Михаил жванецкий: «на новый год я вел себя «въяло», поэтому алла балтер стала женой виторгана, а не моей»
В Новый год все должно быть только самое-самое. Его слагаемые хочется снабдить сияющей биркой «the best». Михаил Жванецкий настолько уместен на этом празднике, что его можно было бы назначить почетным Дедом Морозом. Когда я ему предложила подумать, кого бы он взял себе в Снегурочки, Михал Михалыч пошутил, что сейчас в Москве вызвать на дом в Новогоднюю ночь Деда Мороза вместе со Снегурочкой стоит 150 долларов, а Снегурочку без Деда Мороза -- 300.
Жванецкий не любит подводить итоги и делить время на круглые даты и циклы. Он предпочитает объединять их своим юмором. Но очевидцы-историки уже сейчас могут признать, что во второй половине ХХ века он единственный смог «ужать истину до размеров формулы, а формулу -- до размеров остроты» (М. Ж. ). Перед Новым годом, когда хочется веселья, он всегда нарасхват. Но на этот раз «расхват» не состоится. На днях Жванецкий прилетел из Америки и тут же купил билет на самолет в Одессу.
-- Наверное, Михал Михалыч, самолет для вас -- такой же вид общественного транспорта, как для кого-то трамвай.
-- Мои впечатления от Америки начинаются как раз с самолетов, которые летают аккуратно и строго по расписанию. Но на этом впечатления и заканчиваются. Для меня посещения Америки состоят из моих же показов. Я там демонстрирую то, что сейчас у нас носят, информирую, что говорят, изображаю, как у нас хамят. И вызываю у них приятные чувства, потому что, слушая меня, они убеждаются, что, эмигрировав, поступили правильно. Когда я возвращаюсь сюда и вспоминаю о тамошней жизни, то и здесь тоже пользуюсь успехом, потому что рассказываю, какие у них погасшие глаза, дикая нагрузка, как они страшно устают. Непонятно, почему они вкалывают там вместо того, чтобы так же вкалывать здесь. Оказывается, умеют. С таким рвением мы бы уже жили в процветающей стране, какой, мне хочется думать, будет Украина.
-- А что вас смешит в Америке?
-- Женщины. Они там не совсем нормальные -- слишком нацелены на самостоятельное существование и эмансипацию. Особенно смешат судебные процессы -- женщины не желают быть объектами сексуальных притязаний. Этим они сами же ориентируют мужчин друг на друга. Женщины всегда были объектом желаний, а для чего же их создал Господь? Но теперь они хотят работать, хотят, чтоб их тоже брали в армию, хотят толкать грузовики. У нас эти достижения имелись еще при советской власти, когда бабы с ломом в руках и надписью во всю спину светили оранжевыми жилетками вдоль дороги и что-то долбили. И действительно, американки приобретают жутковатый вид. Сидят на тренажерах, читают газеты и без конца что-то крутят и качают, отчего ноги и плечи уже стали мужскими. И лица постепенно становятся мужскими. В этой борьбе за здоровый образ жизни и независимость женщина как прекрасный пол может погибнуть.
-- И поэтому вы от наших дам надолго оторваться не можете?
-- Никогда! Отношения между мужчиной и женщиной требуют знания языка. А чего ты добьешься, разговаривая с девушкой на ломаном языке? Такой же некачественной любви.
-- Говорите вы со знанием дела. У вас, что, были связи с иностранками?
-- Была одна связь под роялем лет двадцать назад. Дома у моего друга Красотова как-то собралось много людей, среди которых оказалась симпатичная полька. Нет, полька -- это танец, а девушка была полячка. И мы с ней каким-то образом очутились под роялем и целовались там в присутствии гостей. Я обожал ее акцент. Эта полячка была единственной и «максимальной» иностранкой, которую мне удалось покорить.
-- А какой Новый год у вас был самым бурным и запомнившимся?
-- Самый запомнившийся, наверное, тот, когда я приехал из Одессы в Ленинград и стал работать в театре у Райкина. В той атмосфере Новый год был самым счастливым праздником. И как ни странно, такого яркого счастья сейчас нет. А тогда достал воблу с пивом или кило мяса немороженого -- уже счастье. И чаще его испытывали, чем сейчас. Может, потому, что жизнь была достаточно темная, а чем ночь темней, тем ярче звезды. Девушки из нашей компании работали на «почтовых ящиках» или принадлежали к артистическим кругам. И вот Ленинград, Новый год, Дом работников искусств, красавицы-актрисы, Алла Балтер, изумительная женщина…
-- Да-да, жена Эммануила Виторгана…
-- Ну, тогда она еще не была женой Виторгана. И если б я захотел, черта с два она ею бы стала. Но я вел себя въяло (через твердый знак). И только поэтому Виторгану повезло. Алла тогда считалась самой красивой актрисой Ленинграда. На новогоднем капустнике она, кажется, играла Екатерину II, а я там что-то читал и пользовался огромным успехом. Корифеи, Товстоногов и Райкин, сидели по домам с семьями, а молодежная секция веселилась. Вот это, пожалуй, больше всего запомнилось: я только из порта, а тут вдруг красавица Алла, и первый успех, и все смотрят на тебя с обожанием…
-- Да, наверное, то, что вы родились в канун женского праздника, как-то сказалось на биографии…
-- Ну, видимо, положительно. Все-таки возле меня были хорошие женщины. Я им очень доверял, отчего родились дети. Но все было очень дружелюбно, честно и порядочно. Сейчас думаю, что женщины гораздо умней, во-первых, чем мне казалось раньше, и, во-вторых, чем мужчины. Ощущение, что якобы мы выбираем, -- глупое и обманчивое, нам только разрешают пробегать мимо, это сто процентов. А близость к 8 Марта так сказалась на мне, что я стал понимать и чувствовать женщин изнутри. И хорошего происходило много. Но, к сожалению, рукописи, деньги и девушки не возвращаются.
-- Кому-то удавалось вас разыгрывать?
-- Меня в основном жалели. Розыгрыши случались, но вспомнить ничего не могу. На меня даже Гердт как-то обиделся. Он пригласил меня в передачу с просьбой рассказать смешные случаи, и «Белый попугай» приглашал рассказывать. Нет у меня таких случаев. В основном, сидение дома и размышления. Я живу другой жизнью. Случаи -- у Ромы Карцева, у актеров, они разъезжают по гастролям, у них концерты. А я не тенор и не могу рассказать, как я где-то спел.
-- Тогда расскажите, где и с кем вы будете встречать Новый год и век.
-- Я не склонен делить годы на «до и после», и свои не делю, плюнул на это. Много раз встречал Новый год в актерских, журналистских, писательских компаниях. Но сейчас самое лучшее, что я мог придумать -- это встретить 2000 год дома, в Одессе, в Украине, на берегу холодного (это неважно) Черного моря. Дома соберутся свои, будет стоять елка, сиять гирляндами. У моей жены там есть подруги, они с детьми придут в гости, будет много визгу, писку, хорошей музыки. Все будут нарядными, и мы сядем за стол, выпьем шампанского, немножко опьянеем, будем говорить, шутить, вспоминать хорошее и -- постараемся быть счастливыми.
«Facty i kommentarii «. 30 декабря 1999. Культура
2286
Читайте нас в Facebook
