Юный Леонид Быков и маленький Иосиф Кобзон впервые увидели самолеты поющей эскадрильи в годы войны на аэродроме под Краматорском
Перед войной Виталий Иванович Попков учился в авиационном училище вместе с Иваном Кожедубом, Арсением Ворожейкиным, Степаном Грицевцом, Андреем Боровых, Владимиром Лавриненковым и другими будущими Героями Советского Союза, прославленными асами мировой авиации. В годы войны оказывался в ситуациях, которые никакой сценарист и не придумает. Например, во время воздушного боя осколок зенитного снаряда едва не попал летчику прямо в сердце. Но, отрубив золотой лучик звезды Героя Советского Союза, пробить грудную кость уже не смог…
Об этом и многих других эпизодах из жизни Виталия Попкова, к сожалению, умершего 6 февраля этого года, «ФАКТАМ» рассказала вдова героя Нина Михайловна.
«Виталий еще пожил бы. Если бы его не покалечил водитель троллейбуса»
- Очень обидно, что Виталий Иванович не дожил трех месяцев до 65-летия Победы. Говорят, в последнее время он ходил на костылях, болел…
- За неделю до дня Победы, 1 мая, Виталию Ивановичу должно было исполниться 88 лет. Кому-то этот возраст покажется более чем преклонным. Для Попкова же, я считаю, это был не предел. Он обладал таким запасом жизненных сил, такой силой воли, что прожил бы как минимум лет сто.
Увы, Виталия очень подкосила тяжелейшая травма, полученная в январе 2001 года. К тому времени он был вдовцом. Вечером, накупив полную сумку продуктов, чтобы отметить с друзьями старый Новый год, он сел в троллейбус. А когда на остановке выходил, водитель закрыл дверь, не увидев, что одна нога пожилого пассажира еще оставалась на ступеньке, и поехал, потащив его за собой. Виталий Иванович получил тяжелейшие переломы обеих ног. А ноги-то еще во время войны были сильно обожжены, ведь его самолет не раз сбивали в воздушных боях…
Словом, после той троллейбусной истории состояние Виталия было настолько тяжелым, что врачи даже не ручались за его жизнь. Тогда друг Попкова, бывший главком ВВС, дважды Герой Советского Союза маршал авиации Александр Николаевич Ефимов обратился за помощью ко мне. Я, доктор медицинских наук, специалист по профессиональным заболеваниям летчиков, работала в Институте биофизики РАН и по совместительству — в Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского. Там же, в академии, с 1980 года работал и Виталий Иванович. Так что мы были давно знакомы…
Перед смертью, когда начался третий инфаркт, Виталий утешал меня: «Ты подарила мне девять лет жизни… » А я потом плакала, что не смогла подарить больше.
- Виталий Иванович был знаком с Леонидом Быковым. Как судьба свела их?
- Во время войны Леонид Быков пел и танцевал в детском музыкальном ансамбле в своем родном Краматорске. Как-то юных артистов повезли с концертом на окраину города, где базировались истребители. Потом летчики, среди которых был и Попков, показали детям свой концерт, они очень хорошо пели. На одном из самолетов даже была музыкальная эмблема.
Но Попкову в тот раз запомнился не столько Леня Быков, сколько самый маленький солист ансамбля — худенький, черноглазый, очень энергичный мальчонка лет семи — Йося Кобзон. «Я еще тогда подумал, — вспоминал Виталий Иванович, — что у этого мальчишки большое будущее».
Юный Леня Быков после концерта в Краматорске загорелся мечтой об авиации. В жизни не получилось — мастерски воплотил ее на экране. Кстати, первым «авиационным» фильмом актера стала «Хроника пикирующего бомбардировщика», в которой он озвучивал актера Виктора Ильичева, сыгравшего роль техника-украинца, и пел песню «Туман, туман». А историю «поющей» эскадрильи, рассказанную Попковым, Быков положил в основу сценария своего фильма «В бой идут одни «старики».
В реальной жизни оба прозвища — и Кузнечик, и Маэстро — принадлежали одному Попкову, но в разное время. Перед войной и в первые ее месяцы выпускникам летных училищ присваивали звания сержантов. Быть может, из соображений экономии. Офицеру ведь положены более высокая зарплата, более дорогое обмундирование, продовольственный аттестат, а сержант — почти солдат.
И вот Попков прибыл в часть и забрался в самолет. Часовой принял сержанта за солдата и выгнал. С недоверием отнесся к новоприбывшему и командир полка. Посмотрев документы, он решил проверить летные навыки Виталия. А тот вместо спокойного полета взял да и крутанул несколько фигур высшего пилотажа, причем на малой высоте.
Перепуганный командир в наказание назначил воздушного хулигана «вечным дежурным»: «Пока не посинеешь!» Маясь от безделья, сержант ловил в траве кузнечиков, за что и был награжден соответствующим прозвищем. Впрочем, быть Кузнечиком ему довелось недолго.
«Во время войны сержант Попков командовал офицерами»
- Однажды утром, когда Попков размышлял, допустят ли его хоть когда-нибудь к полетам, на их аэродром налетели немцы — два «юнкерса» и два прикрывающие их «мессершмита». К счастью для Виталия, весь полк улетел на задание, на стоянке находились только машины командира и комиссара. Сержант прыгнул в истребитель комиссара, взлетел и сбил бомбардировщик. Остальные фашисты ретировались.
Попков приземлился. Все, кто был на аэродроме, выбежали из убежищ и начали его поздравлять. В это время на стоянку подрулил и командир полка. Когда налетели немцы, он брился, потому так и взлетел — полураздетый, в майке и с мыльной пеной на лице. Приземлившись, командир начал благодарить за сбитый самолет… комиссара! Не сразу поверил, что немца завалил мальчишка-сержант, а потом спросил его: мол, почему же ты остальных фрицев отпустил? Попков возьми да и брякни: «Так ведь это вы, товарищ комполка, их своим нижним бельем распугали!» От смеха все чуть не попадали… (Кстати, именно этот эпизод и воспроизведен в фильме. )
Авторитет молодого летчика неуклонно рос, и вскоре он стал командиром эскадрильи. В подчинении у сержанта Попкова служили лейтенанты, капитаны и даже один майор! Случались, правда, и курьезы. Во время танцев в одиннадцать вечера, когда веселье было в самом разгаре, звучала команда: «Сержантам — отбой!» И Попков, несмотря на, что был командиром, послушно отправлялся в казарму. Устав есть устав.
- А как появился Маэстро?
- Так Попкова прозвали в полку сперва за его занятия на земле, а потом за то, что делал в небе. На земле он руководил джаз-оркестром. А однажды его эскадрилья в небе над Днепропетровском устроила немцам самый настоящий «небесный джаз». Тогда сбили 10 немецких самолетов, и три из них — Виталий. Его заместитель, Герой Советского Союза Сережа Глинкин, прямо в воздухе обратился к нему: «Командир, можно мы запоем?» — «Давай!» И вот в боевом эфире небесный хор эскадрильи запел: «Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч… » Пропели песню от начала до конца. И вдруг земля, вспоминал Виталий Иванович, таким милым женским голосом говорит: «Большое спасибо, маэстро!» Он спросил: «Это за что — за концерт или за бой?» А в ответ: «И за то, и за другое… » Вот такая была у них «поющая эскадрилья»!
- Почему же прозвища Кузнечик и Маэстро в фильме разделили между двумя персонажами?
- Попкову в 1942-м исполнилось 20 лет. В конце 1960-х — начале 1970-х Леонид Быков, мечтавший сыграть роль боевого летчика, был вдвое старше. Играть юного сержанта ему было не с руки. Поэтому в фильме его герой, капитан Титаренко, предстает сразу зрелым командиром, воевавшим еще в Испании. А Кузнечика сыграл молодой и веселый Сережа Иванов…
«Под Сталинградом Георгий Жуков обозвал летчиков импотентами и едва не расстрелял»
- Вообще, в сценарий много чего не вошло! — продолжает Нина Михайловна. — Не знаю, может, Виталий Иванович и не рассказывал все Быкову. Но мне, когда мы лечили его переломы и болезни, рассказал едва ли не всю свою фронтовую жизнь. Немало в ней было и трагических событий.
Летом 1942 года, когда фашисты приближались к Волге, Сталин издал свой знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад!» И вот однажды прибывший в Сталинград заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Георгий Жуков наблюдал такую картину. К городу летит воздушная армада противника. Из облаков на нее буквально вываливаются несколько краснозвездных «ястребков» и с надсадным ревом пикируют на немцев. Но… не стреляют. Увидев фашистские истребители сопровождения, «ястребки» уходят в тучи и через некоторое время снова атакуют врага без единого выстрела… Наблюдавший это Жуков возмутился: разве так ведут бои? Отчего не сбивают немцев? Он вызвал к себе авиаторов и начал кричать: «Почему плохо воюете? Импотенты! Расстреляю!» И — к командиру полка: «Сейчас прикажу, чтобы ты сам расстрелял!» Командир полка Зайцев, смелый человек, еще в Испании ставший Героем Советского Союза, побледнел: «Я своих не расстреливаю! Мы уже месяц воюем без снарядов! Пустыми вылетаем на боевое задание». «Такого быть не может! — возмутился стоявший рядом член Государственного комитета обороны, ответственный за авиационную промышленность, Георгий Маленков. — Сейчас увидите, как расстреливают!»
Конвой привел к штабу нескольких арестованных — офицеров, чьи подразделения не выполнили или плохо выполнили боевую задачу. Все они были без головных уборов и ремней. Летчики и глазом моргнуть не успели, как прозвучала команда «Огонь!» — во все стороны брызнула кровь, ее запах смешался с запахом пороховых газов… Авиаторам, не раз видевшим смерть, стало дурно.
Виталий Попков более месяца ничего не ел. Мог опрокинуть в себя лишь стакан молока, да еще девчата в столовой жарили ему лук. Исхудал невероятно: худее киношного Кузнечика был. А ведь летчик должен хорошо питаться, чтобы в воздухе сознание не потерять.
- Воспоминание о голоде невольно ассоциируется с блокадным Ленинградом. Это правда, что летчик-истребитель Попков спас от смерти целую группу маленьких жителей города на Неве?
- Да, 30 детей! Весной 1942 года, рассказывал Виталий Иванович, его звену приказали сопровождать два транспортных самолета Ли-2, на которых летели в Ленинград командующий Ленинградским фронтом Георгий Жуков и первый секретарь Ленинградского обкома партии Андрей Жданов. Выбор на Попкова пал не случайно. В Ленинграде работала в детдоме его тетя, и Виталий до войны часто ездил к ней из Москвы поездом. По дороге любил разглядывать церкви в городах, которые проезжал. Теперь культовые сооружения стали хорошими ориентирами для летчиков…
- Перед вылетом по просьбе Виталия авиаторы собрали два мешка сухарей, мешок черного хлеба, мясных консервов, сухой картошки, моркови, — продолжает Нина Михайлов-на. — В детском доме такому подарку обрадовались несказанно. Тетя показала кухню детдома. Там как раз варили суп — из порезанной на кусочки кожаной лошадиной упряжки с добавлением сухой травы. Но больше всего Попкова тогда поразили наиболее истощенные ребятишки. На кроватях лежали маленькие скорченные безжизненные тельца — обтянутые кожей скелетики. «Они уже доходят, бедненькие», — вымолвила тетя. Боевой летчик потерял дар речи — стоял и плакал. «На меня, — вспоминал он, — смотрели 30 пар огромных глаз. Только глаза у них были живые. Двигаться дети уже не могли, просто грустно и вопрошающе-отрешенно глядели на меня. Я попытался пошутить, подбодрить их, но они даже не улыбались. У меня с собой был пакет яичного порошка. Разорвал его, дал попробовать. Некоторые не могли даже сосать.
Попков быстро вернулся на аэродром и пошел к летчикам транспортной авиации, чтобы те забрали детей. Самолеты уже загрузили тяжело раненными солдатами и офицерами. Сократить их число было нельзя, но и перегружать самолет тоже. Чтобы его облегчить, летчики решили слить часть топлива — и погрузили 30 детей. Их, еле живых, доставили в Москву, в детский дом.
Через много лет, во время празднования годовщины снятия блокады Ленинграда несколько вывезенных летчиками детдомовцев, уже взрослые люди, подарили Виталию Ивановичу алюминиевую тарелку с именами всех тридцати спасенных детишек. Ее Виталий считал своей самой дорогой наградой.
- Виталий Иванович был всего на год младше Василия Сталина. И служил в авиадивизии, которой командовал сын вождя…
- Василий Иосифович хотел создать из эскадрильи Попкова что-то наподобие эскадрильи асов, как делали немцы. И это ему практически удалось. Одиннадцать из четырнадцати летчиков эскадрильи были Героями Советского Союза, а Виталий Попков — дважды Героем. 47 фашистских самолетов он сбил лично и
13 — в группе. Да еще во время войны в Корее, когда служил заместителем командира дивизии у трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба, сбил три американских истребителя и вынудил сесть на полосу морского отлива один стратегический бомбардировщик Б-29 «Суперкрепость» с секретной аппаратурой на борту.
С Василием Сталиным Виталий познакомился еще в детстве, когда приходил в Сочи на дачу вождя, где его мама работала сестрой-хозяйкой. Иосиф Виссарионович с мальчиком не разговаривал, но щедро его угощал конфетами. Позже судьба свела Виталия Попкова и Василия Сталина уже на фронте. Однажды самолет Попкова подбили — он загорелся, двигатель заглох. Виталий Иванович направил его на скопление фашистских танков, чтобы, как он говорил, подороже жизнь отдать. Во время пикирования ветер сбил пламя, и у самой земли двигатель вдруг заработал!..
В другой раз тоже произошло чудо. Попкова подбили на малой высоте. Фонарь кабины был открыт. Летчик успел отстегнуться и дернуть кольцо парашюта. Потоком воздуха и парашют, и самого Попкова выдернуло из кабины. Раскрывшийся парашют лопнул, но зацепился за крону дерева — и Виталий упал в болото. Оно спасло ему жизнь. Обожженный, израненный, он не утонул в трясине лишь благодаря тому, что сумел, подтягиваясь по стропе, выбраться на твердую землю.
В госпитале Попкову сделали несколько пластических операций. В числе его спасителей была и старший лейтенант медицинской службы Раиса Волкова. Они полюбили друга и 9 мая 1945 года сыграли свадьбу. Свидетелем у молодых был… Василий Сталин. Виталий Иванович и Раиса Васильевна прожили вместе более полувека, вырастили двух дочерей.
Вообще, заботливее человека, чем Попков, я в жизни своей не встречала. Во время войны летчикам за каждый сбитый самолет полагались хорошие деньги: за истребитель — 800 рублей, за бомбардировщик — тысячу (наверное, потому больше, что больше смерти нес). А среди летчиков разные люди встречались. Были и прижимистые. Такие, увидев противника, чуть ли не радостно кричали в эфир: «Не трогайте, это моя тысяча летит!» И потом эту тысячу — в чулок.
Зато у Виталия Ивановича в эскадрилье у входа в летную казарму висела наволочка, и летчики складывали в нее все заработанные в воздухе деньги. Потом их отдавали едущим в отпуск или командировку и разрешали прокутить. Но с условием: на часть этих денег купить подарки женщинам — медикам, прибористам, механикам и оружейницам эскадрильи.
Женщинам ведь на войне, в полевых условиях, рассказывал Виталий, было особенно трудно. Санитарно-гигиенические условия сами понимаете какие. А снаряды таскать и бомбы к самолетам подвешивать каково? Или дыры в фюзеляже и крыльях латать ночью на ветру да в мороз?
Поэтому во время своих боевых дежурств на аэродроме комэск далеко не всегда сидел в кабине, ожидая команды на вылет: увидев, как надрываются женщины, помогал им носить боеприпасы, оборудование. И когда выпадала возможность слетать в тыл, иногда даже в Москву, Попков обязательно им покупал подарки: губную помаду и прочую косметику, рукавички и перчатки, кофточки, свитера. Даже теплые трусы-трико с начесом привозил, чтобы не простужались!
Однажды, уже в Вене, поехал он за ветошью, причем почему-то в королевский дворец. Открывает шкафы в покоях королевы, а там — роскошные платья, красивое белье. Он приказал подчиненным погрузить все это в машину, привез в эскадрилью и собрал женский состав: мол, уважаемые дамы, разделите между собой. И представляете, вечером девчата-сержанты и старшины, которые во время войны мало чем отличались от мужиков, явились в столовую в вечерних платьях!
- А как Виталий Иванович познакомился с Леонидом Утесовым?
- Это произошло, когда Леонид Осипович приехал со своим ансамблем «Веселые ребята» к летчикам. А Попков как раз проводил репетицию оркестра. Утесов послушал, как летуны наяривают мелодии его песен и знаменитого Эдди Рознера, и говорит: «Чего мы сюда приехали? Нам тут делать нечего!» Вот так они и познакомились, и подружились.
Мэтр советской эстрады даже подарил летчикам 41 пластинку с блатными одесскими песнями и на собственные средства купил для эскадрильи Попкова два новеньких боевых самолета.
- Какие песни были у Виталия Ивановича самыми любимыми?
- «Смуглянка», конечно. Позже еще «Московские окна». Он очень любил родную Москву. Безумно тосковал по ней, когда приходилось уезжать. Осенью 1941-го, когда враг приближался к столице, Виталий находился в тылу — служил летчиком-инструктором авиационного училища. Разумеется, рвался защищать свой город. И только после шестого рапорта, со скандалом, в мороз и метель он вместе с несколькими товарищами уехал на крыше нефтеналивной цистерны во фронтовую часть.
Его направили в полк пикирующих бомбардировщиков-разведчиков Пе-2. Представляете: человек, привыкший атаковать другие самолеты, теперь вынужден от них драпать! Поэтому настроение, вспоминал Виталий Иванович, было неважное. Пока в один прекрасный день на их аэродроме не приземлились самолеты 5-го гвардейского авиаполка. Истребители!
4570Читайте нас в Facebook
