить на улице, но, понятно, его сразу же узнали прохожие. Бросив вещи, помчались за автографами.

«Единственным местом, куда мы могла пойти вдвоем, было цирковое кафе»

-- Вы никогда не появлялись вместе «на людях»?

-- Зачем? Нам это было не нужно. Однажды Юрий Владимирович сказал мне: «Валечка, я пишу только вам». И мне было достаточно этих отношений -- большего я и не хотела желать. Единственным местом, куда мы могли пойти вместе, было цирковое кафе. Когда я приезжала, мы обязательно там обедали. У Юрия Владимировича было особое меню. К примеру, специально для него готовили морковный сок. У него болело сердце.

-- Юрий Владимирович рассказывал вам о своей работе со знаменитым Карандашом?

-- Если бы я тогда додумалась и записывала все потрясающие рассказы Никулина! Он говорил, как в начале своей карьеры поехал с Карандашом на гастроли в Новосибирск. Каждый взял с собой по чайнику. Думали: холодно, будут все время чай пить. А когда вернулись в Москву, Румянцев подытожил: «В следующий раз берем кофейники. Это интеллигентней». Рассказывал о номере, в котором работал с Карандашом. Никулин был дворником, а Карандаш -- Венерой. Кто-то тогда сказал Румянцеву, что уже видел подобный номер. На что Румянцев быстро отреагировал: «Ерунда! Моя Венера венеричнее… » Я не только слушала его рассказы, я и сама видела многих известных людей в его кабинете…

-- Моргунов захаживал?

-- Очень часто. Как-то Юрий Владимирович прислал мне фотографию, на которой он стоял с Моргуновым и Вициным, а на обороте надпись: «От нашей шайки». Но в последние годы, по-моему, он с ним рассорился. В «Комсомольской правде» вышло интервью с Моргуновым, который говорил, что Никулин, дескать, всю жизнь ему завидовал. Тогда я приехала в Москву, и Юрий Владимирович мне сказал: «Я не хочу о нем и слышать. Это не друг». Однажды Никулин написал текст гимна цирка на Цветном бульваре. Именно он в исполнении Юрия Владимировича до сих пор звучит перед началом представления. Но какие-то слова в нем не устраивали Никулина. Тогда он позвонил Булату Окуджаве, и тот его моментально отредактировал. «Вот что значит настоящий поэт», -- положив трубку, сказал Никулин.

-- Когда вы узнали, что Юрий Владимирович тяжело болен?

-- Очень трудно было понять что-либо по его бодрому голосу. У него на все случаи жизни были готовы анекдоты. Когда мы говорили по телефону последний раз -- незадолго до того, как он лег на операцию -- Юрий Владимирович сказал, что неважно себя чувствует. Но, насколько это серьезно, я, конечно, не могла понять. Тогда мне приснился Юрий Владимирович. Причем сна я не помнила, но ощущение было очень тревожным. Сразу же с утра стала звонить в цирк, домой, на дачу. Никто нигде не поднимал трубку. До обеда звонила по одним и тем же телефонам. Наконец, дозвонилась к нему домой. Трубку сняла Татьяна Николаевна. Я спрашиваю: «Как там у вас? Как себя чувствует Юрий Владимирович?» Она так тихо, спокойно и немного грустно мне отвечает: «Ничего… Ничего… » Уже позже я поняла, что в это время Никулин лежал в больнице, его готовили к операции. Если бы я знала…

-- Вы были на похоронах?

-- В это время я сломала ногу. Хотя все равно не поехала бы на похороны. Я даже его фотографию с дарственной надписью сняла со стены. Слишком тяжелой была утрата…

Фрагменты писем Юрия Никулина к Валентине Чуриловой

* * *

Вторник, 21 марта. 1995 год.

«Дорогая, Валентина Григорьевна!

Вот и снова начинаю просить прощение за столь долгое молчание. Получил ваше письмо сразу же после убийства Листьева. Я переживал не меньше, чем вы т. к. очень любил этого человека, хотя не дружил с ним, а просто был хорошо знаком. За три дня до смерти он пришел вечером в клуб «Белого попугая»: мы как раз досъемки делали к очередному выпуску передачи. Он вошел в комнату и вдруг, улыбаясь, подойдя ко мне, неожиданно поцеловал в щеку и сказал: «Дорогой Юрий Николаевич, вы и представить себе не можете, как я рад вас видеть».

Дальше пошел небольшой разговор о работе, о цирке и через минут десять он ушел на деловую встречу.

Я думаю, что это останется тайной века, как и многие другие убийства.

В страшный век мы живем».

* * *

«Кстати о деньгах-рублях. Жить в Москве становится все дороже и дороже. Время от времени мне приходится выступать где-нибудь на концертах, чтобы поддержать домашнюю кассу».

* * *

«Здравствуйте дорогая Валентина Григорьевна!

Представьте себе, сегодня 18 марта с утренней почтой мой секретарь Н. Н. принесла, наконец-то, Ваше письмо. Хотя Вы и не написали дату отправки на письме, на конверте я прочел штамп Киева -- 22 февраля.

Вот сколько времени шло письмо!

Прочел два листа Вашего послания написанных убористым почерком: и вроде бы, снова поговорил с Вами и узнал все «последние» новости киевлян».

* * *

«Да, мудрый человек Тяжельников (бывший секретарь ЦК комсомола) который мне сказал лет двадцать тому назад, чтобы я написал книгу воспоминаний. На мой ответ, что писать буду уже на пенсии, когда буду старенький сидеть в качалке, куря трубку, -- он замахал руками:

-- Пишите сейчас! К старости вы все забудете, и у Вас ничего не получится.

Как же он был прав!

Действительно, писать надо на свежую молодую голову, пока извилины в голове не помутнели.

Примите мои самые добрые пожелания.

Ваш Никулин».

* * *

«Здравствуйте Много Много уважаемая Валентина Григорьевна!

Наконец-то выбрался написать Вам немного. Сегодня 28 ноября воскресенье. Всякие планы были у меня на этот день. Навестить двух больных, съездить в цирк посмотреть один номер, а затем поехать к маленькой Маше. У ее бабушки день рождение и она приглашала меня на обед.

Но все пошло по-другому. Проснулся совершенно разбитый. Сердце бьется с перебивами (выпадение пульса. Так врачи называют). Лекарства не приободрило меня и я нахожусь в некотором душевном расстройстве. Главное, что не навещу больного Виктора Плинера (помните, такой у нас пожилой режиссер?)…

Машенька конечно расстроится. Она просила прийти обязательно: «Дедуля приходи, нам с тобой веселей». Вчера я посвятил ей весь свой день. С утра ездили по городу, потом пообедал с ней у нас в цирке, а затем поехали в большой цирк на Ленинских горах смотреть новую программу. Мне не очень понравились многие номера, но внучка была довольна. Привез ее на обратном пути к себе домой и она наконец-то посмотрела на наших щенков. Их осталось четыре. Их было 8. Один вскоре умер, зато остальные -- красавцы. Два мальчика и пять девочек. Мальчиков разобрали быстро. На них большой спрос (одного увезли в Америку, а второго завтра увозят в Голландию). Останутся трое. Они уже большие, здоровые, по 6 килограмм и страшные хулиганы. Мама Юта их охраняет, а Федя лежит у дверей.

А жизнь течет наша бурно, полная всяких всплесков, положительных и отрицательных (и больше, пожалуй, отрицательных).

Тут потерял неск. друзей. Самое тяжелая потеря это смерть Гайдая. Он младше меня на два года. 20 дней тому назад заболел плевритом. Стали лечить в больнице и обнаружили небольшое уплотнение на основании легкого. Взяли биопсию -- показатель -- рак. Повезли в онкологический центр. Там сказали, что операция не нужна -- будут делать химиотерапию. Назначили на понедельник первый сеанс, а он в пятницу неожиданно умер. Закашлялся и сразу обмяк на руках жены (она его поддерживала в это время). Смерть мгновенная, легкая… »

«Я уже не вспоминаю об убийстве моего зама Миши. До сих пор следствие толчется на месте. На освободившееся место ринулась масса желающих. Но мои замы сказали что надо повременить и что они будут работать в поте лица, чтобы мне помочь. А тут, дней 10 назад пришли они ко мне и предложили кандидатуру Максима. Где-то в тайниках сознания я уже эту мысль проигрывал, но как-то не был уверен. А тут предложили мои люди. Максим тоже в некотором замешательстве, хотя и заинтересован в помощи для меня. Ведь в телевидении там все шатко. Ведь вышибали его уже раз из программы «Утро». Ведь год с лишним он не работал, перебиваясь легкими репортажами. Поживем увидим… »

* * *

«Добрые люди предложили помощь (безвозмездную!!) в издании моих анекдотов. «999 анекдотов от Никулина». Приходиться много работать, подготавливать рукопись. В цирке это делаю урывками, т. к. не дают собраться с мыслями. Приходится все делать дома. Вчера сидел до половины третьего ночи».

* * *

«Приближаются дни рождения. Мой (18) и жены (14). Наверное не будет никаких пышных отмечаний. Может быть заедут в какой-нибудь день родственники ближайшие и посидим часов до 11. Т. к. в это время детей нужно отвозить спать и собак нужно прогуливать».

* * *

«Скоро Новый год. И я подумал, а какой тост поднимать в 12 часов? Какого ждать счастья? Я с ужасом читал в «Комсомольской правде» о конце света в Киеве. Описывают подробно все ваши мучения в холодном, неотапливаемом городе, с перебоями в подаче электричества. Я думаю, что самое страшное лишить человека света и тепла. Даже пища не самое главное. Мы жили в блокаде в землянках защищая город. Мы были полуголодные -- но свет и тепло мы имели. (Находили топливо для печек, а свет давали свои движки. )

Вот, собственно, и все основные новости. Конечно, примите мои лучшие пожелания. С уважением Никулин.

P. S. И когда был сделан этот рисунок и я положил на низкий журн. столик один из маленьких зверей стянул листки и начал ими играть. Хорошо, что я увидел. Забрал и отобрал. Т. что щенки внесли свою лепту в мое письмо в виде оторванного куска, залепленного липучкой.

Ю. Н. »

* * *

17. 01. 95 г. Утро.

«Много, много, много Уважаемая Валентина Григорьевна!

Жизнь течет по-прежнему, сопровождаясь всякими «всплесками». Один из таких «всплесков» грабеж дачи. Со старым годом прощались в удачное время. Вышли первые экземпляры моей книги новых анекдотов. В С. Петербурге я был награжден на конкурсе «Золотой Остап» (теперь «Остап» стоит у меня на столе в цирке). Но наряду с положительными событиями были и отрицательные. Их больше. Потерял за год несколько дорогих мне людей. Наверное, самое сильное, это разрыв с семьей маленькой и горячо любимой Маши. Ну буду описывать подробности всего. Я неделю ходил в трансе после сцены, которую мне устроили мои бывшие родственники. После того, что произошло вход в их дом мне заказан. Может быть, когда Машенька подрастет она и рискнет (живет она под давлением Бабушки и Матери) снова увидеть дедушку. Но, думаю, что до этого я не доживу… »

 

582

Читайте нас у Facebook