«Седые волосы? Их стало множество!»: певица Наталка Карпа о муже-военном и испытании войной
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Наталка Карпа рассказала об исчезновении голоса, чувстве страха и своей миссии.
«Это будет долгая борьба»
— Наталка, что вы чувствуете, перешагнув за третий год большой войны?
— Несмотря на то что уже более трех лет мы живем в войне, лично у меня разнообразие чувств не исчезает. Да, прошла эйфория, что мы победим за месяц, за три, за год… Пришло осознание реальности, что это будет долгая борьба и нам всем нужно такое качество, как выносливость! Качели — это будто уже норма (и от этого, признаюсь честно, страшновато).
У нас всех есть коллективная травма, весь народ получил минус десять лет своей жизни, и это факт. Но выстоять три года и видеть светлое впереди, чувствовать, что ты можешь сделать то, за что веками боролись предки, — это придает какую-то невидимую силу и воодушевление.
— Что за это время изменилось для вас навсегда?
— Красная линия перейдена: сын не сможет вернуться и обнять свою маму, потому что он погиб на поле боя, дочь не сможет обнять своего отца, потому что он отдал жизнь, защищая родную землю… И это уже навсегда, к сожалению. Мне кажется, что эти моменты невозврата уже вложены в гены украинцев, еще один виток ДНК — точки невозврата — закрутился именно сейчас.
— Сейчас многие говорят об усталости, депрессии… Как вы держитесь?
— Держит то, что сейчас я в семье главная. Муж на фронте, родители в почтенном возрасте, дочери исполнилось только пять. Я не имею права застрять в какой-то затяжной фазе депрессии. Мне это напоминает историю о попавшей в молоко лягушке: кажется, выбраться нереально, но когда ты постоянно борешься, даже молоко можно сбить до консистенции масла, а там появляется опора — то, от чего можно оттолкнуться и выбраться из того «кувшина».
«Вы даже не представляете, что творилось внутри»
— Накануне третьей годовщины вспоминали начало большой войны? Что тогда чувствовали?
— Первое ощущение: «Да ну, такого никак не может быть!» Вот просто не верилось, что в такое время, в таком веке, с таким прогрессом и именно у нас на территории может быть война. Потом разговор с мужем, где мы распределили обязанности: он идет защищать землю с оружием в руках, я опекаю и воспитываю дочь — поэтому на мне была ответственность за безопасность нашего ребенка и семьи.
Читайте также: Когда сил уже почти нет: слова Нади Дорофеевой поразили украинцев
— Евгений воюет до сих пор. Как переживаете пребывание мужа на фронте?
— Я живу в постоянном напряжении. Появились ли на моей голове седые волосы? Их стало множество! Были моменты, когда муж не выходил на связь — вы даже не представляете, что тогда творилось внутри… Триггерит очень и то, что моя дочь растет без отца. Разговоры между ними только онлайн или редкие встречи раз в пол года. Но так сейчас живет каждая вторая-третья семья в нашей стране.
— Ваша песня «А калина, не верба» в свое время совершила переворот в танцевальной украинской музыке. Несмотря на испытания, вы продолжаете творить и сейчас.
— И до 2014 года в моем репертуаре всегда были лейтмотивы с нотками патриотизма, а после полномасштабного вторжения вообще сфокусировалась на реальности, в которой оказались все украинцы. Я чаще становлюсь автором собственных песен. Начало пробиваться в творчестве то, что я всегда как-то пыталась в себе спрятать — я очень лирическая натура, но мне казалось, что «сопли» в музыке никому не нужны. Пришло осознание того, что я проводник между аудиторией и тем содержанием, которое вкладываешь в песню.
Читайте также: «Война забрала у меня дом, но не силу»: украинская певица о потерях и вызовах во время войны
— Было время, когда совсем не хотелось петь?
— Первые три месяца после начала вторжения не могла выдавить ни одной ноты, вообще не хотелось никакого творчества. Сердце, сознание были в каком-то панцире. А потом поехали в Прагу вместе со Светланой Тарабаровой, и после разговора с ней и выступления там на благотворительном концерте будто прорвало. Я только успевала включать диктофон и записывать строчку за строчкой. Не останавливаюсь до сих пор.
— Что вас больше всего пугает?
— Честно, даже не хочу это произносить и об этом думать. Потому что сверхцену платим за все это! Не хочу говорить о страхах, потому что они и так руководят нашим сознанием и играют ключевые роли в жизни.
Знаете, еще в каком-то столетии известный врач Авиценна провел эксперимент, чтобы доказать, как страх влияет на жизнь. Он посадил в две клетки ягнят и одинаково их кормил, ухаживал, лишь рядом с одной поставил клетку с волком. Именно эти ягнята долго не протянули, потому что постоянно смотрели в глаза страха. Здесь все просто, что мы подливаем, то и имеем.
Читайте также: Магия: украинские музыканты записали альбом песен для эмоционального равновесия
— Полномасштабная война началась, когда вашей дочери Злате было всего 1,5 года. Как она сейчас реагирует на тревогу?
— Фактически она растет на тревогах. Она спокойно поднимается с кровати и понимает, что нужно идти в укрытие, без паники, только каждый раз спрашивает: «А куда, мам, летят ракеты?» Еще просит посмотреть и спрашивает, не летят ли они случайно в Павлоград (это Днепропетровская область, где живет вся семья мужа), и не на Харьковскую ли область, где находится ее папа.
— Вы представляете жизнь после войны? Какой она будет?
— Мировая практика показывает, что, как правило, после войн идет нелегкое восстановление. И мы должны быть к этому готовы! В определенный момент мы доказали силу голоса народа — наступит время, чтобы доказать мощь народа в сплочении и принятии мудрых решений. Одно из них — за кем пойдет народ и не будет ли междоусобной вражды.
На самом деле, моя миссия сводится к одному — вдохновлять людей, поддерживать в тяжелое время и лечить души и сердца музыкой. Поэтому прошу у Бога благословения и вдохновения, чтобы иметь возможность это делать!
Ранее звезда сериала «Врач Ковальчук» Анастасия Карпенко рассказала об испытаниях во время большой войны.
964Читайте нас в Facebook
