Российская звезда витас: «… И своим нетленным прахом напоследок согрешу»
Витас, всеукраинская премьера (Дворец «Украина», 17 декабря)
В 80-е годы за неимением фильмов ужасов, фантастики и боевиков мои одноклассники развлекались на уроках рисованием разного рода черепов в гитлеровских касках, скелетов и гробов на колесиках. Все это оформлялось очень аккуратно и любовно, а затем, на перемене, хорошим тоном считалось пугать этими картинками девочек. Летом, в пионерских лагерях тема продолжалась: знаменитые рассказы про черного-черного человека, про детей-вампиров и черную «Волгу» с надписью «Смерть советским детям» будоражили кровь и волновали воображение. Когда я увидел оформление концерта Витаса, то сразу понял, откуда взялись все эти красные маски вместо лиц, каски и пугала на ходулях. Из детства, пионерского и босоногого. Кое-кто не наигрался в свое время.
Витасу за короткий период времени был создан ореол потусторонности, нездешности -- эдакого парня чуть ли не с другой планеты. Купился на это и ваш покорный слуга. Витас, одетый в скафандр, как раз отвечал нашим представлениям: если бы он сейчас начал извергать огонь или глотать гвозди, никто бы не удивился. «Сейчас он начнет петь, и все упадут» -- подумал я. И честно приготовился падать. И даже заранее придумал ему лестное определение: м-м, ну, например, «Агузарова в штанах». Когда Витас запел, я, признаться, несколько сник: по правде сказать, совершенно обычный тембр, шепчущие интонации, хорошо знакомые нам по другим «нездешним голосам», которых пруд-пруди в ночных клубах… Ну ничего, наверное, это он только распевается. Вот сейчас, наконец, он всем покажет…
Тем не менее, ничего особенного не происходило. Правда, иногда Витас менялся в лице, напрягался и начинал ни с того, ни с сего очень пронзительно… Я бы назвал это «художественным визгом, переходящим в художественный свист». Не скажу ничего плохого. Очень оригинальная манера. Но если бы Витас ТАК пел постоянно, это бы, возможно, вызвало интерес. А поскольку этот прием был чем-то вроде разового аттракциона (Витас выходил, разминался на сцене, издавал свой коронный звук, все хлопали, он кланялся и продолжал петь уже обычным голосом), происходящее напоминало толкание ядра или штанги, но никак не авангардное искусство, о котором так долго говорили в прессе. Но нашу замечательную публику, понятно, каждый свист Витаса приводил в неописуемый восторг -- известно, что главным критерием таланта у нас до сих пор считается громкое пение. Почти как в спорте -- выше, громче, сильнее. Песни же Витаса -- и мелодии, и тексты -- очень напомнили Б. Моисеева и Н. Трубача в одном флаконе: страшно, но романтично.
У нас почему-то любой бред, произносимый полушепотом, считается признаком богатого вкуса. Особенно запомнилась одна строчка из Витаса: «… и своим нетленным прахом напоследок согрешу». Внимание, вопрос: как можно согрешить… прахом? Да еще и нетленным?!! Просто святотатство какое-то… Время от времени на зал опускалась тишина, и проникновенный голос за сценой начинал рассказывать. «Что такое душа?» -- спрашивал, например, Голос. Потом Голос долго распространялся на эту тему, затем выходил Витас и пел «про душу». Но это ладно. Подлинный шок вызвала история про Карлсона и Малыша в новой интерпретации. По версии Голоса из-за кулис, Карлсон на самом деле… не умел летать!!! И каждый раз спускался к Малышу в комнату, рискуя собой -- лишь бы Малыш продолжал верить в сказку. Чтобы добро побеждало зло. А инвалиды с моторчиками (это он про Карлсона) -- тоже люди. После чего вышел Витас и спел песенку про Карлсона.
Карлсон -- не инвалид. Инвалид тот, кто не понимает юмора шведской писательницы Астрид Линдгрен.
Если нежно чтимый мною Н. Басков -- это классика для бедных, то Витас -- авангард для тех же слоев населения. Но Витас не вызывает благородного эстетского гнева. У него очень грустные глаза. В нем есть, вероятно, и своеобразие, и оригинальность, но подается все это настолько плоско, с таким явным расчетом поразить обывателя и заработать на доверчивых гражданах, что Витаса просто жалко. Из всего мистического тумана, который пытались создать вокруг него, очень откровенно проглядывали ушки простого такого кабака -- с цыганами и медведями. Откуда вышла вся постсоветская эстрада, которая последние 10 лет пытается играть с нами в разные игры -- в высокое искусство, в авангард, в загадочность, в любовь и ненависть -- но нельзя обмануть натуру. Как сказал живой классик Задорнов, «если архитектору, который всю жизнь строил бараки, заказать дворец, он построит большой барак». А наш артист, соответственно, при любых обстоятельствах строит большой кабак. Что и требовалось доказать.
393Читайте нас у Facebook
