Геннадий Татарченко: «Когда я гостил в Москве у Тамары Гвердцители, она угощала меня конфетами… собственного приготовления»
Песни на музыку Геннадия Татарченко есть в репертуаре Иосифа Кобзона (»Прощай, Афганистан»), Софии Ротару (»Білі нарциси», «Музыка капели»), Валерия Леонтьева (»Белая ворона»), Тамары Гвердцители (»Виват, король!»), Александра Малинина (»Пилигримы»), Аллы Кудлай, Оксаны Билозир, Павла Зиброва, Виталия Билоножко…
«Назарий Яремчук дал нам с женой ключи от своего дома и сказал: «Делайте здесь, что хотите»
Первый свой хит «Полісяночка» Геннадий Петрович написал для Назария Яремчука.
— Вышло все совершенно случайно и неожиданно, — рассказывает Геннадий Татарченко. — Как-то — было это в 1980 году — в студии звукозаписи украинского радио ко мне подошел седовласый мужчина — поэт Вадим Крищенко. Он и предложил написать песню на его стихи. Я с ним не был раньше знаком и песен в то время ни для кого еще не писал.
Прочел стихи — очень хорошие, лирические. Но так как в прошлом я был рокером и хиппи, за которым охотилась советская милиция, то сама идея сочинять музыку на украинскую лирику мне показалась смешной. А потом подумал: почему не сделать хохму? За пять минут «сбацал» мелодию и наиграл на гитаре. Вадим Дмитриевич послушал, но ничего тогда не сказал.
А спустя несколько дней приехал в Киев Назарий Яремчук, тогда уже очень известный: песня Владимира Ивасюка «Червона рута» в исполнении Назария гремела по всей Украине. Вадим Крищенко познакомил меня с певцом, сообщив, что Яремчук согласился исполнить нашу новую песню. Для меня это, признаюсь, было шоком. Но еще больше шокировало то, что он стал выступать с ней на всех своих концертах.
Вскоре «Полісяночка» о девушке с Полесья стала греметь на украинском радио — звучала во многих популярных программах, в том числе и «От субботы до субботы». А после того как Назарий исполнил ее на гастролях в Лаосе, в этой далекой стране появилась… «Лаосяночка». Назарий Яремчук, увидев во мне задатки Кашпировского, попросил: «Слушай, давай еще!» И я написал для него еще восемь песен.
— Он вас наверняка познакомил и с Софией Ротару?
— Опосредованно. Когда «Полўсяночка» раскрутилась, я попал в студию Останкино, а там, как говорится, нос к носу столкнулся с поэтом Юрием Рыбчинским. Он предложил мне в соавторстве написать песню «Музыка капели», которую затем мы отдали Софии Ротару. Юра меня с ней и познакомил.
— С кем из знаменитых исполнителей ваших песен вы дружили, у кого бывали в гостях?
— Со своей супругой певицей Астраей гостил у Назария Яремчука в Косове на Западной Украине. Назарий дал нам ключи от дома и сказал: «Делайте здесь, что хотите». А сам уехал на фестиваль. В доме у него все было в гуцульском стиле — певец очень любил народный быт. На прощание подарил нам очень красивые резные тарелки работы местных умельцев.
У Софии Ротару дома я не был, но когда она приезжала в Киев и останавливалась в гостинице «Украина», бывал у нее не раз. Она любила угощать невероятно вкусными бисквитами собственного приготовления. Сама же сладким особо не увлекалась — следила за фигурой.
«Александр Малинин у меня в гостях съел… почти кастрюлю борща!»
— Правда, что Тамара Гвердцители отказывалась исполнять вашу с Юрием Рыбчинским песню «Виват, король!», ставшую впоследствии хитом?
— Было дело. Она очень хотела петь нашу «Белую ворону», которую мы написали для Валеры Леонтьева. Приехала в Киев, стала просить ее у нас. Мы ей предложили написать что-то специально для нее, а Тамара ни в какую. Показали «Виват, король!», посвященную уходу Олега Блохина из спорта, а она: «Нет, эта песня не моя!» Еле с Рыбчинским уговорили — повезли в ресторанчик, подарки какие-то дарили.
Согласилась, однако предупредила: «Исполню, но только один раз!» Этого раза, собственно, и хватило, чтобы песня стала хитом (улыбается). Мы подружились. В конце 1990-х годов гостили с женой у Тамары в Москве. У нее тогда была квартира в обычном многоэтажном доме, но очень хорошая — с высокими потолками, просторными комнатами. Интерьер был оформлен в белоснежных тонах.
Тамара встретила нас в черном шелковом платье — настоящая грузинская княжна! Она очень органично вписывалась в своем наряде в изысканную обстановку дома. На стенах в шикарных рамах висели картины, фотографии ее мамы и сына, а также старинные грузинские кинжалы. Ковры в ее доме — настоящие произведения искусства.
На мою жену неизгладимое впечатление произвели вязанные крючком скатерти. В центре гостиной стоял рояль… Все было роскошно.
— Чем вас угощала?
— Грузинским коньяком, чаем с восточными травами и пахлавой. Сладкое Тамара обожала! Визитной карточкой хозяйки были очень необычные конфеты… собственного приготовления. На память Тамара нам подарила симпатичную шкатулочку, созданную ее талантливыми соотечественниками.
— Геннадий Петрович, а кого угощали вы у себя дома?
- У меня многие бывали — Валерий Леонтьев, Александр Малинин, Тамара Гвердцители… С Леонтьевым мы разучивали «Белую ворону». Это было непросто — он ведь не знает нот. Когда после репетиции вышли на улицу и несколько кварталов по центру Киева шли пешком, некоторые прохожие останавливались, остолбенев от удивления. Смотрели и, видимо, сомневались: Леонтьев или не Леонтьев?
Он, конечно, одевался о-о-чень экстравагантно. Выглядел почти как на сцене: галифе, цацки на шее…
Мне по духу ближе Саша Малинин — он рокер, в быту весьма неприхотлив. Угощал я его украинским борщом и варениками с капустой. Саша тогда был худой-худой! Но кушал за двоих. Борща съел почти кастрюлю. И все сравнивал вареники с пельменями. Говорил: «Вареники все-таки лучше — они… крупнее».
«Многое из того, что происходило в жизни, кажется мистикой»
— Кто из знаменитых исполнителей самый щедрый по отношению к авторам?
— Иосиф Давыдович Кобзон! Когда мы с Юрием Рыбчинским написали для него песню «Прощай, Афганистан», он пригласил нас в Москву. У моего соавтора поехать не получилось, а меня Кобзон до этого в глаза не видел.
И вот я приезжаю на Киевский вокзал, а там меня ожидает… черный лимузин — метров 12. Меня усаживают, везут в гостиницу, дают ключ от номера, я его открыл и… ахнул! Апартаменты площадью метров 400! Меня нигде не встречали с такими королевскими почестями, как Иосиф Давыдович.
Два дня я жил в этом шикарном номере. Записали песню тогда очень быстро. После того как закончили, Кобзон сказал: «Ну, отдыхай — тебя проводят на вокзал, посадят в поезд. Ни о чем не беспокойся».
Было это в 1989 году, но я до сих пор вспоминаю эту свою поездку — дай Бог Иосифу Давыдовичу здоровья!
— Он ведь и требовательный очень — в первую очередь к себе. Мне рассказывали, как однажды он не мог даже репетировать в нечищеных ботинках — только когда привел обувь в порядок, настроился…
— Это его качество я на себе испытал. Как-то, приехав в Киев, Кобзон попросил меня ему аккомпанировать во Дворце «Украина». На концерт я пришел в дешевом, почти домашнем свитере, потертых штанах, в которых выступал до того в ресторане. Иосиф Давыдович был очень недоволен, предложил надеть свой пиджак. А после выступления мне выговаривал, выговаривал и выговаривал…
— В вашей жизни и творчестве случались мистические эпизоды?
— Многое из того, что происходило в жизни, кажется мистикой: успех, знакомства со знаменитыми людьми… Но самая настоящая мистика заключается вот в чем. Когда на сцене Театра имени Франко шла моя рок-опера «Белая ворона», главные партии в которой исполняли Наташа Сумская и Толик Хостикоев, знакомые девушки-театралки сказали, что эту вещь я написал не случайно, и предсказали, что вскоре меня «захомутает»… блондинка.
Сбылось! Ровно через три месяца я познакомился со студенткой Леной Петровой. А через три года она стала моей супругой и исполнительницей моих песен Астраей… Нашему сыну Кириллу сейчас уже 13 лет.
— Вы богатый человек?
— По сравнению с Биллом Гейтсом я просто нищий. А если серьезно, жизнь подарила мне много интересных встреч и верных друзей. Этого не купить ни за какие деньги…
1447Читайте нас в Facebook
